Вы видели когда-нибудь сбитых кошек?? Конечно видели. Зрелище зачастую просто отвратительное. Никаких ассоциаций с красивым, грациозным зверьком, грязный ком свалявшейся шерсти на обочине дороги не вызывает. Хочется отвести глаза и не думать об увиденном, но картинка уже впечаталась в мозг, и ты ещё какое-то время испытываешь липко-тоскливое ощущение от уведенного.

Сашка лежал головой к окну. Видимо полз из ванной через коридор в комнату, пока силы не оставили его окончательно.
Смерть не бывает красивой, я ему это сто раз говорил. На похоронах мы обычно видим отмытое и ухоженное тело. Сами похороны в нашем обществе уже давно стали кошмарным ритуалом равнодушия и наплевательства, поставленным на поток. Но хотя бы для тех, кому умерший был дорог, остаётся видимость траурной чистоплотности. Чтобы можно было подойти и попрощаться тем, кто итак оставляет себе зарубу на сердце. Ещё раз вглядеться в лицо ушедшего. Как правило, безмятежно спокойное лицо, человека, который если бы не бледность, кажется спит.

То, что Сашка не спит, было ясно сразу. Тяжело было бы спать на полу, подвернув под себя правую руку, а левую со "шлагбаумом" свалившимся к кисти, согнув в локте, прижимать к себе. Кровавые пятна. Сбившийся в сторону движения палас. Свалившаяся с клавиши трубка телефонного аппарата. Видимо последнее, что он слышал, были короткие гудки занятой линии.

Пип-пип-пип... У бога всегда занято, если ломиться к нему напролом.

Если слышал, конечно. Думаю, сложно было что-либо расслышать, наряду с отдающимся по пустым венам эхом, затихающего сердца.

Обычный семидесятник.
Караганда. Детство. Рабочие кварталы.
"Хочешь жить - набивай кулаки."(с)
Шпана. Битвы с калбитами (казахи выдавливающие русское население под шумок 90-х).
Спорт как отдушина.
Мать уехала в Германию - у неё новая семья. Жил с дедом и бабушкой.

Армия. Два года перелопатившие бездумную романтику провинциального гопника до осознания необходимости выбора вменяемой дороги. Служил в Калининграде, там и остался. За время службы успел врасти в город. Друзья опять таки. У правильных пацанов с крепким характером и умением уважать себя и других, редко не бывает друзей. Начал вставать на ноги.

Пришёл вызов от матери. Ехал без особого желания, но ведь не кто-нибудь - мать.

Германия. Работа. Деньги. Женитьба. Развод. Опостылевшая приторность забугорного рая с фальшивыми улыбками людей, которым ты похуй. У нас хотя бы не улыбаются, а если уж проявляют участие так хоть от души. Русскому человеку сложно вписаться в толерантное до полного маразма общество.

Москва. Новая работа и новая свадьба. Покупка квартиры на собранное  в забугорье бабло.
Опять развод, при котором, купленная хата оказалась купленной при совместном проживании. Одна из московских крыс урвала таки себе кусочек от залётного. Тут это умеют. Да везде такое умеют, просто не всегда чувства позволяют распознать крысу. Да и маскируются они тщательно. Иначе бы и не выживали.
Продажа купленной в Москве однушки и раздел денег.

Решил ехать назад в Кёник. То, что в Москве не деньги, в Кёнигсберге - двушка.
Перетащил деда с бабкой из Карагандинского пиздеца к себе. Чтоб спокойно дожили старость в нормальных условиях.

Стеклил балкон. 5-й этаж.
Вошёл в асфальт ногами. Солдатиком.
Ноги и тазобедренное хозяйство - в хлам.
Сшивали и мурыжили 1,5 года на деньги друзей тут в Москве. Помогали, кто чем мог. Вытащили с того света. (Полгода температура 40 была, количество операций зашкалила все мыслимые нормы. Сердце, печень, почки - посажены километрами медикаментов и больничных коридоров.)
Год не вставал.
В итоге поставили на костыли. Учился ходить.
Оставалось доделать правую ногу. Наиболее пострадавшую от удара 90 килограммов живого веса об асфальт.
Ниже колена, исполосованной вдоль и поперёк шрамами, правой ноги - уродливо-распухшая стопа, еле подающая признаки жизни на внешние раздражители. Вопрос об ампутации врачи брать на себя не хотят, но и починить ногу не могут. Анализы на операцию хреновые - мотор может не сдюжить.
И всё...

- Ало, Лёх, здарова... узнал??
- Саня!!! Ебать мои сетевые уши, ты где??
- Да я у Испании, уже дня два... на операцию приехал.
- У Испании?? Ёбт!! Да это тремя этажами ниже... Давай заваливай!!
- Да я чё звоню-то... Лёх, можно у тя перекантоваться до больнички, а то у него тут матушка приехала... не где...
- Ооооо...это за отдельную плату... с тебя рюмка и пончик.
- А можно две??
- Гыыыы… конечно, Саня, ап чём речь?? Живи сколько тебе надо...
- Я там тебя не стесню?
- Ёбнулся?? Я один тут. Мои в Марьино живут, я к ним на выходные мотаюсь. Наоборот, вдвоём, всяко, веселее и не видел тя тыщу лет.
- Заходи, короче, я уже собираюсь...
- Щяс буду.


