Да и чёрт с ними. Не хотят работать – не надо. Тоже мне - графья выискались. Им  заказ предлагают, а они куражатся…
    Я вышел из проходной завода, поднял воротник как какой-то хемингуэевский герой и подумал, что этот самый герой еще бы и закурил в кулаке и потом эффектно отбросил бы спичку, покрутив ею в воздухе.  Но курить я не курил, поэтому сразу после борьбы с воротником куртки зашагал к светофору.
    Не, ну вот ведь гоблины – продолжились мои размышления -  предлагаешь людям реальную работу по их профилю, пусть за не очень большие деньги, но всё лучше, чем ничего.  Хотя вроде менеджер сказала, что у них полно заказов от РЖД, и они совсем не бедствуют. Ну, тогда понятно, чего уж там – сидят на жопе ровно, мослают колесные пары для вагонов и электровозов и горя не знают. На фига им какой-то дурацкий заказ, из-за которого надо будет чего-то придумывать, чего-то париться… Понятно,  конечно, что я на них злюсь из-за отказа. Я уже и бабки  мысленно  попилил. И так ведь всё славно получалось – столько-то я отдаю заводу, столько-то оставляю себе…
    Загорелся зеленый свет, и я перешел Люблинку. Остановка была метрах в 100 от перекрестка, за бензозаправкой. Троллейбуса на горизонте не было, и я не спеша одолевал дистанцию. По идее можно было пойти к директору, поговорить с ним, убедить его в важности моего заказа для их завода. Сколько можно лить-точить-ковать-собирать колесные пары? Если бы с моим заказом все получилось в идеале, то перед заводом открылись бы блестящие перспективы… Я усмехнулся. Блестящие перспективы открылись скорее бы передо мной. По большому счету в экономическом отделе всё мне толково объяснили – загрузка завода стабильная, искать добра от добра не имеет смысла. Но  в мечтах я уже летел на солнечные пляжи колумбийской Картахены тратить свою часть денег от этого проекта, а тут такой облом… Да ладно, чего уж теперь-то…
    Я встряхнулся  и полез за плэйером в карман. Надо отвлечься от этого косяка. Не вышло, так не вышло. Хер бы с ними, с уродами. Шнур наушников запутался и как всегда завязался морскими узлами. От их распутывания меня отвлек удар на проезжей части – бум! блям! и тишина. Я поднял голову – прямо перед троллейбусной остановкой столкнулись серебристая каризма и черная камри. По ходу пьесы кто-то из них вырулил слегонца на встречку. Из машин никто не вылезал. За камрюхой, которую развернуло поперек улицы, потихоньку накапливались машины. Тётка, стоявшая рядом со мной на остановке, сказала «умерли они там, что ли? Чего не выходят-то?». Я сунул наушники в карман вместе с дурацким проводом и плэйером и пошел к разбитым помойкам. Так и есть –  столкнулись  левыми фарами.
    У каризмы, которая стояла ближе ко мне, был открыт багажник и рядом валялся огнетушитель, аптечка и чемодан системы «дипломат». Как всю эту шлоебень выкинуло из машины - непонятно. Аптечку и онетушитель я кинул обратно в багажник, а дипломат взял с собой, чтобы отдать водиле.
    Пассажирская дверь открылась легко – не заклинило. Я глянул в салон – не пристёгнутый водитель сидел с разбитой, окровавленной мордой, сгорбившись над рулем. Подушка ни хрена  не сработала.
- Живой?
Водила неуверенно кивнул. Стопудняк вывалился из жизни. Наверное, некисло приложился ряхой об стекло – по лобовухе шли трещины, и само оно было выгнуто наружу. Я даже несколько нервно пробурчал ему:
- Пристегиваться надо!
Вряд ли смысл сказанного сейчас всасывался пострадавшим, но глядишь – как оклемается – из подсознания достанет и, может, умнее будет.
В это время от других машин подбежали люди, открыли водительскую дверь и стали расспрашивать терпилу о самочувствии. Кто-то тыцкал пальцами в мобилу -  звонить в скорую. С оранжевого КАМАЗа с миксером спрыгнул человек в синей униформе и принялся за двери камри. В принципе, народу набежало немало. Я сомневался - стоит ли мне лезть в эту кутерьму и оказывать первую помощь пострадавшим. Чёрт их знает – протереть раны ватой с перекисью я могу, но хоть убей не помню как поступать с пациентами с сотрясением мозга и можно ли их вообще трогать до приезда скорой. Билеты на права учил 4 года назад – разве сейчас вспомнишь все нюансы?
Неожиданно, обогнув очередь из автомобилей, со стороны Марьина подкатила карета «03». Я удивился – ни фига себе как оперативно подсосала – и полутора минут, наверное, не прошло. Хотя вряд ли она на вызов, скорей всего просто мимо ехала. Из скорой выскочил врач в зеленой куртке и направился к окровавленному каризмоводу. Ну и славно. Я аккуратно перешел улицу обратно к остановке, и практически сразу подошел 74-й.
О том, что чемодан из битой каризмы остался у меня, я догнал только когда попытался одной рукой достать из кармана проездной.  Спина сразу вспотела. Пройдя в хвост троллейбуса я занял место у окошка и, положив кейс на колени, начал размышлять.  Можно, конечно, вернуться и отдать пропажу владельцу, ведь, как ни крути, а получается, что чемодан я украл. Грубо говоря, спиздил. Но удобная черная ручка и хорошая кожа говорили мне: « не надо торопиться. Потом найдешь этого оленя  и отдашь ему имущество. А пока – доедешь до дому и посмотришь, что там внутри. Вдруг там деньги? Если что – скажешь, дескать, боялся, что кто-то украдет бесхозную вещь и взял на ответственное хранение. А потом хоть бы и в ГАИ выяснишь адрес водилы и вернешь. Если там нет ничего ценного. Интересно ведь – что там внутри… килограмм на шесть тянет…». Эти голоса жадности и любопытства наперебой убаюкивали меня и я смотрел в окно на пробегающие мимо кварталы Люблина, почти закрыв глаза.

