Мальчик очень не любил смотреть «Русалочку». Да, да ту самую диснеевскую «Русалочку», нет ему нравилась красноволосая сирена с огромными глазами, еще не проснувшийся в нем мужчина шестым чуством намекал ему о страстности шатенок.  Ему нравились мужественный, похожий на античного бога морской король, рассудительный краб и веселая и доверчивая камбала. Но когда в кадре появлялись мурены, он начинал тихонько плакать и неуклюже закрывать лицо пухлыми ладошками.

И только в кадре появлялась ведьма, с черными осьминожьими  щупальцами, как он уже заливался беззвучным плачем, захлебываясь и давясь собственной слюной, временами срываясь на громкий и жалобный крик, на которой способны только очень маленькие дети. Он даже какался и пукал от страха, сначала это смешило его маму, но уже в следующие разы она задумалась над причиной такого поведения. После таких истерик малыш обычно быстро засыпал, однако сон его был чутким и за ночь он часто просыпался, оставляя фиолетовые мешки под глазами родителей.

У них был хороший друг, еще со времен бесшабашного студенчества. Сейчас он работал психиатором в соседнем городке и часто заезжал на выходные, а иногда даже оставался на ночь. И вот в один из таких заездов, он привез с собой несколько дисков, называя их любимыми мультфильмами детства он настоял на просмотре, по воле провидения среди них оказался диск с «Русалочкой» и во время сцены с ведьмой произошло то, чего и следовало ожидать, малыш заикался от плача, но никак не мог остановится.

Доктор казался сконфуженным, у всех испортилось настроение. Мама побежала наверх укладывать ребенка, а отец с гостем вышли на улицу, с моря дул теплый соленный ветерок и хотя оба давно уже не курили, затянулись старыми засохшими сигаретами из тумбочки на кухне. Доктор был хорошим другом, поэтому вместо того что бы сесть в машину и уехать, он предложил бесплатно обследоваться в их больнице маме и малышу.

После серии сеансов причины страхов оставались также туманны, малыш еще совсем не говорил и это усугубляло безуспешные поиски. Женщины с понимающими лицами допрашивали маму о каждом прожитом дне с момента рождения малыша. На одном из сеансов она вспомнила о вечерней прогулке по берегу моря, месяца три назад, когда еще был жив их верный пес Том, небольшая спокойная дворняга с умными карими глазами.

Тому было уже лет 12, почтенный возраст для собаки. От былой игривости не осталось и следа, это была стареющая псина с сентиментальным взглядом слезящихся глаз, поредевшей шерстью и тем особенным статусом  члена семьи, который появляеца лишь через годы. Том был как будто равнодушен к малышу, демонстративно его не замечал, брезгливо нюхал и деловито уходил.

В тот день мама решила пройтись по весеннему берегу моря, солнце призывно светило в окно, а оттаявший песок пахнул водорослями. Даже Том энергично махая хвостом забегал вперед  и галопом скакал назад. Малыш сидел в ручной корзинке, закутанный с головой в мягкие одеяла и впервые наслаждался контрастом жаркого весеннего солнца и холодного пронизывающего ветра. Они шли по берегу  и возле старого каменного пирса мама решила отдохнуть.

Она вероятно не расчитала свои силы и повышенное давление после родов, порой темной пеленой накатывало на глаза. Она присела на огромный круглый валун, поставила корзинку с малышом и медленно заваливаясь набок, упала в холодный влажный песок. Том увидев это, побежал к хозяйке отчаянно разрывая песок когтями, он волновался , бегал вокруг, скулил, лизал ей лицо, смотрел по сторонам. И тут малыш заревел, громко и натужно. Пса начал раздражать этот детский крик, но краем глаза он увидел какое то движение у камней и инстинктивно метнулся в сторону.

Что то бесформенное, черное, словно один из гладких валунов, медленно переливаясь двигалось в их сторону. Том чуствовал холодную уверенность и угрозу в этих медленных, методичных выбрасаваниях щупалец вперед. Выбросил, подтянулся. Монотонность и замедленность движений сковывали волю, немигающие огромные глаза казалось проникали в самую душу. Том заскулил, от бессилия и жалости к себе, он вспомнил как щенком защищал хозяйку от соседких собак, от машин, от столбов... сквозь воспоминания резким пробуждающим звуком ворвался малыш, этот универсальный для всех млекопитающих детский писк, словно сорвал оковы старости с дряхлого пса. Том зарычал и бросился вперед.

Она проснулась от холодного прикосновения, вода прибывала и уже с сильной волной множество радужных брызгов долетало до ее лица, малыш был спокоен, но с опухшим лицом, а Том, этот старый пес похоже куда то пропал. По небу багровыми хлопьями летели предзакатные облака, вода темным полотном с красной дорожкой раскинулась до горизонта, а чайки черными трафаретами мелькали на фоне огромного диска. Позже, вечером он расскажет ей, что порой старые собаки уходят от своих хозяев почуяв скорую смерть.

Tweet