Начало: http://udaff.com/creo/95582.html

Продолжение: http://udaff.com/creo/95601.html

Продолжение: http://udaff.com/creo/95614.html





С местными установились дружеские отношения. Никто ни кого не задирал, горожане и сами на рожон не лезли. Монастырь чужой, стоит ли? Но без финальной драки всё же не обошлось. Из-за чего? Так ясно, из-за девок конечно. На этой земле причин подраться не особо много. Деньги, сама земля собственно ну и бабы.

Дней за пять до дембеля, пацаны начали соображать. В смысле СООБРАЖАТЬ. Достали дрожжей, сахару. И под лесенкой ведущей на второй этаж, в небольшой, но активно засранной старьём кладовочке, поставили бражку. Цинковая фляга из-под молока как нельзя лучше отвечала требованиям изготовления национального продукта.

В последний день пребывания в трудовом лагере, когда Лена с мужем ушли в клуб, парни торжественно сняли пробу. Брага получилась молодая, сладкая и ужасно газированная. Выпив по кружке, подростки слегка захмелели.
- Бражка говно получилась, - голосом специалиста изрёк Щепа. Молодая. Пока закосеешь, уссышься в усмерть.

Пропустили ещё по одной, покурили.
- Не вставляет сучка, - проворчал Знамер. – Может ещё догонит?
Потом пили ещё и ещё. А когда пошли в клуб, поняли. Догоняет. Первым, как самого дохлого на это дело, повело Лёху. За ним, как ни странно начал расклеиваться Мишка Щепа. На что уж самый здоровый, а вот, поди ж ты.

В клубе гремела музыка. Магнитола в связке с большими колонками изрыгала из себя «Песняров» вперемешку с «Поющими сердцами» Блеял Мулявин. Ольцман с Харакидзяном рвали глотки, как перед смертью…

Кто тебе сказал, ну кто тебе сказал,
Кто придумал что тебя, я не люблю…

Щепу штормило конски. Лена с благоверным где-то пропала. Не исключено что молодые люди осваивали секс в условиях сеновала. Из старших никого не было, одни подростки. Божья троица, то есть Щепа, Знамер и Лёшка, прошествовали ближе к эстраде. Там уже тусовались человек десять из местной братвы. Конопатый, как и положено старшаку, сидел на стуле, а вокруг него толпились нукеры.

- Привет артисты, - поздоровался Гришка. – О, да я смотрю и главный артист здесь! Как Миха, на овёс не тянет? – приближённые старательно захохотали.
- Ну и не я начал, - угрюмо рыкнул Щепа. Его пудовый кулак, закалённый в баталиях с Висимскими, с сочным чмоканьем врезался задире аккурат в центр лыбящейся хари.
- Понеслась, - грустно изрёк Знамер, захлёстывая на запястье солдатский ремень…

Лёху колбасило. Предметы и люди то расплывались, то фокусировались в его отравленных зельем глазах. Почему-то ему представилось, что он на ринге. Дядя Юра проводит отборочные спарринги перед чемпионатом Урала. Надо выложиться, - сказал парень сам себе. Дальнейшее походило на массовое сумасшествие. Когда на следующий день Лёшке рассказали, что он вытворял, парень едва не провалился под землю.

- А я смотрю, у Лешего крышу сорвало, - рассказывал Щепа. – Не знам чё и видит. Шурует по залу и только успевает пиздюлины выдавать на право и на лево. А главное совсем не фильтрует, мужик перед ним или баба. Верку знаете, рыженькая такая? Смотрю наш «Вася Соломин» ей со всей дури свинга выписывает. Девка только смяргала. Если бы я его бутылкой по башке не приложил, так хер знает, чем бы всё это закончилось.   

С местными замирились на поляне за клубом, распив остатки браги. Поменялись адресами и замяли инцидент. А Лена до самой Перми не разговаривала с мальчишками. Обиделась, стало быть.

***

Десятый класс, выпускной. Двери в какой-то там мир. Педагоги уверяют что светлый и радостный. Сами-то себе верят ли?
Лёшкин батя, без объявления войны привёл в дом женщину. Казалось бы, Лёха поводов к конфронтации не давал, учился средне, но крепко. И тут на тебе!
Пришлая женщина с первой минуты не понравилась Лехе. Чем? Да всем.

