Кароче, жизнь у ридовова Баранова была скажим так хуевая. Форма грязная, зачуханная. Но это и не так страшно, как другое. Фсе начилось спервых дней ф учебке: ф первую же ночь Баранов фспомнил маму ф богом забытой деревне башкирской области, хотя сам щитал себя русским, мама самато была рада, что от лишнего ибла избавилась. Сынок странный был нидрочил даже.. Ион заплакал в свои 19 лет, заплакал так, что дежурный по роте и даже атветственный па части праснулись пачти аднавременно в казарме на 180 чиловек. Просто помимо плачя Баранов издовал вопли типи: "К маме хачу!! Я сдесь чужой!! Меня все бьют!" Слезы с соплями лились обильно, несматря на то, что Баранов первый день был в учебке и присяги еще не принял. А грязная форма - эта хуйня, остлужишь сдецыл, и она все лучше и лучше, как говорица ближе к дембелю. Но ф силу своей полнейшей ущимленности и уебищности, он нипонимал этого ваще. Он и считать то умел тока до 7, и то из-за дней недели. Разговаривал он так, что его опонентам по диалогу казалось, что что-то застряло в его рту, может даже и хуй. Впослетствии все пришли именно к этому выводу. Но реч не об этом. Так вот, его заставили вытирать за сабой всю хуйню, вытекшую из его рта и носапырки. Тряпку приходилось часто менять и спаласкивать в туалете. Туда как раз на беду зашли проснувшиеся дембеля-весенники. Пакурить фсе любили, но сон дароже. Дагадафшись в чем дело, но предворительно показав себя справедливыми и милосердными, они спрасили Баранова : "Чезанахуй!! Ты че баба штоль?, А? Не сцы, не стормози и все ништяк будет".. Вроде бы оно и ничего, многие слышали эти слова в той или иной форме, но Баранов сильно испугался раскаченых парней, одетых в белые кальцоны и голых по торсу, которые былы украшены незатейливыми ваеными тутуировками типа щит с мечом, орел, взлетающая ракета. Качество было средним, но выглядело убидительно.Тогда животный страх пирисилил его духанскую душенку и он заарал, что все раскажет, что ему обещали не бить его никагда,ч то яйцо ему вареное в столе не дали и списдили чай, налиф туда мачи. "Понятно, ссуч знатит?Да? Пидор ебаный, гандон, стукач нашелся.". Тут же Баранов был поставлен на взлетке перед всей казармой, поднятой по тревоге и объявлен крысой и ссучем. После этого начались невобразимые мытарства и измывательства, включающие в себя даже поедание фекалей двух хохлов, с которыми однажды довелось сидеть на киче. В полку он постоянно жил в туалете, его бил даже сопственый призыв, и младшие тоже. Слух про него пошел по всему соединению. Чуханы есть везде, но такие - редкость. Когда Баранов был командирован в другую часть, он немного расслабился. Толи слухи о нем дошли сюда позже всех, толи еще чего, но ему вдруг стало хорошо и захотелось служить. До дембеля было всего месяцев 7 и он надеялся провести все время на продскладе, где мыл палы и помогал красивой девачке Наташе таскать мешки. Наташа была маленькая и пиздатая. Все салдаты хотели ее отъебать. И Баранов тоже. Он даже стал немного следить за собой , занялся ёгой и отгрыс ногти на руках и ногах. Она вроде тоже вниманием его не обделяла: кормила тушенкой срук, квашеной капустой и сгущенкой. С мужем ана была нещаслива, к сажалению тот не ценил ее красаты и практически никада не ибал. Лизбийский секс с прапорщицей - начальницей склада ей тоже парядком надаей. Салдат ана пабаивалась - баялась что досмерти заебут. А баранов хоть и воняет гамном отнего, но не сможет резко вводить хуй в ее вагину. Она даре разработала план по его савращению, но тут пиздец… Баранов тащил на сибе последнюю каропку с курицей. Тяжело иму бло, но весело. Чтото должно произойти сёдня было. Но тут, он спаткнулся на куриной шкурке и песданулся иблом в пол, на котором грязи и сабачьего гавна было больше чем в сартире. Вытереф лицо и слизнуф с ладони, он стал вставать и задел краешком голофки хуя за гузку курица, котрая выпала ис мешка. Сразу стало щипать и колоца6 веть ф душ иго нипускали, чтоп не зафаршмачица, а в банный деньон фсе время собирал белье. Залупа давно превратилась во что-то красно-зелено-коричневое и плохо пахло. Но тут стало даже приятно и он провел хуем еще рас. Масги работали фсе сильнее и сильнее и вот, Эврика бля, Архимет наверна ф грабу пернул, Баранов понил, что если хуй дастать иввести внутрь курицы, то будит прииятние гаразда. Так он и сделал. Он охуел до бессезнательности, кагда особенно поток спермы ворвался в полуаттаяфшую куриную тушку. После этого он попробовал в руку, потом в говяжью тушку. За этим занятием и застала его Наташа. Ее самолюбие задето было сильно. Неужели курица, рука и туша говядины лучше чем она. Наташа молча фзила швабру и начала писдить Баранова по еблу, стараясь папасть по его грязной пипиське, которая продолжала дергаться в такт движения руки…. После этого он стал еще придурочней. Начал дрочить прямо в туалете, что у нас почему-то считалось ужасным западлом. Кагда кто-то ронял в очко часы или значед дежурного по части или по роте, штыкнош, Баранов фсегда приходил на помощь.Нырял в очко круче ихтиандра с гутиэре. И бес дельфина. В день дембеля, кагда наканейц баранов стал ходить с обходным листом и собирать подписи, он был жестоко объебан двумя предприимчивыми служащими, котрым после него было еще гот служить. Еще ему фпарили гражданку за бешеные деньги с крософками, котрые ночью списдили, потсунуф обрезанные сапаги с дырками. Так и паехал Баранов домой, счастливый и довольный, бес капейки денег ф кармане как бомш. Он не даехал даже до уфы, сел не натот поесд на пересылочной станции. Он фстал посреди перона низнакомого города и зплакал, фспоминая полуаттаяфшую курицу и дергая фсе ищё немытый 2 года хуй….

Ту би коньтинюет…