Сидят в это время мушки на какашке и жизнью наслаждаются. Те, кто наелся - спать легли, те, кто проснулся - за еду принялись. Замечательность вокруг и благодать.

Вдруг падает к ним в самую середину сверху что-то тёмное. Шлёпнулось об какашку и лежит, не двигается. Испугались сначала мушки, отпрянули. Кружат вокруг незваного гостя. Но потом опустились и с любопытством рассматривать стали.

- Что это? - спрашивает одна мушка.

- Это вот то самое, - отвечает самая старая и умная из мушек, - мураш, собственной персоной.

- Живой?

- Да вроде бы дышит.

- И откуда он, скажите на милость, взялся?

- Э-ми-грант, - медленно и значительно проговорила пожилая мушка.

- А он не опасен?

- Нет, один не опасен. Да и ножка у него сломана.

Столпились вокруг мушки. Очень им интересно про мураша узнать. А как услышали, что не страшен он для них, так и совсем успокоились. Разлетелись по своим местам и снова принялись за любимое занятие. Остались рядом с мурашём только несколько мушек.

- А он нас не потеснит?

- Не потесню, - пришёл в себя хромой мураш, - я буду тихо сидеть, если не возражаете.

- Не возражаем, - ответили мушки и совсем по-домашнему улыбнулись, - если расскажете, как вы тут очутились.

- Не как, а за что, - поправил мураш. У него сильно кружилась голова и от перенесённых волнений сильно хотелось спать.

- Ну так за что?

- А ни за что!

- Конгениально, господа, - воскликнула одна мушка, - ну что ж угощайтесь.

И она сделала широкий жест, призывая мураша присоединится к их, мушиному, обществу.

Мураш со сломанной ножкой приподнялся и, наконец, осмотрелся. Куда же он попал? Под ним была какашка. Она была мягкой и упругой, это и помогло мурашу не разбиться при падении. Поверхность какаши простиралась далеко налево и вперёд. Справа она заканчивалась крутым скосом, сзади прижималась к ветке куста.

Теперь мурашик сидел здесь, среди мушек. И, отчасти, был рад этому.

- Как-никак все мы насекомые, - говорила мушка, - должны помогать друг другу.

Мураш сильно устал, да и ножка побаливала. Ему хотелось уснуть, просто уснуть.

- Места много вы не занимаете, а полезность от вас очевидна. Будете развлекать нас.

- Да уж, - пробубнил хромой мураш и тихо заснул.

Мушки переглянулись и с улыбкой добавили:

- Отдыхайте, вам у нас понравится.

А тем временем внизу, под какашкой, мураши готовили новый план наступления. Главный мураш снова был на коне. Он бегал среди остальных мурашей и отдавал последние распоряжения. Следом за ним семенил адъютант.

- Подтянись!.. Стройсь!!.. Р-р-ровняйсь!.. Смир-р-р-рно!!! Слушай мою команду.

Мураши вытянулись по струнке. Привели в порядок все свои усики, полечили ранения и приготовились выполнять приказы главного мураша.

- Сегодня какашка будет нашей, - начал главный, - придуманный мной план не оставляет сомнений в победе.

Он победоносно улыбнулся, оглядев строгие шеренги мурашей. Как же приятно было обладать такой несокрушимой силой. Все как один: молчаливые и решительные. Мурашиная армия готова была выполнить любой приказ. Родина звала. Родина требовала победы. Победы любой ценой. И не важно, что это - чужой муравейник или какашка.

- Решено! Будем делать подкоп!

- Ура! - закричали мураши.

Наконец-то в атаку! И не столь радовала мурашей сама атака, сколько решение. Они ждали его. Мураши такой народ, который просто не может жить без решений. Кто-то постоянно должен за них решать. А они - простые мураши - должны исполнять решения. Это для них крайне важно. Абсолютная иерархия решений - принцип жизни мурашиного народа. Обыкновенные мураши исполняют решения своих командиров, командиры - решения полководцев, полководцы - генералов, генералы - министров, министры ещё кого-то, кто-то исполняет ещё чьи-то решения. И все ждут решений сверху. Так были приучены мураши.

- Вперёд, - закричал главный.

Схватили мураши кто что и ринулись какашку подкапывать.

Проснулся мураш со сломанной ножкой и не понял сначала, где это он находится. Вокруг куда не кинь взгляд какашка простирается. Большая, аппетитная. Не какашка, а сокровище. И мушки сидят во множестве, довольные. Какашку кушают и мурашу улыбаются. А в воздухе музыка витает, слух услаждает. Таинственные инструменты лёгкую и приятную мелодию выводят. И плывёт она, как дымок между мушек, вокруг мурашика кружит и успокаивает.

- О, приятного пробуждения, милый мураш, - запричитала одна мушка, заметив мурашика, - как вам на новом месте?

- Ну как вам сказать, - поднялся мураш. Ножка ещё болела, - не плохо.

- Да тут рай! - отозвалась другая мушка. И все остальные мушки одобрительно закивали головами. Неведомая музыка сделала плавный вираж и заиграла быстрее. Казалось, что какашка, мушки и эта музыка просто неразлучны. Они удачно дополняли друг друга и были навечно вместе.

