Часть 1:          http://udaff.com/creo/95798.html

Часть 2:          http://udaff.com/creo/95814.html
 
      Часть 3:          http://udaff.com/creo/95851.html

Часть 4:          http://udaff.com/creo/95872.html

      Часть 5:          http://udaff.com/creo/95894.html

      Часть 6:          http://udaff.com/creo/95899.html

    Часть 7:        http://udaff.com/creo/95921.html

      Часть 8:      http://udaff.com/creo/95958.html

      Часть 9:      http://udaff.com/creo/95977.html

      Часть 10:    http://udaff.com/creo/95983.html

      Часть 11:  http://udaff.com/creo/96004.html

      Часть 12:    http://udaff.com/creo/96029.html

      Часть 13:    http://udaff.com/creo/96077.html

      Часть 14:  http://udaff.com/creo/96085.html

        Часть 15:  http://udaff.com/creo/96095.html

        Часть 16:  http://udaff.com/creo/96108.html

      Часть 17:    http://udaff.com/creo/96121.html

      Часть 18:    http://udaff.com/creo/96150.html



Окончание


Октябрь, 2007 год. 
           
            И всё же информация о так называемом «Клубе любителей подростков» не давала покоя Истринской. Она вызвала к себе Рогожкину и сказала:
          - Оля, я считаю, преступления Гулевина и компании до конца не раскрыты.
          - Это ещё почему? - удивилась Рогожкина. – Заказчики арестованы, исполнитель, вернее организатор, тоже сидит в клетке. Наркоторговцы не отвертятся…
          - Я - о другом, Ольга, - Истринская вышла из-за стола и стала прохаживаться по кабинету, теребя в пальцах сигарету. – Ты понимаешь, я не могу спать спокойно, зная, что где-то прямо у нас под носом промышляют эти негодяи-сластолюбцы, педофилы. 
            - Так мы же копии всех материалов передали, куда следует, Александра Юрьевна! – сказала Рогожкина. - Ребята из специального отдела занимаются. 
            - Немного отвлекусь. Понимаешь, Ольга, меня эта проблема волнует куда шире, - Истринская взяла со своего стола бумаги и положила их перед Рогожкиной. Вот посмотри.
            - Что это? – присмотрелась Ольга Владимировна.
            - А ты почитай-почитай, - предложила Александра Юрьевна.
            - Это вы написали? – удивилась Рогожкина.
            - Да, - кивнула Истринская. – Я предлагаю тебе поработать над этим вместе. Ты - опытный психолог, и мы должны с тобой подготовить доклад о проблемах современного школьного воспитания. Столкнувшись с делом Гулевина - Паниной, я обнаружила, что здесь имеются не просто кое-какие упущения, а колоссальный провал. Если хочешь, пропасть! Оля, у нас с тобой растут дети, мы не можем проходить мимо этой проблемы. Я осознаю, что наш голос с первого раза может быть и не услышан. Но дальше молчать нельзя. Сегодня мы скажем своё слово, завтра - кто-то ещё. Общаясь в рамках этого дела с учителями, учениками, школьными сторожами и другими, я поняла, что факты сексуального сожительства учеников с учителями – не такая уж и редкость. Но, к сожалению, всё это тщательнейшим образом скрывается. Ты думаешь, таких Гулевиных и Паниных  единицы? Нет. Мы просто катимся в бездну. И меня пугает то, что исследованием, как и решением этой проблемы, ни одно из государственных ведомств практически не занимается.
          - Но ведь существуют специальные подразделения министерства внутренних дел…
          - Существуют, - ухмыльнулась Истринская. – В том-то и дело, что только существуют. Одни формальности. Если ты вникнешь глубже в этот вопрос, убедишься, что у нас в стране даже нет по этой проблеме серьёзных научных исследований. Так что? – Александра Юрьевна пристально посмотрела на Рогожкину. – Потрудимся?
          - Да, интересное предложение, - ответила Рогожкина. – Я с вами полностью согласна – проблема стоит очень остро. Только вот хватит ли у нас времени, Александра Юрьевна?
          - Хорошо, Ольга. Было бы желание, время найдём, - улыбнулась Истринская. - Но, как говорится, это дело будущего. Уверена, мы сможем провести исследования и обратиться на самый верх с аргументированными предложениями. Сейчас же нам необходимо вывести на чистую воду тех негодяев, которые заказывали Гулевину девчонок.
          - Ох, Александра Юрьевна, и сложно нам будет это сделать, - покачала головой Рогожкина. – Девчонки не дают показаний, а без них улик никаких.
          - И всё-таки давай пораскинем мозгами, как поступить, чтобы взять этих банкиров за шиворот? Гулевин дал показания, что возил на вечеринки даже тринадцатилетних девочек, предварительно подпаивая их своим зельем. А это, как понимаешь, уже статья 134 уголовного кодекса – половое сношение с лицом, не достигшим четырнадцатилетнего возраста. 
          - Да, - согласилась Рогожкина, - но ведь эти сволочи могут сказать, мол, мы ни сном, ни духом не знали их настоящий возраст. Адвокаты будут во всё горло доказывать: подзащитные не осознавали, что девчонки были младше четырнадцати лет. 
          - Не осознавали, - хмыкнула Истринская. – В том-то и дело, что они заказывали именно двенадцати – тринадцати – летних девочек. Им не должно это сойти с рук. Оля, мы обязаны отдать их под суд.   
          - Хорошо, Александра Юрьевна, я поговорю с Соматиной и Хановой, - сказала Рогожкина. – В общем-то, кое-какие соображения есть…
          - Ты имеешь в виду, проникнуть к ним в офис или домой? – догадавшись, о чём речь, прищурилась Истринская.
          - Да, - подтвердила Рогожкина, - но без «махновщины», мы можем сделать это почти легальным путём.
          - То есть? – удивилась Истринская.
          - Ну, к примеру, устроить Анну или Марию к ним на работу.
          - В качестве кого? – спросила Истринская.
          - Например, секретарём или охранником, сейчас среди богатых модно девушек приглашать в качестве водителей-телохранителей.
          - Ладно, - Истринская села в кресло и что-то записала. – Хорошо, давай завтра с утра все у меня. А вы пока подумайте.



