Он всегда ждал меня Было это раннее утро, было ведро или морось, выходя на крылечко я всегда видел одну и ту же картину: мой козлобородый друг несет бесконечную вахту.
Я закуривал, присевши на ступеньки, он присаживался напротив, как-то по собачьи, на пятую точку. Я начинал вещать, он вдыхая дым моих сигарет, внимательно внимал. Что я рассказывал ему и понимал ли он суть моих вещаний , я не знаю. Он был благодарным слушателем, плохим собеседником. В его глазах с желтизной, порой светился разум Космоса, порой явная издевка и непонимание.
Когда я докуривал сигарету, он был особенно внимателен. Перед тем, как стрелой с руки шмальнуть бычок, я его тушил. Проследив траекторию полета окурка, он не теряя своего козлобородого достоинства следовал в точку приземления и с плохо скрытым удовольствием уничтожал следы моего преступления против природы.
Иногда, кося красным взлядом , появлялся его главный соперник и тайный неприятель петух Петро. Этот забияка считал без оснований, что мой рогатый друг посягает на честь его многочисленного гарема. Конечно красноглазый при этом трусил, но делал достойную мину. Дефилируя боком, красногребенный удалялся к своей бесчисленной кудахтующей стае.
Мой рогатый друг презрительно оглядев конкурента ухмылялся в свои козлище - усищи и показывал язык.
Птичка Петро, отвечая за свой многочисленный гарем, была не раз посрамлена моим рогатым собеседником удирая с поля битвы.
Среди дворовых окруженцев, рогатого философа воспринимал лишь старый пес Филька. Каким образом нашли они общий язык – история об этом умалчивает. Козлобородище с опаской приближалось к будке и в ожидании пробуждения старого обормота
замирало. Хмурый Филька, распознав запах и особый шаг копытного черта нехотя являл свой лик свету. О чем они молчали, знают только они. Их мордарии при этом, отражали глубокое взаимопонимание.
Молча побеседовав с Филькой, традиционно рогатый мой собеседник шел посягать на соседскую капусту. Впрочем это ему редко удавалось – его непримеримый враг -  крылатый гребень поднимал невообразимый, поддержанный всем гаремом шум. Друг мой спешно ретировался под мою защиту. Я робко оправдывал перед соседкой разбойничьи действа моего друга. Он скорее всего понимал, что я на его стороне и не повинен он в инстинктах своих.
Умиротворенно он преклонял свою бородищу на мою босую ногу и в ожидании нового бычка дремал.
Розовый гребень, имея скверный характер обладателя гарема, злобно
прогуливался в отдалении.
Меня звали на завтрак. В окно я продолжал наблюдать за жизнью двора. Копытный продолжал мирно дремать на утреннем солнышке.
Увидев это, розовый гребень, не забыв посрамленности перед гаремом подкрался и клюнул моего собеседника под хвост.
Ярость оскорбленного таким гадким поступком превзошла все пределы. Рогатое чудовище весь Петрухин гарем заставило вспомнить, что у них есть крылья, а их хозяин с позором бежал и скрылся в соседской капусте.
Дела позвали в Санкт-Петербург. Приехав в очередной раз к матери,
я видел, что он скучал без меня. Сказать,что он поседел
ничего не сказать – мой собеседник и внимающий Космосу  товарищ, услышав мои шаги, а может запах моих сигарет вышел к калитке. Кто был рад более я не знаю, но счастливы от встречи мы были оба. Ни кто не упрекнет меня за  платоническую любовь к этому парнокопытному – в его глазах светился вселенский разум, он был пришельцем из иного мира.
Да, так было. С каждым очередным приездом я замечал, что мой бородатый друг стареет. Он уже не гонял с азартом по двору Петруху. Свалявшаяся на боках шерсть свисала клочьями. Стал он бесконечно задумчив, в основном лежал и было видно,что он долго не протянет. Два старых друга, пес и козел стали теперь особенно близки. Оба чувствовали свой близкий конец и это их объединяло.
Первым ушел в мир иной Филька. Как обычно утром я вышел покурить, утро было хмурым, двор необычно тихим. Пес не показывался, это было не в его правилах. Я подошел к будке, позвал его, он не ответил. Я понял – дело не ладно и закрыл в сарай направлявшегося к нам бородатого коллегу.
Филю я похоронил на пустыре за сараями. Надо было уезжать. В сборах и суете, я не сразу заметил, что мой бородатый собеседник опустив свою рогатую голову неподвижно стоит у собачьей будки.
Я подошел и потрепал его за седую бороду. Он поднял морду. В его тоскливых глазах я увидел слезы.
Будучи далеко от родных мест я получил от матери письмо. Бородатый мой друг исчез на следующий день после смерти пса. Пастухи нашли его труп на опушке леса.
В этот вечер я напился.
                                                                                                  Тикси.
Аффтар: липела куй на куй
17.04.02

Tweet