***

Дома я поставил чемодан в комнату, не открывая. Переоделся и пошел мыть руки – маманя звала ужинать. На кухне уже сидел батя и щелкал пультом по каналам  телевизора – искал новости. Как раз к моменту, когда на стол приземлились тарелки с макаронами и мясом, началась «24» по рен-тв.
Вяло поедая ужин, я раздумывал о содержимом кейса -  в нем ничего не бултыхалось, не стучало. Груз был плотный, монолитный. «Пачки денег» - усмехнулся я.
- Ты чего такой грустный, как говна не додали? – батя отвлекся от новостей и заметил мою задумчивость.
    - Андрей, не за столом! – привычно отреагировала мама, расставляя чашки.
    Я пробормотал, что всё пучком. Но отца уже было не остановить:
    - У нас на заводе тоже был один такой задумчивый парнишка. Федька Мракин, токарь с соседнего участка. Как замечтается о Гальке-нормировщице, так сразу у него выработка вырастает в два раза. Ему уже и морду били и Гальку просили по-хорошему, чтоб она уже ему дала, чтоб он об ей мечтать перестал. Ну нельзя же так – он когда замечтается, так как робот становился, а нам могли нормы поднять из-за этого олуха.
Маманя поставила чашку на блюдце и уже зло сказала:
- Да ты на заводе три месяца всего проработал. А рассказов-то как у ветерана труда…
Батя молча вышел из-за стола и пошел к телевизору в гостиную. Я сказал «спасибо», ритуально предложил помочь с посудой и вернулся в свою комнату.

Кейс лежал на полу, на ковре. Я сидел на диване, упершись локтями в колени, обхватив голову ладонями, представляя,  как весь наш 17-ти этажный дом разносит в труху мощный взрыв динамита. Оно, конечно, приятно думать, что чувачок вез в машине несколько килограммов дензнаков - в голове работал калькулятор – размер российской пятитысячной примерно сантиметров 16 на 8. А чемоданчик – ну где-то (лень лезть за рулеткой в ящик с инструментом) 50 на 35 на 10. Грубая прикидка дает нам 12 пачек в ряду и рядов семь на круг. Итого… 12 х 7 х 100 купюр в пачке х 5000 номинал… хм… 42 000 000 рублей. Неплохо. Примерно миллион с чем-то долларов. А если доллары? 12 х 7 х 100 купюр в пачке х 100 номинал = 840 000 долларов. Ага. А если евро? У евро размер другой.  Они какие-то квадратные. Размер не помню… Ну, это если деньги. А если всё-таки динамит, да еще взрыватель припупырен к замкам чемодана? От меня вообще ни хрена не останется. Взрывом меня аннигилирует на молекулы крови, нанокусков кожи, костей и говна. Наша квартира на 7-м этаже разлетится в пыль, которую зальет вода из расхристанного водопровода…
Но, с другой стороны, кто будет возить деньги в багажнике? Хотя в багажнике надежнее – из салона их может прихватить какой-нибудь барсеточник. А с третьей стороны – ну кто будет возить в машине динамит? Ведь любая гаишная проверка запалить может. Да и зачем нужен динамит? Да еще и с такими предосторожностями?
Я положил кейс на колени и попробовал открыть замки. Хера лысого. Заперты на код. Ну и ладно. Мне когда-то на днюху подарили швейцарский нож. Вот ему как раз и работёнка – острый как бритва викторинокс легко разрезал кожу. Дальше шел фанерный каркас. Но нож уже наловчился и, быстро пробив несколько дыр в фанере, расковырял ее, разрезал подкладку и обнажил… банковские упаковки с купюрами по 500 евро.  27 пачек по 100 банкнот в каждой. Миллион триста пятьдесят тысяч евро. По курсу 45 это больше 60 миллионов рублей. Грубо, если квартира в Москве стоит по минимуму 6-7 лимонов, то это 9 однокомнатных квартир. Калькулятор в голове считал деньги без перерыва. Сдавая даже 5 квартир хотя бы по 25 000 рублей можно получать,  ни фига не потея, 125 000 в месяц. «Бриллиантовый дым стелился по углам дворницкой».
Я переложил деньги в спортивную сумку и запихнул ее в шкаф. Потом собрал раздербаненные запчасти кейса, оделся и вышел на улицу к помойке. Надо было проветриться.

