Случилась эта история в золотые пиздючьи времена, когда мне было

16, или 17. Или даже ище раньшее. Солнце светило ярче, вотка пилась

как пепсикола, и одного флакона на всю кодлу хватало, чтоб

заблевать Михе сартир. Стандарнтый наш джынтыльменцкий набор

состоял из бутылки вотки, пакетика юпи, и пачки ЛМ. Человек на

пять. Или, если повезет, полпакета травы и ахапки чюпачюпсов. о Шел

примерна гот 95-96.

Был в нашей компании падростков-уебанов один уебан. То есть, не

просто уебан, а уебан среди уебанов. Далбаеп, одним словом. И

погоняла евошняя происходила от слова далбаеп. Дадон. Но обычно мы

его звали ласково - Додя. Самое интересное с ним всегда происходило

когда он выпивал вотки, чего он делать не умел нихуя. Он умел

нахуячивацца. И делал это, пряма скажым вертуозно, как никто. Один

раз мы даже правели икспиримент: накурили Додю зеленым китайским

чяем. Результаты икспиримента превзашли все ажыдания - прёж с

"ахуительной индонезийской травы" продолжался дня три, но об этом в

другой раз.

Ну вот, бля, одним прикрасным вечером мы решили организовать,

значит, ниибацца культурный дасук. Взяли две бутылки вотки и

припесдошыли к Михе. У него, как всегда батя в ночь на работи был.

Культурным дасук был назван, патамушто взяли мы у одного уёпка

приставку нинтенду, и нажыралово перемешивалось с ыгрой в

КилерИнстинкт. Если хто помнит, что-то типа морталкомбата, такая же

хуета. И, толи вотка была ибучяя, толи культурная отмасфера так

действовала, че-та не перемерли мы с двух бутылок, как обычно. А

обычно с двух бутылок мы становились как мандавошки от дихлофоса. А

вотка кончилась, сцукабля. Хотели отправить додю, но он, пидрила,

не соглашался, угрожал канфрантацией с необратимыми для себя

паслецтвиями, и ваще уйти нахуй с этава праздника. Ну а хули,

неохота было такого кадра терять, поэтому пашли мы всем каликтивам.

Сходили, купили ище пару пузыреф, и пашли обратна. Додю где-то

проебали, но все уже давно привыкли, и давно на такую хуйню не

велись, патаму что пока вотка, или другая какая халява есть, ево

хуй потеряишь.

Вернувшись в квартиру Михи, я вдрук почуствавал, что основательно

хочу жрать. В халодильнике был только тухлый лук, а в морозилке

немного воняющего какой-то блевотиной льда. Нихуя меня такое миню

не вдохновило, поэтому обыск перемистился в шкафчеки. Там, наконец

я абнаружыл ебучую кашу Херкулес и соль. Свалив добычю в какое-то

корытце, я залил ево вадой, и, засунув эту несьедобную поебень в

микровалнофку, сел пить вотку с товарищами. Но бля, хуй! Вернулся

Додя, триумфально неся в кривой своей руке автомобильное зеркало

заднево вида с афтамабиля "Москвич". Типа, во пацаны, как я вас

подогрел бля, мы ево типа продадим, бля, купим вотки, и вся хуйня,

вплоть до отъезда всей кучей на канары. Ну, хули, в падобных

случяях, как првило, додику прописывалось символических пездячек, и

он отправлялся почивать в кладофку, или в ванную. Но пацаны были

заняты воткой и нинтендой, а я в одиночистве мутил сибе жрач. И с

каких-то хуев решил вместо привычных ему пиздячек и КПЗ провести с

Додоном культурно-воспитательную биседу беспесды. И начял ему

вкучивать в его маленькую лысую шишковатую башку лекцыю о вреде

пизжения беспалезных и вхуйневпившихсяникому вищей. У додика с

нипревычки случилась мегрень, он обиделся, и громко (штоб все

слышали) пасетовал, мол, вот бля, никто миня не панимаит, никто

нилюбит, идите нахуй, больше вы миня никогда не увидите. И сьебал.

А недалеко от Михиново дома есть озерцо, засратое от дна до

потолка, воняющее саляркой, но сука глыбокое. Тут Глеба, игравший в приставку, и слышавший наш с додиком диалок,

решил сцука меня пристыдить. Притащился на кухню, и грит, мол,

хули, додик дурак, щяс пойдет на черное озеро и утопица нахуй, а

нас типа, потом будут мучить кошмары. А додик спицально будит в

кашмарах приходить, весь как жаба, в тине, и делать разную

неприятную хуйню, пердеть, срать на стол и в кровать, и вонять

мертвечиной. Поэтому, грит, пиздуй додику жисть спасать. Нет уш

хуй, грю, пошли вместе. А то знаю, нихуя ты мне каши оставиш.

Хуйня, собрались уже итти, но сцука, посмотрел я на оставшихся,

почесал репу, положыл кашы в тарелку, и вместе с ней пошол. А хули,

три чяса ночи, никто ж не видит. А если б и видел, похуй. Ну идем,

дошли до озера, я кашу ем, Глеба вопит что есь мочи.

"До-о-одя-я-я". Хуй. Пошарились мы еще минут питнацать, ну ебать,

утонул уже. Оба трезвые в жопу, пошли даганяца, поминать значит.

Приходим, бля, все из себя в трауре. Налили, ебалули не чёкаясь.

Пацанам расказали чепочем. Сидим молчим, тоска бля. Тут телефон

званит. Миха берет трупку, и тут ебало у него вытягиваецца(а оно у

него и так длинное неибаца). Дает трупку Глебе. Тому пиздят че-то в

ухо, и тот блядь, вдрук как заорет. "Пидар! Гандон! Хули ты не

утопился, мы полчяса зря шароебились! Пизды получишь сука!". Кароче

решил додик не тапицца. А зря. Пизды он все-таки получил.

Вот такой у меня друк.