Секретарша открыла двери, и агент специального назначения, капитан Анастасия Семигина вошла в кабинет генерала Глазова.
Последний раз она видела Петра Ильича позавчера. Но за это время он умудрился постареть  лет на десять. Генерал рвал бумагу на тонкие полоски.
«Нервничает, - определила Настя. - Стряслось что-то».
Глазов выглядел растерянным, смотрел в одну точку, куда-то за пианино (на котором любил музицировать в редкие минуты отдыха).
- Проблема у нас, Настюша! - произнес генерал после приветствия. - Большая проблема.
- Что стряслось, Петр Ильич?
- Через два часа… начнется... третья мировая…
Голос генерала был ровным, словно отстраненным. Но в то же время в нем слышался сдавленный страх.
- Причина? - прищурилась девушка-спецагент.
Генерал прошел к подробной карте России, что располагалась на стене напротив пианино, и указал населенный пункт между Уралом и Москвой.
- Лысогорск, - ровно и бесстрастно говорил генерал. - Немедленно отправляешься туда. Вылет через двадцать минут. Час в полете. На месте у тебя останется не больше получаса. Нужно остановить войну. И сделать это за полчаса.
- Я готова! - Настя щелкнула каблуками. - Что там случилось?
- Внезапно обнаружился источник патоментальной активности. Источник - город Лысогорск. Сила извержения и направленность удара сопоставимы с применением оружия массового поражения.
О существовании патоментального оружия знали уже многие. ОМП нового поколения не предполагало никакого кровопролития. Его не надо было сбрасывать с самолета и запускать через тысячи километров ракетой. Для того, чтобы его хранить, не требовалось специальных ангаров, секретных бункеров.
Новая супербомба XXI века могла быть за считанные минуты создана в любой точке земного шара - хоть на Северном полюсе, хоть на Эвересте. Для того, чтобы нанести удар по территории противника, нужен был всего лишь крохотный приборчик под названием МК-23 (ментальный колебатель). Он генерировал негативно заряженные волны ментальной энергии, собирал их в своего рода «пучки» и наводил на цель. Скорость волны была достаточно высокой. Например, для того, чтобы обогнуть земной шар, ей требовалось около шестнадцати часов.
Применение ПМ-оружия невозможно распознать без специальных приборов. Ментальные волны поражают всех людей на территории. Поражения не избежишь ни в бункере, ни в подземном убежище. ПМ-удар прежде всего пробуждает в людях чувство паники, неконтролируемого страха. Если удар направлен на населенный пункт городского типа, уже через несколько минут его население помчится опустошать прилавки магазинов, запасаясь солью и спичками. Возможны массовые беспорядки, приступы самоубийств и насилия. Хотя официально это оружие считалось «гуманным», знающие люди говорили, что это «пострашней Хиросимы».
Официально о существовании ПМ-оружия не сообщалось, однако и НАТО, и Россия, и Китай владели соответствующими технологиями. Были разработаны специальные анти-ПМ-датчики, которые могли фиксировать направленное воздействие.
- У НАТОвцев сработала система оповещения о ПМ-атаке, - сообщал генерал, тяжело вздохнув. - Они установили что негативное психоментальное излучение идет на них из Лысогорска. Волна движется на Германию и будет там уже очень скоро. По прогнозам специалистов площадь поражения составит около восьмисот тысяч квадратных километров. Накроет значительную часть Германии, Чехию, Австрию, частично Швейцарию. Сейчас волна уже над польской Силезией. Если ее не остановить, наступит пиздец. Извини за выражение.
Настя никак не отреагировала. Между собой спецслужбисты часто матерились, и Настя сама могла хорошо приложить кого-нибудь «по матушке».
- В этой ситуации есть два очень интересных момента, - сообщил генерал. - Во-первых, у нас нет «эмкашки», которая могла бы произвести колебания такой силы. Во-вторых, это не наш колебатель, Настя. Это чья-то самодеятельность. Какой-нибудь Эдисон, блядь, сидит в этом Лысогорске, экспериментирует. Но это в лучшем случае. В худшем - это террор. Поэтому полномочия, Настя, тебе даются самые широкие, вплоть до расстрела кого-нибудь из местных долбоёбов за невыполнение приказа или саботаж.