                                                    * * *

         
          После утреннего совещания в кабинете Истринской, оперативники спецотделения «R» принялись за работу. Для начала, исходя из показаний Коваленко и Гулевина, составили предварительный список членов нелегального «клуба». Затем проверили все вакансии в их компаниях, однако ничего подходящего так и не обнаружили. Правда, можно было устроиться в банк к одному из сластолюбцев в качестве уборщицы, другой искал водителя на «Газель». Но ни то, ни другое «Росомахам» не подходило.
          И вдруг через два дня после совещания Ханова доложила, что один из банкиров - педофилов по фамилии Березин ищет домработницу.
        - Это уже горячее, - сказала Истринская и, взглянув на Соматину, спросила: - Анна, ты готовить-то умеешь?
        - Два блюда, - смущённо ответила та и слегка покраснела, - яичницу и ещё картошку могу поджарить на подсолнечном масле…
        - Вот и прекрасно, - одобрительно сказала Истринская, - это уже не плохо. Значит так, Ольга Владимировна, давайте, срочно организуем Анне рекомендации. На всякий случай. Найдите людей, которые согласятся подтвердить, что Анна работала у них, а теперь они уезжают, допустим, за границу и тому подобное. Ты, Аня, проштудируй «Кулинарную книгу». Остальное найдёшь, что рассказать. Думаю, Березин не откажется от такой домработницы.
        - А откуда я узнала, что он ищет домработницу?  - спросила Соматина.
        - Он же объявление прямо в газете опубликовал, так что можешь хоть сейчас звонить, - сказала Ханова. - Зовут его Валентин Никитич. Вот телефон, - Мария подвинула Соматиной газету, - здесь, правда только имя. Но отчество сама спросишь.
            - Давайте, не будем откладывать в долгий ящик, - предложила Истринская, - Мария, у тебя есть среди шоу-менов люди, которые подтвердят, что Анна Тимофеевна Соматина – это лучшая домработница Российской Федерации?
          - Сейчас позвоню, - улыбаясь, ответила Ханова. – Найдём кого-нибудь. 
          - Хорошо, - сказала Истринская. - Тогда занимайтесь. Как будете готовы, жду вас у себя.


                                              * * *

            Через час «Росомахи» собрались снова.
          - Есть, Александра Юрьевна, - доложила Ханова, – композитор и аранжировщик Иван Данилович Рюмин. Подтвердит, что Анна Тимофеевна работала у него  около двух лет, но сейчас он якобы  уезжает в загранкомандировку. Вот его телефон.
          - Анна, звони, - предложила Истринская. – Соглашайся на условия Березина по зарплате, но для виду всё же поторгуйся. В общем, что я тебя буду учить. Давай, с богом!
            Соматина набрала номер. Березин ответил сразу.
            - Да, - раздался в трубке скрипящий голос. – Березин слушает.
            - Извините, - начала Соматина, - я по объявлению. Меня зовут Анна. Вы ищете помощницу по хозяйству?
            - Ищу, - подтвердил голос. – А вы откуда? Не из Украины?
            - Нет, - Анна старалась говорить как можно деловитее, - я живу в Москве.
            - Да я не об этом, где вы живёте, - недовольно буркнул Березин, - прописка у вас есть? Вы – москвичка или приезжая?
            - Москвичка, - подтвердила Соматина. – Я родилась в Москве. И здесь же прописана…
            - Это радует. А вы работали уже в этой должности? – спросил Березин.
            - Да, конечно, я…
            - Какое у вас образование? –  перебил Березин.
            - Высшее. Я по образованию учительница русского языка и литературы, - соврала Соматина. 
            - Вот так, да? – удивился Березин. – А что же вы в домработницы подались?
            - Извините, вас, как зовут? – спросила Соматина.
            - Так в объявлении же указано, - ответил Березин. 
            - Здесь только имя, как-то не удобно, я привыкла соблюдать субординацию.
            - Это хорошо! – довольно крякнул банкир. - Валентин Никитич меня зовут, а вас, простите, не расслышал?
            - Меня – Анна, - повторила Соматина. - Валентин Никитич, вы же знаете зарплату учителей, вот и пришлось уйти из школы. Что делать? Семью надо как-то кормить.
            - У вас большая семья? – поинтересовался  Березин.
            - Муж и дочка, - ответила Анна.
            - Кем работает муж?
            - Водителем, - на ходу придумала Соматина.
            - Сколько вам лет? – спросил Березин.
            - Двадцать шесть…
            - А у меня вы на какую зарплату претендуете? – спросил Березин.
            - Ну, если полный рабочий день…
            - С восьми утра до пяти-шести вечера, - пояснил Березин, - суббота-воскресенье выходной, хотя иногда придётся и в выходные поработать. Но это уже за отдельную плату. Так сколько вы хотите?
            - У предыдущих хозяев я получала семьсот долларов в месяц. Какие у меня будут обязанности?
            - Главное для меня – порядок в квартире и моя одежда. То есть стирка уборка, глажка.
            - А готовка? Какую кухню вы предпочитаете? – спросила Соматина.
            - Жратва меня меньше всего интересует, и так уже килограммов тридцать лишних накусал, - Березин рассмеялся в трубку. 
            - Значит, я буду готовить вам диетические блюда, - заверила Соматина.
            - Прекрасно, - ответил Березин. – Записывайте адрес: улица Тверская, дом… Это офис. Приедете в пятницу в два часа дня, побеседуем, а потом я приму решение. Сразу предупреждаю, вы будете не одна. Так что, возможно, я возьму на работу кого-то другого. Не забудьте паспорт и трудовую книжку. Всё. До свидания. – Березин положил трубку.
            - Ну и дела, - усмехнулась Соматина. – Теперь необходимо трудовую книжку срочно сделать. Сама же ляпнула, что учительницей работала.
            - Это мелочи, Аня, я всё организую, - заверила Ханова. – Когда она нужна?
            - Пригласил на собеседование в офис. В эту пятницу. Я так поняла, у него там будут смотрины. Ещё не факт, что возьмёт меня. Будут конкурентки.
            - Возьмёт, куда он денется, - улыбнулась Истринская. – Ты, главное, Аня, тщательно подготовься. Поработайте с Ольгой Владимировной. Она подскажет, как правильно себя вести в таких случаях. Ты должна произвести на него хорошее впечатление. А то, что ты сообщила ему  о работе учительницей, даже сыграет нам на руку. При собеседовании обязательно упомяни, что у тебя осталось много друзей из учительской среды. Его эта информация должна будет заинтересовать.
           


