У многих в памяти наверное еще свежи постновогодние события: итоги конкурса, измена Атома, благотворительность Удава и мой скромный триумф в рубрике «поэзия». Некоторое время я смиренно дрочил на выигранные 1200 баксов (лишние 200 баксов я стребовал с Удава, чтобы честно разделить с ним бремя грабительского НДФЛ).



По мере роста курса доллара росла и эрекция. Однако вскоре мне стало стыдно, что я тут дрочу на деньги и совсем забыл про голодающих детей Африки. Дрочить на них я не стал, но решил вложить выигранную премию в экономику этого отсталого континента. Неделю я как бешеная муха метался по туроператорам, и наконец приобрел вожделенную путевку в город Хургаду. Мой путь в сердце Африки лежал через столицу России, поскольку улетать из Москвы выходит куда более дешево, нежели из Питера, а я, как известно, скуповат. Москва встретила меня снегом, холодом и непомерными ценами. Позавтракать в столице оказалось дороже, чем до нее добраться (доставать в кафе приготовленные дома бутерброды мне показалось неполиткорректным).



В аэропорту ничего запоминающегося не было, кроме дьюти-фри. Удивил меня этот магазин только тем, что я встретил в нем бывшего вице-премьера российского правительства Александра Шохина, наряженного в джинсы. Перелет прошел нормально, и через 4,5 часа я оказался совсем в другом мире. Мире, в котором всегда лето, и совсем нет заебавшей слякоти и вечного питерского дождя.

В отеле я коррумпировал его сотрудников, выбил себе номер с видом на море и отправился в бар изучать карту вин. На советы бывалых, утверждающих, что египетские напитки – дрянь, я сразу положил хуй. Человека, который в студенчестве активно употреблял питьевые стеклоочистители марок «Блеск», «Росинка», «Композиция» и «Троя», африканским пойлом не испугаешь. Ночь в баре пролетела как туса удафкома – с криками, матом и грязными танцами. Быстро и без секса.

Утром я продрал шары и отправился знакомиться с местной флорой.



А также фауной





И конечно, с Красным морем



Красное море выгодно отличается от Финского залива. Оно очень соленое, само поддерживает тебя на воде и не дает тонуть, что позволяет спокойно дрочить, находясь в значительном удалении от берега, при этом не выпуская из виду тела загорающих пелоток.

Позднее состоялось знакомство с городом Хургадой



И местными камрадами



На второй день пребывания в гостеприимной Африке я сильно обгорел (солнце в Египте агрессивное как Недевачка (с Масквы)) и навострил лыжи в лечебно-профилактическое учреждение – бар отеля. После 400 граммов рома, запитого пивом, мне в голову пришла ахуительно свежая для всех туристов в Египте идея – приобрести кальян. Я немедленно выдвинулся в специализированую лавку. Арабские камрады очень мне обрадовались, угостили чаем каркадэ, убойным гашишем и вкусной теплой водкой, почему-то производства города Самары.



Тронутый таким душевным приемом, я совершил покупку, не торгуясь. Впрочем это неважно, потому чувство реальности было утрачено, и кальян постигла обычная для многих моих приобретений судьба –  по пути в отель я его где-то проебал.

С тяжелого бодуна… Вру, похмелье в Египте ощущается намного слабее, чем в на Урале, и совсем незаметно по сравнению с питерским. Что тому причиной, не знаю – то ли климат, то ли обильная еда, то ли общее позитивное настроение. Итак, с ясной головой я поехал на экскурсию в Луксор и побывал в Карнакском храме





Где не замедлил отметиться



А вообще, все эти развалины меня не очень впечатлили. Единственное, что понравилось – это рассказанная гидом история про древнегипетского Хуянсона, который, когда мужики ушли на войну, переебал в деревне всех баб, за что ему впоследствии отрубили руку и ногу.



Прогулка по Нилу тоже приятно освежила.



Я даже начал мечтать, как когда-нибудь усталый русский солдат омоет свои пыльные сапоги в теплых водах Нила. На эти мысли меня натолкнуло то, что на улице я повстречал араба в синей бейсболке, на которой желтыми буквами было гордо написано – ЛДПР.