Останки чемодана упали в контейнер, воняющий селедочными очистками и гнилой картошкой. Завтра улику увезут на какой-нибудь подмосковный полигон и похоронят в терриконе под слоем пластиковых бутылок, рваной одежды, обуви, старой мебели и прочего хлама, а я останусь наедине с аккуратной кучкой денег.
Неспешно прогуливаясь по Кузьминкам, я не обращал внимания ни на погоду, ни на проезжающие мимо автомобили. Один шустрый лансер даже оббибикал меня за то, что я, обходя лужу, вылез на середину дорожки. Мысли были все в сумке с баблом. Во-первых, где его хранить? Положить в сбербанк на депозит под 8 процентов? А что скажут ушлые люди, для которых тайна банковских вкладов отнюдь не тайна? Не захотят ли они поподробнее выяснить источники доходов у Малышева Валерия Андреевича? Что тогда мне им сказать? Наследство? Находка? Выложить всё как есть? Мда… Хранить деньги дома – тоже не вариант. Вряд ли, конечно кто-то из домушников охотится на нашу квартиру, но всякие могут быть засады. Вон, говорят, в связи с кризисом безработные гастарбайтеры активизировались в криминальном плане. Любой таджик с веревкой и напильником проникнет через чердак на крышу, а оттуда через форточку в квартиру. Они ж такие миниатюрные, эти дети средней азии. Прям какие-то пигмеи.
За этими раздумьями я дошел до улицы Чугунные Ворота, постоял, подумал – возвращаться или нет - и двинул дальше. Вечерний воздух приятно холодил уши. Абонирую-ка я банковскую ячейку и вся недолга. А что? Нормальный ход. С такими деньгами можно себе позволить. Тем более, что я надеялся недолго быть хозяином денег. Лучше стану хозяином движимого и недвижимого имущества. Хе-хе.
    «А какую машину лучше купить?» – внезапно встал вопрос. И, как назло, ничего толкового не приходило в голову. Журнал «Автомир», недавно валявшийся у нас в отделе, как будто сохранился в памяти с пустыми страницами. Я напрягся и с трудом вспомнил мерседес. Потом бмв. Дальше пошло шустрее – ауди, фолькс, тойота, ниссан, мицубиси… А что брать – седан? паркетник? мощный внедорожник? пафосный лимузин? спорткар? а вдруг деньги фальшивые? Спина опять вспотела. Опаньки. Точно. Пробная партия. Потому и валяется в багажнике. Из типографии на реализацию. Бля. Вот ты ж лошара-то, Валера… Схватил кейс с фейком.  Надо было хоть номера просканировать – наверняка, какой-нибудь 23-й или 26-й регион.
    Обратно я шел вдоль Кузьминского парка. Ладно. Возьму одну пятихатку и попробую ее поменять в сбербанке. Если что – там сразу кипеж поднимут – дескать, откуда у вас эта купюра и всякое такое. Опасно, конечно, но раз уж пошло такое дело – все равно надо как-то за него браться.
    
    Засыпал в этот вечер я долго. То было холодно, то жарко, то душно. В конце концов всё-таки отрубился. Снились мне не деньги, не яхты, не кабриолеты, не дворцы, не девки в бикини, а почему-то колючая проволока. Она рвала на мне кожу и мясо до самых костей, а я никак не мог из нее вылупиться…

***

    На следующее утро я проснулся по будильнику и несколько минут раздумывал – идти на работу писать заявление об уходе или же взять один день за свой счет на тайм-аут. Счел за благо не поднимать волну, пока не прояснится вопрос с ликвидностью евробаблоидов. Если в банке всосут пробную купюру, то уже можно будет и увольнение оформить, и зажить свободным человеком, не обремененным работой на благо общества.
    Раздраконив первую попавшуюся пачку и выдернув из ее середины пятихатку, я вышел из дома.
    
    На работе  забежал в бухгалтерию – вдруг у них окажется детектор купюр. Но девчонки только покрутили головами – «Не держим-с за ненадобностью. Мы всем верим. Даже мужчинам. Ха-ха-ха!» - и продолжили заниматься своими делами.
    В интернете я набил в поисковике «проверка банкнот евро на подлинность» и в пятом абзаце после разных коммерческих предложений нашел полезные сведения. Сравнив имевшуюся купюру с перечисленными в статье признаками, я отважился всё-таки пойти в банк – на вскидку мой полукосарь выглядел не хуже мониторного.
    В ближайшей к работе сберкассе тёрлось три с половиной калеки. Баба с ребенком стояла в «операции по вкладам» и две пенсионерки толпились в окошко «платежей». За бронированным стеклом обменника сидела кассирша. Я подсунул ей в лоток паспорт и купюру, ожидая, что в ответ на нажатие невидимой кнопки в зал ворвется батальон спецназа по незаконному обороту фальшивых денег и скрутит меня прямо на месте. В брюхе у меня неприятно затянуло узлом толстый кишечник, но я старательно изображал бровями нахмуренную озабоченность типа «А чё так долго возишься, мамаша?». Кассирша за считанные секунды сунула купюру под уф-лампу и еще куда-то, поколдовала с паспортом, достала еще за пару секунд из ящичка с деньгами рубли, пересчитала их и бросила в лоток вместе с паспортом и квитанцией.
    Полученные документы и деньги подтверждали – бабки настоящие. Честно сказать, я даже растерялся - готовился лепить отмазки ментам по фальшивке:  где ее нашел, кто мне ее дал. Выстроилась  целая легенда про незнакомца, который перед поездом Москва-Улан-Удэ просил срочно поменять ему европейские деньги на рубли – времени заскочить в нормальный обменник у него уже не было, а неделю до Байкала жрать в поезде ему чего-то ж надо…