- Ну чё там??
- Да ни хуя хорошего, мотаюсь к ним с этими, блять, банками ссак, а в ответ даже поговорить не хотят...мутят...бабла им что ли мало?
- Сань, не истери...
- Я сильно изменился, Лёх??
- Да я бы не сказал...
- Уже сказал, раньше ты меня с истериком не сравнивал... а теперь... сломался я. Не болел ведь даже простудой. От таблеток блевал. А теперь... Мне 30-ник, ни семьи, ни детей. Обуза только всем.
- Угу, я в магазин, надо пожрать чонить взять, тебе верёвку купить??
- Да пошёл ты!! Это...сигарет возьми!

- Чё говорят эскулапы-мучители?
- Анализы хуёвые.
- Кисло, брат.
- Ага. Слушай, может мне её отпилить и не мучиться... да и вас всех я уже заебал.
- Опять ныть начал?
- Да не в этом... я себе то такой не нужен, а другим??
- Саня, не пизди, а!? Тебе мать каждый день звонит, бабушка... с Испанией говорил сегодня?? А с Лёхой? Чё гривой трясёшь??
- Да хули толку с разговоров?? Разговоры о стены побьются и уйдут, а я таким как был уже не буду. И я не ною, я просто не хочу того, что дальше будет.
- Хуясе, красавчик, не хочет он... А кто хочет?? Ну, вот ты по ноге убиваешься, которую не доделали, а если бы ослеп?? Слепых видел?? Ты вот подумай им то каково. Залечат тебе копыто и пусть хромой, но ёпта, каким был таким ты и останешься. Сашка, твоя стопа это даже не 10% от тебя.
- Угу... на костылях когда-нибудь ходил??
- Бля... ты единственый кто на них ходит??
- Для себя - единственный.

- Лёх, не в напряг, я у тя ищё поживу?
- Саня, я тебе в сотый раз говорю - "конечно, да, Саня!" То бабло суёшь, то себя жалеть начинаешь... Завязывай уже, лучше расскажи про Кёник. Я там никогда не был. К тебе в гости приеду, с сыновьями... куда поведёшь?? Есть там чё посмотреть то? В гости пустишь?? Я те покажу как надоедают...
- Гыгыгыгы
- Хули ржёшь?? Ты вон пепельницы моешь чяще, чем я яйца...

Пятница.
- Всё, Санёк, я на работу, оттуда в Марьино, к семье. Появлюсь не раньше воскресенья.
- Лёх, посиди ещё две минуты...покурим.
- Бля, Санчо, я опаздываю... итак без пятнадцати уже... ну хуй с тобой. Покурю.
- Слушай, как думаешь… делать операцию? Один же хрен сказали, что нерв порван и не восстановится.
- Я даже обсуждать не хочу это больше... Ты приехал на хуя?? На операцию?? Ну вот и хорош себя грызть. Пусть делают, а там видно будет.
- Да заебало это уже…делают-делают... всё никак не сделают, ты видел ведь ногу… хули они могут сделать если там кости вперемешку с мясом и срослось чёрте как?
- Сань я не доктор, я тебе говорил уже... мочи вьетнамцев, у тя миссия так и не пройдена?? И гони из бошки эти мысли! Думать будем когда пища будет, а сейчас очередной этап – посмотрим результаты.
- Угу...не пройдена...не пройдена моя миссия. Ладно, беги, а то опоздаешь.
- Ну всё, увидимся... не кисни.
- Обязательно, Лёх, семье привет.
- Конечно, Саня.

Вечером позвонил Испания.
Домашний занят чуть ли не с трёх дня. К мобиле Сашка не подходит. Мобила из-за двери звенит. Свет погашен. Амба.
Еду.
Около 12-ти ночи заходим в хату.

Кошка. Сбитая изломаная кошка. Шею можно и не трогать. Но тем не мение...
Холодный и уже окоченел.
Беда.
Пока не приехали менты и бригада "скорой", находим записку.
"...сломался...простите..."
в ванной несколько кровавых пятен, канцелярский нож, таз с остатками загустевшей крови... и разводы на полу.
Сцеживал кровь в таз и сливал... пока мог. Потом ещё затирал за собой...Чтобы НЕ НАПАЧКАТЬ...
То что от него осталось, лежало сломаной, пропотевшей куклой, с прилипшей к спине майкой и мокрыми свалявшимися волосами.
Убрав, как мог, за собой, почти обескровленный, он полз в комнату. Прокусив губу из последних сил.
Может к телефону?? Теперь уже не важно...

Весь тяжеляк, разрывающий напополам, нет смысла по новой прорабатывать.
Просто, наверное, иногда надо давать понять тем, кто ломается, что все мы не двужильные. Когда рядом все сильные, а ты считаешь себя по какой-либо причине слабым, очень сложно с этим смириться... если ты действительно сильный, но на данном этапе поломан. Не всё, конечно, можно починить, однако сломанное никогда не станет целым и иногда предпочитает теряться по дороге к помойке.

Во сне мы редко чему-то удивляемся.
- Ну, как ты, брат?
- Да в порядке вроде... ноги вот здоровые...только идти некуда... Я у тебя поживу пока... немного, хорошо?
- Конечно, Саня... конечно...

Ещё один могильный холмик на личном кладбище в сердце.
Конечно, Саня...
Кончено. Саня.

Tweet