В эту субботу Виталий решил пойти домой пораньше. Как и большинство мелких бизнесменов, он практически не вылезал из своего офиса, расположенного недалеко от бизнес-центра их города. Бесконечные договоры, переговоры, проверки, планы развития…можно было работать 25 часов в сутки и 8 дней в неделю. Но сегодняшний вечер он решил провести с семьёй. Год назад он в очередной раз женился. Жену звали Лена. Высокая, стройная с неиспорченной годами и материнством фигуркой, роскошными белокурыми волосами, - она до сих пор вызывала в нём такое же неистовое желание как в день их первой встречи. К тому же, за год она ещё не успела стать домашней стервой, так что женитьба Ване была в радость. Правда, Лена всё больше понимала, что её муж зарабатывает не так уж мало, и её «игрушки» становились всё дороже. Но пока с этим ещё можно было мириться.
Виталий ещё раз просмотрел список дел на завтра, сделал себе копию расписания завтрашних встреч в КПК, отдал необходимые распоряжения и с небольшим сожалением, которое всегда бывает у людей, которые умеют отдавать себя работе, вышел из кабинета. Проходя мимо секретарши, кивнул ей и едва заметно улыбнулся. Секретаршу звали Оля. Года 3 назад она была победительницей регионального конкурса «Мисс бикини». 3 года не оставили ни капли упоминаний о себе на её упругом, по-кошачьи грациозном теле, о чём Виталий не раз убеждался у себя в кабинете и на квартирах друзей. Похотливые взгляды сотрудников мужского пола и завистливые женского, плыли за ней по офису как шлейф, стоило ей покинуть рабочее место. Но все знали, что Оля - девочка Генерального. Рисковать неплохой зарплатой и быстро растущей перспективой карьерного роста никто не хотел, так что взгляды даже в пьяном угаре корпоратива оставались только взглядами, а извечные женские сплетни и интриги как-то обходили её стороной. Оля всё прекрасно понимала и роль генеральской «девочки» её по-видимому пока устраивала. Если в её очаровательной брюнетистой головке и роились какие-то мысли, то она умело держала их при себе.
Виталий спустился в гараж, сел в машину, на выезде пожал руку охраннику и плавно вырулил в городскую суету. Он всегда здоровался за руку с подчинёнными, чтобы не считаться зажравшимся снобом. Конечно, социальная лестница и финансовое положение давно уже отделили его от общей массы, но это маленькое рукопожатие было как весточка из молодости, когда он сам вот так же поднимал шлагбаум своему шефу или глотал валерьянку, относя на подпись очередной отчёт. Подчинённые понимали это: по крайней мере, никто в друзья к шефу не набивался, но в душе им было конечно приятно, что руководство не держит их за простых машин для делания денег.
Город встретил его обычным смогом, бесконечной струёй машин и пробок. Серебристая «Тойота Камри» бесшумно несла Виталия, обдавая потоком кондиционированного воздуха и звуками старенького рок-н-ролла. Виталик всегда по-настоящему наслаждался дорогой. Он не знал сомнительного удовольствия вождения русской «классики» и древних иномарок. Машину он купил себе только когда уже окончательно «встал на ноги», и это сразу был достойный аппарат. Его родители были слишком бедны, чтобы позволить себе машину, так что он в молодости не «снимал» девочек на папиной «шестёрке», а работал, чтобы иметь хоть какие-то деньги на карманные расходы. Детство Виталия закончилось рано. Сейчас, смотря на своих, давно спившихся старых знакомых и разжиревших бывших влюблённостей он понимал, что та судьба, которую он проклинал когда-то, не в силах перерезать себе вены на старенькой кухоньке, была на самом деле экзаменом в большую и прекрасную жизнь, который он с трудом, но сдал.
По дороге домой он заехал в супермаркет, купить бутылку вина и любимый сыр «Рокфор» с благородной плесенью. Немного задержался в отделе женского белья, любуясь щедро разложенными чулочками и кружевными трусиками. Он всегда покупал в подарок своим женщинам нижнее бельё, потому что знал, что прекрасней наготы красивого женского тела может быть только нагота полуприкрытая кружевом. В порыве страсти не один комплект дорогого белья, не желающий отпускать из своего плена объект желания, был порван в клочья. Но Виталик, поздно познавший тело по-настоящему красивой женщины не отказывал себе в этом маленьком удовольствии.
На этот раз его выбор остановился на великолепном бордовом пеньюаре. Представив, как великолепно будет смотреться жена в этом наряде, Виталик возбудился. Почувствовав наливающуюся силой эрекцию он быстро расплатился, сел в машину, и, наплевав на все правила дорожного движения, помчался домой.
На стоянке рядом с домом Виталий заметил новенький Мерседес лучшего друга, Димы. Они вместе учились в школе, вместе начинали выбираться из клоаки низов родного города, но вскоре пути их разошлись: Виталик занялся строительством, а Дима - шоу-бизнесом. Ещё в зелёной молодости Дима славился своими розыгрышами, его частенько звали придумать дня рождения или какой-нибудь розыгрыш на 1 апреля. Повзрослев, тот понял, что на таланте режиссёра можно делать неплохие деньги и стал заниматься проведением свадеб, банкетов, а потом и вовсе уехал в Москву. Поговаривали, что там он занимается съёмками порнухи, но Виталий глядел другу не в карман, а в душу. Для него Дима навсегда остался весельчаком, собутыльником и желанным гостем. Правда, общение в мире шоу-бизнеса не прошло даром - Дима всегда выглядел на все 100%. Живущий сытой жизнью Виталик потихоньку набирал килограммы, и поэтому, перехватывая взгляды жён на подкачанные фомы неженатого Димы, отчаянно ревновал.
