Этот ресурс создан для настоящих падонков. Те, кому не нравятся слова ХУЙ и ПИЗДА, могут идти нахуй. Остальные пруцца!
КИРЗА. Духанка (1)
Нам ничего нельзя.
Нельзя садиться на кровать. Нельзя совать руки в карманы. Нельзя расстёгивать крючок воротника, даже в столовой.
Чтобы войти в бытовую, ленинскую или каптёрку, мы обязаны спросить разрешения находящихся там старых.
Иногда говорят “заходи”, иногда - “залетай!”
Если последнее, то отходишь на несколько шагов, растопыриваешь руки, и изображая самолёт, вбегаешь.
В туалете курить нельзя, могут серьёзно навалять. Только в курилке, и только с разрешения. Да и то даётся время - например, минута. Как хочешь, так и кури.
Все наши съестные припасы - “хавчик” - а так же сигареты и деньги из нас вытрясли. Оставили мелочь и конверты с тетрадками.
Посещать чипок - солдатскую чайную, - нам тоже не положено.
Нельзя считать дни собственной службы - не заслужили ещё. Но мы всё равно считаем.
А вот старому ты в любой момент должен ответить, сколько ему осталось до приказа. Проблема - не спутать старого с черпаком. Иначе навешают такую кучу фофанов, что голова треснет.
Ремни затянули нам ещё туже, чем в карантине. Пригрозили, что если кто ослабит, затянут по размеру головы. Кое-кому из наших в других ротах так уже сделали. Берётся ремень, замеряется по голове от нижней челюсти до макушки, сдвигается бляха и приказывают надеть.
Получается балерина в пачке цвета хаки.
Пилотку тоже заставляют носить по-особому. Не как положено - чуть набок и два пальца над бровью, а натянув глубоко на голову.
Называется - “сделать пизду”.
Фофаны раздаются направо и налево.
Но по сравнению с “лосём” это ерунда.
“На лося!” - орёт кто-нибудь, замахиваясь кулаком.
Скрещиваешь запястья и подносишь тыльной стороной ко лбу.
В образовавшиеся “рога” получаешь удар. Опускаешь руки и говоришь: “Лось убит! Рога отпали! Не желаете повторить?”
Если желают, всё повторяется.
Есть ещё разновидность “лося” - “лось музыкальный”. Медленно скрещивая руки, должен пропеть: “Вдруг, как в сказке, скрипнула дверь!..” Получив, разводишь руки в стороны и продолжаешь: “Всё мне ясно стало теперь!..”
Вторично принимали присягу. На этот раз “правильную”. Ночью в туалете.
Выстроили всех со швабрами в руках на манер автомата.
Мы читаем такой текст:
Я салага, бритый гусь!
Я торжественно клянусь:
В самоходы не ходить,
Про домашнюю про хавку
Основательно забыть.
Деньги старым отдавать
Шваброй ловко управлять.
Службу шарить и рюхать
Я клянусь не тормозить,
Стариков своих любить!
Тут мне уже не до силлабо-тоники.
На душе мерзко. Не знаешь, чем всё это закончится.
В тёмном окне я вижу наше отражение. Лысые, в майках, трусах и сапогах. Со швабрами у груди.
Остро пахнет потом и хлоркой. В туалете холодно. Снаружи идёт дождь и мелкие капли влетают в раскрытую форточку.
Я, Макс и Паша Секс стоим у самого окна, и наши плечи покрыты холодной влагой. Чуть дальше остальные – Кица, Костюк, Гончаров и Сахнюк. Нет только Чередниченко – того заслали куда-то.
Страшно и противно.
- А теперь целуем вверенное вам оружие! - командует Соломонов, длинный и худющий черпак. - Что не ясно?! Целуем, я сказал!
Одна за одной швабры подносятся к губам.
Кица нерешительно разглядывает деревяшку и получает пинок в голень.
Нога его подламывается в колене, он охает и опирается о швабру. Мощный, мясистый Конюхов бьёт его в грудь.
Мы с Максом переглядываемся.
По идее, имеющимся у нас “оружием” мы можем попробовать отмудохать всю собравшуюся толпу. Но это если не зассым и нас поддержат другие. А судя по лицам, не поддержат.
Вспомнился Криня, Криницын с его “один за всех и все за одного”. Первый же и получил, едва в часть попал. И никто за него не вписался.
- Там, в спальном, ещё человек сорок, - негромко говорит нам уловивший наши мысли Паша Секс.
- Ты чо там пиздишь?! - Соломон подбегает и бьёт Пашу в голень.
Паша кривится, но терпит.
От Соломона несёт перегаром. Глаза карие, мутные и пустые. Нижняя губа отвисает. Вид у него удивлённого дебила.
Паша бросает швабру на мокрый кафель и негромко говорит:
- Я целовать швабру не буду.
Надо что-то делать.
Голос у меня срывается, я злюсь на это, и сипло выдавливаю:
- Я тоже.
- Та-а-ак!.. - тянет Соломон и оборачивается к батарее. На ней восседает сержант в накинутом на тельняшку парадном кителе.
- Колбаса! - кричит сержант в приоткрытую дверь туалета.
Колбаса - шнур, солдат, прослуживший полгода, вбегает почти сразу же.
Борода, такая кличка у сержанта, скидывает китель ему на руки и командует: - Съебал!
Колбаса расторопно исчезает.
Борода словно нехотя слезает с батареи и не спеша подходит к нам. Разглядывает всех троих.
Я так хочу ссать, что все мысли об одном - не обмочиться бы прилюдно.
- А ты? - спрашивает Борода Макса.
Макс быстро подносит древко швабры к губам, обозначая поцелуй. Борода треплет его по шее и отталкивает в сторону.
Теперь мы с Пашей у окна вдвоём.
Макс стоит и смотрит куда-то вниз и в сторону.
В карантине он злился на полученную кличку и не отзывался на неё.
Теперь кличка подкрепилась поступком. Здоровый, спортивный малый за месяц с небольшим превратился в трясущийся студень.
В Холодец.
Борода бьёт умело, и становится ясно - долго мы не продержимся. Особенно ловко сержант орудует ногами. Мы то и дело отлетаем к умывальникам, натыкаясь на чьи-то руки, и нас выталкивают обратно.
Меня впервые бьют вот так, равнодушно, расчетливо и без ответа с моей стороны. Был бы другой момент – я бы посмеялся. Одна из причин, почемы меня поперли из универа – драка в общаге.
Неожиданно побои прекращаются, и нас больше не трогают, лишь заставляют отжиматься под счёт.
Делай раз! Опускаешься к полу. Делай два! Выжимаешь тело вверх. Делай раз!.. Делай два-а!..
Соломон харкает на пол, и теперь моё лицо прямо над его харкотиной. Когда я опускаюсь, я вижу в мелких пузырьках отражение тусклых и жёлтых сортирных ламп.
Главное - не упасть.
Борода меняет тактику:
- Так, Секс и Длинный отдыхают. Все остальные - упор лёжа принять!
Вот это хуже. Называется - воспитание через коллектив. Твои товарищи начинают смотреть на тебя со злобой уже через пять-десять минут.
Криню, я слышал, избили вчера свои же. На зарядке Криня заявил, что устал. Его насильно оставили отдыхать, а остальных загоняли так, что те еле доползли до казармы. После отбоя старые усадили Криню на табурет, а вокруг него отжимались другие. Под Кринин счёт.
Потом старые ушли, сказав: “Разбирайтесь сами.”
На Крине живого места не осталось.
Судорожно пытаюсь найти выход, хоть что-то сказать. Ничего не могу, лишь страх, один только страх... Пашка, кажется, ушёл в себя и отрешённо наблюдает за происходящим.
Мы оба понимаем, что влезли в большую залупу, и теперь можем надеяться лишь на чудо.
Я пробую вспомнить лицо печального дедушки с бумажной иконки, что подарили нам в поезде бабки-богомолки. Куда делась иконка, и как звали изображённого на ней старика, я не помню.
Почему-то мне кажется, что это был Никола-Угодник.
Никаких молитв я не знаю, поэтому просто прошу его помочь.
- Шухер! - вбегает дневальный. - Дежурный идёт!
- Быстро по койкам! - командует Борода. - Суки, резче, резче!
Мы несёмся в спальное помещение.
Лупя нас кулаками по спинам, следом бегут деды.
Все успевают улечься, но дежурный, какой-то капитан, долго ещё расхаживает по казарме, словно заподозрив что-то.
Постепенно все засыпают.
Фамилия капитана, потом я узнал, была Соколов.
Много позже мы сильно сблизимся, до дружбы. Несмотря на разницу в возрасте и званиях.
Но это потом. А сейчас я проваливаюсь в тяжёлый короткий сон.
Подшивались ночью, или просили дневального разбудить за полчаса до подъёма.
Костенко, плотный, как племенной бычок, сержант, если обнаруживает на утреннем осмотре грязный подворотничок, отрывает его одним махом и заставляет раз десять, на время, подшивать и отрывать его снова.
На жалкие оправдания он реагирует всегда одним вопросом:
- А мэнэ цэ ебэ? - и тут же отвечает сам себе: - Мэнэ цэ нэ ебэ!
Щетины у меня почти нет. Но бриться приходится каждую ночь. Если заметят на подбородке хоть пару волосков, могут побрить полотенцем.
Некоторые из нашего призыва уже испытали это на себе.
На лицо натягивают вафельное полотенце для рук и быстрыми движениями дёргают его с двух сторон туда-сюда. Человек вырывается, не в силах терпеть жжение, но держат крепко.
Кожа лица потом багровая, саднит с неделю.
Уборка помещения. Не знаешь, где ты сдохнешь – на зарядке, или тут, в казарме.
- Ще воды! - орёт сержант Костенко
Мы - я, Паша Секс и Кица - в замешательстве. Под каждую койку уже вылито по ведру. Вода огромной лужей растекается по спальному помещению, не успевая стечь в щели пола.
Костенко бьёт сапогом по ведру в моих руках.
- Ще воды, я казав!
Грохоча вёдрами, бежим в туалет.
Вёдра выливаются в проходы между койками.
- Стягивать! - отдаёт команду Костенко. - Три минуты времени!
Плюхаемся на карачки и начинаем гнать тряпками воду в угол. Там Сахнюк и Гончаров собирают её и выжимают в вёдра.
Тряпки разбухшие, тяжёлые и осклизлые. Воду они уже не впитывают, отжимай - не отжимай.
Пальцы у всех нас красные, скрюченные. Руки сводит судорога.
Главное, пока стягиваешь воду, не повернуться к Костенко задом. Иначе от пинка полетишь в лужу и сам будешь как тряпка.
Всё это называется “сдача зачёта по плаванию”.
За две недели, что мы во взводе, на такой “зачёт” мы нарываемся уже не первый раз. Малейшее недовольство качеством уборки - и “плавание” обеспечено.
Особенно любит принимать зачёты сержант Старцев, Старый. Если Костя ограничивается двумя-тремя вёдрами под каждую кровать, то Старый заставляет выливать не меньше пяти. Но сейчас он в наряде на КПП, поэтому у нас относительно сухо.
Во взводе три сержанта - Костя, Старый и Борода. Костя и Старый осенью уходят на дембель. Борода - младший сержант Деревенко - черпак.
“Я вас буду ебать целый год!” - дружелюбно подмигнул нам Борода в первый день нашего появления во взводе. И в ту же ночь подкрепил слова делом.
Пытался приморить меня и Секса за отказ от “присяги”. Два дня не давал нам продыху, пока не вступился Костенко.
“Уймись, Борода!” - набычился немногословный Костя. “Пока это мой взвод. И мои бойцы. Всосал?”
Сплюнув на пол, Борода отвернулся.
Несмотря на хохляцкую фамилию, Борода - стопроцентный молдаван из города Бендеры. Да ещё дружит с Романом, главным теперь по котельной. Чем-то они даже похожи – наверное, нехорошим безумием в глазах и той радостной улыбкой на лицах, когда прибегают к насилию.
