И для меня бы не было России
Без  маленькой Удмуртии моей
(Ф. Васильев)

Питерскую духоту и дожди я летом не считаю, поэтому само лето уместилось у меня в две недели отпуска. На исходе июля «Демидовский экспресс» унес меня в Северную Удмуртию. Первая ночь на родине, а на другой день наступило 2 августа, которого моя семья всегда ждет с содроганием. Утреннего и дневного отжига не получилось, поскольку родители, предчувствуя мои намерения напиться с раннего утра, направили их в мирное русло, пригласив многочисленных родственников и посадив их мне на шею.



А затем заставив рассказывать байки про армию подрастающему поколению.



На мой взгляд, оно подросло недостаточно (алименты мне предстоит платить еще 13 лет). Поэтому от ошибки молодости я отделался кратким пересказом «Кирзы» и обещанием в следующем году привезти новую игрушку - живого Сквера. Почему ребенок заплакал, я так и не понял.
Впрочем было уже не до этого, потому что маленький город Глазов дрожал от нашествия пьяной десантуры и мне не терпелось влиться в ее ряды. Это получилось настолько стремительно и удачно, что из воспоминаний о вечере осталось только пробуждение перед разбитым телевизором в комнате караоке, куда я по словам соратников ушел два часа назад и где неизвестно чем занимался в одиночестве. Зачем я расхуячил телевизор, осталось загадкой. У меня на этот счет две версии: мой гнев был вызван или низкой оценкой за «Белые розы»  в моем исполнении, или отсутствием порнотрансляций.

От постпраздничной опохмелки меня отвлекли покупкой красной майки (как у Юры Шатунова) и вывозом на дачу, или как говорят у меня на родине – в огород. Хотя чего я там не видал? Я  и так знаю, что Удмуртия - страна вечнозеленых помидор и других культур.





На другой день путь мой лежал на Южный Урал, в город Оренбург, где я провел студенческие годы. Мы пересекли юг Удмуртии и достигли границы. Как видно на фото, горизонт сбоку завален.






Дружественный Татарстан не запомнился ничем, кроме огромного количества грамотно расставленных гаишников. И города Бугульмы, где многие улицы названы татарскими фамилиями. «Кто все эти люди?» – подумал я и решил поглумиться над своей мамой - чистокровной татаркой, рядом с которой я всегда чувствую себя грязным полукровкой.
- Мама, а улица Гафиатуллина, в честь кого?
- Не знаю, сынок.
- Эх ты, это же известный татарский математик! А улица Шашина почему так названа?
- Да откуда мне знать?
- А еще татарка… Ведь Шашин - знаменитый татарский композитор.
Так я дурачил маму, пока не спалился – объявил Мусу Джалиля видным татарским астронавтом, погибшим в одном самолете с Гагариным. Мама посоветовала мне поменьше материться в интернетах и учить матчасть.

С шутками и прибаутками (магнитола сдохла еще в Удмуртии, не вынеся 4 гигабайт папиного  шансона) мы достигли знойной Оренбургской области, а затем и города Оренбурга, воспетого Пушкиным и Шевченко. Для меня этот город – время моей мятежной юности, ну и конечно, место рождения легенды - группы «Ласковый май». 
В Оренбурге многое изменилось, но многое и осталось неизменным. Как например молодежь. Она по-прежнему разговаривает с мерзким протяжным акцентом укуренных приблатненных гоблинов родом из 90-х. Да, такие люди еще остались. Впрочем плевать. Сохранились и забавные персонажи. Вот например этот городской сумасшедший уже лет 15 регулирует движение на Малой Мельничной улице. Заходить к нему сзади я побоялся, но информирую, на спине у него наклеены 4 грозные буквы, вырезанные из бумаги – НКВД.



Общения с правоохранительными органами в жизни мне хватило, поэтому несмотря на то, что люблю поболтать с дураками, надолго задерживаться я не стал, а поспешил навестить своего отпрыска (еще 8 лет алиментных платежей). Даже не знаю, в кого он у меня такой спортивный, хотя чему удивляться, наверное гены разведчика-десантника берут свое.



В отличие от третьего на сегодняшний день из моих сыновей, который судя по всему унаследовал мои ораторские способности и склонность к танцам (с алиментами маяться 9 лет).



Многочисленная родня принимала меня в Оренбурге по высшему разряду, и зная о моей склонности к пьянству, чревоугодию и дебошам, наняла мне личного повара, а по совместительству телохранителя, который сопровождал меня как при встречах в городе,



так и на природе



Это все конечно очень хорошо, но я с ностальгией вспоминал время, когда был бедным студентом. При встрече с однокурсником я с огорчением узнал, что на месте пивнухи, где мы проводили свободное время распивая разбавленное пиво в компании подводника дяди Славы и двойника генерала Альберта Макашова, теперь находится магазин нижнего белья. И чуть не заплакал я от щемящей сердце тоски, когда увидел фотографию с выпускного вечера в университете. «Несбывшиеся надежды юриспруденции – 2000» назвал я этот снимок.



Неделя в гостеприимном Оренбурге пролетела быстро, снова дорога в Северную Удмуртию. Леса, поля реки…





А вот здесь я задумался.



Ведь ничего не стоило проехать несколько сотен лишних километров, и кто знает, может быть вся история российской контркультуры пошла бы другим путем. Но…мама сказала: «Ишь чего вздумал, ладно бы ребенок еще один у него в Перми был, так нет, к старику ехать собрался! И чего что он поэт? Вон у нас отец тоже стихи пишет, но никому не показывает.. И правильно делает! Каждый должен заниматься своим делом!». И наша антилопа в сторону Перми не поехала.
Итак, встреча титанов контркультуры не состоялась и через три дня на 38-м месте (верхнее боковое около туалета) 13 вагона все того же «Демидовского экспресса», я вернулся в промозглый Питер, привезя с собою обработанные и должным образом заготовленные плоды получасовой прогулки по летнему удмуртскому лесу. 



И я подумал, а ведь если б каждое время года длилось только по две недели, как мое лето, то через 15 дней я поздравил бы вас с Новым годом, а через месяц с небольшим снова поехал бы на родину – милую моему сердцу Северную Удмуртию. А дочка родилась бы у меня уже через три недели.

Tweet