Глава первая.
  - Сразу по морде. Бить надо сразу в пятак! - взволновано визжал перед зеркалом Григорий. Его распирало от собственного могущества.
  - Нашелся, блин, начальничек липовый! - продолжал злорадствовать он.
  - А может вообще киллера нанять, что бы он Семеновича в лесу, при мне замучил до смерти, что бы этот подлец пощады просил, в ногах у меня валялся, а я ему все вспомню и как премиальные за пьянки срезал, и как по субботам на работу гонял. А чутье какое у заразы! Только с хлопцами «Кедровку» всковырнем, только ее родимою к губам дрожащим поднесем, а он тут как тут. Так отдерет, так мозги прополаскает, что ночь не спишь – кошмары донимают. Да о чем это я? Теперь только Немирофф! А ну и Немирофф этот, только… ну как там его, ну этот Ханези… Хэнежи… Ну, блин, он же, начальник недоделанный, Семеныч, рассказывал, как в Германии на стажировке пробовал… Ладно, потом спрошу, эх жаль что выходной сегодня, эх жаль…
Рука Григория непроизвольно потянулась к потрепанной пачке «Прима». Едва вдохнув едкий дым, он закашлялся.
- Ну и отрава - с презрением посмотрел на пачку и мастерским щелбаном отправил ее с кухонного стола в открытое окно. Во, где Овечкин  пропадает, елы-палы!
- Пусть этот фарш из трав Казахстанской целины теперь лохи смакуют – подумал он с отвращением, однако, хоть и с перекошенным от презрения лицом, но зажженную сигарету докурил, вроде как прощальную.
- Теперь только… ну как там их, ну эти… Стратарер… Растрэрер, вот блин, не помню. Семеныч рассказывал, мол самые дорогие сигареты в мире. Ну, начальник, ну зараза, куда ни плюнь, все в него упирается. Придется звонить. Так, 10:42 – уже точно не спит.
Провозившись минут тридцать с проводом телефона, Григорий наконец-то услышал вместо щелчков длинный гудок.
- Ничего Гриша, все поменяем. Все!- подбодрил он себя и принялся накручивать заветную комбинацию цифр.
- Алло, Василий Семенович? Доброго Вам здоровьица. С наступающим Вас! … Что? Спасибо, спасибо.  Господин начальник, вопрос у меня к вам. Помните, как вы рассказывали о стажировке в Германии? Да нет, не про тепловые насосы… Что??? Какие альтернативные источники энергии??? Василий Семенович, насчет источника так то оно так, вот только душевная, знаете ли, энергетика интересует. Вы про какой-то Хэнэжи с Растрэрером рассказывали. А? Как-как? Хе-не-си? Понятно. А? Еще раз. Тре-же-рер? Точно! – он ловко все записал огрызком карандаша на грязный оборванный листок.
  - А ведь я почти вспомнил - в глубине души укорил себя Гриша.
- Зачем, зачем… Одиннадцатого все расскажу! - и Григорий с надменным видом небрежно бросил трубку, уев начальника по полной программе.
- А по морде все равно съезжу этому умнику. Теперь точно съезжу! – решил Гриша.
Теперь он знал, наверняка, как начнет свой Новый Год. Подумаешь, первый рабочий день календаря будет только одиннадцатого. И кто придумал это бредовое изречение: понедельник - день без денег. Это не про меня. Я – исключение. Я… Я..! Я!!! - Гриша резко расправил руки в стороны и правой очень сильно ударился о холодильник.
- Японский городовой, - прошипел он, и озлобленно покосился на старенький «Минск».
- Что б тебя, ну держись! -  на всякий пожарный, Григорий заглянул внутрь и, убедившись, что холодильник девственно пуст, принялся двигать его в сторону окна.
- А что, мне сейчас все можно. С участковым этого самого, ну как его - он искал глазами листок, на который записал хитроумные заклинания «от Семеновича». Нашел и продолжил мыслительный процесс:
  - Хенеси бахнем, Трежерером закурим и никаких про-бле-м-м-м…
  Немного напряжения и «Минск» стремительно завалился набок и неловко перевалившись через подоконник спланировал вниз. Цветочная клумба бесшумно приняла незваного гостя боком и Грише слегка взгрустнулось: хотелось пафосно и громко, а получилось как всегда… Правда, горшок с Нефролеписем тоже улетел вниз – будет теперь нагоняй от жены. Ну да ладно, в запасе была затертая временем и добитая людьми стиральная машина «Малютка», уж ее до асфальта, он добросить сможет. Но не тут-то было. Может, Григорию падение холодильника и горшка показались тихими, а вот его супруге Варваре – нет! 