                                                    * * *
                                                         
        Березин оказался пятидесятипятилетним банкиром, с большим отвисшим животом и бульдожьими щеками. Серые поросячьи глазки сверлили Анну насквозь. Банкир осмотрел её с ног до головы. Собеседование длилось около десяти минут. Внимательно выслушав Анну и задав ей несколько вопросов, работодатель приказным тоном сказал:
        - Позвоните мне сегодня вечером, я сообщу о принятом решении.
          К сожалению, решение Березин принял не в пользу Анны.
        - Анна Тимофеевна? – спросил он по телефону.
        - Да, это я, - ответила Соматина. – Вы просили позвонить.
        - Извините, я вынужден вам отказать, - сказал Березин.
        - Но… - Соматина не успела ничего сказать, в трубке раздались короткие гудки.
          - Что? – хором спросили Рогожкина и Ханова.
          - Отказал, - понуро ответила Соматина.
          - Вот старый козёл! – вырвалось у Хановой. – Слушай, Ань, может, он пробил тебя по своим каналам?
            - Не знаю, - пожала плечами. – Всё может быть.
            - И что теперь? – спросила Ханова.
            - Посмотрим, - усмехнулась Соматина. – Всё равно я его достану. Не мытьём, так катаньем. Не уйдёшь ты от нас, Валентин Никитич.

                                                  * * *
   
            На следующий день утром неожиданно пришла хорошая новость. Позвонил Березин и спросил:
            - Анна Тимофеевна, вы ещё не передумали быть моей помощницей? Не нашли работу?
            - Ищу, Валентин Никитич, - ответила Соматина.
            - Тут такое дело, Аня, по-моему, я поторопился тебе отказать, - Березин неожиданно перешёл на «ты». – Мадам, которую я вчера взял на работу, начала меня за нос водить. На собеседовании говорила одно, а потом начала нести какую-то ересь. То за мытьё окон доплату потребовала, то глажка рубашек у неё не входит в основную зарплату. В общем, послал я её подальше. Так что, если есть желание, выходи на работу в понедельник. Ты как?
            - С удовольствием, - выдохнула Соматина, давая понять, что очень рада новому решению Березина. 
            - У тебя санитарная книжка имеется?
            - Да, конечно, - соврала Соматина.
            - Вот и хорошо, записывай адрес. Жду тебя в восемь утра. Только не опаздывай, я полдевятого уезжаю.
            - Договорились, Валентин Никитич, - ответила Соматина и, дождавшись, когда на том конце положили трубку, радостно вскрикнула: - Йес!
            - Что такое? – удивилась Рогожкина.
            - Березин передумал и взял меня на работу!
            - Ага, - усмехнулась Ханова, - всё-таки клюнул карасик. Ну давай, Аня, там на месте разберёшься.
            - Погоди. Давай, - хмыкнула Соматина. – Книжка санитарная теперь понадобилась.
            - Нет ничего проще, - хлопнула в ладоши Ханова. – Ты думаешь, наши продавцы на рынках действительно проходят всех врачей?
            - А как же? – удивилась Соматина.
            - Ой, Аня, какая ты наивная, - ответила Ханова. – Наши каждую неделю накрывают полулегальные конторы, которые и книжки санитарные делают, и всякие медицинские справки, временные регистрации. Всё это ерунда. Будет тебе книжка.
            - Может, настоящую сделаем, - предложила Соматина. - Вдруг проверит.
            - Давай настоящую, - согласилась Ханова. – Думаешь, успеем? Да и кто там тебя проверять будет? Кому она нужна? Он же посмотрел на тебя, видит, женщина ухоженная, красивая…
            - Прекращай, Машка, - перебила Соматина. – Сейчас не до шуток.
            - А я и не шучу, - ответила Мария. – Я правду говорю. Только смотри, на своём мотоцикле к нему на работу не заявись.
            - А ему какая разница, на чём я приеду? – удивилась Соматина.
            - Аня, Мария права, - вступила в разговор Рогожкина. – На мотоцикле не езди. Откуда у учительницы – домработницы импортный мотоцикл?
            - Точно, - улыбнулась Соматина, - а я что-то об этом и не подумала.
            - Я тебе к понедельнику передничек сошью, - пошутила Ханова. – Такой розовенький с белыми кружевами.
            - Машка, ты меня достала, - нахмурилась Соматина.
            - Ань, ну не обижайся, - ласково ответила Мария. – Я же шучу.
            - Что-то я волнуюсь, девочки, - вздохнула Анна. – Не станет он ко мне приставать? А то придётся подрехтовать его бульдожью морду.
            - Ты себе льстишь, Аня, - рассмеялась Ханова.
            - В каком смысле? – сразу не поняла Соматина.
            - Ты для него уже старушка. Ему тринадцатилетних девочек подавай.
            - А, ты в этом смысле. Бог его знает, что у него на уме.
            - Не волнуйся, - махнула рукой Ханова. – Тебе Валентин Никитич на одну затрещину.
            - Ладно, посмотрим, - сказала Соматина. – Где наша не пропадала?
            - Во всяком случае, Нюра, это лучше, чем на «точку» идти. Ты помнишь, как меня сосватала на мой день рождения? Вот тебе и аукнулось. 


