Когда  Светлов прошёл в комнату, Алина мигом спряталась за занавески, но, оставив маленькую щёлочку, наблюдала за происходящим.
- Наша Алиночка в Вас, души не чает, Георгий Семёнович! – всплеснула руками мать, поставив на стол поднос с разлитым по чашкам чаем.
Мать давно заметила,  как поведение Алины меняется в присутствии капитана Светлова. Светлов бывал у них не часто. Он был военным доктором на ракетном крейсере «Москва» и уходил в плавания более чем на полгода, а по приезду оставался в Адлере недели на две. Дома ему нечего было делать, его никто не ждал. Некоторое время назад  Светлов овдовел.
У них дома часто бывали и другие сослуживцы отца, но только в присутствии Георгия Семёновича, Алина становилась необычайно тихой, старалась спрятаться от глаз родственников, краснела и отводила глаза.
- Она, наверное, влюбилась в Вас, Георгий Семёнович! – мать по-дурацки захихикала. Георгий Семёнович мягко улыбнулся.
- Да где ж она сама, ваша Алиночка? – спросил он.
- Не поверите! За занавеской прячется! – Предательски выпалила мать. Георгий Семёнович ласково позвал девочку
- Выходи, Алина, попей с нами чаю. Твоя мама приготовила отличное печенье. Я не смотрю,  – и он закрыл глаза ладонью.
-  Вы мне льстите, это покупное, – закудахтала мать Алины.
Сама Алина вышла из-за занавески и присела в кресло напротив Георгия Семёновича. Щёки её горели, на глаза так и наворачивались слёзы. «Ну, как это так?! Выдала собственная мать! Это не справедливо!» - рассуждала мысленно.

Георгий Семёнович отвел руку от лица и посмотрел на девочку. Алина уставилась в тарелку с печеньем, будто там открывались взгляду космические пространства. Девочка была среднего роста, худенькая, но в этой подростковой худобе угадывалась будущая стать. Под белой майкой ещё не было лишней одежды, а джинсы были немного велики.
- Иди сюда. – Позвал Светлов. Алина послушно подошла. – Как твоё здоровье?
- Хорошо, спасибо.  – Алина продолжала смотреть куда-то в сторону тарелки с печеньем.
- Присядь, дай я на тебя посмотрю – сказал военный доктор. Алина присела на корточки. Светлов взял её за подбородок и повернул к себе лицом. «Какая славная» подумалось ему в этот момент, и он не удержавшись провёл рукой по мягким волосам Алины:  «Рыжая, в папину бороду» - а вслух сказал
- Прыщи не мучают? Сколько ей  уже? – обратился он к матери Алины.
- Тринадцать исполнилось, на прыщи пока не жалуется. Кожей в мою родню пошла, а рожей в отцовскую. – мать снова глупо хохотнула.
- Если будут появляться  - протирайте календулой.
Алина продолжала сидеть на корточках  как изваяние. Посмотрев на неё, мать нахмурилась
- Пойди дочка, сделай уроки, нам с Георгием Семеновичем нужно кое-какие вопросы до прихода папы обсудить.

Всё началось, когда в возрасте 10 лет Алина подхватила грипп. Она лежала в своей комнате, и ей было худо. Всё тело ломало от высокой температуры. Горло першило. Нос не дышал. По ночам снились кошмары. В принципе, она могла бы потерпеть, но участковый врач очень опасался за её состояние и посоветовал родителям положить ребёнка в стационар.
Ракетный крейсер «Москва» вернулся в Адлер неделю назад. Отец Алины ещё тогда ждал Светлова, но тот медлил с визитом.
Обеспокоенная здоровьем единственной дочери супружеская чета сидела в гостиной, взвешивая все за и против помещения Алины в больницу. Светлов вошёл неожиданно, принеся с собою запах октября.
- Георгий Семёнович! Нежданно-негаданно… – Сказал отец Алины. Но особого счастья на лице его в тот момент не  проявилось. Что Светлов немедленно заметил
-  Я, быть может, не вовремя, просто, я стучать было, а  дверь открыта – начал оправдываться он, - а что собственно произошло, друзья мои? На вас и лица нет…
- Алина больна, участковая врачиха советует поместить в стационар, а я очень бы этого не хотела, – сказала Алинина мать, - Волнуемся за неё. Она у нас такая домашняя девочка.
- Что-то серьёзное?- переспросил Светлов с профессиональным спокойствием.
- Да, нет, – вмешался Алинин отец. – Грипп. Но температура держится под 39 уже 3 дня. Вот и заволновались.
- Могу я её осмотреть? – спросил Светлов.
- О, прекрасная идея! Мы в суете и забыли, что вы доктор, Георгий Семёнович! Как мило с вашей стороны! Были бы очень благодарны! – наперебой затараторили родители.
Вот так Светлов стал наблюдать Алину. Он приходил по 2 раза в день в 10.30 и в 17.30.
Алине понравился Светлов. Он был внимателен, разговаривал с ней, задавал много вопросов о здоровье и вообще. Например, спрашивал, что ей сниться. Прописал ей вместо горьких таблеток – настои трав и сладкие сиропы.  Когда у неё был жар, особенно нравилось, что  доктор трогает холодной ложкой язык и прикасается ледяным металлическим стетоскопом к её груди, спине и бокам. Алина даже просила его иногда послушать её ещё, получше. Это было весьма приятно. Светлов с понимание относился к её просьбам, и не отказывал.