Глава 2.
  Влетев вихрем на кухню, Варвара, без объяснений причины, влепила мужу звонкую пощечину. Учитывая габариты жены,  а они в полтора раза превышали габариты Гриши, он как перышко от дуновения ветра полетел в стену. Судя по рельефности стены, он пошел с ней на контакт в сотый, а то и в тысячный раз.
- Гришенька, чем это ты тут шумишь? – ласково спросила Варвара.
- Мамуль, рыбонька, - сплевывая на пол коктейль из осколков зубов и крови зашептал муж, что объелся груш – традиция в Италии такая: на Новый Год старую мебель и всякое барахло выбрасывают в окно. Ты понимаешь, завтра мы начнем новую жизнь! У нас будет все, что мы захотим.
- Хватит брехать, скотина. Чем шумел? – уже совсем не ласково гаркнула жена, скользя взглядом по убогому убранству кухни. Естественно, ей не составило большого труда мгновенно вычислить изменения в интерьере. Гриша прочувствовал это спинным мозгом, и, больно раня руки осколками зубов, обильно рассыпанных по синему драному линолеуму, стремительно пополз к выходу из кухни.
- Почему холодильника нет? Куда горшок делся?! – заорала Варвара и все в окружающем пространстве подверглось сильнейшему приступу паралича. Лишь у мужа, имеющего выработавшийся за долгие годы иммунитет, скорость передвижения возросла да первой космической, но видно не судьба…  Тяжелая чугунная сковорода, врезавшаяся в дверь, аккурат над головой Гришки, явила собой симбиоз знаков «Стоп» и «Кирпич». Он уперся лбом в кухонную дверь и опустошенным взглядом уставился в пол. Он улыбнулся. Заветный бумажный зеленый прямоугольник выпал из нагрудного кармана рубашки и оказал на него сильнейшее положительное воздействие. Мозг напрочь отказывался бояться жену, а желание вышвырнуть «Малютку» стало просто непреодолимым. Он развернул свои тщедушные плечики и гордо вскинул голову:
- Мамуль, прекрати сейчас же! - с поражающим самого себя спокойствием, хладнокровно прошепелявил Гриша, поправляя левой ручкой свой чубчик на растрепанной башке.
Варвара, нацеливавшая на голову Гришки очередную бомбу в виде  кастрюли, прямо-таки опешила и застыла, как соленой столб. Все-таки за тридцать пять лет совместной жизни в подобных ситуациях она всегда выходила победительницей, а тут впервые муженек что-то сказал! Именно сказал, а не заскулил и не завякал, как это происходило по обыкновению своему.  Непорядок в танковых войсках! Ахтунг!
  - Гришенька, голубок, так что с холодильником случилось? – спросила она упавшим голоском.
- Он просто упал - умиротворенно прошептал Григорий, вытирая окровавленные руки о рубашку. – Эта рухлядь там,  где ей и положено быть, - в это время уже чистыми, дрожащими от волнения руками, он бережно поднял заветный бумажный прямоугольник. Улыбнулся и аккуратно уложил его в нагрудный карман.
- Выгляни в окно - прошептал он. Гриша решил подготовить супругу к неизбежному – к полной смене обстановки их квартиры.
Жена по заговорщицки, бочком, начала пятиться к открытому окну. Конечно, их совместная жизнь впитала в себя множество абсурдных поступков мужа, но…
- Гриша, ты шибздик, что ли? – только и смогла выдавить из себя она, - Ты же…
Гулкий раскат дверного звонка, заглушил продолжение ее тирады.
Глава 3.
- Никак участковый пожаловал, допрыгался ты Григорий Пантелеевич – саркастически прошептала жена, язва этакая.
- Варвара! Не открывай! - взмолился муженек – Я тебе все объясню, но сегодня не до участкового, а завтра, вернее одиннадцатого, – хоть президент, честно слово. О Боже, спаси и сохрани.
Звонок повторился, но зачарованная поведением мужа Варвара, даже не шелохнулась. В дверь начали стучать. Спустя минуту за дверью можно было различить пьяную и весьма нецензурную, но столь знакомую брань. Жена озлобленно покосилась на Гришу. Он же, используя неизвестно откуда проявившиеся навыки пантомимы, призывал жену сохранять тишину. Он уже и сам понял, что в дверь ломился его закадычный дружбан – Воскобойников Степан. Но именно его, Гриша не хотел видеть вовсе, особенно в данную критическую минуту.
  - Что б ты сдох! Что б тебе провалиться в преисподнюю!- заискрила мысль в перевозбужденном мозге Григория. Увлекшись мыслительным процессом, он на секунду  потерял контроль над ситуацией. Очнувшись от тяжких дум, Гриша с ужасом обнаружил женин силуэт, обволакивающий входную дверь.
