Ачередной день в службе спасение 911 галимовова пендосскага гарадка Детройт начался как абычна. Аператары с самага утра пили кактейль ис кофе с шышкаКолой, спасатили драчили ф падсобке, заставляя уборщикаф занимацца садамазасексам с инструментам для вскрывание разбившихся машин, директар службы, извесный ахтунг – сидел у сибя ф кабинете и чесал яйтца, ковырялся в насу и зафтракал тем, что там нашол….. вопщем самый абычный день любой пендосской гасударственнай службы.

«Слышь, Боб - сказала тощая макращелка Саманта – аператар 911 сваиму напарнику – спорим што сиводня нихто ни пазвонит?»

«Ах ты бляцкая пизда, Саманта! Какова хуя ты так каверкаишь амириканский язык – хуива имигрантка» - вазмутился жирный стапитидесяти килаграмовый Боб, даставая ис трусофф свой третий зафтрак ввиде хуямбургера ФакДональдс с шестерным сыром и трайной катлетай  -  не пазвонит, и хуй с ним, ладна спорим на минет с праглотам….»

И тут ис трубки, вазвищая а скором наступление празднега Бобьего Минета, раздался званок.
«Бляять, - падумала Саманта, - как я лаханулась. Толька паспорила и уже нада делать минет, да исчо и с праглотам. Нада сделать што угодна – ни хачу сасать пративный жирный хуй».  И она бросилась к трубке са скорастью  литящиго в Башни Близницы Боинга 741.

«Алье, блия! Фидиральнае Бюро Расследаваний» – сказала ана ф трубку сваим самым грозным голасам.
«Памагити, пажулуста, мая мама умираит….» - сказал плачусчий голасок маленькога мальчега.
«Бу-го-га, мальчег, а что исчо – можит школу заминировали или убиле ЖораБуша возле тваиво дама? Иди ка ты нахуй! - и Саманта бросила трубку, торжествуюсче пасматрев на жирного Боба  - ашиблесь номирам».

Тилифон зазванил исчо рас.

«Алье, блия! АмерикаГидраМетеоЦентр» - прикинулась умнай Саманта.
«Памагите,  мая мама умираит….» - плакал бедный мальчег.
«Чаво? Нихуя ни слышно… Гаварите громче. Если что, то пагода сиводня хуевая» - и она снова бросила трубку.

Но тилифон ниунимался и Саманта уже начила придставлять, как она будит искать сриди Бобьиво жира иво хуй чтобы атсасать.

«Алье, блия! Как ты заипал нас всех, малинький засраниц, што там у тибя случилась?» - спрасила ана, касясь на даволную улыбку жирного Боба.
«Мая мама умираит, ей плоха, приедти пажулуйста» - плакал мальчег.
«Ай, блия, епаная писда! Твая мама ни магла умиреть например зафтра или, блять, вчира, - вазмутилась Саманта – ладна, гавари сцуко адрис»
«Хуетапалиная Алея, дом тысяча двинадцать, быстрее пажулуста»

Саманта бросила трубку и сабралась скамандывать спасатилям выезд на проишествие, как вдрук пачувствавала на свайом затылке килаграм 70 жирнова живота Боба, и услышала вазбужденнае пыхтение, пахожае на разводящиво пары паравоза.

«Блиать, Боб, падажди – дай саапщу спасатилям» - стала атпихивать жирную тушу она.
«Нихууяя – пыхтел боб, исча сваю ширинку среди волн жира, - праспорила – саси, ни аткрутишся».

Савиршенна панятна, што пака Саманта сделала Бобу минет, сказала спасатилям ехать на праишествие, пака спасатили дадрачили в гараже и натянули штаны – было уже мякка гаваря поздна.



Их всех засудит адвакат Джеври Хуигер   http://www.lenta.ru/news/2006/04/10/nosave/

Tweet