- А как же там?

- Где? - не поняли мушки.

- На родине.

Мушки весело зажужжали. Хромой мурашик не понял: что тут смешного?

- Какой вы наивный, мурашишка, - улыбнулись мушки, - ведь всем известно, что где какашка, там и родина.

- Но ведь какашка не вечна, - сказал мураш. Он не мог представить, как можно всю жизнь просидеть на какашке. Такой дом никак не увязывался с понятием родины. То ли дело муравейник.

- Найдём новую. Какашек много. Они просто лежат и ждут когда, мы к ним прилетим.

- А потом? - мураш не мог понять мушек.

- Потом опять новая родина.

- Всё-таки должно быть место, куда хотелось бы вернуться, - твёрдо решил хромой мураш.

- А что ж вы, милый мураш, не возвращаетесь в свой муравейник?

Мураш тяжело вздохнул и потёр сломанную ножку.

А из под какашки летела земля. Это мураши рыли подкоп. Трудились они, не жалея ног. Грязные и чумазые, выполняли приказ главного мураша. Потому что так приучены были. Потому что верили в светлое будущее великого мурашиного народа.

А главный мураш опять сидел на холме и наблюдал за наступлением. Радом крутился адъютант. Он то снимал очки, то снова одевал их. Происходящее несколько волновало его. Казалось, он что-то хочет сказать, но никак не может найти нужных слов.

- Орлы, - наконец то заметил адъютант.

- Мураши!!! - поправил его главный, - Мураш - это звучит гордо!

Адъютант бросил на главного косой взгляд.

- Да, да, конечно, я это и хотел сказать, - он снял очки и, подумав, снова одел.

- Мураши были всегда и будут всегда. Так завещали нам мурашиные предки! - не отрываясь от бинокля твёрдо произнёс главный мураш.

- А вы видели этих предков? - спросил адъютант главного мураша и тут же осёкся.

Главный медленно смерил своего адъютанта холодным взором. Ни один усик не шевельнулся на его голове. Пристальный взгляд буквально протыкал адъютанта и тот, не выдержав, отвёл глаза.

- А ты сомневаешься?

Главный был спокоен. Адъютант молчал.

- Неужели ты думаешь, что я могу обманывать своих мурашей?

- Нет, нет, я просто..., - совсем сник адъютант. Он уже пожалел, что позволил себе эту вольность.

- Или ты думаешь что мурашиные руководители обманывают свой народ?! - главный мураш повысил голос.

Если бы мураши умели бледнеть, то мураш-адъютант тут же бы смертельно побледнел. Но он только ещё ниже опустил свои усики.

- Я совсем не... совершенно.. простите... не думал. Просто... ну.. больше не повторится!

- То-то же, - проронил главный мураш, - или хочешь повторить судьбу того изменника?

- Нет. Никак нет!

Главный мураш довольно хмыкнул и глянул в бинокль. Он не видел своего адъютанта, но прекрасно знал, что тот нервно потирает свои очки, боясь бросить на него взгляд. Главный мураш словно чувствовал, как волна страха всё ещё бешено пульсирует внутри мураша-адъютанта.

Мурашиного войска уже не было видно, они все были под какашкой. Только жёлтые песчинки редко вылетали из вырытых проходов. Время шло и что-то неизменно близилось.

А мураш со сломанной ножкой всё сидел на какашке и беседовал с мушками. Вернее мушки беседовали с ним. А он просто отвечал. На самом деле он думал о своих братьях-мурашах, своём муравейнике и тихонько вздыхал.

Нет, здесь было совсем не плохо. Много еды, интересное общество и никакой суеты, никаких военных походов, никакой войны. Здесь можно было бы прожить всю жизнь. И ничего бы не тревожило до самой смерти.

Он вспомнил свою жизнь в муравейнике. Порядок, совершенный порядок во всём. По команде вставать, по команде идти, вставать, идти. И все мураши по команде одновременно вставали и шли. Подъём! Вперёд! И если ты сейчас встаёшь, значит все встают. Будь уверен. А раз зашагал, то посмотри вокруг. Что ты увидишь? Шагающих с тобой в ногу таких же мурашей. Все идут. И все думают. Одно и то же думают. Потому что по команде.

Но не всегда и не все думают по команде. Сколько раз, ночью, они собирались чтобы никто не заметил. Сидели под листиком смородины и шептались. Не по команде, а потому что хотелось. Их было несколько - самые смелые. И мечтали: <Как хорошо наверное там, где нас нет. И ещё хорошо там, где мы могли бы быть, но никогда не будем> <А может когда-нибудь всё-таки будем?> <Нет, что ты. Наше место здесь> <И что же, вот так, каждый день вставать и идти? Идти и вставать?> <Не только. Ещё собираться по ночам под листиком смородины и шептаться>. Они печально улыбнулись.

Мураш со сломанной ножкой вспомнил и тоже улыбнулся. Мушки увидели его улыбку и подумали: <Ему с нами нравится>.