                                                  * * *
           
            В понедельник Анна Соматина вышла на новую работу. Она пришла на пятнадцать минут раньше. Березин встретил её в одних трусах и предупредил:
          - Анна, это хорошо, что ты на работу не опаздываешь. Но и раньше приходить не обязательно.
          - Просто, Валентин Никитич, - попыталась оправдаться Соматина, - я первый раз, и мне сложно было рассчитать время на дорогу.
            Березин остановился, посмотрел в упор на домработницу.
          - Так можно было и у подъезда подождать… - съязвил он, но тут же добавил: - Шучу я. Не обижайся. Я просыпаюсь полвосьмого и до восьми хожу тут раздетым. И если ты будешь приходить раньше восьми, буду тебя смущать. Понятно?
          - Понятно, - покраснев, кивнула Соматина.
          - Если тебя, конечно, не смущают голые мужчины, можешь приходить и пораньше, - Березин громко и наигранно рассмеялся.
          - Нет-нет, Валентин Никитич, я буду приходить ровно в восемь.
          - Ну и хорошо, - сказал Березин и распорядился: - сделай мне кофейку, пожалуйста. Найдёшь там на полке молотый кофе. Там стоит моя  красная кружка. Две ложки кофе залей крутым кипятком и положи две таблетки сахарозаменителя. Сахар я вообще не употребляю. Запомни это.
            - Ясно, - кивнула Соматина и отправилась на кухню.
          «Не кухня, а фабричная столовая, - подумала Анна. – Метров двадцать пять, не меньше. Да, сразу видно, женщина в квартире не живёт. Посуда вымыта кое-как, стаканы в подтёках, продукты в холодильнике свалены, как попало. Судя по лекарствам на холодильнике, хозяин болен сахарным диабетом.»
            На плите засвистел чайник. Анна залила кофе и постучала в дверь спальни.
            - Валентин Никитич, вам кофе сюда или будете на кухне пить? – спросила она.
            - Я выйду, - ответил Березин.
            - Что вы будете кушать?
            - Там в холодильнике есть обезжиренный творог. Больше ничего.
            Выйдя из спальни одетым, Березин пояснил:
            - Я же худею, Анна, - он похлопал себя по животу. – Куда такое безобразие? Шнурки уже завязать не могу. И диабет меня достал. Пока жирного ничего не ем, сахар в норме, как только позволю себе чего-нибудь вкусненького, так сразу взлетает. Ты имей в виду. На обед постный супчик, можно говядины на пару сделать, салаты всякие. В общем, разберёшься. Вот деньги на продукты, - хозяин протянул тысячную купюру, - а вообще я всегда кладу деньги вот в этот ящичек, - он постучал по тумбочке, на которой стоял большой комнатный цветок. – Это для тебя. Распоряжайся по своему усмотрению. И никаких блинчиков, пирожков, вареников, пельменей. Пока килограммов двадцать не скину, решил с чревоугодием подзавязать.
            - Всё ясно, Валентин Никитич, не волнуйтесь, я хорошо знаю, что такое диетическое питание. Сама иногда сижу на диете.
            - Вот и замечательно, - ответил Березин и добавил: - Если что нужно по хозяйству, не стесняйся, говори. Имею в виду, всякие там стиральные порошки, «ферри-шмери», мешки для пылесосов и так далее. Я иногда могу и забыть положить сюда денюжку, - он снова похлопал по крышке тумбочки. – А то твоя предшественница неделю молчала, ничего не говорила, стеснялась, а потом утром объявляет мне, что кофе нет, творога нет и вообще денег у неё неделю уже нет.
            - Если не секрет, Валентин Никитич, - почему вы с ней расстались? Не считайте меня слишком любопытной, я спрашиваю, чтобы не допустить ошибок.
            - Да ну брось ты, какие ошибки, - Березин махнул рукой. – Забеременела она. Ей скоро рожать, вот и расстались. Всё нормально, не переживай. Я не привередливый. Но не люблю, когда мои указания не выполняются.
              Березин допил кофе и, протягивая ключи от квартиры, сказал:
            - Не знаю, буду сегодня в обед или нет, если до 18:00 не вернусь, просто захлопни дверь. Я на нижний замок дверь никогда не закрываю. Утром не звони, заходи в восемь и занимайся своими делами. Только спрашивай у меня, чай или кофе. Всё зависит от настроения. Договорились?
            - Договорились, - улыбнулась Соматина.
            - До свидания, - сказал Березин и вышел из квартиры. 
 