- Товарищ генерал, я понимаю, что время на вес золота, но что будет, если не остановить колебатель?
- Официально войну никто не объявит, - вздохнул генерал. - Стороны конфликта просто начнут обмениваться ударами. А что в результате? Я не знаю. И никто не знает, Настя. Так еще не воевали. Представь себе целые города, жители которых кончают жизнь самоубийством. Или толпы людей, мечущиеся в кровожадном страхе. Спасения не будет нигде. За считанные часы ментальная бойня охватит весь мир. Но на границе тем временем, возможно, не раздастся ни одного выстрела.
Генерал положил Насте руку на плечо и внимательно посмотрел ей в глаза.
- Так получилось, девочка, что кроме тебя никто не может остановить излучение. Я верю, что ты справишься.
- Спасибо, товарищ генерал! - вытянулась Настя. - Разрешите исполнять?
- У тебя осталось мало времени, - сказал Петр Ильич.
Генерал кивнул.
На служебном лифте Настя спустилась на шахту секретной линии метро. Состав ожидал ее. В считанные секунды поезд набрал скорость около ста километров в час. Настя помчалась в аэропорт.
***
В самолете Настя старалась не думать о том грузе ответственности, который она - суперагент Семигина - взвалила на свои хрупкие девичьи плечи.
«А если я не справлюсь?» - не могла не думать Настя. 
Спецагенту Семигиной было двадцать пять лет. В четыре года она осиротела. Впрочем, в дальнейшем девочке, можно сказать, повезло. Она оказалась в специнтернате, куда попадали со всей страны детишки с паранормальными способностями. Настиным козырем была интуиция.
Конечно, это чувство развито у всех женщин, но Настя еще совсем крохой, всегда угадывала, в какой руке у воспитательницы конфета. Также она безошибочно определяла, куда ее соседки прячут сухари. Слух о необычной девочке разошелся по системе народного образования, и вскоре к Насте стали съезжаться со всей Московской области. Приезжали большие тети, учительницы. Они спрашивали у Насти совета - как им быть в той или иной житейской ситуации. И пятилетняя Настя каким-то, совершенно никому не понятным образом, давала единственно верный и по-настоящему мудрый совет.
- Челез полгода лазводись, тетя, не тепель, - как-то посоветовала Настя Полине Акимовне Лысковой, важной персоне в районо.
И действительно, муж Полины Акимовны бросил пить, взялся за ум и решил защищать кандидатскую.
После этого молва об уникальной детдомовке пронеслась по всей России, подобно кассетам с записями группы «Ласковый май».
На дворе стоял 1991 год. Страна переживала экстрасенсорный бум. В это фантастическое время по телевидению транслировались сеансы массового гипноза.
Настя помогала всем. За советы брала конфеты, с которыми делилась с девочками в палате и иногда даже с мальчиками.
1991 год запомнился многим воспитанникам, как период неслыханного конфетного изобилия. Страна сотрясалась в тисках экономического коллапса, а в детдоме №18 объедались вкусностями. Этому процветанию детское дотационное учреждение было обязано маленькой Насте. К ней уже несли свои проблемы люди со всей страны, и «святая детдомовка» (как ее стали называть) давала безошибочные советы, предварительно выслушав.
Вскорости дирекция учреждения испросила негласного благословения гороно и стала брать деньги за прием у чудо-девочки. В день Настя могла принять двадцать, а то и тридцать человек. Воспитательницы стали щеголять в золоте, а директриса Аделия Игоревна купила себе новенький «мерседес».
Но конфетная сказка скоро закончилась. За Настей приехали две добрые тети. Они хотели забрать ее в другой детдом.
- Там тебе будет хорошо, - говорили тети.
Насте было жалко уезжать. Она дружила со всеми детьми, которые жили здесь. Тут ее по-настоящему любили.
- А, может, я не хочу? - спросила Настя.
