К. Никольский

Яркий свет лампы бьет в лицо и мешает толком разглядеть темный силуэт следователя, сидящего напротив. Я зажмуриваюсь и вслепую, нашарив на столе пачку сигарет, закуриваю одну. Мне он совершенно неинтересен, этот следователь со всеми его каверзами и протоколами. Ты вот думаешь, что, спрятавшись от меня за светом мощной лампы, ты скрыл от меня свою сущность? Бред! Я вижу тебя насквозь, со всеми твоими проблемами и мелочными желаниями. Хотя, ведь для этого еще надо уметь видеть…
- Так значит, вы не признаете себя виновным в убийствах? - Монотонный голос следователя отвлекает от мыслей, и нехотя раскрыв глаза, я смотрю в его сторону.
- Это не убийства
- Ну хорошо, а куда же мы денем 10 трупов с этого детского утренника?- Нелепый сарказм в его голосе все больше раздражает меня и наводит на грустные мысли. Я хочу промолчать, в который уже раз, но оставшаяся еще с детства привычка спорить берет вверх.
- Не к чему острить, к тому же так плоско. Я очищал этот мир.
- Очищал? Кровью невинных людей?
- Они вовсе не невинны! - Ощущая, что спор захватывает меня все сильнее я подался вперед- По сравнению с ними человек больной чумой, оказавшийся в метро в час пик, сама стерильность, ибо чума убивает только плоть, а они убивают душу, свою и заражают другие! Вы все думаете, что это бред? Вам просто не дано видеть! Человек… по улице идет человек… один, два, целый поток пешеходов снующий туда-сюда по своим делам. Что вы видите смотря на них? Просто телесную оболочку? То, что вон та девушка в красной куртке вам гораздо симпатичней вот этого потрепанного субъекта?! А вы когда нибудь пробовали заглянуть им внутрь? Увидеть не просто телесную оболочку, но саму душу? Нет? Оно и видно…- Эмоции захлестывают меня и я дрожащими руками закуриваю еще одну сигарету, глядя в темный силуэт напротив. - Я вижу… Я вижу как оно есть на самом деле, люди, они каждый как солнце, не такое ослепительное, но другого синонима у меня нет, это индивидуальное маленькое солнышко внутри каждого и я купаюсь в их лучах стоя на магистралях города, я упиваюсь их энергией лучащейся во все стороны, я зеркало в котором отражается этот мир, но… Но порой среди них попадаются те, чье сияние испорченно ржавчиной, разъедающей внутреннее сияние и переходящего на других и тогда я, подобно Ахурамазде из учения Заратустры, вступаю в бой с порождениями тьмы и уничтожаю их!- Срываясь на крик, в последних словах, я откинулся на спинку стула и попытавшись затянуться закашлялся зловонным дымом оплавленного фильтра.
- Вы прекратили ломать комедию? Я могу продолжить допрос? - Глуховатый голос следователя с интонациями издевки прозвучал с той стороны лампы.- Хорошо, я смотрю, к вам нужен особый подход, что ж…- и тут он совершил ошибку, наклонившись через стол ко мне и показав свое лицо в лучах лампы. Я отчетливо увидел темную кляксу распространяющуюся по светлым всполохам его души, и ,не раздумывая ни секунды, я схватил со стола авторучку и вонзил ее в глаз следователя. Глухо булькнув горлом, он упал на свой стул и застыл бесформенной тушей по ту сторону света. Меня трясло, я нащупал на столе пачку - пустая. Я встаю со своего стула и иду туда, где постепенно угасают язычки света, погибая, они уносят с собой в небытие всю скверну его души. Я наклоняюсь к нему и ощупываю карманы. Найдя там пачку "Винстона", я закуриваю сигарету и сажусь на свой стул ожидая прихода конвоиров. Я уже совершенно спокоен, я расслабился. Ведь мир стал еще хоть капельку чище….

29.03.03 Москва-Мюнхен