              К концу недели Соматина доложила Истринской:
            - Александра Юрьевна, дома у Березина ничего нет. Во всяком случае, явного. Есть сейф, но он стоит на очень сложной сигнализации и, плюс ко всему, находится под круглосуточным видеонаблюдением.
          - Твои предложения? – спросила Истринская.
          - На эти выходные, Березин уезжает в трёхдневную командировку. Мне выходить к нему только во вторник. Я бы могла поработать в его отсутствие. Есть у меня один знакомый, он может заняться сейфом.
          - А видеокамера? – вздёрнула брови Истринская.
          - Видеокамеру мы подкорректируем, - махнула рукой Соматина. - Изображение выходит на компьютер, заменим файлы, и дело с концом.  Код доступа у меня уже есть.
          - Ну смотри, Анна, - покачала головой Истринская, - тут я ничего приказывать тебе не могу.
          - Считайте, Александра Юрьевна, что мы с вами вообще на эту тему не говорили, - улыбнувшись, сказала Соматина. – Я сделаю работу чисто. Комар носа не подточит.
          - Хорошо, действуй на своё усмотрение, - согласилась Истринская. – Только прошу тебя, аккуратно.


                                                  * * *

          «Командировка» Березина заключалась в посещении одного из подмосковных домов отдыха, где они ежемесячно встречались со своими единомышленниками. Толстосумы снимали на двое - трое суток номера - люкс и сауну, затем звонили поставщику «товара», и через некоторое время сауна наполнялась щебетанием юных девочек. В этот раз произошёл сбой.
          - Что там случилось? – раздражённо спросил Березин. – Я так понимаю, отдых нам обломали?
          - Химика арестовали, - доложил один из приятелей. – А без него, сами понимаете, Валентин Никитич, никто не организует.
          - А у девок телефонов нет, что ли? – удивился Березин.
          - Есть, мы звонили, но они отказались сами ехать. Говорят, менты их вызывали, что-то выспрашивали…
          - Чем интересовались? – нахмурился Березин. – Что химику предъявляют?
          - Торговлю наркотиками, - ответил пожилой мужчина.
          - Их что, там всех накрыли?
          - Да, - подтвердил мужчина, - и доктора, и секретаршу школьную…
          - Плохо дело, - вздохнул Березин. - Химик наш не начнёт там болтать лишнего?
          - А что он может наболтать, Никитич? – усмехнулся мужчина. – Мы что, насилуем кого-то здесь? Ну приезжают девки, и что? Мы же им в паспорт не заглядываем? А на лбу у них возраст не написан. Даже если и начнёт языком молоть, только на свою задницу и наговорит. Мы-то тут причём?
          - В общем-то, ты прав, - кивнул Березин. – Ну а других поставщиков нет?
          - К следующему разу найдём, Валентин Никитич, - заверил мужчина.
          - Да, жалко, что в этот раз так обломались, - Березин потянулся. – Так хотелось косточки поразмять. Может, ещё раз позвонишь девчонкам? Предложи им денег побольше. Скажи, хотя бы на пару часиков пусть прискочат. Мы хорошо заплатим.
        - Сейчас попробую, - сказал мужчина и удалился в раздевалку за телефоном.
          Вернувшись минут через десять, он объявил, что девчонки не приедут. Боятся.
        - Вот чёрт, - возмутился Березин. – А чего боятся-то? Они же уже были здесь.
        - Ирка, светловолосая девчонка, говорит, что у них нет снадобья, а без него они не смогут нас обслужить…
        - Химик – хитрая сволочь! – усмехнулся Березин. – Присадил девчонок на какую-то гадость.
        - Гадость хорошая! – сказал собеседник. – Ты заметил, Никитич, какими овечками они сюда приезжают и что потом начинают вытворять?
        - А где он брал эти таблетки? – спросил Березин.
        - Я так понял, что они с доктором сами их делали. Говорят, даже у них подпольная лаборатория была. Вот её менты и накрыли.
        - Это серьёзно, - ухмыльнулся Березин. – В таком случае химик загремел надолго. Нужен новый поставщик… Кстати, я недавно взял себе домработницу. Она - бывшая учительница. Говорит, друзей в школе полно. Надо будет с ней позаниматься. Деньги любит, думаю, не откажется от подработки. Ладно, наливай. Что поделаешь, раз девок нет, так хоть водки попьём.
     