Виталик забрал из машины пакет с покупками, щёлкнул сигнализацией, и, открыв своими ключами дверь вошёл внутрь, желая сделать сюрприз жене и лучшему другу.
Открывшаяся картина говорила о случившемся без лишних слов. Полумрак, тихая музыка, прикрытые наспех тела, перепуганные глаза. Казалось, было слышно как в старых, доставшихся в наследство от бабушки часах, медленно проворачивается шестеренка, двигающая секундную стрелку, чтобы отмерить мгновение жизни. Жизни, которая закончилась.
Виталик аккуратно поставил пакет на пол, повернулся и вышел из комнаты. В это время, как в дешёвом спектакле закончился последний трек на включенном компакт-диске, и в воздухе повисла тишина, разрываемая только его шагами. Он поднялся на второй этаж достал из сейфа ружьё и зарядил его. Два ствола. Два патрона. Два поцелуя смерти. Два шага за грань.
Снова войдя в комнату, Виталик увидел, что они уже оделись. Увидев ружьё в его руках Лена задрожала, прижала ладонь ко рту и издала тихий стон ужаса. Дима держался, но и в его глазах читался неподдельный страх.
- Так, - Ванин голос, прозвучавший в тишине, показался ему чужим и каким-то торжественным. Если вы думаете, что я просто пристрелю вас и разобью всё то, что создавал всю жизнь, вы глубоко ошибаетесь. Вон! Вон из моего дома и из моей жизни. Оба, - он взвёл сухо щёлкнувшие курки. Быстро. Иначе я за себя не отвечаю.
Повторять дважды никому не пришлось. Дима, бросив на Ваню, многозначительный взгляд, быстрыми шагами прошёл в сторону выходной двери. Лена, трясущимися руками пыталась сложить в сумочку ключи, мобильник, какую-то мелочь с журнального столика. Её руки ужасно тряслись и вещи, минуя зияющую дыру сумочки, просто падали на пол. Косясь на двустволку в руках теперь уже бывшего мужа, она, пятясь, задом вышла в коридор. Захлопнулась входная дверь. За родными. Близкими. Прошлым.
Виталий стоял, слушая тишину. Часы всё также отсчитывали мгновения новой жизни. Сегодня он родился заново. Резким движением Виталик переломил ружьё. Оба патрона, выброшенные экстрактором, глухо прочертили воздух, порвав наконец ту струну, которая не позволяла вырваться наружу тому, что сейчас бушевало у него внутри. Перед глазами поплыло и он мешком осел на ковёр. На четвереньках подполз к брошенному пакету, достал бутылку вина, отбил об край мраморного столика горлышко и, не обращая внимания на режущие губы осколки, выпил почти половину. Виталик глотал вино вперемешку со слезами, и этот коктейль медленно заполнял пустоту умершей души. На глаза попался пульт от домашнего кинотеатра. Как-то машинально Виталик нажал на Play, и с экрана ему заулыбалась Леночка на Кипре, куда они летали в свадебное путешествие. Такая счастливая и беззаботная. Беззаботная и счастливая… сука…
Смотря непонимающим взглядом на экран, он погрузился в сон…
Из дремоты его вывел запиликавший мобильный. Виталик достал его из кармана пиджака и нажал кнопку ответа.
- Ну ты как? - спросил Димин голос.
- Нормально. Переживу. Не впервой.
- Переживёшь, ты сильный. Извини, старик, ты сам этого хотел. Я давно тебе говорю, что все бабы бляди, только вот ты никак не хочешь верить. Какая эта уже по счёту? Шестая?
- Да не не хочу. Не могу. Дим, извини, я не хочу сейчас говорить об этом. Мне завтра ещё с адвокатами общаться по поводу развода. Как бы эта сука чего оттяпать не захотела.
- Не захочет. Она видела твои глаза, когда ты держал ружьё. Испугается. Все они боятся.
- Спасибо. Спасибо тебе друг. Прости, и… ещё раз спасибо.
- Да не за что. Только, … про твои глаза. Я их тоже видел. И, знаешь, тоже испугался. Когда-нибудь ты выстрелишь. Выстрелишь не в меня. Выстрелишь в свою мечту, вот только пулю-то я поймаю. Больше я в этих спектаклях не участвую.
- Дим, не надо. Хоть ты не оставляй меня. Давай ещё раз попробуем?
- Ну…, блин, опять ты меня на это подбиваешь. Хрен с тобой. Ладно. Только ружьё в следующий раз не заряжай. Так, на всякий случай. Всё равно же никто не проверяет.
- Хорошо, Дима. Не буду. Ещё раз. Последний….
28.04.2007 г. Вечер. Меланхолия
©

Tweet