В тот день доктор Светлов пришёл на полчаса раньше. Алина ещё не проснулась. Он тихо подошёл к кровати девочки и положил руку ей на лоб. Температуры не было. Уже четвертый день Алина чувствовала себя хорошо, только кашель ещё был немного. Георгий Семёнович присел на край кровати и просунул руку под одеяло.
Алина почувствовала прикосновения руки к груди и животу, но глаза не открыла. Было приятно и странно. Смутные сомнения, обрывки разговоров шепотом, непонятные фразы из фильмов вертелись в голове. Рука была тяжелой, гладкой, сухой и холодной. Зародившись где-то в пояснице, пробежала дрожь по всему телу.
- Не бойся, - сказал Светлов, и откинул одеяло.
Алина широко открыла серо-зелёные глаза и уставилась на Светлова, вся вытянулась. Худое детское тело, руки, плотно прижатые к бокам, плоский слегка загорелый живот, тонкие рёбра, бурые пятнышки сжавшихся сосков, выпирающие под хлопковыми белыми трусами тазовые косточки и непропорционально длинные, аистиные  какие-то  ноги – вот и вся Алина.
- А я и не боюсь, - заявила она шепотом.
Светлов гладил её, нежно и в то же время мастерски: рука его, спускаясь всё ниже к белому треугольнику лобка, точно знала, куда свернуть, чтобы новая волна дрожи пробежала по телу Алины. Светлов взял обеими руками Алину за бедра и слегка раздвинул её ноги. Промежность девочки была уже изрядно намокшей. Не отодвигая трусов, Светлов стал гладить её всего двумя пальцами, но так, что Алине казалось, будто он рисует орнаменты и пишет иероглифы неизвестных ей древних языков. Она закрыла глаза, погруженная в собственные ощущения, наблюдала эти страницы книг на древнеарабском или одном из африканских языков, увитые невиданными травами и цветами. Сквозь видение она почувствовала, что осталась совершенно без одежды, что доктор согнул в коленях и широко развёл её ноги.
Светлов раздвинул пальцами одной руки половые губы Алины и расширил влагалище. Плёночка натянулась и была хорошо видна. Из заранее подготовленного футляра доктор извлёк ножницы и аккуратными выверенными движениями вырезал плеву по периметру. Кровь даже не показалась. Гипнотический транс действовал безотказно и лучше любого анестетика. Георгий Семёнович подхватил плеву пинцетом  и положил в пробирку с жидкостью, после чего пробирку закупорил резиновой пробкой и спрятал в карман плаща.
Накрыв Алину одеялом, Светлов  убедился, что пациентка погрузилась в глубокий сон, и поспешно вышел за дверь.
В прихожей он столкнулся с матерью Алины.
- Ну, как она, Георгий Семёнович?
- Можете быть уверены, что на верном пути к выздоровлению. Осталось только кашель долечить. Полоскания 3-4 раза в день раствором, который я оставил на кухне. Разведёте 2 чайные ложки на стакан теплой воды, и пусть полощет, и глотка два внутрь. Извините, я тороплюсь, корабль отчаливает через семь минут. – он сделал пару поспешных шагов к двери, - И вот ещё что…
- Что?- нетерпеливо переспросила Алинина мать.
Доктор Светлов медлил с ответом.
- Думаю через месяц-два у Алины должно случиться менархе.
- Что должно с Алиной случиться? – не поняла мать, подошла к доктору ближе и заглянула в лицо.
- Меськи первые, поняла? – Сказал Георгий Семенович и страстно поцеловал Алинину мать в приоткрытый рот. После чего выскочил за дверь.

Tweet