                                                    * * *                                     

          В воскресенье Соматина рано утром прибыла на своё новое «рабочее место». В помощники она пригласила одного из своих информаторов, бывшего «медвежатника», старика Хрулёва. Три часа понадобилось тому, чтобы вскрыть сейф.
          - Ну вот, Тимофевна, - улыбнулся пожилой мужчина, - принимай работу.
          - Да, - удивилась Соматина, - а мне сказали, что такой сейф открыть не возможно.
          - Тимофевна, - усмехнулся старик, - всё, что сделано руками человека, можно изменить руками другого человека. Разве это сейф? – Хрулёв показал рукой на открытую дверцу. – Так, коробка металлическая. И с сигнализацией ему тут мастера натуфтили. Я бы так не ставил, нужно было провести через блок автономного питания, а потом…
          - Никифорович, - перебила Соматина, - давай без теории, мне ещё здесь много работы нужно сделать. Ты пока посиди, отдохни.
          - Так, может, я это… вообще пойду? – предложил старик. - Что мне тут делать?
          - Смешной ты, однако, - рассмеялась Соматина. – А закрывать сейф кто будет?
          - Тьфу, чёрт! - Хрулёв махнул рукой. – Я и забыл, что его нужно на место поставить. В моей-то прежней работе таких забот не было. Пришёл, ломанул «медвежонка», и свалил. Зачем его закрывать? 
          - А затем, что я не «медвежонка» ломать сюда пришла, - ухмыльнулась Соматина, - а за доказательствами преступной деятельности хозяина этой квартиры. Понял?
          - Ух ты, - кивнул старик, - так значит, мы на спецзадании находимся?
          - Считай, что так! – кивнула Анна.
          - Я по молодости никогда не думал, что ментам буду помогать. Ненавидел я вас раньше люто, Тимофевна.
          - А за что ж ты нас ненавидел? – усмехнулась Соматина. – За то, что в тюрьму тебя посадили? Так сам же и виноват.
          - Нет, - протяжно ответил Хрулёв. – В тюрьму посадили за дело. Ненавидел за отношение. Понимаешь, у каждого своя работа. Один крадёт, другой ищет, третий ловит. Правильно?
            - Правильно, - кивнула Соматина, внимательно вглядываясь в бумаги, вынутые из сейфа. – И что с того?
            - Ну, так и относись к людям нормально, хоть ты милиционер, хоть вор. А то как было, участковый придёт, не разобравшись, наговорит моим родителям воз да ещё малую тележку, а батька у меня был крут. Тот за ремень и давай меня лупить, как Сидорову козу. И как же мне после этого уважать родную милицию? Или вот ещё пример. Как-то повязали меня менты на одной хате, приволокли в участок и давай вешать на мою голову всех собак. Я говорю им, дескать, ребята, вот это я сделал, а это не моё. А они мне: какая, мол, тебе разница. Всё равно сидеть. Бери всё на себя. Я в отказ. Так они что учудили – взяли здоровенную книгу и так отходили меня по башке, что я в тот же день всё и подписал. Вот и  люби их после этого…
            - Ну а потом? Полюбил? – съехидничала Соматина.
            - Не то, чтобы полюбил, - хмыкнул старик, - просто много беспредела стало в нашей жизни. Вот я и решил тоже побороться, так сказать, за чистоту рядов. Это же не дело, идёшь домой вечером и боишься. То ли дойдёшь, то ли нет. Так тоже нельзя. Крадут, пьют, наркоманят. Да и вообще, я этих хулиганов и раньше не любил. У меня–то работа была, можно сказать, интеллектуальной. Нужно было всё продумать, составить план…
            - Так-так-так, - Соматина потёрла ладони друг о друга. – Вот то, что мне нужно.
            - Нашла, что искала? – полюбопытствовал Хрулёв.
            - Кажется, нашла, - кивнула Соматина и добавила: - Всё, Никифорович, не мешай мне. Посиди молча.
            - Молчу-молчу, - нахмурился старик. – А курить-то здесь можно?
            - Ты что? – шикнула Соматина. – Кто ж на спецзадании курит?
            - Ну ладно, потерплю…

