- Пустите, твари! Сволочи, пустите! Гады, гады вы!!!

Сергей Каримов кричал, изо всех сил пытаясь вырваться из крепких рук двух здоровых парней, но те держали его крепко.

- Пустите, слышите, ублюдки!... С-суки вы, мудачье сраное!!!

В темноте послышался шорох. В свет тусклого фонаря, одиноко освещавшего старый московский дворик, не спеша вышли четыре молодые девушки. Сергей перестал дергаться, в его глазах появился ужас. Поначалу он принял напавших на него качков за уличных хулиганов, однако сейчас понял, что ошибся. Одна из девушек нервно курила сигарету. Один из державших Сережу качков гнусаво пробасил:
- Ну че с ним делать-то, пидором?

Сергей поджал ноги и тихонько заплакал:
- Пожа-а-алуйста... Не надо...

Девушка посмотрела на своих спутниц. Все они, как один, кивнули головами, лица их были серьезны и Сережа понял, что его ждет расплата.

- Кто это? - Сережа испуганно спросил одну из девушек. - Что это за люди? Что им надо? Я в милицию пожалуюсь! Аня, убери их! Вы все равно ничего не докажете!

Курившая ухмыльнулась, помотала головой и бросила окурок на землю:
- Милиция... Надо же... Потапов столько времени тебя искал, но все как-то не там. Ты даже помнишь, как меня зовут? Хм... Ах, ну да, да, я помню. Спросил, трахнул и... Ты помнишь?.. ТЫ ПОМНИШЬ?? Помнишь, сука, как ты меня разделал? Вот в этом самом дворике, прямо вот тут?

Девушка истерично кричала ему прямо в лицо, затем ударила по лицу наотмашь. На щеке Сергея появилось красное пятно, он, как забитое животное, начал тихонько скулить:
- Ребя-а-ата... ну... ну не надо, ну я прошу вас, ну давайте договоримся.

Аня глубоко выдохнула, поправила упадшую на лоб прядь и наигранно удивленно пожала плечами, затем взглянула на своих спутниц:
- Договориться? Ну даже и не знаю, девчонки, вы как?

Девушки, нервно хохоча, согнулись пополам от смеха. Аня повернулась к Сергею, в лице ее снова появилась ненависть, еле слышно она произнесла, сжав маленькие кулачки:
- Ах ты, блядь... Сука ты... Мудак, залупа ты конская, блядь, пиздос, я не знаю, как тебя еще назвать, так сильно я тебя ненавижу!.. Знаешь, каково это? Ты, блядь, знаешь, а? ЗНАЕШЬ, ПАДЛА? Хочешь, мы тоже тебя выебем?

Сергей попытался подняться с колен, глаза его захлопали, из носа текли сопли, рот скривился:
- Н.... нет.. ну не надо.. Я виноват, да, конечно, я блядь, ну ребята, у меня мно..., - он осекся, - много денег, ну давайте поговорим, а?

Но Аня его уже не слушала. Она кивнула своим крепким спутникам, и следующая фраза полоснула слух Сергея словно бритва:
- Ребят, трахните его. В рот, в жопу, куда хотите, только чтобы не умер. Чтобы жил и помнил о нас всю свою будущую сраную инвалидность.

Крепкие фигуры дружно ухмыльнулись, один из них дал пытающемуся дергаться Сергею под дых, они потащили его к забору детского сада, словно мешок, перевалили его внутрь и повели свою жертву к беседке. Аня вытащила новую сигарету и отправилась к своим спутницам. Их серьезные лица выдавали некоторое замешательство по поводу того, что сейчас должно было произойти.

- Пошли отсюда, - произнесла она. - Им заплатили деньги, они знают, что делать.

Через полминуты центральная площадка двора опустела. Сергея повалили на деревянный пол беседки, предварительно раздев его. Один из парней что-то пробурчал, другой достал скотч и заклеил Сергею рот, а потом привязал его запястья к щиколоткам. В таком жутко неудобном положении послышалось какое-то позвякивание, омерзительная догадка подступала к нему...

При слабом свете луны Сергей изо всех сил напрягал глаза, чтобы убедиться в этом и не ошибся - качок, тот, что был повыше, доставал из рюкзака не что иное, как его собственное, Сергея, приспособление для издевательств над жертвами - аккумуляторную дрель и несколько специальных насадок к ним, доведенных Сергеем до ума лично, и оснащенных всевозможными зазубринами, шипами и просто разных калибров.