Тетки даже ненадолго растерялись. Они стали рассказывать девочке, как хорошо в спецдетдоме. По словам теток, там было все: изумительная кормежка, свежий воздух, сосновый бор.
Настя сидела в кабинете директора. Директриса любила Настю, и девочка питала к ней ответные чувства. И сейчас на Аделию Игоревну было жалко смотреть. Когда Настя сказала, что не хочет уезжать, глаза директрисы загорелись надеждой.
Тетки, в отличие от директрисы, Настиным мнением не интересовались.
- Так, девочка. Собирайся и едем.
Провожать ее вышел весь детдом. Дети поменьше плакали. Да и здоровенные старшеклассники тоже смахивали непрошеную слезу.
И тут Настя поняла, как ей быть. У «волги», которая должна была увезти ее в новую жизнь, девочка замерла и заявила:
- Я никуда не поеду!
- Что? - оторопели добрые тетки.
- Я никуда не поеду, если вы не пообещаете мне одну вещь.
- Говори быстрее, девочка! - поторапливали тетки.
- Все дети, которые здесь остаются, должны каждый день получать конфеты! - громко потребовала Настя. - Обещайте мне это!
- Конечно, - согласились тетки. - Конфеты будут привозить каждый день. Прямо с шоколадной фабрики.
- Ура! - закричали счастливые детдомовцы.
Лишь на лице директрисы Аделии Игоревны не появилось даже улыбки.
…Новый детдом действительно оказался очень хорош. Там Настю, и других обитателей тренировали, чтобы они стали спецагентами.
Настя подружилась с «крылатым мальчиком» Колей, который по-настоящему умел летать. Сложная дружба возникла с Анькой, мгновенно переводившей с любого языка. А вот Люда, довольно точно прорицавшая будущее, Настю приняла не сразу. Некоторое время изводила шуточками. Люде было хорошо прикалываться. Она всегда заранее знала, что Настя ответит, и тут же крыла ее новой подколкой. Не сразу, но они подружились.
Будущих спецагентов обучали духовным практикам, единоборствам, обращению с оружием, иностранным языкам, информатике. Девочкам приходилось тяжелее. чем мальчикам. Приходилось до позднего вечера вкалывать на курсах фотомоделей. Но никто не жаловался. Даже сейчас, спустя годы, Настя была благодарна своим наставникам.
Теперь «крылатый» Коля в элитном спецназе. Майора получил. Переводчица Анька выполняет сверхважные задания за границей.
А вот прорицательница Людка застрелилась несколько месяцев назад. Из личного оружия. Посмертной записки не оставила. В Управлении о ее гибели знали многие, но обходили эту тему молчанием.
…В Лысогорске лил дождь. В аэропорту Настю встречал бронированый джип с мигалкой.
Спецагент расположилась в салоне, подключила аппаратуру: наушник спецсвязи с генералом Глазовым, коммуникатор-наладонник. На его панели тут же появилось сообщение: «Одно непрочитанное письмо».
Когда Настя увидела имя отправителя
(отправительницы)
то похолодела.
«Людмила». Та самая, прорицательница-самоубийца.
Настя открыла послание.
«Привет, подруга! - писала Людмила. - Сейчас, когда ты читаешь это письмо, меня нет в живых, а у тебя слишком мало времени. Я настроила свою почту отправить тебе письмо  в тот день, когда произойдет Катастрофа. Я видела, чем это кончится, Настя. Это - просто пиздец (уж прости покойницу за выражение). Это мрак и ужас. Если тебе любопытно, то там, в будущем, я увидела кое-что такое, что решила просто вышибить свои феноменальные мозги. Извини за то, что порчу тебе настроение, но ты вряд ли победишь. И все равно, не сдавайся. То будущее, которое я вижу, не имеет стопроцентной вероятности. Очень надеюсь, что я ухожу все-таки зря.
Прощай,
Люда
З.Ы. Я не могу сказать, кто именно убивает мир. Я нечетко вижу этого человека. Но вот тебе ориентиры: 1) у него цветное лицо, но не негр и не мулат; 2) это раб похоти и 3) он каким-то образом связан с радугой. Это все, что я знаю. Понимай, как знаешь».