            В сейфе лежало более пятидесяти фотографий. Сауны, пикники на природе, гостиницы. Две фотографии, на которых были изображены Катя Качалина и Наталья Зорина в компании взрослых мужчин,  Соматина положила в сумку. Затем отобрала ещё несколько фотографий и включила сканер. Отсканировав фотки, она вошла в интернет и отправила файлы на электронный адрес Марии Хановой. Пока Хрулёв возился с дверцей сейфа, Соматина убрала все следы своего присутствия. Она основательно поработала с папкой «Video», в которой хранились записи всех движений в комнате с сейфом - теперь при просмотре никто здесь не увидит ни Хрулёва, ни оперативника. Соматина позвонила Хановой и сказала:
          - Машка, лови картинки! Я отправила на твой ящик.
          - Всё готово, Тимофевна! - объявил Никифорович.
          - Уходим, - скомандовала Анна и в этот момент услышала, как отворилась входная дверь. Приложив палец к губам, она прошептала своему помощнику: - Тихо… Не шевелись…
          В квартиру вошло трое мужчин. Голос одного она узнала сразу. Это был хозяин, Березин. «Что сказать? – пронеслось в голове у Соматиной. – Почему я здесь?» Она окинула взглядом комнату, вроде никаких следов не осталось. Хрулёв понял, что они попали в крайне неприятную ситуацию, и стал ёрзать на стуле, вытаращив глаза.
          - Если сейчас войдёт хозяин, скажешь, что ты электрик, - прошептала Соматина. – Понял? Поддакивай мне…
          - Хорошо-хорошо, - закивал Хрулёв.
            Дверь в кабинете распахнулась, и в комнату вошёл Березин. От неожиданности он даже вздрогнул.
          - Опана! – раскрыл рот хозяин. – Это что ещё за новости? Ты что здесь делаешь? – спросил он у домработницы. – А это что за тип? Ты кто такой? – спросил Березин у старика.
          - Электрик я, - заискивающе ответил Хрулёв.
          - Понимаете, Валентин Никитич, - заговорила Соматина, - тут такое дело, я забыла вам сказать… Когда в пятницу убиралась, здесь отвалилась крышечка… Вот тут на розетке. Я аккуратно её приставила на место, а потом решила пригласить электрика, чтобы он отремонтировал её или заменил. Оказалось, тут болтик открутился… Опасно, сами понимаете, всё-таки напряжение. А Семён Никифорович может только в выходные придти. Вот я и…
          - Не нравится мне всё это? – процедил Березин и крикнул охранникам: - Паша, Сергей, а ну идите сюда.
            Соматина нажала два разу кнопку вызова и, подождав несколько секунд, громко сказала:
          - Валентин Никитич, вы меня в чём-то подозреваете? Я хотела сделать доброе дело, а вы…
          - Заткнись, дура! – зарычал Березин. – Доброе дело она хотела сделать. Шпионишь за мной или обворовать пришла?
          - Что вы такое говорите? – возмутилась Соматина. – И почему вы меня оскорбляете?
          - Сейчас разберёмся. А ну, парни, обшмонайте их, - приказал хозяин.
          Один из охранников подошёл к женщине и потянулся за сумкой. Анна схватила её и, прижав к груди, заявила:
            - Никто меня шмонать не будет. Если вы меня в чём-то подозреваете, вызывайте милицию…
            - Слышь ты, пигалица, а ну дай сюда сумку, - грубо сказала один из «шкафов». – А то я щас тебе такую милицию вызову, что ты и фамилию свою забудешь.
            - Я повторяю, - процедила Соматина, - не подходите ко мне. Вызывайте милицию.
            - Ты что, не поняла? – удивился Березин. – Не хочешь по хорошему? Будем говорить по плохому, - он жестом показал охраннику, чтобы тот продолжал.
            Мужчина подошёл вплотную к Соматиной и потянул сумку. Анна резко отстранила его руку. Тогда охранник решил обнять домработницу и попытался прижать её к себе, чтобы легче было отобрать сумку. Соматина отпрыгнула от него и  покосилась на свой мобильный телефон. Ханова всё слышала. «Теперь продержаться бы минут пятнадцать-двадцать, - мелькнуло в голове, - да, бычки здоровые, придётся потрудиться…» 
          - Ты чё, как коза скачешь, - пошёл на неё мужчина, но уже через секунду пожалел о принятом решении.
            Соматина, высоко подпрыгнув, резко ударила его ногой в челюсть. Охранник крякнул и рухнул на пол. Второй, широко раскрыв глаза, промычал:
            - Ничего себе, Валентин Никитич, у вас домработница. Что это она с Пашкой сделала?
            - За что я вам деньги плачу, ублюдки, если вы с бабой не можете справиться? - заорал Березин. – Я сказал, обыщите её.
            - Не подходите, - Соматина приняла стойку и предупредила: - Кто прикоснётся ко мне, будет лежать рядом с Пашей. 
            - Слушай, давай по-хорошему, - предложил второй охранник. – Покажи сумку, мы убедимся, что ты ничего не украла, и вали отсюда. Правильно я говорю, Валентин Никитич?
            - Ты кто такая? – спросил Березин.
            - Ваша домработница, - ответила Соматина. – Я же объяснила, зачем я сюда пришла. Понимаете, оголённые провода, а я с мокрой тряпкой здесь…
            - Хватит по ушам ездить, - перебил Березин, - что у тебя в сумке?
            - Только мои вещи, - ответила Анна. – Духи, косметика и всякая всячина…
            - А чего тогда боишься показать? – спросил Березин.
            - Ничего я не боюсь, - сказала Соматина, - просто не люблю, когда посторонние роются в моих вещах. Тем более, мужчины. Для этого есть милиция.
            - Короче, девочка, - охранник направил на Соматину пистолет. – Положи сумку на стол и отойди в сторону.
            Хрулёв, вжался в стул и, закрыв голову руками, дрожал от страха.
            - Вы не можете меня убить, - хладнокровно заявила Соматина, -  я сказала дома, что поехала на работу. Мои все знают, что я нахожусь в квартире у Валентина Никитича. Зачем вам эти неприятности? Ребята, я предлагаю вполне цивилизованный выход - вызываем милицию, они обыскивают меня и, если у вас ко мне нет претензий, тихо мирно расходимся.
            - Никакой милиции не будет, - процедил Березин. – Или ты отдаёшь свою сумку, или мы вас упакуем в полиэтиленовые пакеты для мусора и вывезем на свалку, причем по частям. Понятно?
            «Пистолет стоит на предохранителе, - думала оперативник, - затвор он ещё не передёрнул, так что до выстрела ещё далековато. Может уложить их тут троих, не рисковать? Или подождать группу захвата? Машка, наверняка, уже всё организовала…»
            - Вы же уважаемый человек, Валентин Никитич, - возразила Соматина, - зачем вам эта уголовщина? Или вы действительно думаете, что вам всё сойдёт с рук? Подумайте, может, всё-таки вызовем милицию и разберёмся?
              - Когда я тебя брал на работу, - усмехнулся Березин, - ты показалась мне умной женщиной. Сейчас вижу, ошибся. Ты просто тупая и безмозглая баба. Я последний раз говорю: никаких ментов здесь не будет…
              - Они уже здесь! - раздался мужской голос за спиной охранника. И в тот же миг ему заломили руки. Пистолет упал к ногам Соматиной, она ловко подняла его с пола и объявила Березину: - Вы арестованы, гражданин Березин. Московский уголовный розыск, капитан Соматина.
              - Вон оно в чём дело, - простонал Березин и опустился в кресло. Рядом с ним замычал пришедший в себя Паша-охранник. Он приподнял голову и, увидев в комнате сотрудников милиции, присвистнул:
              - Ни хрена себе, а вы откуда понабежали?
                Молодой парень-ОМОНовец, надев на него наручники, пошутил:
              - Да мы никуда и не уходили. Так что лежи, родной, отдыхай…
            Вслед за группой захвата в комнату вошли Рогожкина и Ханова. За ними стоял участковый.
              - Пригласите понятых, - распорядилась Рогожкина. – Итак, Валентин Никитич, предлагаю вам чистосердечно признаться во всех своих преступлениях.
              - О чём речь? – хмыкнул Березин. – Какие ещё преступления? Это вы тут занимаетесь беззаконием. Сначала подсовываете мне в качестве домработницы свою сотрудницу, которая без моего ведома проникает в квартиру…
              - Я была на рабочем месте, гражданин Березин, - съязвила Соматина, - вы же сами вручили мне ключи от своей квартиры.
              - Значит, вы не хотите сознаваться в преступлениях? – спросила Рогожкина. – Впрочем, это ваше право. У нас и без ваших признательных показаний вполне достаточно улик.
              - Что вы несёте? – возмутился Березин. – Какие улики? Я законопослушный гражданин. В чём вы хотите меня обвинить?
              - Слышали мы, - усмехнулась Ханова, - как этот законопослушный гражданин несколько минут назад собирался убить двоих человек и свезти их по частям на свалку.
              - Я защищал свою частную собственность… Они проникли в мою квартиру.
              - Скажите, а почему вы так боялись пригласить сюда милицию? – спросила Рогожкина. – Может, у вас в доме что-то хранится запрещённое?
              - Ничего запрещённого у меня нет, - процедил Березин.
              - А это? – Соматина вынула из сумки фотографии и поднесла к лицу Березина. – Это вы не считаете запрещённым?
                Березин побледнел и, закусив губу, опустил голову. 
              - Это просто фотографии, - буркнул он. – Что же тут запрещённого? Только вот, каким образом они попали к вам? – Березин покосился на сейф.
              - Я их нашла в вашей спальне под кроватью, - соврала Соматина. – А теперь, когда понятые уже здесь, предлагаю вам, Валентин Никитич, открыть сейф.
              - У вас есть право на обыск? – надменно спросил Березин.
              - Есть, Валентин Никитич, - подоспела следователь Онегина. – Всё у нас уже есть. Так что открывайте. Отпираться бесполезно. Понятые, подойдите сюда поближе…



