День первый.

Изначально я не собирался писать отчет о тусе, но поскольку прошло уже два дня, а никто и в хуй не дует, я таки накорябаю пару строк.
Перед тусой сначала все киряли на Гидропарке, и там я прямо возле столиков наткнулся на куст травы. А рядом банкетничали какие-то пенсионеры и сильно морщились, когда падонки орали матом. Ужравшись, падонки спросили у официантки, бреет ли она половые органы. Она сказала: «А как же». Но это бухалово не заслуживает внимания. Перейду к главному.

Когда я приехал на тусу, у входа в «Бирштадт» плясал трех-с-половиной-метровый надувной медведь. Внутри медведя тарахтел вентилятор и сидел человек с белой рубашке. Выписав по разу медведю по сраке, все потянулись внутрь. На входе была такая себе «аллея звезд»: таблички с именами участников. Там почему-то были имена ШГБ, Удава и Пасквиля, хотя никого из оных я в толпе не увидел. Табличку со своим именем я отодрал от асфальта спиздил – повешу дома на стену.

Внутри всех встречали три девужки в красном – брюнетка, крашеная блондинго и колобок непонятного цвета. Они раздавали трофейные футболки, значки и диски с украинской музыкальной поп-музыкальной поебенью (треки к следующему разу буду отбирать лично). Также у блондинги была бутылочка с соской, внутри – какой-то божественный коктейль. Я к нему прикладывался весь вечер, забыв даже о водке. Но рецепт она так и не выдала.



Внутри пивняка как-то так вышло: пол-зала («ворд» утверждает, что это слово написано неправильно, как вариант предлагает «полизала») было знакомых лиц, а дальний закуток набит неясно кем. Не сомневаюсь, что это были достойные камрады, просто незнакомые мне. Неспроста Слобожанский Хохол спрашивал весь вечер: «Кто все эти люди?» Ему эта фраза так пришлась по душе, что он веселил ею всех в течение еще двух дней, - такой вот юмор.

Народ расселся и тут же начал жостко нажираться. В это время в проходе разворачивалась культурная программа. «Девочки в красном» пищали по бумажке матерные стихи, а когда не по бумажке, то просто вставляли мат в любую фразу – сразу видно, что матом ругаться не привыкли. Но был в этом, я полагаю, и приятный для них момент: пообзывать Страшными Словами толпу бухих мужиков - это все равно что отхуячить начальника веником в бане. Кроме того, эти оторвы бегали между столами, орали на трезвенников: «Почему не пьем? Вы что, не падонки?» и хуячили их по головам надувными молотками. Я пил одну за другой, но меня все равно отоваривали каждые две минуты – наверное, я им понравился. В остальное время девицы стояли в сторонке и озабоченно перешептывались, поглядывая на падонков: «Они смотрят на нас, как на шалав…»

Со мной за столом сидели дарагие мои (понаехавшие) масквичи: Заобаб, Визл, Ренсон и другие беспредельные рожи. К слову, москвичей на вокзале встречали водкой, мацой, и салом. Но я не об этом. Слив Не Зощитан откуда-то вынул два стакана какой-то трухи, и началось пиздецваще - какое-то убийство, взрывы между ушами, искры, срыв крыши и медленное падение обломков. Музыканты-каверисты, доселе уныло дрочившие на своей сцене что-то там из древнего рока, унюхали запах и, приободрившись, вжарили «Трава, трава у дома, веселая маланская трава» (как по мне, лучше бы позвали не их, а киевскую группу «Хамерман зныщуе вирусы» – вот кто падонки так падонки).
В середине мессы откуда-то выполз Trajan в чорном плаще на голое тело, и завернувшись в него, начал бубнить что-то из Вильяма нашего Шекспира, но его хуй кто слушал. Он потом жаловался, что в руках должен был держать череп Йорика, но череп в процессе подготовки куда-то проебался (как и 90% остального реквизита). А без черепа вышла хуйня.

Девочки в красном забубенили конкурс «кто громче всех пошлет всех нахуй». Я взял в руки микрофон и в один момент выиграл резиновый хуй с надувным яйцами. Его потом поставили в бокал, аки букет в вазу. Я так и не понял, зачем падонкам дополнительный хуй – своего, что ли, мало? После тусы хуй куда-то проебался.