Ходит Борода вразвалку, немного сутулясь при этом и размахивая широко расставленными руками. Невысокий, но мускулистый, жилистый. Движения – от нарочито небрежных до стремительно-точных, особенно при ударах. Похоже, на гражданке чем-то боевым он занимался.
Сержант любит читать. Часто вижу его лежащего с книгой на перед заступлением в наряд. Что он читает, спросить не решаюсь, но название одной книги удалось подсмотреть. Я ожидал что-нибудь из научной фантастики, и просто опешил, увидев: “А. Чехов. Дама с собачкой. Рассказы”.
Не прост этот молдаван, совсем не прост.
Бриться Бороде приходится дважды в день – утром и перед построением на обед. Через пару часов после бритья лицо его снова аж синее всё от щетины. За это, видать, у него и такая кликуха.
Между призывами - дедами и черпаками - идёт борьба авторитетов.
У дедов, или старых, за плечами которых полтора года службы, авторитет выше. Но черпаки стараются своего не упускать тоже. Между молотом и наковальней находимся мы, бойцы.
“Ко мне!” - орут тебе с разных концов казармы. Если позвал один, тут же зовёт второй. “Э, воин, ты охуел?! Я сказал - ко мне!”
Игра в перетягивание каната.
Пометавшись, бежишь всё-таки к старому.
“Ну, су-у-ука...” - зло щурит глаза черпак. “Помни, падла - они уйдут, а я останусь!”
Сейчас Бороды во взводе нет. На вторые сутки он заступил в караул.
Свободна от наряда лишь треть взвода - мы, бойцы, Костя и несколько старых – Пеплов, Дьячко, Самохин и Конюхов.
Пепел и Самоха из Подмосковья, из какого-то неизвестного мне Голутвино. Оба без лишних слов заявили, чтобы я сразу вешался, потому что москвичей они будут гноить с особым удовольствием.
Пепел – плечистый, с чуть рябоватым и каким-то озлобленным лицом. Его земляк Самоха – белозубый, вечно с дурацкой улыбкой, болтливый и подвижный. Энергия бьёт в нём через край, и лучший для неё выход, конечно, мы – бойцы.
Дьяк и Конь – здоровые, внешне флегматичные. Но Конь может в любую минуту подойти и “пробить фанеру” – так заехать кулаком в грудь, что отлетаешь на несколько метров. При этом Конь подмигивает и ободряюще кивает: ничего, мол, мелочи жизни…
Дьяк тоже мастер в этом деле, но любит поставить в метре от стены - чтобы отлетев от удара, ты приложился ещё и об неё головой.
Дьяк откуда-то с Украины, по-моему, из Ивано-Франковска. Бендеровец, в общем. Но говорит по-русски чисто. Окончил десятилетку и поступал в Москве в Тимирязевку, но недобрал двух баллов.
Наш взвод состоит из трёх отделений и именуется взводом охраны. На тумбочку и «дискотеку», то есть на мытьё посуды в столовую, не заступает. Караул, КПП, штаб и патруль - места нашей будущей службы.
Сашко Костюк, Макс Холодков и Саня Чередниченко по кличке Череп, сейчас стоят на КПП.
Пока стажёрами.
Это значит - сутками, без сна, на воротах.
Взводом командует прапорщик Воронцов Виктор Петрович. Ворон.
Плотный, с мощной шеей и огромным животом. Низкий лоб, массивные надбровные дуги и тяжёлая челюсть делают его похожим на знаменитые репродукции Герасимова первобытного человека.
У Воронцова, по его собственным словам, за плечами пять образований. Начальная школа, вечерняя школа, школа сержантов, школа прапорщиков и школа жизни.
Солдат он называет ласково “уродами”, “монстрами” и “ёбаными зайчиками”.
Одно из любимых развлечений взводного - имитировать половой акт с дикторшами телевидения.
Этим он здорово скрашивает просмотр программы “Время”.
Стоит несчастной появиться на экране крупным планом, как Воронцов обхватывает телевизор руками, прижимается животом к экрану и делает характерные движения.
При этом он запрокидывает голову и раскатисто хохочет
Ширинку, слава Богу, не расстёгивает.
Отец двух дочерей – толстеньких, но симпатичных, тринадцати и пятнадцати лет.
“Жалобы какие имеются?” - каждое утро на разводе спрашивает нас Ворон.
В ответ на молчание поглаживает себя по животу и кивает: “Ну и правильно! Жаловаться в армии разрешается лишь на одно - на короткий срок службы.”
Одно из любимых его высказываний:
- Солдат не обязан думать! Солдат обязан тупо исполнять приказания!
Сморкается прапорщик следующим образом. Наклонясь вперёд и чуть вбок, зажимает волосатую ноздрю и ухх-х-хфф! – выстреливает соплю на асфальт. Если тягучая субстанция не отлетает, а, повиснув под мясистым носом, начинает раскачиваться туда-сюда, он неспеша подцепляет её большим пальцем и рубящим движением руки сбрасывает вниз. После чего достаёт из кармана носовой платок и тщательно вытирает пальцы.
“В целях экономии имущества и содержании его в чистоте” – поясняет он, аккуратно складывая и убирая платок.
Появляется во взводе редко. Дыша перегаром, ставит на разводе боевую задачу и исчезает. Зато обожает завалиться в казарму после ужина и учинить разгром тумбочек – навести уставной порядок.
Служба вся держится на сержантах и неуставщине.
Как и полагается.
Мы, однопризывники, начинаем понемногу узнавать друг друга. То, что не проявилось в карантине, вылезает наружу здесь.
Сахнюк родом из Днепропетровска. Утиный нос, маленькие вечно воспалённые глазки, низко скошенный лоб, безвольный подбородок и истерично сжатые губы. Сам невысокий, ноги несуразно короткие. Ходит как-то странно, размахивая руками и подав корпус вперёд. “Ему бы чёлку с усами отрастить, и вылитый Гитлер!“- хмыкнул как-то раз Борода и кличка прилепилась к Сахнюку намертво.
Чёлку ему, понятно, отрастить не дали, а вот под нос заставляли прилеплять квадратик чёрной изоленты, и после отбоя Сахнюк изображал фюрера. Влезал на табуретку и, вскидывая правую руку, орал что есть мочи: «Фольксваген! Штангенциркуль! Я-я! Натюрлих!»
Раз попробовал отказаться, был избит в туалете и полночи простоял на табуретке с приклеенными усами, отдавая гитлеровский салют жрущим картошку старым.
На просьбу оставить покурить Гитлер реагирует нервно. Делает быстрые глубокие затяжки и, уже передавая, словно раздумав, возвращает сигарету в рот и затягивается ещё несколько раз.
- Ну, хохлы!- усмехается Паша Секс, принимая от него замызганый окурок. – Вот уж оставил, так оставил… “Докуры, Пэтро, а то хубы пэчэ!” – передразнивает Пашка хохляцкий говор.
Толстый Кица, Костюк, Паша и я сдружились ещё в карантине и держимся вместе. С Холодцом я стараюсь не общаться, его постоянное присутствие рядом сильно тяготит. Ту ночную присягу простить ему я не могу. Макс, похоже, виноватым себя не чувствует. Бороду он боится панически, подшивает его и Соломона кители, заправляет и расстилает их койки.
Однако терпеть земляка пришлось недолго.
Холодца неожиданно избил Саня Чередниченко, Череп. Что они не поделили – осталось тайной. Здоровенного бугая Макса Холодкова Череп уделал как Бог черепаху – тот получил сотрясение мозга. Драка случилась ночью, в бытовке. Дневальный потом утверждал, что Череп бил Холодца утюгом.
Макс заявил, что поскользнулся на мокром кафеле. Полежал немного в лазарете, а потом отбыл в Питер, в военный госпиталь, и больше в часть не вернулся. Говорили, устроился там в обслуге, в банно-прачечном отделении.
Странно, но Черепу за это от старых почти ничего не было – наваляли, по обыкновению, в туалете после отбоя, но больше для проформы.
Сам Череп парень сильный, с немного совиным лицом, но не глупым и безвольным, как у Криницына. Близко посаженые глаза и тонкий, чуть загнутый книзу нос выдают в Черепе человека жесткого и упрямого. Быть ему или сержантом, или залётчиком и постояльцем “губы”.
Не повезло Бурому – Мишане Гончарову. На свою беду, кроме таланта матершинника, Мишаня умеет играть на гитаре, чем и решил похвастать перед старыми. Теперь, очумелый от бессонных ночей, разучивает новые песни, пополняет репертуар и готовится к очередному ночному концерту. Так же, за склонность к месту и не к месту рассказывать анекдоты, его зачислили во взводные клоуны, к имеющимся уже там двум шнуркам – Колбасе и Уколу.
Взвод живёт в одной казарме с ротой связи.
Связистов называют здесь “мандавохами” за то, что вместо пропеллеров у них в петлицах какой-то пучок молний, действительно похожий на насекомое.
Из моих знакомых к “мандавохам” попали Патрушев и Димка Кольцов.
Серёга Цаплин и Криницын в роте материально-технического обеспечения, МТО. Там же и Ситников. Их всех троих отправили в кочегарку. Там они встретили скучающего Романа.
Видим мы теперь их редко. Пришибленные, даже Ситников притих. Чумазые, в дочерна грязных спецовках.
Вовка Чурюкин в первой роте сразу был определён замполитом в художники. Целыми днями рисовал стенгазеты и боевые листки. По ночам делал старым альбомы. Под глазами - синие круги от недосыпа.
Но это лучше, чем синяки.
Художников ценили, сильно не били.
У первой роты, их казарма напротив нашей, прозвище “буквари”.
Командир роты, майор Волк, завёрнут на соблюдении устава. У каждого его подчинённого в тумбочке имеется подписанный своей фамилией серый томик. Проводятся ежедневные занятия со сдачей зачётов на предмет знания статей.
Козыряют не только офицерам, но и друг другу. При приближении старшего по званию, будь то хоть ефрейтор, переходят на строевой шаг.
Никаких гнутых блях и подрезанных сапог. Все застёгнуты на крючок.
Курилка возле их казармы испещрена поэтическими размышлениями на заданную тему.
“Устав знаешь - метче стреляешь!”
“О воин, службою живущий! Читай Устав на сон грядущий! И поутру, от сна восстав, усиленно читай Устав!”
И почти есенинское:
“Что ты смотришь, родная, устало,
Отчего в глазах твоих грусть?..
Хочешь, что-нибудь из Устава
Я прочту тебе наизусть?..”
Поначалу, в карантине, мы мечтали о том, чтобы служить у “букварей”. Ну что, тот же карантин, только подольше. Трудно, но жить можно. Главное - нет дедовщины.
Рыцк, прослышав, замахал ковшами своих ладоней:
- Да вы что! Там же смерть! Косите под дураков, в кочегарку лучше проситесь, только не к “букварям”! Я врагу не пожелаю... Нет, вот Торопову - пожелаю! Ему там самое место!
При упоминании Андрюши Рыцк начинал нервно моргать.
Опытный Рыцк оказался прав.
Замордованные уставным порядком солдаты с нетерпением ожидали ночи.
Самая зверская, бессмысленно-жестокая дедовщина творилась именно в казарме “букварей”.
Бить старались, не оставляя следов - по животу, почкам, ушам. Почти все бойцы мочились кровью.
Чурюкину, как человеку искусства, доставалось по минимуму. Согнувшегося, его лупили кулаком по шее, чтобы не оставалось синяков.
При этом глаза следовало придерживать, прижимать пальцами. Чтобы не вылетели.
Периодически у “букварей” кто-нибудь так сильно “падал с лестницы”, что в часть приезжал военный дознаватель. Бродил по казарме, беседовал, оценивал чистоту и порядок. Сытно обедал и, пьяный вдребадан, уезжал обратно.