                                            Вместо эпилога

            Из одиннадцати участников нелегального «Клуба» пятеро отделались лёгким испугом. Однако семерых негодяев всё же удалось привлечь к уголовной ответственности. Одних по 134-й статье уголовного кодекса, других по 230-й – склонение к потреблению психотропных веществ. Выступая на расширенной коллегии в министерстве внутренних дел, Истринская в заключение сказала:
      - То, что раньше в нашей стране отвергалось, порицалось и считалось недопустимым, сейчас восхваляется средствами массовой информации. Всё чаще и чаще мы видим на телеэкранах безнаказанность преступников, их наглую самоуверенность. В сознание людей вбивается бесполезность уголовно-правовых мер. Некоторые журналисты романтизируют образы малолетних жриц любви и юных бандитов. Аморальность некоторых СМИ уродует души наших детей.
          Для некоторых, если не многих, российских школьников и школьниц основным стимулом жизни является получение денег любым способом, в том числе и проституцией.
        Самое печальное то, что даже среди высокопоставленных государственных чиновников есть те, кто считает проституцию обыкновенной профессией и призывают её легализовать, тем самым обесценивая такие понятия, как честь, достоинство да и саму жизнь человека.
        Недавно мои коллеги ликвидировали подпольный, так называемый «Клуб любителей подростков». В качестве сутенёра у несовершеннолетних девочек выступали их наставники. В результате, двое девочек были доведены преступной группой до самоубийства. Нам также известны случаи, когда в роли сутенёров выступали учащиеся 8-10-х классов. И в то же время мы сталкиваемся с тем, что у нас в стране до сих пор нет даже юридического определения педофилии. Ни в одном государственном документе сегодня вообще не отражено само понятие «проституция несовершеннолетних». О наличии такого явления, о его масштабах известно лишь узкому кругу специалистов, а также некоторым сотрудникам правоохранительных органов.
          Основываясь на анализе детской и подростковой преступности в России, данных исследований учёных, напрашивается вывод о том, что система профилактики правонарушений несовершеннолетних у нас в стране находится на безответственно низком уровне. Основную нагрузку в этом вопросе сейчас несут органы внутренних дел. Поэтому и основная ответственность лежит на нас с вами. Призываю вас: будьте бдительны!
          В заключение своего выступления, я  обращаюсь к депутатам всех уровней, к членам правительства, к президенту. Если мы сейчас не предусмотрим специальные законодательные меры, то следующее поколение России будет полностью свободно от моральных принципов. Мы не должны этого допустить…