Потом начался стриптиз. Выходили какие-то барышни и, игриво требуя денег в трусы, оголяли сиськи. Не бог весть что – но народ, капая слюнями на манишку, тут же окуппировал столик со всех сторон, а Слив Не Зощитан даже спиздил лифчик и носил его на шее, как пионерский галстук (перед тем он ходил в подгузнике, одетом на него красными девужками). Далее был аукцион и слизывание текилы с пелоток и закуска изо рта в рот. Фотки есть, но выкладывать их нет смысла – не самое эстетичное зрелище, имхо. Я думаю, спермии били людям в голову из-за недостатка пелоток, но вот когда на следующий день одна из «присутствовавших здесь дам» пожаловалась: «Даже не выеб никто», стало понятно, что – в общем, нехуй так пить, люди, как вы пили. «Даже не выеб никто» - запомните эти слова, и пусть вам будет стыдно. Или не будет.

На дверях мужского туалета в пивняке висела табличка «Нетленка». На дверях женского – «Атчоты». Сливу (который Не Зощитан) расписали белую рубашку хуями. Одна из «девочек в красном» стрельнула у меня сигарету и доверительно сообщила: «Я сегодня зашла на удафф-ком. Почитала. Теперь гляжу на людей, и мне кажется, что реальных падонков тут и половины не наберется». Что было ей ответить? Я ничего и не стал говорить.

Какие-то ребята ужрались так, что заснули прямо на газончике в ухода.



Там же, по слухам, Маленький Ослик отсасывала прилюдно у Пелоточника (по другим слухам, все ограничилось расстегиванием ширинки и нюханьем резинки от трусов). Надувной медведь к тому моменту куда-то ушел. Стриптиз выступал на бис несколько раз, но денег уже не давали, т.к. сиськи уже всем настоебенили, а трусов они не снимали. Одна сняла и трусы – но быстро осознала оплошность (некуда стало совать деньги) и ушла. Я, впрочем, успел сделать шальной снимок (вид сзади и снизу) – можете подрочить, если у кого получится.



Стемнело. Потом перевалило за полночь. Бухать уже стало невмоготу. Понемногу все куда-то растворились. Ушел и я, - последнее, что помню, - доооолгую болтовню с минским падонком по кличке Х5 о том, какой же Лукашенко все-таки пидарас.

День второй, переходящий в третий.

Я не помню, что было с утра, - вроде бы падонки ездили по Днепру на лодочке, но я туда опоздал, так что описывать не буду. Вызвонил москвичей – они бухали на Крещатике в офисе у одного из организаторов тусы. Телефонный диалог дня:
- Алё. Слышь, дай хозяина.
- Он отлизывает.
Пока бухали в офисе, хлынул ливень. До Юджина домой вечером все добрались мокрые как мыши. Там собрались самые стойкие – т.е. те, кто выжил и не уехал. Много пили, переходя в скотство: наметали харчей по всему подъезду, а кое-кто даже насрал в штаны, но об этом позже. Юджин проебал где-то свой кошелек и мобилу. Слобожанский Хохол весь вечер говорил на тему «столпы, как мы их видим». Визл сидел и интеллигентно внимал. Помню смешную фразу: «Гурченко и теперь моложе всех живых». Или Ротару? Не помню, да и не важно.



Отдельно хочется сказать за Фаллоса На Крыльях: он в день тусы так нажрался пивом, что был оставлен в виде трупа у Юджина дома. На середине тусы, проспавшись и взяв такси, он ворвался в кабак и накинулся на водку. Это была ошибка: в следующий раз, как сообщили таксисты, его видели уже с набитым ебачем, без денег и без паспорта. Без всего. Как будет возвращаться домой в Россию – хуй знает. Ноги привели Фаллоса обратно в «Бирштадт» (как он туда добрался за одну гривню – науке неизвестно), там его нашли обеспокоенные падонки и привезли обратно к Юджину, где он весело продолжил пить водку. А наутро кое-кто заснул, сря на унитазе. Дверь в сортир была незакрыта, и все желающие с ним фотографировались, особенно Геша.
Остальные на кухне продолжали бухать, показывая друг другу хуи и крича что-то про хуйнямометр.
Я же, выпив водки, пошел в гидропарк, лег спьяну спать на пляже и сгорел впизду.


День третий, вечер.

…Сейчас я сижу, пишу вот эту хуйню на ноутбуке Злобного, и не знаю, что еще написать. А, вот что: поблагодарю-ка я его, а также Юджина и прочих причастных, за тусу. Спасибо.

28 мая 2007 г.

Tweet