Побывал я и в Долине царей, посмотрел гробницы фараонов. Ничего особенного они собой не представляют, и вообще сильно напоминают бомбоубежище, в котором мы бухали и познавали азы половой грамоты, когда я учился в школе. А рисунки на стенах у нас были повеселей.

В песду эти экскурсии, - подумал я. Тем более что в отеле помимо бара нашелся прекрасный досуг. С балкона моего номера открывался отличный вид на комнату первого этажа. Каждый день после пляжа, перед обедом, в этой комнате на диван ложилась совершенно обнаженная пелотка бальзаковского возраста и по всей видимости фтыкала транслируемые из России сериалы. А я смотрел на нее. При онанизме существовала трудность морального свойства – баба ложилась так, что я не видел ее лица, только спину, жопу и ноги, а при переворотах –  немалых размеров сиськи. Дрочить на этого всадника без головы рука не поднималась. Но я нашел выход, благо к тому времени узнал от экскурсовода, что на изображениях древнеегипетских политических деятелей вместо лица было принято рисовать морды разных животных. Мое богатое воображение присобачило к телу пожилой пелотки голову Мандалы и дело сразу пошло на лад.

Может сложиться превратное впечатление, что в Египте я только тем и занимался, что дрочил. Это не совсем так.  Побывал я и на морской прогулке. Катер с ветерком нес меня по Красному морю, а я устроил для местного населения театр одного актера. Сначала я показал камрада Сквера



Затем Лео Ди Каприо из Титаника



Потом нассал в море



И начал изображать сомалийского пирата



Очевидно я как обычно всех очень заебал, поэтому меня выкинули в открытое море



Но как известно, русские десантники удмуртского происхождения не тонут. Поэтому экскурсия завершилась для меня благополучно и как обычно в баре.



Не погибнув на море, я решил испытать себя Сахарой, в путешествие по которой отправился на квадрацикле.





Ощущения от езды на этом транспортном средстве самые охуительные. Я летел по пустыне, оставляя за собой шлейф песка. От восторга и пыли, поднятой едущим впереди идиотом-венгром, в глазах стояли слезы, а  в горле першило. Но это не мешало мне от избытка чувств во всю глотку орать суперхит, не имеющий никакого отношения к Африке. Эта песня впервые была исполнена в декабре 1986 года воспитанником оренбургского детского дома Юрой Шатуновым и называется «Белые розы».



А почему именно ее? Наверное потому, что я знал: проделав длинный путь на квадрацикле, а затем на корабле пустыни – верблюде, я прибуду наконец к цели своего путешествия – обездоленным африканским детям.



Дети встречали меня радостными криками. Русского языка они не разумеют, и поэтому упорно искажали мое имя, видно «Бакшиш!» им выговорить проще, нежели «Бабик». Добрые дети отвели меня в террариум, который оказался еще беднее Ижевского зоопарка, где из всех зверей живы только свинья, медведь и белка, да и та у сторожа. Одинокая змея отказалась фотографироваться как последняя Припевачка. Да меня уже и не особенно интересовала вся экзотика, ведь цель была достигнута. Раздав детям остатки премии удафкома, я отправился в обратный путь. Неделя в Египте закончивалась. А я долго не мог понять, кто же меня фотографировал?



В Москве царила предпраздничная (надвигалось 8 марта) суета . За полтора часа я успел переместиться из  Домодедово на Ярославский вокзал и погрузиться в поезд «Москва-Хабаровск», который должен был отвезти меня на родину – в Северную Удмуртию. Прожив неделю по системе «все включено», я как-то не озаботился приобретением съестных припасов в дорогу. Возвращающиеся из Москвы провинциалы, уволенные в связи с кризисом, тоже не могли похвалиться разносолами. Разливая по пластиковым стаканчикам дьютифришное виски, я вдруг вспомнил одну приятную вещь – не только я совершил путешествие Питер-Москва-Хургада-Москва. Всю дорогу со мной были мои бутерброды. 

Tweet