Кагда я радился – никаво не было дома (блять, ворд от микрософта слава патчёркивает красным, пидарас). Так вот – и дома на столе лижит записька, типа чай на плите, хавло – ф халадильнике. Ф детский сат я пашол сам. Там миня очинь лубили. Патом пашол ф школу, там миня тоже очинь лубили и ф каждом класе аставляли на фтарой гот. Посли пятова класса я пазнакомился с падругой Женей. Йийё атличие было в том, что она, сама таво ни подозривая писала на чисто падоначьем изыке. Проста была ни очинь васпитанной и граматной (как и я, ф принцыпе). Так вот, после пятаво класа, я ришил пайти работать. Написал заивление на начальника банка. Атказали. Написал заивление на замистителя начальника банка. Блять, снова атказали. Я пашол работать на памошника кузнеца. Он сказал: «Я кивну – ты удариш». Он кивнул. Я ударил. Больше он ни кивал. Пачимута я аказался ф камире с кучей дибилоф со страшными грмасами на рыле. Мне пастаянно писала Женя на том же падоначьем наречьи.  Мой след затирялся гдета ф «Чорном дильфине» ф стипях амазонки. Типерь я жыву в мыслях однаво падонка па имени Пааугъ и заставляю иво писать это и атправлять на У-Ком. А што праизашло с Женей – расскожу патом. Ща проста апять этот дибил (Пааугъ) пайдёт пиздить гопоту и сабирать трафеи в виде правова батинка. Снова паполница калекция в падвале.

Tweet