По-честному, так обычная женщина, каких много. Скромная не понтовитая, и по всему трезвая. Когда Лёшка пришёл вечером с тренировки, она уже была в наличии.
По началу парень подумал, что это какая-то гостья или родственница. Но отец внёс ясность.

- Привет сынок, знакомься, это Нина Васильевна. Если ты не против, мы будем жить вместе.
А Нина Васильевна, мягко улыбнувшись, добавила: - Володя немного преувеличивает. Мы попробуем жить вместе. Вдруг да получится.
Потом, уже после отбоя, Лёшка долго копался в себе, пытался анализировать. Наконец с трудом уговорил себя и с мыслью, - да нормальная баба, домашняя и спокойная, - провалился в сон.

Наступившее утро озадачило парня. Отец с Ниной уже ушли. На кухонном столе лежали два варёных яичка, бутерброды с маслом и колбасой. Лёшку прямо таки повело от злости. Ишь выслуживается примачка. Но, коротенькая записка лежащая здесь же, озадачила его ещё больше:
Приятного аппетита Алексей, завтра твоя очередь дежурить по кухне. Нина.
Принципиально позавтракав куском хлеба, посыпанным сахаром, Лёха решил. Бутеры отдам Ваське из третей квартиры, у него родаки опять забухали, стопудов голодный.
Ну, суки, вы у меня попомните, - выругался он и ушёл в школу.

После уроков встретил соседа Тольку Мокрого. Толька был старше лет на пять, но не выжопливался и отношения с Лёхой поддерживал товарищеские.
- Привет труженик, поздоровался Толька. – Чё смурной такой? Давай колись.
Разговор происходил у поселковой бани. Парни присели на лавочку. Толян закурил и предложил товарищу. Лёшка, пользуясь отсутствием прохожих, закурил тоже и глубоко затянувшись, поведал соседу свою печаль.

- Меня не спросили, понимаешь? Ну, я им сукам устрою медовый месяц…
Мокрый подумал, сплюнул себе под ноги.
- А ведь ты козёл Леша. Эгоист и единоличник. Сколько лет твоему бате? Сорок восемь? Так хули же, ты его хоронишь? Я ведь всё помню, при мне происходило, в одном подъезде живём. Помню, как мамаша твоя бухала, помню, как отец твой дядя Вова на тебя всё свободное время гробил. Так неужели сейчас, когда сын повзрослел и уже не нуждается в утиральнике, он не может себе позволить хоть немного пожить и для себя?

Не будь свиньёй Лёха, твой батя заработал немного покоя и бабу нормальную. Ты думаешь, ему сладко целый день ебашить на заводе, а потом метаться по магазинам с котомками, чтобы тебя идиота прокормить? Только попробуй отца подъебнуть и считай, что меня нет. Живи один, дружи с кем хочешь, но ко мне даже не подходи урод!

- Толь, да я ведь ни чё не говорю. Просто поделился с тобой. Думаешь просто это, когда в дом приходит абсолютно левый пассажир? Я же и сам хочу, чтобы у бати было всё хорошо. Чё ты меня поучаешь? У тебя-то дома все родные. И дядя Боря и тётя Тася.
Я попробую Толька. Заставлю себя.
- Да ты мудак сначала к бабе присмотрись. Может она тётка хорошая. Вот запричитал раньше времени. Об отце думай. О себе думать легко и не напряжно. Но так поступают только маменькины сынки, самолюбы и гандоны.

***

Весь август Лёха активно «отдыхал» в местном продуктовом магазине. Заведующая с многими оговорками изволила взять подростка грузчиком, на неполный рабочий день. И естественно с усечённой зарплатой. Тогда парень впервые узнал, что такое эксплуатация. Пахал на равнее со взрослыми мужиками, но получал только половину от их жалования.

С утра хлебная машина, за ней вдогонку молочка. И потом одна за другой центрозавозы. Колбасные изделия, ликёрка, крупы итд. Вечером приходил домой и без сил валился на диван. Полчаса отдыха и на кухню. К батиному приходу надо сообразить пожрать.
Но, молодость брала своё. Пока на скорую руку готовил яичницу или откидывал макароны, немного восстанавливался. Ну а дальше ясное дело на улицу, к друзьям.