    Вернувшись в офис, я занялся обычной рутиной – договоры, сроки поставки, условия оплаты, счета, спецификации, акты, но в голове всё равно рос огромный баобаб вопроса – кто был тот чувак в каризме? Откуда у него столько денег в одном маленьком чемоданчике? Куда он их вёз? Ведь если бы бабки были туфтой, то это худо-бедно было бы понятно и снимало бы с меня морально-этический аспект. Вор у вора украл – ну и нормальный ход. А тут…. В голову лезла всякая беспонтовая шняга – деньги на операцию по пересадке костного мозга, с трудом собранные по всей планете; последнее средство расплатиться с долгами по кредиту; продажа квартиры для покупки новой и следующее из этого полное обомжествление целой семьи.
    Чел с залитым кровью лицом снова и снова в ответ на мой вопрос «живой?» так беспомощно и жалобно кивал головой, что хотелось побежать к гаишникам выяснять его имя и адрес, чтобы отдать страстотерпцу его непосильно нажитые сбережения…  Усилием воли я сдерживал этот соплежуйский порыв и ощупывал в кармане штанов 22 000 рублей – две трети моей зарплаты за месяц, полученные безо всякого напряга.
    И вместо раскольниковских рефлексий  просто набил в ворде «прошу уволить меня по собственному желанию с 15 апреля 2009 года», поставил число, распечатал, расписался и понес бумажку шефу.  Хватит горбатиться на дядю - буду жить как рантье.

Шеф проводил очередное антикризисное совещание. Я оставил заявление секретарше и пошел на обед. Телефон зазвонил как раз, когда я пил компот.
- Валер! Ты ешь, что ли? Приятного аппетита! Как поешь – зайди ко мне, пожалуйста. Разговор есть.
В кабинете генерального за совещательным столом уже сидела вся королевская рать – кадровичка Люда, финансовый директор Петр Васильевич и начальник коммерческого отдела Максим. Шеф ходил по кабинету, курил и к столу приближался только стряхнуть пепел.
- Садись, Валер.
Я сел на  ближайший к входной двери стул. Все остальные сидели на другом конце стола и тщательно изображали всю скорбь еврейского народа.
- Ты чего это заявление написал? Ты, что, в «Реф-Юнион»  переходишь?
Меня даже подкинуло на стуле:
- Причем тут «Реф-Юнион»? Просто ухожу. – я улыбнулся, - На заслуженный отдых, так сказать. Вообще никакого отношения к холодильникам иметь не буду.
- Это хорошо, - шеф затушил сигарету в пепельнице, которая стояла рядом со мной, - хорошо не в том смысле, что уходишь, а в смысле, что не в «Реф-Юнион».
Тут оживился Максим:
- Сколько тебе предложили на новом месте? Ну, оклад плюс проценты. Сколько примерно там у тебя выходить будет? Давай обсудим условия. Мы ж уже собирались тебе зарплату поднимать и сделать процент от продаж. А ты вдруг заявление на стол…
Бля. Ну и брехня. Не позорились бы такую лапшу мне вешать. «Собирались поднять…»  Пусть за хуй себя укусят. Если бы не этот кризис ебаный, то еще в том декабре бы ушел. А так сидим тут все как крепостные - идти-то некуда. Везде сокращения.  Правду сказать, не думал я, что будут уговаривать – думал, что шеф подпишет заяву с облегчением – как-никак уменьшение фонда заработной платы. И можно не сокращать. Сокращать-то им впадляк, конечно - бабло выплачивать надо. Ага, а мертвыми душами держать 15 человек родственников своих им не впадляк. Платить за них ЕСН, отнимая кусок у рабочих. Пусть теперь как хотят крутятся. Хотя они без меня не пропадут, конечно. Можно было бы конечно, подрочить своё самолюбие, мол, сдохнете тут без меня, твари. Но если трезво смотреть - не сдохнут. Не такой уж я тут был краеугольный камень. Вот то-то и оно – почему просто не подписать заяву без этих мутных уговоров?
- Да, Макс, никаких новых мест нет. Ухожу просто. Пару месяцев отдохну, потом буду искать новую работу.
- Так ты возьми пару месяцев за свой счет. – Пётр Васильевич успокаивающе покрутил рукой, – отдохнешь и выходи обратно. Зачем увольняться-то?
Все эти разговоры в пользу бедных уже стали меня раздражать. Ведь не расскажешь им про чемодан с евриками. Но и сидеть здесь и выслушивать непонятно мотивированную ахинею тоже не в силах. Я еле сдерживался чтобы не выложить им всю подноготную про просчеты в кадровой политике, когда в разгар тучных 5-го, 6-го и 7-го годов наша фирма лишилась лучших специалистов из-за жадности руководства, тратившего огромные средства на ненужное оборудование, никчемные командировки, дурацкие выставки и совершенно не задумывавшегося о людях. В те же года фирма обросла кучей захребетников – две роты специалистов по компьютерным системам управления, два взвода бухгалтеров, отделение ахошников, маркетологи, рекламщики, дизайнеры, восемнадцать длинноногих девочек с непонятными обязанностями… Одних заместителей у генерального три штуки! И вся эта кодла только сосала денежную сиську, но не приносила ни копейки в бюджет фирмы. В то же время производственники сосали хуй и перебивались с хлеба на квас. Оборудование изнашивалось, а заказчики поднимали требования к качеству. Чтобы их удовлетворить, нужно было включать мозги. Но толковые люди уходили, на их место набирали бестолковую молодежь, и на оставшихся толковых валилась двойная нагрузка. И всё это как снежный ком. Конечно, генеральный и его прихлебатели ни хера уже не пасли за ситуацией  - жили, блядь, в изумрудном городе в розовых очках, пока кризис не ёбнул. Ничто не действует так разрушительно на сознание руководителя, как дни благоденствия и благодушия.
Но всего этого я говорить не стал. Потому что, во-первых, ну их на хуй. А во-вторых, чтобы в моем монологе не проскочили истерические нотки. На фига мне тут репутация истерика? Я вообще предпочитал свои мысли держать при себе. В конце концов, я всего лишь наемный работник. Причём за очень скромные деньги. И добрые советы в моем функционале не значатся.
И пробормотал:
- Я так решил. Уговаривать бесполезно.
И добавил угрюмо:
- Кому дела передать?
Шеф закурил еще одну.
-Ладно, Валер. Не хочешь говорить – не надо. Если что – возвращайся. Всегда примем обратно. Заявление у тебя с понедельника. Значит, два дня на передачу дел. Макс, кого вместо Валерки поставим?
Подписал заяву и передал Люде на оформление.
Максим пожал плечами:
- Дашку Матвееву. Кого же еще?
Дашку? Вот это номер. Специально, что ли? Ведь мы же с ней год назад такой служебный роман крутили, что у компьютеров от вибрации разъемы расходились, а в лампах накаливания нить стряхивалась. Вроде, мы с ней так мощно шифровались, что ни одна живая душа… такая конспирация была…. То ли не подозревают ничего, и на голубом глазу дали ее стажеркой, то ли явка провалена, а красную капеллу ждут с цветами в гестапо… 
Да плюнуть и растереть. Дурацкие мысли. Я теперь олигарх, и морочаться всякой херью мне вроде как и не к лицу… А если и пронюхали что, то пусть завистливо погладят себе залупу.