Раз, когда рядовой Потоску “поскользнулся в туалете” и лишился сразу пяти зубов, из Питера приехал капитан-особист.
Майор Волк в тот день был дежурным по части. Мы с Пашей Сексом стояли на КПП.
Капитан позвонил от нас в штаб.
- Дежурный по части майор Волк! - услышал он в трубке рокочущий голос.
Капитан замялся, обвёл нас глазами и пискляво произнёс:
- Это капитан Заяц, из прокуратуры.
На обоих концах провода пауза.
- Что, правда, что ли, Заяц?! - оправился первым дежурный.
- А что, правда, Волк? - неуверенно пропищал капитан.
Капитан Заяц оказался человеком въедливым, проторчал в части несколько дней. Новая серия “Ну, погоди!” - острили в полку. Заяц заставил майора понервничать, подолгу беседуя с каждым солдатом в отдельном кабинете за закрытой дверью. Но и он в конце концов уехал ни с чем.
Это в мультфильмах зайцы такие ушлые.
В жизни всё совсем наоборот.
Когда наш взвод проходит мимо других рот, например, в столовую, отовсюду слышится лошадиное ржание: “Иго-го! Пошла конюшня сено жевать!” Или звонко цокают языком, изображая стук копыт.
Причина проста.
До Воронцова, который получил взвод полгода назад, командовал здесь некто прапорщик Гуляков, по кличке Гуливер.
Прозвище своё Гуливер оправдывал сполна - росту в нём было два метра семь сантиметров. Длинное, рябое от оспинок лицо, мелкие и короткие кудри, голубые глаза убйцы.
Два раза в месяц Гуливер страшно напивался и крушил всё, слоняясь по военгородку. Справиться с ним никто не мог. Из основания избушки на детской площадке прапорщик вытягивал длинное бревно и, размахивая им как палкой, отгонял патруль.
Побуянив, Гуливер сдавался сам, покорно давал себя связать и отправлялся на гауптвахту, которую охраняли его же подчинённые. В камере, понятно, он не сидел. В караулке, не разрешая включать телевизор, грустно отпивался чаем и читал наизусть стихи Есенина.
В конце концов его сняли со взвода и отправили заведовать столовой.
Там он неожиданно подобрел и успокоился, но не совсем, конечно.
С легендарным этим человеком мне удалось завести приятельские почти отношения.
На втором году службы, во время очередной отсидки Гулливера на губе, я принёс ему несколько привезённых из отпуска книг. Только что вышедшие сборники - Клюев, Кольцов, Заболоцкий, Северянин... Цветаева, ещё кто-то там...
Манерные “ананасы в шампанском” Гуливер отверг сразу. А вот Клюев, и как не странно, Пастернак пришлись ему по душе.
Почти каждый вечер я заходил к Гуливеру в столовую, и за миской варёного мяса рассказывал ему об обериутах и маньеристах, серебряном веке и ремизовской школе...
Задумчиво слушая, Гуливер время от времени прерывался, как он говорил, “на раздачу пиздюлей” поварам и наряду.
Затем возвращался, усаживался напротив, и если я забывал, напоминал, на чём мы остановились.
В бытность свою ещё командиром взвода охраны, прапорщик Гуляков личный состав подбирал себе по каким-то своим, особым усмотрениям.
Под его командованием служили: рядовые Рябоконь, Черноконь, Конюхов, Рысаков, Коновалов, Коньков и Конев, ефрейторы Белоконь, Лошак и Жеребцов, сержанты Кобылин и Копытин. Ну и по мелочи - Уздечкин, Подкова, Гнедых... Верховодил всем этим табуном старший сержант с соответствующей фамилией - Гужевой.
Гуливер пытался заполучить и солдата по фамилии Кучер, но того, с медицинским образованием, отстояла санчасть. Гуливер негодовал страшно. Перестал здороваться с начмедом Рычко.
В общем, во взводе не хватало только Овсова, для комплекта.
Половина из лошадиных фамилий уже давно на дембеле, но слава за взводом осталась.
У нас и песня была строевая - про коня.
Длинная, от казармы до клуба доходили, допевая последний куплет.
Пели с чувством, “якая” на хохляцкий манер:
Як при лужке, при лужке,
При широком поле,
При знакомом табуне
Конь гулял на воле...
Ты гуляй, гуляй мой конь,
Пока не споймаю!
Як споймаю - зауздаю
Шёлковой уздою...
И целая романтическая история о поездке за любимой.
Ну, и другая ещё песня была, для вечерних прогулок.
Печатая шаг, орали во всю глотку:
Купыла мама коныка -
А конык бэз нохы!
Яка чудова ыхрушка!
Хы -хы! Хы-хы! Хы-хы!
Вообще, по песне сразу можно было понять, какая рота идёт.
Особенно в темноте, на вечерней прогулке. Лиц не видно, лишь прёт многоногая масса. Но ты чётко знаешь, кто есть кто.
Если вопят про стальную птицу - это “буквари”. Если “батька Махно” из группы “Любэ” - рота МТО пошла. “Мандавохи” любили из Цоя - про группу крови или пачку сигарет. Вторая рота - в ней больше всего москвичей - “Дорогая моя столица! Золотая моя Москва!”
Как ты там без нас, Москва-матушка?..
Старики обычно идут сзади, не поют. Покуривают в рукава и пинают впереди идущих бойцов.
Но иногда, под настроение, или если строй ведёт Ворон, могут и попеть вместе с нами.
Правила пения простые.
Петь надо громко. Желательно, чтобы рот открывался на ширину приклада.
Всего делов-то.
В репертуаре обычно несколько песен.
Те же “буквари” часто исполняют про дурака-солдата, у которого выходной и пуговицы в ряд. Ему улыбаются девушки, а он знай себе шагает по незнакомой улице.
Изредка, правда, “буквари” бунтуют, и горланят на тот же мотив:
У солдата выходных
Не было и нет!
Эту песню просто так
Выдумал поэт!
Часовые у ворот
Мёрзнут и дрожат.
Как сурово нас ебёт
Товарищ старшина!
Товарищ старшина!
Зам командира полка, подполковник Порошенко, за характер и внешний вид получивший кличку Геббельс, вечернюю прогулку обожает.
Является на центральную аллею, берёт под козырёк и приветсвует проходящие строевым шагом роты. Если прохождение не нравится, разворачивает и прогоняет по новой. И ещё раз. И ещё.
- Здравствуйте, товарищи!
- Здра-жлам-тащ-падпаковник!
Дождь ли, ветер, или мошкара, забивающая глаза, ноздри и рот, - если Геббельс пришёл, прогулки не миновать.
Зловещая сутулая фигура на посту.
Ну неужели нечем больше заняться, думаю я, глядя на его свисающее из-под фуражки лицо. Взрослый человек... Дома семья ждёт...
Меня ведь тоже ждут. Но мне до дома – как до Луны.
Нельзя садиться на кровать. Нельзя совать руки в карманы. Нельзя расстёгивать крючок воротника, даже в столовой.
Чтобы войти в бытовую, ленинскую или каптёрку, мы обязаны спросить разрешения находящихся там старых.
Иногда говорят “заходи”, иногда - “залетай!”
Если последнее, то отходишь на несколько шагов, растопыриваешь руки, и изображая самолёт, вбегаешь.
В туалете курить нельзя, могут серьёзно навалять. Только в курилке, и только с разрешения. Да и то даётся время - например, минута. Как хочешь, так и кури.
Все наши съестные припасы - “хавчик” - а так же сигареты и деньги из нас вытрясли. Оставили мелочь и конверты с тетрадками.
Посещать чипок - солдатскую чайную, - нам тоже не положено.
Нельзя считать дни собственной службы - не заслужили ещё. Но мы всё равно считаем.
А вот старому ты в любой момент должен ответить, сколько ему осталось до приказа. Проблема - не спутать старого с черпаком. Иначе навешают такую кучу фофанов, что голова треснет.
Ремни затянули нам ещё туже, чем в карантине. Пригрозили, что если кто ослабит, затянут по размеру головы. Кое-кому из наших в других ротах так уже сделали. Берётся ремень, замеряется по голове от нижней челюсти до макушки, сдвигается бляха и приказывают надеть.
Получается балерина в пачке цвета хаки.
Пилотку тоже заставляют носить по-особому. Не как положено - чуть набок и два пальца над бровью, а натянув глубоко на голову.
Называется - “сделать пизду”.
Фофаны раздаются направо и налево.
Но по сравнению с “лосём” это ерунда.
“На лося!” - орёт кто-нибудь, замахиваясь кулаком.
Скрещиваешь запястья и подносишь тыльной стороной ко лбу.
В образовавшиеся “рога” получаешь удар. Опускаешь руки и говоришь: “Лось убит! Рога отпали! Не желаете повторить?”
Если желают, всё повторяется.
Есть ещё разновидность “лося” - “лось музыкальный”. Медленно скрещивая руки, должен пропеть: “Вдруг, как в сказке, скрипнула дверь!..” Получив, разводишь руки в стороны и продолжаешь: “Всё мне ясно стало теперь!..”
Вторично принимали присягу. На этот раз “правильную”. Ночью в туалете.
Выстроили всех со швабрами в руках на манер автомата.
Мы читаем такой текст:
Я салага, бритый гусь!
Я торжественно клянусь:
В самоходы не ходить,
Про домашнюю про хавку
Основательно забыть.
Деньги старым отдавать
Шваброй ловко управлять.
Службу шарить и рюхать
Я клянусь не тормозить,
Стариков своих любить!
Тут мне уже не до силлабо-тоники.
На душе мерзко. Не знаешь, чем всё это закончится.
В тёмном окне я вижу наше отражение. Лысые, в майках, трусах и сапогах. Со швабрами у груди.
Остро пахнет потом и хлоркой. В туалете холодно. Снаружи идёт дождь и мелкие капли влетают в раскрытую форточку.
Я, Макс и Паша Секс стоим у самого окна, и наши плечи покрыты холодной влагой. Чуть дальше остальные – Кица, Костюк, Гончаров и Сахнюк. Нет только Чередниченко – того заслали куда-то.
Страшно и противно.
- А теперь целуем вверенное вам оружие! - командует Соломонов, длинный и худющий черпак. - Что не ясно?! Целуем, я сказал!
Одна за одной швабры подносятся к губам.
Кица нерешительно разглядывает деревяшку и получает пинок в голень.
Нога его подламывается в колене, он охает и опирается о швабру. Мощный, мясистый Конюхов бьёт его в грудь.
Мы с Максом переглядываемся.
По идее, имеющимся у нас “оружием” мы можем попробовать отмудохать всю собравшуюся толпу. Но это если не зассым и нас поддержат другие. А судя по лицам, не поддержат.
Вспомнился Криня, Криницын с его “один за всех и все за одного”. Первый же и получил, едва в часть попал. И никто за него не вписался.
- Там, в спальном, ещё человек сорок, - негромко говорит нам уловивший наши мысли Паша Секс.
- Ты чо там пиздишь?! - Соломон подбегает и бьёт Пашу в голень.
Паша кривится, но терпит.
От Соломона несёт перегаром. Глаза карие, мутные и пустые. Нижняя губа отвисает. Вид у него удивлённого дебила.
Паша бросает швабру на мокрый кафель и негромко говорит:
- Я целовать швабру не буду.
Надо что-то делать.
Голос у меня срывается, я злюсь на это, и сипло выдавливаю:
- Я тоже.
- Та-а-ак!.. - тянет Соломон и оборачивается к батарее. На ней восседает сержант в накинутом на тельняшку парадном кителе.
- Колбаса! - кричит сержант в приоткрытую дверь туалета.
Колбаса - шнур, солдат, прослуживший полгода, вбегает почти сразу же.
Борода, такая кличка у сержанта, скидывает китель ему на руки и командует: - Съебал!
Колбаса расторопно исчезает.
Борода словно нехотя слезает с батареи и не спеша подходит к нам. Разглядывает всех троих.
Я так хочу ссать, что все мысли об одном - не обмочиться бы прилюдно.