- Лёшенька, ты смотрю, исхудал весь, прямо лица нет, - говорила соседка тётя Тася. - Тебя бы молочком, снятым пару неделек покормить. О-хо-хо, дела сиротские…
Но Лёшка упорно ходил на работу, добил месяц и, получив пятьдесят четыре рубля зарплаты (кинула всё же сука) начал готовиться к школе.
В универмаге на Советской купил себе новые брюки и джемпер. Понятно простенькие, ну так не до жиру. Осталось ещё на разную канцелярию.

В выходной день, незадолго до первого сентября, отец проснулся рано. Поставил чайник, и пока тот пыхтел на плите, умылся и побрился. Потом поднял Лешку.
- Вставайте козлы, поднимайте хвосты! – гаркнул он сыну прямо на ухо.
Лёшка давно не спал, делал вид. Но от крика вскочил как солдат.
- Ну, ты чё пап пугаешь-то? Случилось чё?

- Здрасьте-мордасьте! Ты не забыл, что послезавтра первое? – Сейчас завтракаем и едем на Советскую. Надо тебя немного экипировать для трудовых свершений.
Вот здесь и наступило время Лёхиного триумфа.
- Да у меня папа вроде всё есть? Ну, разве что ботинки…
С этими словами он порылся в своем отделении шифоньера и, важничая, достал оттуда свои последние приобретения.

Сказать, что отец остолбенел, значит не сказать ничего. Он долго перебирал огрубевшими пальцами брюки, джемпер и прочие Лёшкины приобретения. Наконец смог вымолвить: - Откуда сынок?
Потом батя курил, а Леха рассказывал ему про работу грузчиком, про центрозавозы и прочее.
- Ну, вот сынок ты и вырос, - грустно сказал отец. – Ладно, раз так, значит сегодня у нас пикник. Ты ничего не имеешь против пикника? А тогда дуй в дровяник, подкачай копыта у наших мустангов.

Минут через двадцать двое велосипедистов уже во всю крутили педали своих стальных коней. До Васильевского пруда доехали минут за сорок.
Здесь надо сказать пару строк о заповедном пруде. Могучие сосны вперемешку с елями обрамляют чашу самого чистого в мире лесного водоёма. Вода ключевая, студёная. Место заповедное, не пуганное. Купаться можно, но только один раз. Потом пневмония и пенициллин. Хариус ходит в светлых водах радостный и ни разу толком не пуганный.

Отец с сыном нашли старое кострище, собрали сушняка с запасом, и через несколько минут весёлый костёр шуганул по углам быстро надвигающуюся ночь.
Жарили на прутиках сардельки и хлеб. Шкворчал жир, капающий в огонь.
- Пап, расскажи какую-нибудь историю, - попросил Леха.
Отец ненадолго задумался, закурил и чему-то, улыбнувшись, сказал: - Ну, слухай. История что и говорить, поучительная. Чем-то похожа на вестерн, но с моралью.

- Давным-давно, более полувека назад, жил в одном рабочем посёлке пацан. Вон как ты, может твой сверстник. Посёлок шахтёрский, не богатый. Как и все мальчишки, целыми днями валял наш Пашка дурака. Воровал яблоки, стрелял из рогатки по воронам и не только. Играл в чику и пристенок. Продолжалось это до той поры, пока не встретил парень одного интересного человека. Звали его Фёдором.

Многим премудростям научил Фёдор своего молодого друга Пашку. Вязать узлы, рифовый и выбленочный. Метко стрелять из нагана. Но главное, матрос Фёдор Жухрай научил Павку драться. С оговорками ясен пень, за правое дело. Но профессионально, по-моряцки.
Уже давно потух костёр, уже небо посерело в преддверии рассвета. А Лёха слушал как зачарованный давно известную историю отца. Батя умело опускал «красную» суть и подчёркивал мужество, целостность и верность слову.

Последние капли чая вытекли из чайника в эмалированную кружку. Лёха, всё ещё находясь под очарованием истории, сходил к пруду, зачерпнул воды и залил остатки костра. Пора собираться.
Жаль, что не все из нас могут похвастать подобными ночными посиделками у костра, под кружку горячего земляничника в прикуску с пиленым сахаром. И под историю рассказанную батей…

Tweet