- Пожалуйста, побыстрее, - скомандовала Настя водителю.
Провинция, как обычно, барствовала и распиздяйствовала. Они могли бы прислать вертолет.
В голосе Насти зазвенела сталь. Она выяснила фамилию ответственного за транспорт и негромко сказала:
- Имейте в виду, что если по вине этого вашего Суховеева я не выполню задание, я его расстреляю. У меня есть полномочия.
Шишки в салоне притихли.
***
Оставалось двадцать восемь минут.
Настя решительно села в кабинете директора, принялась инсталлировать программы.
- На месте, Настенька? - услышала она в наушнике голос Петра Ильича. - Что собираешься предпринять?
- Патоментальное сканирование местности, - ответила Настя. - Мы должны установить, где располагается колебатель.
Результат скорее разочаровывал. Излучение накрыло весь город. На мониторе карта города была словно затянута черным дымом. В северо-западной части города очаг темноты был гуще.
Настя обвела курсором очаг темноты и потребовала у местных справку о районе затемнения.
Выяснилось, что этот микрорайон Шарикоподшипникового завода. По-другому, район называется ШэЗэ. Еще вариант, с более негативной окраской, «Шарики». Примерно восемь с половиной тысяч жителей.
- Быстро, пробить по базам. Мужчина с лицом необычного цвета. Предположительно, судим за изнасилование. Предположительно, фамилия Радугин, Радуженко, Радужкин, Радужкович. Проверить, срочно…
- Но мы не ус… - начал было один из местных начальников, но встретившись взглядом с Настей, прикусил язык.
- Выполнять, - отрезала Настя.
- Настя, что за странные приметы ты описала? - спросил в наушнике генерал. - Ты что-то знаешь об этом человеке?
- Да, - ответила Настя. - Я получила письмо от Людмилы. Прорицательницы. Она увидела то, что произойдет сегодня, и покончила с собой.
Генерал молчал.
- Она описала мне некоторые приметы. Пока это все, товарищ генерал, чем мы располагаем.
- Не знаю, что тебе приказать, - признался генерал. - Осталось девятнадцать минут, Настя. Я не знаю, что делать…
- Когда я получу информацию? - спросила Настя одного из местных.
Пузатый человек в красивом костюме пожал плечами:
- Проверка идет, мы не в силах ее уско…
Настя выстрелила. Человека в хорошем костюме упал на спинку стула, который тут же перевернулся.
- Расстрел осуществлен в рамках полномочий, предоставленных мне Главным Управлением, - стальным голосом произнесла Настя.
- Держись, девонька! - сказал генерал в Настином ухе. - Думай! У тебя же есть шестое чувство.
Настя нахмурилась. Только сев за этот компьютер, она подключила к нему жесткий диск со служебными программами. Сейчас, листая их список, она остановилась на одной программе из списка. Она называлась  «MasturbationGuide».
«ПОХОТЬ!» - сверкнуло в голове Насти.
Программа «MasturbationGuide» позволяла установить содержание сексуальных галлюцинаций и эротических видений среди жителей крупных городов. Благодаря «MG» было обезврежено несколько сексуальных маньяков. Собственно, их поимке программа и служила. Она помогала фиксировать сексуальные образы и представлять их в виде нарезки видеокадров.
Добиться этого оказалось проще, чем может показаться. Дело в том, что новейшие телевизоры известных марок, а также отечественной сборки, содержали не одно-, а двусторонние передатчики. Телезрителю они передавали картинку и звук, но и сами фиксировали реакции человека на увиденное, засекали его биоритмы и те моменты, когда у зрителя повышалось давление, изменялось дыхание, а также когда он испытывал сексуальное возбуждение. Информация на каждого пользователя новейшей техники хранилась на спецсерверах в виде нарезки кадров, отражавшей его эмоциональный портрет. Программа позволяла узнать, что пугает того или иного человека, что его по-настоящему волнует и каковы объекты его сексуального возбуждения. Датчики работали в обратную сторону и тогда, когда телевизоры были выключены.