- А ты? - спрашивает Борода Макса.
Макс быстро подносит древко швабры к губам, обозначая поцелуй. Борода треплет его по шее и отталкивает в сторону.
Теперь мы с Пашей у окна вдвоём.
Макс стоит и смотрит куда-то вниз и в сторону.
В карантине он злился на полученную кличку и не отзывался на неё.
Теперь кличка подкрепилась поступком. Здоровый, спортивный малый за месяц с небольшим превратился в трясущийся студень.
В Холодец.
Борода бьёт умело, и становится ясно - долго мы не продержимся. Особенно ловко сержант орудует ногами. Мы то и дело отлетаем к умывальникам, натыкаясь на чьи-то руки, и нас выталкивают обратно.
Меня впервые бьют вот так, равнодушно, расчетливо и без ответа с моей стороны. Был бы другой момент – я бы посмеялся. Одна из причин, почемы меня поперли из универа – драка в общаге.
Неожиданно побои прекращаются, и нас больше не трогают, лишь заставляют отжиматься под счёт.
Делай раз! Опускаешься к полу. Делай два! Выжимаешь тело вверх. Делай раз!.. Делай два-а!..
Соломон харкает на пол, и теперь моё лицо прямо над его харкотиной. Когда я опускаюсь, я вижу в мелких пузырьках отражение тусклых и жёлтых сортирных ламп.
Главное - не упасть.
Борода меняет тактику:
- Так, Секс и Длинный отдыхают. Все остальные - упор лёжа принять!
Вот это хуже. Называется - воспитание через коллектив. Твои товарищи начинают смотреть на тебя со злобой уже через пять-десять минут.
Криню, я слышал, избили вчера свои же. На зарядке Криня заявил, что устал. Его насильно оставили отдыхать, а остальных загоняли так, что те еле доползли до казармы. После отбоя старые усадили Криню на табурет, а вокруг него отжимались другие. Под Кринин счёт.
Потом старые ушли, сказав: “Разбирайтесь сами.”
На Крине живого места не осталось.
Судорожно пытаюсь найти выход, хоть что-то сказать. Ничего не могу, лишь страх, один только страх... Пашка, кажется, ушёл в себя и отрешённо наблюдает за происходящим.
Мы оба понимаем, что влезли в большую залупу, и теперь можем надеяться лишь на чудо.
Я пробую вспомнить лицо печального дедушки с бумажной иконки, что подарили нам в поезде бабки-богомолки. Куда делась иконка, и как звали изображённого на ней старика, я не помню.
Почему-то мне кажется, что это был Никола-Угодник.
Никаких молитв я не знаю, поэтому просто прошу его помочь.
- Шухер! - вбегает дневальный. - Дежурный идёт!
- Быстро по койкам! - командует Борода. - Суки, резче, резче!
Мы несёмся в спальное помещение.
Лупя нас кулаками по спинам, следом бегут деды.
Все успевают улечься, но дежурный, какой-то капитан, долго ещё расхаживает по казарме, словно заподозрив что-то.
Постепенно все засыпают.
Фамилия капитана, потом я узнал, была Соколов.
Много позже мы сильно сблизимся, до дружбы. Несмотря на разницу в возрасте и званиях.
Но это потом. А сейчас я проваливаюсь в тяжёлый короткий сон.
Подшивались ночью, или просили дневального разбудить за полчаса до подъёма.
Костенко, плотный, как племенной бычок, сержант, если обнаруживает на утреннем осмотре грязный подворотничок, отрывает его одним махом и заставляет раз десять, на время, подшивать и отрывать его снова.
На жалкие оправдания он реагирует всегда одним вопросом:
- А мэнэ цэ ебэ? - и тут же отвечает сам себе: - Мэнэ цэ нэ ебэ!
Щетины у меня почти нет. Но бриться приходится каждую ночь. Если заметят на подбородке хоть пару волосков, могут побрить полотенцем.
Некоторые из нашего призыва уже испытали это на себе.
На лицо натягивают вафельное полотенце для рук и быстрыми движениями дёргают его с двух сторон туда-сюда. Человек вырывается, не в силах терпеть жжение, но держат крепко.
Кожа лица потом багровая, саднит с неделю.
Уборка помещения. Не знаешь, где ты сдохнешь – на зарядке, или тут, в казарме.
- Ще воды! - орёт сержант Костенко
Мы - я, Паша Секс и Кица - в замешательстве. Под каждую койку уже вылито по ведру. Вода огромной лужей растекается по спальному помещению, не успевая стечь в щели пола.
Костенко бьёт сапогом по ведру в моих руках.
- Ще воды, я казав!
Грохоча вёдрами, бежим в туалет.
Вёдра выливаются в проходы между койками.
- Стягивать! - отдаёт команду Костенко. - Три минуты времени!
Плюхаемся на карачки и начинаем гнать тряпками воду в угол. Там Сахнюк и Гончаров собирают её и выжимают в вёдра.
Тряпки разбухшие, тяжёлые и осклизлые. Воду они уже не впитывают, отжимай - не отжимай.
Пальцы у всех нас красные, скрюченные. Руки сводит судорога.
Главное, пока стягиваешь воду, не повернуться к Костенко задом. Иначе от пинка полетишь в лужу и сам будешь как тряпка.
Всё это называется “сдача зачёта по плаванию”.
За две недели, что мы во взводе, на такой “зачёт” мы нарываемся уже не первый раз. Малейшее недовольство качеством уборки - и “плавание” обеспечено.
Особенно любит принимать зачёты сержант Старцев, Старый. Если Костя ограничивается двумя-тремя вёдрами под каждую кровать, то Старый заставляет выливать не меньше пяти. Но сейчас он в наряде на КПП, поэтому у нас относительно сухо.
Во взводе три сержанта - Костя, Старый и Борода. Костя и Старый осенью уходят на дембель. Борода - младший сержант Деревенко - черпак.
“Я вас буду ебать целый год!” - дружелюбно подмигнул нам Борода в первый день нашего появления во взводе. И в ту же ночь подкрепил слова делом.
Пытался приморить меня и Секса за отказ от “присяги”. Два дня не давал нам продыху, пока не вступился Костенко.
“Уймись, Борода!” - набычился немногословный Костя. “Пока это мой взвод. И мои бойцы. Всосал?”
Сплюнув на пол, Борода отвернулся.
Несмотря на хохляцкую фамилию, Борода - стопроцентный молдаван из города Бендеры. Да ещё дружит с Романом, главным теперь по котельной. Чем-то они даже похожи – наверное, нехорошим безумием в глазах и той радостной улыбкой на лицах, когда прибегают к насилию.
Ходит Борода вразвалку, немного сутулясь при этом и размахивая широко расставленными руками. Невысокий, но мускулистый, жилистый. Движения – от нарочито небрежных до стремительно-точных, особенно при ударах. Похоже, на гражданке чем-то боевым он занимался.
Сержант любит читать. Часто вижу его лежащего с книгой на перед заступлением в наряд. Что он читает, спросить не решаюсь, но название одной книги удалось подсмотреть. Я ожидал что-нибудь из научной фантастики, и просто опешил, увидев: “А. Чехов. Дама с собачкой. Рассказы”.
Не прост этот молдаван, совсем не прост.
Бриться Бороде приходится дважды в день – утром и перед построением на обед. Через пару часов после бритья лицо его снова аж синее всё от щетины. За это, видать, у него и такая кликуха.
Между призывами - дедами и черпаками - идёт борьба авторитетов.
У дедов, или старых, за плечами которых полтора года службы, авторитет выше. Но черпаки стараются своего не упускать тоже. Между молотом и наковальней находимся мы, бойцы.
“Ко мне!” - орут тебе с разных концов казармы. Если позвал один, тут же зовёт второй. “Э, воин, ты охуел?! Я сказал - ко мне!”
Игра в перетягивание каната.
Пометавшись, бежишь всё-таки к старому.
“Ну, су-у-ука...” - зло щурит глаза черпак. “Помни, падла - они уйдут, а я останусь!”
Сейчас Бороды во взводе нет. На вторые сутки он заступил в караул.
Свободна от наряда лишь треть взвода - мы, бойцы, Костя и несколько старых – Пеплов, Дьячко, Самохин и Конюхов.
Пепел и Самоха из Подмосковья, из какого-то неизвестного мне Голутвино. Оба без лишних слов заявили, чтобы я сразу вешался, потому что москвичей они будут гноить с особым удовольствием.
Пепел – плечистый, с чуть рябоватым и каким-то озлобленным лицом. Его земляк Самоха – белозубый, вечно с дурацкой улыбкой, болтливый и подвижный. Энергия бьёт в нём через край, и лучший для неё выход, конечно, мы – бойцы.
Дьяк и Конь – здоровые, внешне флегматичные. Но Конь может в любую минуту подойти и “пробить фанеру” – так заехать кулаком в грудь, что отлетаешь на несколько метров. При этом Конь подмигивает и ободряюще кивает: ничего, мол, мелочи жизни…
Дьяк тоже мастер в этом деле, но любит поставить в метре от стены - чтобы отлетев от удара, ты приложился ещё и об неё головой.
Дьяк откуда-то с Украины, по-моему, из Ивано-Франковска. Бендеровец, в общем. Но говорит по-русски чисто. Окончил десятилетку и поступал в Москве в Тимирязевку, но недобрал двух баллов.
Наш взвод состоит из трёх отделений и именуется взводом охраны. На тумбочку и «дискотеку», то есть на мытьё посуды в столовую, не заступает. Караул, КПП, штаб и патруль - места нашей будущей службы.
Сашко Костюк, Макс Холодков и Саня Чередниченко по кличке Череп, сейчас стоят на КПП.
Пока стажёрами.
Это значит - сутками, без сна, на воротах.
Взводом командует прапорщик Воронцов Виктор Петрович. Ворон.
Плотный, с мощной шеей и огромным животом. Низкий лоб, массивные надбровные дуги и тяжёлая челюсть делают его похожим на знаменитые репродукции Герасимова первобытного человека.
У Воронцова, по его собственным словам, за плечами пять образований. Начальная школа, вечерняя школа, школа сержантов, школа прапорщиков и школа жизни.
Солдат он называет ласково “уродами”, “монстрами” и “ёбаными зайчиками”.
Одно из любимых развлечений взводного - имитировать половой акт с дикторшами телевидения.
Этим он здорово скрашивает просмотр программы “Время”.
Стоит несчастной появиться на экране крупным планом, как Воронцов обхватывает телевизор руками, прижимается животом к экрану и делает характерные движения.
При этом он запрокидывает голову и раскатисто хохочет
Ширинку, слава Богу, не расстёгивает.
Отец двух дочерей – толстеньких, но симпатичных, тринадцати и пятнадцати лет.
“Жалобы какие имеются?” - каждое утро на разводе спрашивает нас Ворон.
В ответ на молчание поглаживает себя по животу и кивает: “Ну и правильно! Жаловаться в армии разрешается лишь на одно - на короткий срок службы.”
Одно из любимых его высказываний:
- Солдат не обязан думать! Солдат обязан тупо исполнять приказания!
Сморкается прапорщик следующим образом. Наклонясь вперёд и чуть вбок, зажимает волосатую ноздрю и ухх-х-хфф! – выстреливает соплю на асфальт. Если тягучая субстанция не отлетает, а, повиснув под мясистым носом, начинает раскачиваться туда-сюда, он неспеша подцепляет её большим пальцем и рубящим движением руки сбрасывает вниз. После чего достаёт из кармана носовой платок и тщательно вытирает пальцы.
“В целях экономии имущества и содержании его в чистоте” – поясняет он, аккуратно складывая и убирая платок.
Появляется во взводе редко. Дыша перегаром, ставит на разводе боевую задачу и исчезает. Зато обожает завалиться в казарму после ужина и учинить разгром тумбочек – навести уставной порядок.
Служба вся держится на сержантах и неуставщине.