  Око дверного глазка вырвало для нее из полумрака подъезда слегка опухшее, но при этом весьма довольное, лицо Степана.
  - Варвара,  не смей-й-й, - прошипел Гришка.
Скрип вспученных досок пола, неоднократно заливаемых «любимыми» соседями сверху, олицетворял собой табличку на входной двери – «Мы дома!». Однако, вскоре скрип прекратился и Степану ничего не оставалось, как после получасового истерического дзиньканья, удалиться восвояси. Григорий весь взмок с головы до пяток. Рубаха прилипла к телу, а язык к нёбу. Он жадно глотал воздух и создавалось впечатление, что он как минимум избежал встречи со смертью. Жена не на шутку испугалась, наблюдая за поведением мужа и дрожащим, заискивающим голосом спросила:
  - Гриша, чё это ты, а?
Голос жены привел его в чувство. Он выглядел постаревшим еще лет на пятьдесят. Тяжело дыша, он поднялся с пола и, пошатываясь, начал тупо шарить взглядом по кухне. Лишь спустя несколько минут его осенило, что сигареты он ищет напрасно, минер, блин липовый. Гриша сел на табурет и жестом пригласил присесть рядом Варвару, что она и проделала незамедлительно. Его дрожащая рука  потянулась к карману. Извлекла из него зеленовато-светлый бумажный прямоугольник и Гриша, неожиданно для жены, расцвел, как улыбка Чеширского кота.
  - Вот – сказал он, протягивая ей листок.
- Так это ж лотерейный билет! – выдохнула Варвара. – А ты тут устраиваешь, черт знает что!!!
- Билет… Да, билет! Билет в новую жизнь! – шокирующим жену, уверенным и наглым голосом продекламировал Григорий.
- Я снял Джек-пот – семь миллионов долларов, ты понимаешь!!!
Грохот упавшего бессознательного тела Варвары на пол, красноречиво говорил о том, что она все поняла. Он подскочил к жене и начал лупцевать ее по щекам, за что незамедлительно был награжден хуком в правое ухо и отлетел в излюбленную рифленую стену.
  - Доллары, доллары, доллары, - шептала обезумевшая Варвара с нездоровым блеском в глазах.
  - Порвешь дура! - заревел Гришка, видя, как побелевшие от перенапряжения пальцы жены впились в билет.
  - Доллары, доллары, доллары…
Он молча взял с плиты чайник, сорвал с него крышку и окатил спину «мамульки», как он  полушутя называл свою благоверную. Подействовало! Она прекратила повторять свое заклинание.
- Вот такие дела, женушка! - торжествующе провозгласил Гриша, прилагая огромные усилия к устранению пальцев супруги с заветного квитка.
- Одиннадцатого иду за выигрышем! В первый рабочий день!
Губы Варвары расплылись в широченной улыбке, обнажая ряд редких зубов.
  - Гришенька, а ты мне шубу купишь? Норковую. А ожерелье из жемчугов?
  - Какие проблемы, дурочка моя родная! Да хоть миллион шуб тебе, ты вообще понимаешь, что мы сказочно богаты!? Засыплю тебя бриллиантами с ног до головы!
- Понимаю…, - промурлыкала женушка - а чего ты на Степку так взъелся, вас же водой не разольешь, друзей-товарищей?
- Степка… Он… Варвара, билет он мне подарил, вчера вечером. Пили мы, ну проводить старый год надо всё-таки. Так он и говорит:
- Вот Гришка тебе билетик, двадцать года играю в это лоховское лото, хоть бы чего-нибудь выиграл. Может тебе повезет!
И договорились – выигрыш пополам.
  - Да пошел он на хрен! – закричала жена, совершенно забыв, что умеренно пьющий Степан, из своих кровных предоставил им деньги для первоначального взноса за квартиру. Да еще поручителем подвязался по кредиту мужа в Сбербанке.
  - То-то и оно мамулек, то-то и оно…
Григорий окончательно пришел в себя и задумчиво уставился в окно. Женой же овладел потребительский синдром. В голове этой женщины, сменяя друг друга, проносились тысячи слайдов того, что она когда-либо видела, но не могла себе позволить. Однако, желание купить все и сразу, спрессовало все эти слайды в один бесформенный ком и она, почувствовав легкое возбуждение, начала потихоньку приходить в себя.
Через десять минут Гриша наяривал жене прямо в попу, о чем он и не смел мечтать.
  До встречи Нового Года оставалось одиннадцать часов сорок семь минут.

Tweet