***

Вернувшись на своё рабочее место, я составил список дел, находящихся в работе и список документов, которые надо получить или отправить контрагентам. Получилась внушительная простыня из пары десятков пунктов. Жалко Дашку. Ей со всей этой канителью разбираться не меньше трех месяцев. Ну а что делать?

Дашка пришла под самый вечер. На лице – растерянность. Видно, Макс только сейчас сообщил ей о моем увольнении и сказал принять дела. Я бы тоже расстроился, если бы она рассчиталась. Несмотря на прошедший адюльтер, мы нормально общались – потому что остались при своих. Никаких взаимных претензий у нас не было. Она как была матерью-одиночкой с хорошими алиментами от богатого мужа, так и осталась, а я сохранил статус холостого малообеспеченного разгильдяя, живущего с родителями.
Приветствие ее было из фильма «Чапаев»:
- Ну, учи, гад, пулемету, -  бывший Дашкин муж был то ли фанатом старого советского кино, то ли кинокритиком, то ли, по совместительству с добычей и переработкой полезных ископаемых, возглавлял какой-то кинофонд. Когда дашкин ребенок отправлялся на выходные  к бабушке, я приезжал в ее квартиру на Войковской и после ебли разглядывал корешки дивидишных коробок, оставленных при отступлении и разделе имущества: «Человек с ружьем», «Юность Максима», «Небесный тихоход» и другие  практически неизвестные мне шедевры. Дашка раньше так сходила с ума по своему пожилому (он , 40-летний, казался мне, 25-летнему, практически пенсионером) супругу, что даже смотрела вместе с ним всякие психические атаки, умирающих митек-братьев, «кронштадт-кронштадт» и «разве это черви? Это мертвые личинки мух!»…
Я похлопал ладонью  по монитору и сказал:
- Это щечки, а это затыльник… В-общем, приступим, помолясь…

Мы вышли из конторы в седьмом часу. Дашке надо было забирать своего бойца из детсада. Она предложила подбросить до «Авиамоторной», и пока ехали несколько минут, она успела назадавать кучу вопросов – почему увольняюсь, куда ухожу, будет ли в пятницу отвальная и прочая. Я отшутился – дескать, получил наследство в Аргентине и теперь улечу в Буэнос-Айрес на ПМЖ и пришлю ей оттуда открытку с вулканом Аконкагуа, вылез из тачки, пообещал в пятницу прощальную пьянку и спустился в метро.