Как и полагается.
Мы, однопризывники, начинаем понемногу узнавать друг друга. То, что не проявилось в карантине, вылезает наружу здесь.
Сахнюк родом из Днепропетровска. Утиный нос, маленькие вечно воспалённые глазки, низко скошенный лоб, безвольный подбородок и истерично сжатые губы. Сам невысокий, ноги несуразно короткие. Ходит как-то странно, размахивая руками и подав корпус вперёд. “Ему бы чёлку с усами отрастить, и вылитый Гитлер!“- хмыкнул как-то раз Борода и кличка прилепилась к Сахнюку намертво.
Чёлку ему, понятно, отрастить не дали, а вот под нос заставляли прилеплять квадратик чёрной изоленты, и после отбоя Сахнюк изображал фюрера. Влезал на табуретку и, вскидывая правую руку, орал что есть мочи: «Фольксваген! Штангенциркуль! Я-я! Натюрлих!»
Раз попробовал отказаться, был избит в туалете и полночи простоял на табуретке с приклеенными усами, отдавая гитлеровский салют жрущим картошку старым.
На просьбу оставить покурить Гитлер реагирует нервно. Делает быстрые глубокие затяжки и, уже передавая, словно раздумав, возвращает сигарету в рот и затягивается ещё несколько раз.
- Ну, хохлы!- усмехается Паша Секс, принимая от него замызганый окурок. – Вот уж оставил, так оставил… “Докуры, Пэтро, а то хубы пэчэ!” – передразнивает Пашка хохляцкий говор.
Толстый Кица, Костюк, Паша и я сдружились ещё в карантине и держимся вместе. С Холодцом я стараюсь не общаться, его постоянное присутствие рядом сильно тяготит. Ту ночную присягу простить ему я не могу. Макс, похоже, виноватым себя не чувствует. Бороду он боится панически, подшивает его и Соломона кители, заправляет и расстилает их койки.
Однако терпеть земляка пришлось недолго.
Холодца неожиданно избил Саня Чередниченко, Череп. Что они не поделили – осталось тайной. Здоровенного бугая Макса Холодкова Череп уделал как Бог черепаху – тот получил сотрясение мозга. Драка случилась ночью, в бытовке. Дневальный потом утверждал, что Череп бил Холодца утюгом.
Макс заявил, что поскользнулся на мокром кафеле. Полежал немного в лазарете, а потом отбыл в Питер, в военный госпиталь, и больше в часть не вернулся. Говорили, устроился там в обслуге, в банно-прачечном отделении.
Странно, но Черепу за это от старых почти ничего не было – наваляли, по обыкновению, в туалете после отбоя, но больше для проформы.
Сам Череп парень сильный, с немного совиным лицом, но не глупым и безвольным, как у Криницына. Близко посаженые глаза и тонкий, чуть загнутый книзу нос выдают в Черепе человека жесткого и упрямого. Быть ему или сержантом, или залётчиком и постояльцем “губы”.
Не повезло Бурому – Мишане Гончарову. На свою беду, кроме таланта матершинника, Мишаня умеет играть на гитаре, чем и решил похвастать перед старыми. Теперь, очумелый от бессонных ночей, разучивает новые песни, пополняет репертуар и готовится к очередному ночному концерту. Так же, за склонность к месту и не к месту рассказывать анекдоты, его зачислили во взводные клоуны, к имеющимся уже там двум шнуркам – Колбасе и Уколу.
Взвод живёт в одной казарме с ротой связи.
Связистов называют здесь “мандавохами” за то, что вместо пропеллеров у них в петлицах какой-то пучок молний, действительно похожий на насекомое.
Из моих знакомых к “мандавохам” попали Патрушев и Димка Кольцов.
Серёга Цаплин и Криницын в роте материально-технического обеспечения, МТО. Там же и Ситников. Их всех троих отправили в кочегарку. Там они встретили скучающего Романа.
Видим мы теперь их редко. Пришибленные, даже Ситников притих. Чумазые, в дочерна грязных спецовках.
Вовка Чурюкин в первой роте сразу был определён замполитом в художники. Целыми днями рисовал стенгазеты и боевые листки. По ночам делал старым альбомы. Под глазами - синие круги от недосыпа.
Но это лучше, чем синяки.
Художников ценили, сильно не били.
У первой роты, их казарма напротив нашей, прозвище “буквари”.
Командир роты, майор Волк, завёрнут на соблюдении устава. У каждого его подчинённого в тумбочке имеется подписанный своей фамилией серый томик. Проводятся ежедневные занятия со сдачей зачётов на предмет знания статей.
Козыряют не только офицерам, но и друг другу. При приближении старшего по званию, будь то хоть ефрейтор, переходят на строевой шаг.
Никаких гнутых блях и подрезанных сапог. Все застёгнуты на крючок.
Курилка возле их казармы испещрена поэтическими размышлениями на заданную тему.
“Устав знаешь - метче стреляешь!”
“О воин, службою живущий! Читай Устав на сон грядущий! И поутру, от сна восстав, усиленно читай Устав!”
И почти есенинское:
“Что ты смотришь, родная, устало,
Отчего в глазах твоих грусть?..
Хочешь, что-нибудь из Устава
Я прочту тебе наизусть?..”
Поначалу, в карантине, мы мечтали о том, чтобы служить у “букварей”. Ну что, тот же карантин, только подольше. Трудно, но жить можно. Главное - нет дедовщины.
Рыцк, прослышав, замахал ковшами своих ладоней:
- Да вы что! Там же смерть! Косите под дураков, в кочегарку лучше проситесь, только не к “букварям”! Я врагу не пожелаю... Нет, вот Торопову - пожелаю! Ему там самое место!
При упоминании Андрюши Рыцк начинал нервно моргать.
Опытный Рыцк оказался прав.
Замордованные уставным порядком солдаты с нетерпением ожидали ночи.
Самая зверская, бессмысленно-жестокая дедовщина творилась именно в казарме “букварей”.
Бить старались, не оставляя следов - по животу, почкам, ушам. Почти все бойцы мочились кровью.
Чурюкину, как человеку искусства, доставалось по минимуму. Согнувшегося, его лупили кулаком по шее, чтобы не оставалось синяков.
При этом глаза следовало придерживать, прижимать пальцами. Чтобы не вылетели.
Периодически у “букварей” кто-нибудь так сильно “падал с лестницы”, что в часть приезжал военный дознаватель. Бродил по казарме, беседовал, оценивал чистоту и порядок. Сытно обедал и, пьяный вдребадан, уезжал обратно.
Раз, когда рядовой Потоску “поскользнулся в туалете” и лишился сразу пяти зубов, из Питера приехал капитан-особист.
Майор Волк в тот день был дежурным по части. Мы с Пашей Сексом стояли на КПП.
Капитан позвонил от нас в штаб.
- Дежурный по части майор Волк! - услышал он в трубке рокочущий голос.
Капитан замялся, обвёл нас глазами и пискляво произнёс:
- Это капитан Заяц, из прокуратуры.
На обоих концах провода пауза.
- Что, правда, что ли, Заяц?! - оправился первым дежурный.
- А что, правда, Волк? - неуверенно пропищал капитан.
Капитан Заяц оказался человеком въедливым, проторчал в части несколько дней. Новая серия “Ну, погоди!” - острили в полку. Заяц заставил майора понервничать, подолгу беседуя с каждым солдатом в отдельном кабинете за закрытой дверью. Но и он в конце концов уехал ни с чем.
Это в мультфильмах зайцы такие ушлые.
В жизни всё совсем наоборот.
Когда наш взвод проходит мимо других рот, например, в столовую, отовсюду слышится лошадиное ржание: “Иго-го! Пошла конюшня сено жевать!” Или звонко цокают языком, изображая стук копыт.
Причина проста.
До Воронцова, который получил взвод полгода назад, командовал здесь некто прапорщик Гуляков, по кличке Гуливер.
Прозвище своё Гуливер оправдывал сполна - росту в нём было два метра семь сантиметров. Длинное, рябое от оспинок лицо, мелкие и короткие кудри, голубые глаза убйцы.
Два раза в месяц Гуливер страшно напивался и крушил всё, слоняясь по военгородку. Справиться с ним никто не мог. Из основания избушки на детской площадке прапорщик вытягивал длинное бревно и, размахивая им как палкой, отгонял патруль.
Побуянив, Гуливер сдавался сам, покорно давал себя связать и отправлялся на гауптвахту, которую охраняли его же подчинённые. В камере, понятно, он не сидел. В караулке, не разрешая включать телевизор, грустно отпивался чаем и читал наизусть стихи Есенина.
В конце концов его сняли со взвода и отправили заведовать столовой.
Там он неожиданно подобрел и успокоился, но не совсем, конечно.
С легендарным этим человеком мне удалось завести приятельские почти отношения.
На втором году службы, во время очередной отсидки Гулливера на губе, я принёс ему несколько привезённых из отпуска книг. Только что вышедшие сборники - Клюев, Кольцов, Заболоцкий, Северянин... Цветаева, ещё кто-то там...
Манерные “ананасы в шампанском” Гуливер отверг сразу. А вот Клюев, и как не странно, Пастернак пришлись ему по душе.
Почти каждый вечер я заходил к Гуливеру в столовую, и за миской варёного мяса рассказывал ему об обериутах и маньеристах, серебряном веке и ремизовской школе...
Задумчиво слушая, Гуливер время от времени прерывался, как он говорил, “на раздачу пиздюлей” поварам и наряду.
Затем возвращался, усаживался напротив, и если я забывал, напоминал, на чём мы остановились.
В бытность свою ещё командиром взвода охраны, прапорщик Гуляков личный состав подбирал себе по каким-то своим, особым усмотрениям.
Под его командованием служили: рядовые Рябоконь, Черноконь, Конюхов, Рысаков, Коновалов, Коньков и Конев, ефрейторы Белоконь, Лошак и Жеребцов, сержанты Кобылин и Копытин. Ну и по мелочи - Уздечкин, Подкова, Гнедых... Верховодил всем этим табуном старший сержант с соответствующей фамилией - Гужевой.
Гуливер пытался заполучить и солдата по фамилии Кучер, но того, с медицинским образованием, отстояла санчасть. Гуливер негодовал страшно. Перестал здороваться с начмедом Рычко.
В общем, во взводе не хватало только Овсова, для комплекта.
Половина из лошадиных фамилий уже давно на дембеле, но слава за взводом осталась.
У нас и песня была строевая - про коня.
Длинная, от казармы до клуба доходили, допевая последний куплет.
Пели с чувством, “якая” на хохляцкий манер:
Як при лужке, при лужке,
При широком поле,
При знакомом табуне
Конь гулял на воле...
Ты гуляй, гуляй мой конь,
Пока не споймаю!
Як споймаю - зауздаю
Шёлковой уздою...
И целая романтическая история о поездке за любимой.
Ну, и другая ещё песня была, для вечерних прогулок.
Печатая шаг, орали во всю глотку:
Купыла мама коныка -
А конык бэз нохы!
Яка чудова ыхрушка!
Хы -хы! Хы-хы! Хы-хы!
Вообще, по песне сразу можно было понять, какая рота идёт.
Особенно в темноте, на вечерней прогулке. Лиц не видно, лишь прёт многоногая масса. Но ты чётко знаешь, кто есть кто.
Если вопят про стальную птицу - это “буквари”. Если “батька Махно” из группы “Любэ” - рота МТО пошла. “Мандавохи” любили из Цоя - про группу крови или пачку сигарет. Вторая рота - в ней больше всего москвичей - “Дорогая моя столица! Золотая моя Москва!”
Как ты там без нас, Москва-матушка?..
Старики обычно идут сзади, не поют. Покуривают в рукава и пинают впереди идущих бойцов.
Но иногда, под настроение, или если строй ведёт Ворон, могут и попеть вместе с нами.
Правила пения простые.
Петь надо громко. Желательно, чтобы рот открывался на ширину приклада.