Впрочем, у «MG» тоже был недостаток. Особенно в провинции, где далеко не в каждом доме были новейшие телевизоры.
- Что ты собираешься делать? - спросил генерал.
- Пройдусь по дрочерам. Ой, то есть, простите, товарищ генерал…
- Я понял, - оборвал ее Петр Ильич. - Действуй! Но вдруг у него нет передатчика?
- Будем надеяться, Петр Ильич. Будем надеяться…
Шестнадцать минут.
Настя открыла программу. Микрорайон Шарики на ней сиял, как Лас-Вегас. Лысогорские мужчины, как оказалось, очень много дрочили. Восемь пятиэтажек, - сосчитала Настя. - Четыре девятиэтажки, и аж пять шестнадцатиэтажных домов! Не успеть…
Она стала наугад наводить курсор на горящие окна зданий. В одном из окон, она увидела групповой секс: три девушки и один парень. Не то…
Следующее окно. Страшный, волосатый мужик ебет…
- Мамочки! - только и ахнула Настя.
- За что ж он буренку-то так? - хихикнул кто-то из местных.
Настя смерила весельчака презрительным взглядом, и тот съежился.
Четырнадцать минут.
В третьем окне сношались гомосеки.
- Не то, - прошептала Настя. - Не то, не то…
- Расслабься, девочка, думай трезво! - подбодрил Петр Ильич.
В программе было и меню. В нем имелась такая опция, как анализ частотности запросов. Настя проигнорировала наиболее часто встречающиеся имена Бритни Спирс, Памелы Андерсон и Жанны Фриске и перешла к более редким запросам.
То, что искала, она неожиданно увидела между ссылками на «Кладбище домашних животных» Стивена Кинга и политиком Валерией Новодворской. Ссылка, привлекшая внимание Насти называлась «Стихийные бедствия и катастрофы. Tags: Новости».
Впрочем, это еще ни о чем не говорило.
«Похоть, - думала Настя. - Радуга. Цветное лицо. А что, если…»
- Петр Ильич! - спросила она в микрофон. - Подтвердите или опровергните: резонирует ли сигнал МК-23 с ментальной энергией человека, испытывающего максимальное сексуальное возбуждение?
- Откуда ты это знаешь?
- Слухи, Петр Ильич. Я хочу подтвержд…
- Да, это правда, - перебил ее генерал.
В кабинет ворвался взмыленный спецслужбист с флэшкой, на которой хранились обработанные результаты запроса. Таблица, четырнадцать страниц. Люди с «радужной» фамилией не встречались. Упоминался, правда, некто Керосинов.
Не то, дальше. Вместо ответа на запрос «человек с необычным цветом лица», местные выдали Насте всю районную милицейскую базу по кавказцам и гастарбайтерам.
Не то, не то… Мучило чувство зря потерянного времени.
Настя поняла, что не успеет изучить этот файл. Она вернулась в меню, навела курсор на координаты человека, дрочащего на новости.
- Товарищ генерал, еще вопрос. Могут ли приборы перепутать энергию сексуально озабоченного человека и МК-23?
Глазов начал было говорить о том, что датчики далеки от совершенства. И путаница, конечно, может случиться…
- Никакой «эмкашки» здесь нет, - произнесла Настя. - Есть дрочер. Очень сильный. Феноменально.
Она вошла в папку с личными данными и не могла удержаться от удивленного восклицания.
- Что? Что случилось?
- Петр Ильич, я не верю своим глазам. Этот парень дрочит от трех до… Боже мой!
- Что?
- До двенадцати раз в сутки. Может ли такое быть?
Настя выделила адрес: «Проспект Правды, 28, кв. 56»
- Кто проживает по этому адресу? - прикрикнула она на местных.
Девять минут…
- Ралдугин! - ответил один из службистов. - Виталий Артурович.
«Похоть! Радуга! Есть!» - обрадовалась Настя.
- Я нашла его, Петр Ильич!