***

Дома первым делом я проверил сумку – пачки лежали в той же самой конфигурации, в которой я их оставил - разорванная лежала сверху. Я пошел мыть руки перед ужином, размышляя – ведь такая огромная куча бабла. Как ей толково распорядиться? Тем более что я теперь беззаботный безработный. И сейчас не 31-й год, когда Остапу ни за какие коврижки  невозможно было снять номер в гостинице. В настоящий-то исторический момент деньги могут просвистеть сквозь пальцы как понос, оставляя после себя ненужный хлам и тяжкое похмелье от бесконечных сабантуев. Действовать надо с умом - сначала надо купить машину, потом квартиру, а потом уже подумать - как толково вложить остаток, чтобы можно было жить-не тужить, да добра наживать.
За ужином я витал мыслями черт-те где, и опять батя это заметил и откомментировал:
- Ты чего, Андреич, задумчивый такой? Влюбился, что ли? У нас тоже был случай с таким вот Ромео и со значком "победителю соцсоревнования". Короче, пришел на завод в службу главного энергетика один парень после техникума, Агафонов Алексей. Кличку мы ему дали Щегол сначала, но потом подумали, что Щегол у нас уже есть - Щёголев Павлуха. и тогда уже дали ему погремуху «Агафон». Не менять же Щеглу кличку из-за этого Агафона, правильно? Ну и вот – смотрим - Агафон этот лампочки пришел к нам в цех менять, люминисцентные в светильниках. Какие перегоревшие. Ну а мы ему кричим снизу вверх на стремянку: «Агафон!!! а ты знаешь, что служба главного энергетика взяла повышенные обязательства в этом квартале - поменять 80% лампочек и побить рекорд прошлого года? Так что, Агафон, давай - старайся - если выполните взятые обязательства, то получишь значок "победителю соцсоревнования"! А если у тебя будет такой значок, то тебе любая девка должна будет дать, поскольку будешь ты вроде орденоносца.  Ну, Агафон тут же начал лампочки все подряд выкручивать и новые вставлять. Потому что мечтал он о поварихе Ирочке из нашей столовки. Он к ней три раза подкатывал, но она только кисель ему на робу выплескивала. Короче, расход ламп за день превысил годовую норму и Агафона квартальной лишили. Во как... Так что влюбленные – они все равно что сумасшедшие...
Маманя возилась у плиты и только качала головой, слушая очередную отцову байку. А мне в одно ухо влетало, в другое - вылетало. Я уже размышлял о том, как объяснить родителям, что бросаю работу и покупаю автомобиль и квартиру. Отцу-то всё равно, а мать, наверняка, насмотревшись сериалов, решит, что я связался с бандюками какими-нибудь.
Допив чай, отнес чашку с блюдцем в раковину и сказал:
- А меня сократили на работе. Дали компенсацию за полтора месяца и я заявление написал по собственному.

- Вот те раз. – батя растерянно развел руками. – где же ты теперь работу-то найдешь? Может, таджика-дворника какого во дворе убить и его место занять?
- Отличный план, пап. У вас там, на заводе, случайно скинхэдов не было?
- Не было у нас на заводе скинхедов. Был только Виталий Борисович Орешников. и был он лысый как пятка Бубки. И рассказывал он, что на Кавказе у тамошних джигитов есть состав тайный, чтоб голову не брить, а один раз намазать и волос всю жизнь не будет расти. И, говорит, выведал он у одного долгожителя секрет этого состава - тархун там всякий, мандариновая кожура, ну и брынзы овечьей немножко. А для запаху - кинзы и ткемали чутка. Вот поэтому, говорил Витальборисыч, я и лысый, чтоб на парикмахерскую не тратиться. Лысый-то он был лысый, но вот зачем он отращивал прядку волос и зачем, главное, укладывал ее поперек своего протравленного черепа - непонятно. И почему он всю голову не протравил как аксакалы кавказские, а только спереди до макушки и сзади на затылке?
И он провел ладонью по своей седой голове. Маманя отвлеклась от готовки, бросила шумовку в раковину и спросила:
- Ну, Валер, а где теперь работу-то найдешь? Тут – худо-бедно, а зарабатывал. А сейчас куда ни сунься – нигде вакансий нет.
Я так и думал – началось. Сказал «спасибо», потом «не надо паники, передам дела -что-нибудь придумаю» и ушел в свою комнату за компьютер. Выбирать автомобиль. Мы же, безработные олигархи пешком ходить не умеем, а на метро нам западло.

***

На мониторе блестящими стеклышками калейдоскопа мелькали разные тачки. Ни хрена не понимая в этих автомобилях мне предстояло выбрать на шару что-нибудь одновременно и впечатляющее и в то же время не особо броское. Потому что глупо покупать скромное авто, когда котлета прожигает  карман и просит, чтоб ее скорее взлохматили. Но покупать что-то пафосное… это же просто разорвет меня изнутри. Не говоря уже о родителях, например.
Сразу я, конечно, полез на сайты автосалонов ауди и инфинити. Посмотрел на FX и Q7, почесал затылок и понял, что просто физически не смогу пойти в магазин и купить такой башмачище. Может быть потом, когда я привыкну к своему положению, я и наберусь наглости, но сейчас – не могу. Все эти тачилы за два- три лимона, я отбросил после недолгих раздумий. «Валера, - сказал я себе, - давай рассчитывать пока на автомобиль за один, ну, на крайняк полтора миллиона. И не факт, что это будет кроссовер. Пусть даже это будет седанчик. Зачем тебе паркетник, ты что, рыбак? Нет? Ну тогда рассекай себе на скромном, но приличном авто».
Как только только начинаешь лазить по сайтам автоторговцев, то сразу понимаешь сколько всякого говна еще нужно победить – страховка, оформление, техосмотр. Потихоньку зверея от всей этой инфы, я решил просто купить опель вектру на первое время и не парить себе мозг.  Выложу за него 800 – 900 тысяч и абгемахт. А инфинити или ауди у меня скорей всего спиздошат в первый же вечер. Ну и, как говорится, какой тогда смысл? С тем  и пошел спать.