Всего делов-то.
В репертуаре обычно несколько песен.
Те же “буквари” часто исполняют про дурака-солдата, у которого выходной и пуговицы в ряд. Ему улыбаются девушки, а он знай себе шагает по незнакомой улице.
Изредка, правда, “буквари” бунтуют, и горланят на тот же мотив:
У солдата выходных
Не было и нет!
Эту песню просто так
Выдумал поэт!
Часовые у ворот
Мёрзнут и дрожат.
Как сурово нас ебёт
Товарищ старшина!
Товарищ старшина!
Зам командира полка, подполковник Порошенко, за характер и внешний вид получивший кличку Геббельс, вечернюю прогулку обожает.
Является на центральную аллею, берёт под козырёк и приветсвует проходящие строевым шагом роты. Если прохождение не нравится, разворачивает и прогоняет по новой. И ещё раз. И ещё.
- Здравствуйте, товарищи!
- Здра-жлам-тащ-падпаковник!
Дождь ли, ветер, или мошкара, забивающая глаза, ноздри и рот, - если Геббельс пришёл, прогулки не миновать.
Зловещая сутулая фигура на посту.
Ну неужели нечем больше заняться, думаю я, глядя на его свисающее из-под фуражки лицо. Взрослый человек... Дома семья ждёт...
Меня ведь тоже ждут. Но мне до дома – как до Луны.
— Вадим Чекунов (Кирзач) , 11.04.2007
ты должен быть залoгинен чтобы хуйярить камменты !
ты должен быть залoгинен чтобы хуйярить камменты !
— Ебитесь в рот. Ваш Удав
Оригинальная идея, авторские права: © 2000-2024 Удафф
Административная и финансовая поддержка
Тех. поддержка: Proforg
oss, 24-07-2007 14:52:47
Солдат он называет ласково “уродами”, “монстрами” и “ёбаными зайчиками,нас майор называл "стадом мелких пидорасов"
7700133Вечный дух, 05-08-2007 17:14:46
Согласен с автором,что это не литература, а этнографические заметки
7816328Снимаю. Порчу., 30-08-2007 19:53:02
Падонки есть хто из РАУ?
8046291Gold, 13-09-2007 22:05:22
А я знаю упомянутого здесь майора Волка. Только, когда я служил, он был еще капитаном (дембельнулся я в 88-м), и служил в Подмосковье под Можайском, но ебал свой взвод совершенно также, как описывает автор. Уставщина была просто невьебенная, а когда капитан Волк заступал дежурным по части - все вешались, т.к. свои порядки он пытался распространить на всю часть. Респект автору, вспомнил молодость :)
8170930антоха, 14-09-2007 02:12:26
бляааа...ни в одной нации такого садизма над своими же и ненависти нет ,как у русских...готовы же убить друг друга
8172054ГАД, 21-09-2007 02:06:12
над чертями везде глумятся . хоть веселее время проходит .
8236923Хуиддин ит Диннах, 13-10-2007 09:51:27
ответ на: Маё имЯ-майор КВД [44]
>надо издать отдельной книгой и распостранять в каридорах военкоматов
8432721Эт точно!!! Родная армия, в хвост её и в гриву, есть школа подготовки быдла и гопов! А если кто отслужил и остался ЧЕЛОВЕКОМ, респектище ему огромный!
Хуиддин ит Диннах, 13-10-2007 09:54:03
ответ на: антоха [255]
>бляааа...ни в одной нации такого садизма над своими же и ненависти нет ,как у русских...готовы же убить друг друга
8432729Говорят, у пиндосов ещё хуже. У них как у тех же "букварей". И на дембель человек уходит уже полным зомби.
вова, 16-10-2007 16:27:01
гавно
8460227Бугай, 01-11-2007 13:19:21
А, ничего нового не прочёл, хотя служил в середине 80 х.
8585815Дима, 14-11-2007 15:34:45
Вспомнил - спасибо! )))
8684664ДМБ-94...
Макс, 18-12-2007 14:39:21
Пятибально.
8966652Бармалей, 04-01-2008 16:15:52
Заепися тока Заяц,Волк и усе эти кони как то неправдоподобно.
9100930Lancaster, 26-01-2008 01:52:09
Многа букав шопесдец...
9276965Живой корм, 06-02-2008 14:22:45
Еще раз подтвердается понимание, что в эту задротную армию ходить не надо, любыми путями! Убей, на зону пойди, но только не туда! ИМХО!
9378361Живой корм, 06-02-2008 14:29:00
Ебаные садисты, каждому бы блять глотку перерезал, врем ему веселее проходит, сука, слов нет! Зла не хватает, я своих детей в жизни в армию не пущу! Фсе сделаю чтоб они таким вот уебланам бездушным не достались!!
9378412Индеец, 07-03-2008 10:01:38
Аффтару-зачод!
9626084Aerozoll, 07-03-2008 19:43:01
Зачот
9630769Кот_Бегемот, 22-07-2008 21:57:36
Живой корм :)
10864040Если дальше почитать то увидим как этот персонаж превращается в старика :)
Кот_Бегемот, 22-07-2008 21:58:07
Есчо сам не писал но уверенн
10864043izvr, 13-10-2008 22:29:38
Дьяк откуда-то с Украины, по-моему, из Ивано-Франковска. Бендеровец, в общем. Но говорит по-русски чисто. Окончил десятилетку и поступал в Москве в Тимирязевку, но недобрал двух баллов.
11617459Я извиняюсь, если что, но тут правильнее писать БАндеровец.. от Бандеры Степана...
ДМБ-89, 04-11-2008 17:38:49
Ох спасибо, сынки, потешили... Вспомнил молодость, аж прослезился...
11811826Штафирка, 07-11-2008 03:17:51
Похож на футболиста внешне, однако ж с мозгами. Писать умеешь, не графоман ты, кирзач. Респект.
11837408я забыл подписацца, асёл, 11-11-2008 16:43:13
После прачтениййа портки были обосраны....
11876376в Армейю не пайду нах! ниипёт!
лЫсАйДваЦытьДевИтЬ, 18-11-2008 15:35:06
ёбаные мурашки - как назад вернулсо...
11942275красиво пишешь
о_О, 20-11-2008 19:29:23
жесть ! ебаная армея никаму не всралась! дружно косим и живем как ЛЮДИ, а не как звери
11964116ombr, 07-12-2008 02:34:56
нюхаю... служил! ну, местами очень карамельна... хуй с табой, песши исче, страдалец...
12126118zebboff, 29-12-2008 02:58:59
... собака старшина
12334730собака старшина...
у меня старшина из Печей был
Гнилюга, 17-02-2009 08:44:17
У нас тоже неофициальной строевой песней в роте была "Группа крови". Конец 80-х, пик популярности "Кино", хуле...А издевательств не было. Въебать деды могли, и качались, бывало, ночью, но исключительно за косяки кого-то из слонов своего призыва, без обид. Может, потому, что мы в часть из учебки пришли, отслужившие полгода и выдрюченные как положено. Да и служили у нас в основном славяне, еще немного литовцев и грузинов, но те были нашего призыва и вменяемые. Хорошо написано, ностальгия бля.
12808668ашут, 16-05-2009 05:20:47
а меня хуй заставили сасать в армии!
13649252я забыл подписацца, асёл, 01-06-2009 01:21:35
Бля, Охуеть! У нас также было, тока еще хачи бунтовали...
13773018еффрЕйтор, 04-06-2009 12:58:32
Сцуко а нас замполит роты в один прекрасный день заёб словил, и как он ответственный отставался, после вечерней прогулки строились перед казармой и исполняли Гимн... А так он мужик нармальный был.
13800592lesnoikaktus, 16-06-2009 17:08:47
бля пиздец!!! майор волк и капитан заяц!!!! думал обоссусь!!! блянахпиздец!!!
13897272starpom, 22-07-2009 07:47:47
Да пидоры бля
14174470Сергей(Яцек), 09-08-2009 12:57:12
Долбоёбству нет предела - у нас бы за одну тысячную той хуйни, что описана, получили бы все либо пулю в голову ночью на границе либо трибунал и дисбат как минимум. Один такой был - похожий, заставил пацана новенького стирать х\б своё ночью - ха, НЗ узнал, три годика дисбата козлу плюс дослуживать в стройбате в Казахстане.
14299709я забыл подписацца, асёл, 07-12-2009 19:21:20
бля бля бляяяяяяяяяяяяяя
15214438я тоже там был, 12-02-2010 17:35:21
кирзач заебись
15683432Иван, 27-12-2010 17:13:35
Мда... Такое полезно читать, когда в 30 лет начинаешь с романтической грустью вспоминать армейку. Что бы потом сказать: "да ну ее на х.й!", и в очередной раз пожалеть, что на гражданке так и не нашел и не обоссал деда Толика и черепов Игната и Пашу.
17620845ХУЙ, 01-03-2011 03:43:00
на зоне санаторий был
17971906керемет хороший человек, 06-03-2011 23:29:20
охуенно бля ебать че хорошо покудо
18010660я забыл подписацца, асёл, 16-04-2011 17:54:32
Кирзачь слышит объявление на Казанском вокзале: поезд Москва- Бишкек отправляется с пятого пути. Кирзачь выходит, отсчитывает пять
18290063рельсов, садится на рельс и ждёт. Ему говорят:" кирзачь, отсчитай ещё четыре рельса и с рельса сойди. Кирзачь: "Кирзачь не дурак, кирзачь
до ста считает.Кирзача не обманешь, .Кирзачь на первая будет однако".
Сармат, 16-04-2011 17:55:45
Кирзачь едит поездом по России. Смотрит в окно, вдруг бросается звонить домой, алё алё слушайте и запоминайте, здесь уважают кирзачей и
18290067наших националных лидеров! Всюду вдоль дороги поставленны буквы Т и А- Текебаев и Атамбаев.
Кирзачу надоело жить. Решил задушится, пошёл, купил гель для душа. Намазал шею, стал душится- никак не получается. Тфу ты, зараза
китайская попалась! Подделка!
Кирзачь слышит объявление на Казанском вокзале: поезд Москва- Бишкек отправляется с пятого пути. Кирзачь выходит, отсчитывает пять
рельсов, садится на рельс и ждёт. Ему говорят:" кирзачь, отсчитай ещё четыре рельса и с рельса сойди. Кирзачь: "Кирзачь не дурак, кирзачь
до ста считает.Кирзача не обманешь, .Кирзачь на первая будет однако".
Кирзачь поносит русского:" Вот вы, русские, совсем не любите своих родственников. Вот мы, кирзачи, любим, так любим. В каких только п***х
не мы любим" .
Кирзачь решил жениться. Пришёл в мебельный магазин и спрашивает импортную кровать для бракосочитания. Продавец: только для вас кирзачей,
эксклюзив, прямиком из Италии. Женщина снизу, мужчина сверху, кровать заморская двухэтажная!
Кирзачь на передаче умники и умницы Юрий Вяземский спрашивает ответти чем известна Франция елисейскими полями обоснуйте там можно пасти
свой скот чем знаменита государство колумбия тем что там родился хрестофор колумб первооткрыватель америки назовите четыри арифметических
действия отнимат отнимат отнимат и ещё раз отнимат Кто был по националности отец а с пушкина украинец обоснуйти москал
+афророссиянин=хохол.место рождения амадея себостъяна баха нагорно карабахская республика.
Кирзачь съездил дворником в Пётырбург. Приехал при деньгах, весь из себя доволный, хвалится у себя в ауле. ...Однако! Вернулся живой и
невредимый. Спрашивают его : "Как тебе это удалось?". Кирзачь отвечает: "Да запросто! Повесил на себя табличку - "ЯПОНЕЦ", и все дела!"