- Давай, милая! - простонал генерал. - Восемь минут осталось. Вертолеты, спецназ - все задействуй.
- Есть, товарищ генерал! - ответила спецагент Семигина.
***
Конечно же, задействовали и вертушки, и спецназ.
Оставалось четыре минуты.
Спецназ десантировался на крышу дома на проспекте Правды. Другая часть отряда рассредоточилась по подъезду.
Настю пытались отговорить, но она вызвалась сама руководить задержанием.
За минуту до катастрофы она вошла в квартиру 56. Настя обезвредила дрочера, нанесла ему удар по гениталиям.
«Это тебе, нелюдь, за Людку!» - подумала спецагент Семигина.
Когда она бросила взгляд на лицо дрочера, последний элемент паззла встал на свое место. У человека, чуть не принятого за оружие массового поражения, действительно было разноцветное лицо. На этом лице всеми цветами радуги сияли прыщи. Подбородок алел, щеки - лиловели, нос отбрасывал насыщенные желтые блики. Помимо этого на лице дрочера имелись зеленые пятна в форме горизонтальных полумесяцев уголками вверх.
Лицо нелюдя было похоже на географическую карту.
Дрочеру сделали снотворную инъекцию и понесли его в машину, чтобы доставить в Управление.
Теперь можно было уже не торопиться.
- Дайте сигарету, парни! - попросила Настя бойцов, выйдя на улицу.
- Настенька! Ты чудо! - говорил генерал в ухе.
- Служу России! - ответила Настя.
Ей протянули сигарету. Настя вдохнула горький дым. Закружилась голова. Спецагент Семигина посмотрела на небо.
Черные тучи, нависавшие над городом, расходились. Сияло солнце.
На душе было даже немного грустно.
«Подумаешь, всего лишь мир спасли!» - усмехнулась Настя.
***
Перед допросом руки дрочера зафиксировали на рукоятках кресла. Настя рассудила, что если он осознает свою силу, он может внезапно заняться мастурбацией. С непредвиденными для мира последствиями. Если он настолько опасен, как она думает.
Виталя оказался совсем не крепким орешком. Разговорить его потребовало минимальных усилий.
Признания были чудовищны. Дрочер, извиваясь в кресле, легко и даже бахвалясь, признавался в немыслимых преступлениях, от которых поседели бы судьи Гаагского трибунала. Дрочер догадывался о своей силе. Он заявлял, что делал все не нарочно, что он больше не будет. Настя не верила его словам.
Она видела графики мастурбаций, составленные системой «MG». Настя не сомневалась, что парнишка вовсе не являлся жертвой подростковой гиперсексуальности. Нет, он пытался управлять.
В своем роде Виталя был хуже Гитлера. Последний хотя бы не стеснялся ставить свою подпись под злодеяниями. А этот подросток, судя по всему, любил гадить исподтишка. Настя не сомневалась, что при этом он еще и хихикал.
Когда спецагент Семигина осознала, что имеет дело с мразью, она на свой страх и риск отключила наушник спецсвязи с генералом. Она заявила, что приговаривает преступного дрочера к смерти.
Настя знала, как она убьет дрочера. Это будет одна из тех сексуальных пыток, которые давно освоили американские коллеги. Но - пытка со смертельным исходом.
Спецагент распорядилась приготовить видеозаписи, которые убьют опасного онаниста. Мысль о жестом порно она отмела. Нет, это будут фрагменты из выпусков новостей - о катастрофах, ураганах, геноциде.
Не находящий выхода избыток тестостерона спровоцирует настоящую гормональную атаку на организм цветолицего Витали. У него повысится температура, давление, откажет пищеварительная система. Но Настя полагала, что убьет его все-таки сердце, чьи сосуды не выдержат тестостероновой атаки.
Сейчас Настя не думала объясняться перед генералом. Петр Ильич, конечно, будет настаивать на том, что нелюдь нужен стране. Но Настя была иного мнения.
Она вышла из коридора и вполголоса произнесла:
- Я отомстила за тебя, Люда.

Tweet