***

Следующий день прошел в передаче дел Дашке. Она оказалась девкой толковой, но чересчур любопытной. Видно было, что ее просто разрывает желание знать – куда это я навострил лыжи. Впрочем, такие же вопросы читались в глазах у остальных. Выходя из кабинета, я точно знал, что в помещении тут же разгорится жаркий спор и мгновенно возникнет тема «Реф-Юниона» - наших конкурентов.
В обеденный перерыв я улучил момент и из пустого коридора позвонил в автосалон опеля и спросил – есть ли у них вектры, как быстро они смогут оформить продажу автомобиля, смогут ли сделать оформление в ГАИ, техосмотр, страховку. Необыкновенно любезный менеджер ответил, что всё это легко решаемо за дополнительные деньги, а за то время, пока они будут хлопотать в ГАИ, мне на машину поставят все допы, какие будут угодны моей душеньке. А примут ли они плату в иностранной валюте? Собеседник сразу почувствовал во мне серьезного клиента с тонким чувством прекрасного (видно, за день не было ни одного покупателя) и опять медово сказал – привозите хоть голландские гульдены, хоть индийские рупии – всё примем, всё возьмем. Только купите машину.
В кармане джинсов я держал пачку денег из 99-ти 500-евровых купюр. Насколько я понял, машина  со всей приблудой обойдется мне не больше, чем в миллион рублей. Я договорился с продавцом, что подъеду вечером - мне с «Авиамоторной» удобно на «Энтузиастов» подскочить, а они вообще работали до 9 вечера.

Менеджер Денис показал мне имеющуюся прямо сейчас в наличии вектру, рассказал про все ее достоинства, спросил какую бы я хотел комплектацию – элеганс или космо? Я невнятно мычал на все его вопросы – хотелось поскорее отдать бабки, получить машину и скорее уехать отсюда. В конце концов мы сошлись на золотой середине – не самая разлюли-малина, но и не распоследняя шняга – скромное обаяние буржуазии без красного дерева, без золотых нуворишеских унитазов, но в то же время все самое необходимое.
Думаю, давненько не было в этом автосалоне такого лоховатого покупателя. Изо всего, чем мне нассали в уши, я понял (да и то до конца не уверен, что правильно), что приобретаю тачилу  с мотором около трех литров с безумным количеством клапанов и коробкой-автомат. Я уж подумал, что надо было бы взять с собой Дашку – она-то уж точно наблатыкана в этих тачках. Но Дашка сегодня должна была бежать в сад за киндером пораньше – ей надо было забрать своего, да еще и соседкиного, пока та где-то блядовала. 
Да что там Дашка – поди, и кошка, и собака  наверняка разбираются во всех этих автомобильных замороках лучше меня. Всё время нашего разговора  с менеджером Денисом я ждал вопроса – «из какого колхоза я вообще приехал и отличаю хотя бы легковушку от бензовоза?». Но он держался молодчиком - никак не проявлял своего превосходства в автотематике; рассказывал, что сам уже почти год юзает вектру и лучше машины в мире не бывает, но, «сами понимаете, джип есть джип» и хотел бы поменять свою ласточку на паджеро»,  а «с этим кризисом как бы вообще не оказаться возле мусоропровода…»,  и тому подобное...  В результате я заключил договор,  побазланил об установке допов и оформлении машины в ГАИ, отслюнил бабки в кассу, запоздало подумав, что надо было, наверное, сначала поменять их небольшими частями на рубли, и, вконец измотанный всей этой колготней, поехал домой.
***

В метро я представлял себе сколько всяких напастей навалится на меня при покупке квартиры. На работе в тырнете  я мельком просмотрел предложения от различных стройкомпаний – мне понравился один квартальчик в Кузьминках на другой стороне Волгоградки, за Окской – вроде бы и недалеко от родителей, но вроде и не так чтоб рядом. Оптимум, чтоб не донимали, но в то же время, чтоб не мотаться к ним через всю Москву. Не век же холостяковать – и внуков старым закинуть легко будет и им тоже, если что – дошкандыбать можно – минут двадцать пешком. С нашей стороны, конечно, лучше – парк и всё такое, но тут новостроек мало или они все прямо на проспекте. А мы, новые русские богачи, не привыкли жить так, чтоб трасса под окнами шумела. Нам тишину и покой давай. И вот чтобы купить квартирку  - сколько же нужно всяких тягомотных оформлений? Всяких регистраций и тому подобной фигни?
Дома я завалился спать без ужина – что-то устал,  будто пахал  как раб на галерах. А завтра вообще пятница и придется еще устраивать отвальную на работе… тут я срубился и мне всю ночь снилось как я стою у токарного станка и вытачиваю из какой-то непонятной заготовки, напоминающей двигатель V6, дашкину жопу, обтянутую джинсами…

***

На работе с утра я забронировал места в узбекском кабаке рядом с работой, написал письмо нашему отделу, чтобы вечером одевались погрязнее, потому что сегодня будут проводы на дембель, набил потом  письмо всем сотрудникам фирмы, что, мол, «сегодня мой последний день в Холод-Инвесте; приятно было поработать, не скучайте, бла-бла-бла, желаю успехов, ля-ля-ля».  И дальше снова натаскивал Дашку на распознавание геморроев и методы их разруливания.
В обед договорился с менеджером риэлтерской конторы о субботнем визите в их богадельню с целью покупки недвижимости. Риэлторша была еще более медовенькой, чем давешний автомобильщик. А я уже чувствовал, как в моем голосе все уверенней звучат олигархические нотки – этакая утрированная вежливость, под которой внимательное ухо продавца легко распознает бронированную мощь вспобеждающей силы денег. И пусть район я выбрал не самый престижный, но о стоимости квадрата я не спрашивал – этот плебейский вопрос оставался для нищебродов, считающих в жменьке истёртые медячки – меня интерсовали прежде всего планировка, количество санузлов, вид из окна (я затребовал всё это себе на мыло), длительность оформления и так далее. С негодованием отмел робкий вопрос об оформлении кредита, небрежно бросив «расплачиваться буду наличными в евро». Риэлторша томно засопела в телефон и я уже подумал, что она скажет в конце разговора «аллилуйя!» вместо «до свиданья».