Исламу Абдуганиевичу Каримову, стало стыдно за свой народ, совесть замучила. Решил таки, помочь Ошским Узбекам. Приказал на узбекско-
киргизской границе, вырыть огромную яму. Принёс большой чёрный портфель, крупными буквами написал на портфеле "МИНИСТР". Встал на краю
ямы, стал ждать. Тут набежали кирзачи - от президента до младенца. Бросил он портфель в яму. Кирзачи попрыгали за портфелем, тут он их и
закопал. Так исчез древний народ Манаса, только анекдот и остался.
Жирик, Путин и Юлдуз-апа, поспорили - кто больше настреляет дико-каменных киргизов? И всякий раз побеждала - Юлдуз-апа. Расстроенный
Путин, послал Жирика к ней -"Иди-ка, узнай секрет. Вы же земляки!" Когда Жириновский пришёл,и спросил. Юлдуз-апа принялась упрекать его,
- "Владимир Вольфович, надо следить за моим творчеством, это же элементарно, я натаскиваю своих собак на запах кумыса!"
Манас лучизарный, в молодости был очень строгий сын. Загонял свою мамань - Курманжан датху.Однажды вернулся с похода, не нашёл до чего
докопаться, и так строго спросил:"Мамань, а что это вы хула-хуп, не в ту сторону крутите, а?
Кирзачь, впервые в жизни увидел холодильник. Спрашивает: " - Что это такое?". Русский мужик популярной форме начинает объяснять: "Здесь
лежат наши съестные запасы: картошка, маркошка, сальцо, чесночок, водочка... Называется, "МИНСКИЙ"". "Ааааааааа, - говорит кирзачь, -
так, это наш кормилиц Манас, многие века назад придумал! Называется "САРтАТОВ"слыхал? "Слыхал конечно, - говорит русский, -холодилник
"САРАТОВ"". "да нет! - возвражает кирзачь, - "САРт-АТОВ"! Но, можно и наоборот "АТЫСАРТ" (Сарты -земледелцы, образовавшие единый народ, с
узбеками, вследствии общности культуры и языка).
Манас Лучезарный, вернулся из города сартов, и объявил референдум: -"Отныне, мы будем передовыми и культурными! Будем строить
четырёхугольные юрты! Прославимся однако!". киргизский народ против- возврожает: -"А знаешь ли ты Лучезарный поговорки, "Считать углы?
Искать пятый угол? Да и нечисть всякая заводится в углах!". Отклонили, однако.
Сармат, 16-04-2011 17:57:45
Манас приехал гастарбайтить в Россию. Захотелось ему по "малой нужде" сходить. Спросил прохожего - "Где туалет?". Прохожий сказал за
18290079памятником Ленина!". Кирзачь сходил в туалет. Хотел заплатить, а туалет-то бесплатный. Кирзачь, никак не мог понять как это туалет
бесплатный. Всё норовил заплатить. Еле-еле отбились сказав, что за всех кирзачей, Ленин уже заплатил.
Кирзачь вернулся с дворников из России. Соплеменники интересуются, что ему там больше всего понравилось? Кирзачь стеснительный попался,
взор потупил глаза опустил, снег отвечаеть: А почему? "Не могу говорить рассказать, стесняюсь...". Соплеменники просимо, просимо,
просимо, просимо, просимо, просимо... -"Ладно, говорит кирзачь, - Расскажу. Снега там много-много-много-много! Снег сухой- сухой-сухой
сухой такой, под ногами скрип-скрип-скрип-скрип-скрип-скрип скрип-скрип, очень удобно, когда сдуваешься. Никто не слышит." Только в такт
надо попадать однако.
Кирзачь, Узбек и Таджик, поехали гастербайтерами в "Пётырбург". Живым вернулся только Кирзачь. Спрашивают у него: "Как тебе удалось
вырваться?". Кирзачь, отвечает: "Да запросто! Повесил я, на себя табличку - "ТУРИСТ", и все дела!"
После событий на юге, решил кирзачь стать экономическим беженцем, насовсем переехать в Россию. "Дай, -думает, - позвоню Путину, узнаю как
там житиё-бытиё...". Кое-как дозвонился, - спрашивает "Как поживаети, байке!"*. Путин отвечает, "Да ничего, спасибо! Жить можно! Только
вот, воду из колодца пьём!". "Оба-наа! Неееее.., -думает кирзачь,- Кирзачь не дурак! Кирзачь в пустыню не поедет!".
* - Байке, по кирзе обращение к старшиму.
Прежевальский исследовал Центральную Азию.В проводники нанял Манаса . Снимал на видео быт и уют кирзачей.Решил подшутить над русским
географическим обществом - показать, что дико-каменные киргизы тоже играют на БАЛАЛАЙКЕ. Послал МАНАСА за БАЛА ЛАЙКОЙ.Приходит
МАНАС,приводит сына. Прежевалский: -"Ты что, ополоумел!". МАНАС отвечает: "Нашальника, мая сина ошен каращо лает" (бала, по кирзе - сын).
Кирзачская байка, всех времен.
Отправился кирзачь в Америку, доказывыть свой приоритет в постройке небоскрёбов. А там, на берегу, его уже встречают. Хор баянистов,
комузистов, и бывших танкистов! Сам Обама, гопака танцует, коленца выкидывает! Хлеб-соль подносить. Челом бъёт!
- Знаем-знаем, -говорит Обама, - Манас Великодушный, построил трёхэтажную юрту-юртоскрёб! И мы вот, памятник ему поставили! -
и показывает на "Статую Свободы".
- Как-же так? - возмущён кирзачь, - Наш Манас был мужчиной, а это баба!
На что Обама отвечает:
- Да с вами, кирзачами, и моржом станешь!
У кирзачки Курманжан датхи родился сын Манас, чёрный как КОТелОК у негра. Срочно были отправленны гонцы к волхвам шаманским, которые
выдали свой вердикт-однако много шоколада кушала, так незя, однако!
Новый запрешающий дорожный знак появился у кирзачей, которые устанавливались возле больниц, школ, и детских садов. Иностранцы доезжая до
этого знака высаживали женщин, и ехали дальше. Возмушению иностранцев не было предела, пока министерство иностранных дел не разъяснило,
что круглый знак с перечёрктутой девушкой, всего навсего означает: не воровать невест, в указанном месте.
Кирзач напился, заблудился, попал в Узбекистан, там и заснул. Утром просыпается, кругом одни узбеки, в чайханах сидят, по узбекски
говорят, в тюбитейках ходят! Кирзачь сидит и думает: " Странно косили-косили, а их ещё больше стало! Неиначи, я на том свете! Ой я умер
наверно".
Манас съездил в Одессу. Приехал в свой аул хвалится. В Одессе уважают кирзачей и евреев. Куда не пойдешь всюду написанно "МЫ и ЖЫ" МЫрки
и ЖЫды (мыжской и жынский туалет однако).
Сармат, 16-04-2011 17:59:08
Кирзачу понравилось московское метро. Украл он букву "М" которая была при входе. Увёз на память к себе в горы. Повесил над дверью в юрту.
18290086Затем пошол за комбикормом-вернулся, а у юрты оброзовалась очередь, из иностранных туристов мужского пола, а женщины спрашивают: - "А где
тут у вас женский туалет?"
В России, наблюдалось странное природное явление. Массовое паломничество кирзачей в Смоленскую область РФ сопровождаюшиеся песнями
плясками ударами в бубен и вызывом духа Манаса. Росийские власти заинтеровались этим феноменом, организовали научную экспедицию во главе
со знатоком киргизских душ Владимиром Волфовочим и выяснили, что киргизскими археолухами был открыт город, основанный легендарным
Манасом. И назывался город "Манастыншаары". Однако, русские национал-шовенисты, переименовали город, в "Монастыршину".
Кирзачь сменял лисапед на советский "Запарожец". Приехал на нем домой. Открыл капот, а там нет мотора. "Ёма-ёёёёёёёёёёёёё! Обманул, сарт"
- разочарованно воскликнул кирзачь.
В космос полетел первый киргизский космонавт. По закону о госязыке,нелзя говорить и писать по русски. Однако, нашли выход. Все газеты
вышли с аршинными заголовками на первой полосе: "Наш первый косманас на орбите!" "Наш косманас увидел гору Ала-Тоо!" "Наш косманас
передал на землю снимки горы Ала-Тоо!" "Чукча отдыхает!".
Владимир Ильич Ленин вызывает Сталина, и говорит:
- Вы, Батенька займитесь-ка Киргизским народом, чтоб перестали кочевать. А-то, как-то, перед Спонсором Кайзером Германским неудобно,
скажет что дикие!
Сталин их и так, и сяк, и рылом об косяк. В Сибирь сслылал. Шашками рубал. Кушать не давал. Ничего не вышло! Пришел к Ленину.
- Неполучается Владимир Ильич! Что делать?
Ленин думает: "Такие толстые многотомные монографии пишу, неуж-то с ними не справлюсь!"
Снова вызывает Сталина.
- Вы, Батенька, подключите-ка каждую юрту к свету, и чтоб горела лампочка в юрте круглосуточно. А лампочку с собой не возмёшь.
Вот так и кончилась кочевая жизнь кирзачей... И отсюда-же выражение пошло - "лампочка Ильича".
Нанимается кирзачь, по имени Манас, мести Московское Метро. У него спрашивают националность.
- "Итальянец" - гордо отвечает он.
- "Да ну?" - не верят ему,
- "Не может быть! А ну, раскажи".
- "Логику изучал?" - отвечает Манас,
- "Следи за ходом моих мыслей. Кирзачь,"
- "Да",
- "Керзовый сапог",
- "Да",
- "Итальянский сапог",
- "Да",
- "Ну, понял, дурень?!"
Из Московского зоопарка, сбежала обезъяна. Директору грозит увольнение. Что делать Он поймал кирзача, посадил в клетку к обезъянам. Через
неделю, обезъяны забастовали стали митинговать, бегать по клетке, и кричать: "Революция! Революция! Долой президента! Роза кетсин!".
Кирзачь - мародер разбогател. Решил мир посмотреть, себя показать. Поехал с домочадцами в Париж. Гуляя по Парижу, наступил на ногу
французу. Француз стал кричать: - "Жеман жепа! Жеман жепа!".(жаман по кирзе плохой). Кирзачь: - "Ах, я-то, плохая попа! Я, жеманная попа,
получайка в пятак. Франсуз стал делать реверанцы бросил кирзачу под ноги перчатки, типа на дуэл вызываю, домочадцы вкрик, папа папа вреж
ещё, вреж ещё может пиджак снимить.
Сармат, 16-04-2011 18:00:28
Кирзачь гонит отару овец, на джайлоо(летнее пастбище). Навстречу идёт сарт. Кирзачь спрашивает у него: "Как пройти на джайлоо?". Сарт:
18290093"Видишь, Ленин рукой показывает. Вот туда и гони. Вот там и есть джайлоо!" (Ленин показывает на белый дом).
Кирзачи утверждают, что человечество произошло от них. Человечество кирзачам не возврожает: "Кто бы спорил?! Как-никак в школе изучали,
теорию эволюции человечества Чарльза Дарвина!
Училка на уроке истории спросила Вовочку:
Вовочка- кочевые киргизы, были очень мобильными. В чём заключалась их мобильность?
- Может у всех мобильные телефоны были? - предположил Вовочка.
- Садись. Два!
Кирзачь поехал в гости к другу чукче. А у него - холодильник стоит. Кирзачь спрашивает: -"Зачем тебе холодильник?!У вас и так холодно".
Чукча: -"Греться однако!". " А у меня тоже есть холодильник!" -хвалится кирзачь. " И ты греишься? У тебя же солнечная сторона!!!" -
удивляется чукча. Кирзачь: "Моржую однако, друг!". Чукча-Кирзачь! Братья навек! Бхай-бхай!".
Училка, на уроке киргизского языка, дала задание: -"Составить предложение со словом аМанас". Ученики отвечали: "аМанас - генералисимус
всех времён, и народов." или "аМанас киргизский народ cпас!". Очередь за Вовочкой: - "ОБСЕ, ввели своих полицейских!". Училка: "Ну и
где-же здесь слово "аМанас"?!". "аМанас, за нас в штаны наложил!".
Кирзачи задумалось: -"Как-бы изловчится на саммите ОДКБ,выклянчить оружие?!". Таки придумали. Мама Роза бодро докладывала на саммите, что
в высокогорное озеро Иссык-Куль, террористы -исламисты выпустили десятки кровожадных акул, для уничтожения которых, требуются гарпунные
пушки торпедные катера и атомные ПОДВОДНЫЕ ЛОДКИ! Однако прокатило.Выделили.
Сарт, пришел в магазин бытовой техники, - требует продать ему телевизор с дворниками, как на автомобиле. Продавец: -"Извините,таких
моделей нет прогресс не поспевает за вами! Есть 3D телевизоры последней модели". -"Нет, - говорит сарт,- закажите мне только такой с
дворником." "Хорошо-хорошо, - говорит продавец, - а зачем вам всё-таки такой-на свежем воздухе будите смотреть? -"Да нет, понимаете, есть
у меня дед инвалид неходячий, целый день сидит под телевизором, передачи смотрит. Так вот проблемма, как только показывают кирзачей по
телевизиру, так плюётся на экран. Весь экран обхаркал вы уж помогите, пожалуйста."
Кирзачь выгнал с юга страны, узбеков. Захотелось ему лепёшек покушать. Начал их лепить, то большие, то маленькие получались. Думает: -
"Как только их сарты делали?!". Думал-думал, нашелся - встал на весы, стоя на весах, одной рукой набирал тесто, ложил на ладонь другой
руки, одновременно смотрел на цифирблат весов, отмеривал. Так и дозировать научился. Чукча, догоняй, однако.
В ошском р-не г. Ош, установили прижизненный памятник Президенту Киргизии, Отунбаевой Розе Исааковне, "Женщину с чашей". Тут-же в
простонародье прозванной - "Попрошайка". На открытии памятника присутствовала сама "мама Роза" которая выразила неудовольствие маленькими
размерами чашы. "
Сколько-же в неё поместится?!" - с негодованием вопрошала она.
Анекдот про Рашку-Неваляшку, и про Чукчакиргу-перекатиполе.
Русский мужик прослышал, что кирзачи за дёшево красят фасады зданий. Решил нанять их на работу. Только откликнет кирзача: "Эй, чурка!
Чурка!", кирзачи разбегаются, как тараканы от дуста. И так много раз. Надоело это Рашке. Наставил сетей, отловил кирзачей, спрашивает: -
"Чего бегаем-та, братела-тарантела,а!" Кирзачи: - "Белая чалавека, однако, сама сказала "Чурка-чурка!", мы чурка делала! Наша языка,
чурка-беги будет, однако!". "Да-а-а... , - думает мужик, - спасибо партии родной, убедился, полено оно и в Рашке полено!". (Чурка - с
новокиргизского языка, переводится беги).
Сармат, 16-04-2011 18:01:34
Добрый день. В эфире информационная служба Первого Канала. В студии Юлия Панкратова, главные события к этому часу. Сначала начнем с
18290097новостей из Киргизии. Волнения произошли на севере Киргизии, где разъяренная толпа лиц киргизской национальности, сегодня утром громила
офис канадской туристической фирмы "ЭМ-ТЕКЕ". Есть убитые и раненные. С нами на связи наш корреспондент в регионе, Тимур Сиразиев.
- Тимур, вы меня слышете?
- Да-да Юлия.
- Так, чем-же вызвано недовольство местного населения, канадской фирмой? Что предшествовало подобному развитию трагических событий? Вы
можете нам расказать?
- Да Юля, дело в том что Канадцы не учли местную специфику. Были проблемы с названием фирмы. Очивидцы утверждают, что собралась большая
толпа всадников и потребовала переименования фирмы. Но получив отказ, перешли к насильственным действиям, так-как "ЭМ" переводится с
киргизского языка как "пососи", а "ТЕКЕ" это дикий горный козел, тотемное священное животное киргизов, от которого, как считается,
произошло местное население. Все это привело к таким печальным последствиям. Пока это всё. Юля?Спасибо Тимур.
- Ну что-ж, в чужой манастырь со своим уставом не ходят.
Манас Великодушный, играет в киргизские шахматы, со своим верным конем. Мимо проходит сарт, и восхишённо хлопает в ладоши: -"Ой какая
умная лощадь, ой молодец!". Манас возмущённо: - "Чёй-та умная,молодец! У нас счёт равный!
Два-два, однако!".
Кирзачь-гастер приехал в столицу нашей родины, город герой Москва. Решил сходить на Красную Площадь, а по русски ни белмеса. Спросил у
московского сарта(угадал гад, по тюбику на голове): - "Какой автобус едит на Красную Площадь?". "Одинадцатый", - ответил сарт. Кирзачь-
аккурат досидел до одинадцати вечера, и поехал на Красную Площадь. А она уже закрылась. "Ёма ёёёёёёёёёёёё... опъять сарт обманул!" -
сокрушается кирзачь.
Кирзачи-шаманы, первыми в истории придумали лечебное средство - "клизму". Делалось это так: наливался таз воды. Глубокий вздох, быстро
садишся в таз, резкий выдох. Всё!(прим.- незабудьте снять штаны).
Кирзачь женился на француженке.Прославился однако, о нем пишут газеты, снимают фильмы. Герой однако! Через год разводится. Опъять
набежали репортёры. Что случилос? Кирзачь докладывает: - "Это за жизнь?! Всё, аккуратно сложено. Это сколько-же времени я потрачу,
разворачивая всё это?! Нет уж, увольте!".
Объявление для кирзачей в аэропорту Домодедово: "Вылеть рейса 717 Москва-Юртадомой, задерживается в связи с нелётной погодой".
Кирзачу, при найме на работу в России отказали, написав, что им нужны люди служившии в армии. Глухонемой кирзачь, который изъяснялся
только письменно, написал, что служил в киргизской армие, аж три раза! Попросили написать подробнее. Ну, написал кирзачь: -"В первый раз,
я служил за себя и за того парня. Второй раз за богатого соседа и за его деньги. А в третий раз был большой снег,все дороги завалило,
было холодно,нечем было топить печку, растопил военным билетом. Весной дороги открылись. Приехали с военкомата, забрали. Военного билета,
не было однако".
Амеры, решили культурно поработить Кирзачьстан. Заслали казачков-нелегалов, пасторов, "Свидетелей Иеогово". Для идиологической подрывной
деятельности, они бесплатно раздавали одежду, обеды и прочее... Как могли, завлекали кирзачей в свои международные сети. Через год
засланные казачки отчитывались перед хозяевами: не хватает ни одежды, ни еды, ни денег. Здание опечатанно. Сами арестованны за долги.
Кирзачи обещали отпустить за американские доллары. "SOS! Помоги америка!"
Кирзачи решили принять Российское подданство. Послали к царю для переговоров, сына гор, Шабдан-батыра. На аудиенции, Шабдан садясь на
стул, по привычке поджимал ноги под себя и падал. Пришлось посадить его на стол. Государю это очень понравилось. Вопрос был решён
положительно.
Сармат, 16-04-2011 18:02:36
Кирзачь прослышал, что сарт из России, больших диковинных птиц привёз. Думает, - "Надо бы купить, однако". Побежал покупать. Сарт ему и
18290103говорит: - "Слыхал мож поговорку, говорят в Москве птиц доят!Вот эти птицы прямо из Москвы и есть, Страусы Эму, доит можно!. Взрослых
правда, разобрали уже. Только месячные страусята остались, хош продам?". Продал- за страусят взрослых индюшек выдал. Кирзачь не
нарадуется,"Однако за дёшево страусят купил!".
Кирзачи и сарты после волнений на межнационалной почве дружно подались в Россию. В самолёте половина сидела в тюбитейках. Другая половина
в колпаках. После посадки, "тюбитеечники" стали смеяться над "колпачниками", крутя палцем у виска, а те, в свою очередь оправдывались: -
"Стюардесса вед сказала, растегнуть ремни однако!".
Кирзачь спустился с гор за сахаром. Сарт-продавец ему заместо сахара, продал соль. К вечеру кирзачь добрался до юртачума. Надумал
попробоват сахар на язык. "Ананысика*, долго ехал, однако прокисло!".
*Ананысика - младший брат русского мата.Все анекдоты от Sarmat (гость) Рейтинг: 0 Ржу не могу(+1) Баян(-1)
Кирзачь увидел в городе светофор, выразил шенячий восторг, украл светофор и поставил у себя на пастбище. Стал дрессировать свой скот:
зеленый горит- надо пастись, однако, жёлтый горит- надо грется на солнышке, однако, красный горит-пора ражмножатся, однако. Прогресс
однако.
Кирзачь ученик отказывается ходить в школу с ранцем. Марьванна спрашивает почему? Мама с папой не разрешают, говорят, ты что, верблюд?
Мы, кирзачи, так своих въючных животных нагружаем.
Кирзачь женился на чукче при входе в юртачум привязал киргизскую-сторожевую особой породы собаку утром невеста жалюется собака всё ночь
не давала спать что так да храпела она так это и есть её особенност.
Кирзачь вернулся с гастербайтеров из России в свой аул. хвастается- да, мне сам Путин выдавал права. Соплеменники читают Мехапутин
Владимир Владимирович. Это же другой. Кирзачь:дай сюда, мырка, по русски не понимаешь. Меха- это механик Путин Владимир Владимирович,
чукча необтёсанный!
Кирзачи- гастеры покупают мясо. Один говорит другому- ты что, чукча, это мясо нельзя покупать, оно после больших прошлогодних пожаров в
России. Видишь написанно" говядина тушёная".
Алина с Вовочкой решили инкогнито отдохнуть в Щвейцариях. Не долго думая, собрали чемоданы и поехали. Но никак не покидало подозрения,
что это какая-та подделка. Обслуживали их вроде как китайцы, а вроде и нет. Говорили вроде по русски, а вроде и нет. Проживали вроде в
юртахчумах, а вроде и нет. Вечером заперлись в номере, стали изучать договор, где внизу маленькими буквами было написанно: "Made in China
(Сделано в Китае)". Вечером за ужином спросили у официанта кирзача: "Любезный, где мы находимся?". Официант: - "Кантон "Киргизия месье".
Сарт сходил на приём к кирзачке. На следующий день лобное место зачесалось. Взял лупу, стал разглядовать, боже праведный вшей кирзачей
полным-полно. Вошики пъяные в киргизских колпаках шастают манаса распевают, митингуют. Тут-же их юртачумы раставленны вошата, кирзачата
резвятся, стойбище целое! Отродясь такого на себе не видал. Ну всё, думает сарт придется идти к врачу-психиатру.
Кирзачь гастер сидит в столовой, сосредаточенно ковыряется в еде и думает, и думает. Вот оно, вот оно, то о чём много раз расказывал мой
прадед. Вот она значит какая, эта штука. Наконец-то я узнал, как она выглядит русская ложка. Вилка!
Сармат, 16-04-2011 18:04:03
Кирзачь гастербайтер едет в общественном транспорте. Его просят передать деньги на билет, но у него заняты руки, он кивает на мужика и
18290111говорит- он педераст. Мужик выводит киргизбайтера, делает физическое замечание. Кирзачь лежит в больнице и пишет домой письмо: "Ну
исключительно ленивый народ, только успел сказать- он педераст. Тут же и обиделся. Нет, у нас люди лучше, работящие, однако.
Руслан, 15-05-2011 09:22:13
как все знакомо )))
18447361похуистъ, 04-10-2011 01:27:13
Проклятые фашистские выблядки,мечтающие,или самоудовлетворяюще-вспоминающие об измываниях над слабыми душой,пидоры! Ненавижу вас,с тоской вспоминающих!.. В опережение говняных комментов: - НЕ служил в ваших "вооруженных силах",Бог миловал, и слава Ему.Грозные же воины получатся из загнобленных задротов...
19232472