Вечером  мы по одному начали просачиваться из офиса в узбекский ресторан. Я пошел пораньше, чтобы не нарваться на руководство с его длинными речами по случаю безвременной кончины моей работы в компании. Почти следом за мной подтянулись остальные ребята и девчонки из отдела.
Мы расселись за столом в подвальном зале, отделанном под караван-сарай, и быстренько накатили по первой. Когда водка упала в желудок, и я потянулся за соленым огурцом и куском ветчины, мне вдруг пришла в голову довольно-таки неприятная мысль – вот я увольняюсь, а через пару дней покупаю дорогостоящую машину и трехкомнатную квартиру в новостройке. Уж не знаю как, но такая фигня теоретически  может дойти до нашего шефа. А уж дважды два он сложит за шесть секунд. Наверняка прикинет хуй к носу, что Малышев где-то урвал откатище на полмиллиона долларов и свинторезил с ним из конторы на Мальдивы.
Сотрудники бухтели какие-то штатные тосты – типа, «приятно было поработать и не забывай нас». Наш отдельский остряк Серега Епифанцев сказал голосом мультипликационного волка: «ты… заходи… если чё!», расхохотался и гусарским жестом опрокинул в пасть лафитник с беленькой. Девчонки смеялись шуткам парней, а я улыбался невпопад и раздумывал над новорожденной проблемой.  Но с каждым новым залпом рюмок и бокалов этот геморрой становился всё меньше и меньше, вместо него появлялось полюбившееся мне чувство олигархистости – «Да в рот им чих-пых, пусть выебут сами себя от злости, пусти докажут сначала – какой такой откат-шмоткат, пусть подавятся, бляди! Может, я так приподнялся, что мне на новой работе такие подъемные дали???? И не хера заглядывать в чужую жопу – из своей сначала хуй выньте!!!»

Потихоньку-полегоньку народ начал расходиться по домам. Остались только я, Серега Епифанцев и две незамужние девчонки – Наташка и Светка. Хоть в карты играй на раздевание. Но девки весь вечер цедили мартини, поэтому ни «лимпопо», ни шумных лазаний под юбки сослуживиц не предвиделось. Хотя Серега сидел уже между ними, обняв хихикающих русалок за плечи и втирая им заплетающимся языком очередной каверзный вопрос:
- Вот скажите, милые барышни-голубушки, почему менструальная кровь синяя? Вчера по телевизору показывали – берут прокладку и льют на нее синюю кровь. Я сразу заинтересовался – как же так? Вся кровь красная, а в пизде, выходит, синяя?
Почему-то именно в этот момент к нашему столу подошла официантка – спросить – не надо ли еще чего. Наверняка услышала серегины открытия в области женской физиологии, но даже бровью не повела. Я попросил у нее счет - надо было уже ехать домой, да и Серёга если разойдется, то разнесет этот кафешантан к чертям.
Милые барышни-голубушки на его вопрос сначала затупили, потому что явно не втянули, о чем он говорит, но через полминуты сообразительная Наташка засмеялась и сказала:
- Ну, Серёж,  кровь синяя это еще полбеды. Меня, когда рекламу смотрю, всегда мучает вопрос: «почему в телевизоре девушки тампон в кулак суют, а не туда, куда надо? У них что, менструация из кулака течет?» Вот это действительно загадка природы!
Серёга восхищенно смотрел на Наташку, изумленный ее лихим ответом, и стало понятно, кого мне придется провожать до дома. Я запихнул в принесенную папку одну пятисотевровую бумажку по счету, добавил остальное рублями, взял за руку Светку и мы двинули на выход.
    По дороге к метро, сам не знаю почему, я вдруг начал рассказывать своей спутнице про менструации:
    - У меня друган один работал в Билайне, в АХО. Ну и менял мебель периодически по таблицам амортизационным. А у них, в Билайне, есть такая контора, где девки-операторши сидят и абонентам на тупые вопросы отвечают. Ну и друган мой, Миха, не любил в этом помещении стулья менять, потому как они все эти стулья были в менструшных пятнах. Там у них, в Билайне, эксплуатация как в средние века - течёт если девка кровью – всё равно - сиди и рассказывай долбоёбам всяким как надо счет пополнять или там баланс сличать - вот все стулья и замараны, потому что ни на минутку нельзя оторваться и в уборную сбегать. А другой у них был чувачок - Митрич-извращенец - он наоборот любил к ним туда ходить, потому как страсть любил запах этот женский кровяной вынюхивать. Прям кайфовал от этого...
    Светка до самого своего дома чему-то задумчиво улыбалась, слушая ахинею, которую я нёс, ничего не говорила, только  у самого подъезда на Трофимова сказала «спасибо, что проводил» и исчезла за дверью.
К себе я приехал почти в  два  ночи – от «Волжской» шел пешком через лес - проветривался. Ноги ступали по щебеночным тропинкам быстро – видно было хорошо – город давал столько рассеянного света, что даже в самых густых зарослях можно было разобрать время на часах.

Tweet