Все они в свое время побывали в женских влагалищах, ртах, задних проходах, Сергей заботился о своих инструментах, словно о детях, регулярно чистил их, полировал и ухаживал - а теперь настала и его очередь. Всем этим железкам, бок о бок "отодравших" не одну "продажную блядь", было абсолютно все равно, в чьих они руках и зачем. Когда одна из насадок была прилажена к дрели, мощные руки поставили Сергея на колени, голова его уперлась в пыльные доски и грубый бас подытожил: "Ну че, пиздюк, вот и ты доигрался".

Он услышал знакомое жужжание, и через две секунды, прямо перед тем, как нечеловечески замычать и обезумевшими глазами впериться в темноту, он ощутил холодок равнодушной стали, пять лет сопровождавшей его в "походах по девочкам".

Сергей с криком вскочил с постели в холодном поту. Включив ночник, он встал и посмотрел в зеркало: "Пиздец, приснится же подобная чушь... Надо же, эта Аня - столько лет ведь прошло, какие-то злоебучие качки, мудизм полный". Затем глянул на часы, они показывали половину четвертого утра. За окном лениво шел мелкий снег, в городе была поздняя осень. Каримов пошел в ванную, умылся холодной водой, вернулся в спальню и оделся. Затем он вышел в коридор, одел черную куртку, темные кроссовки и взял стоящую у трельяжа черную сумку с "инструментом".

Пять лет он охотился за женщинами. Пять лет он насиловал и калечил их. Пять лет город жил в постоянном страхе, а милиция и ФСБ ничего не знали о Сергее, кроме того, что он никогда не убивал своих жертв (трое из них сошли с ума, еще двое покончили жизнь самоубийством), всегда охотился поздней ночью или раннм утром и каким-то определенным пристрастием к женщинам, по которому можно было бы его отследить, не отличался.

Основными жертвами его были проститутки и девушки, возвращавшиеся домой из ночных клубов. Удовольствие удовольствием, но он никогда не забывал основных правил охоты - работал исключительно чисто, все время с разными типами девушек (это было непросто, зато попробуй поищи его потом), в разных районах, никогда не говорил с жертвами, за исключением самого первого случая, когда он спросил имя жертвы - ее звали Анной, соблюдал всяческую конспирацию, не оставляя никаких примет.

Человек, на счету которого было более восьмидесяти покалеченных судеб, не спеша спускался по лестнице. В это же самое время следователь по особо важным делам одного из городских районов Олег Потапов сидел над показаниями, фотографиями и записями. Пять лет он вел дело Сергея Каримова, и все это время следствие ходило из угла в угол, и дело у Олега не отбирали только потому, что периодически появлялись ниточки, ведущие к Каримову.

В этот день у Потапова почему-то было особое настроение, его коллеги с удивлением отмечали забытую уже разговорчивость (хорошего настроя у него не было с тех пор, как он взялся за это дело); сам он не знал, с чего это вдруг, да еще на зиму глядя, к нему вернулось хоть какое-то жизнелюбие. Олег посмотрел в окно, затем поставил чайник. "Что-то должно случиться, - подумал он. - Точно что-то должно".

Сергей спускался по лестнице, с некоторой иронией вспоминая свой ночной кошмар, улыбаясь и качая головой. Первую жертву - Аню - он изнасиловал и покалечил в своем же дворе, после чего стал уверен с собственной безнаказанности, однако, как ни странно, не перестал быть менее осторожным.

Он не знал, что теневому сообществу поначалу нравилось, что город живет в страхе, однако год назад один из криминальных отцов-держателей, поначалу отказавший родителям и мужьям жертв в помощи якобы за неведением, согласился помочь - поиски заняли целый год, срок по криминальным меркам весьма немалый. И то, согласие было дано лишь потому, что мафиози Сергей уже начал надоедать, особенно после того, как покалечил дочь одного из крупных крышующихся у мафии бизнесменов.

Каримов вышел во двор и втянул ноздрями чистый ночной воздух. С удивлением он заметил, что большой двор освещают лишь пара фонарей: "Твою мать, рехнулись они, что ли? Работать невозможно, - отметил он с усмешкой, - скоро надо будет фонарик брать".

Он направился вглубь двора, в темноте не заметив, как сбоку от его дома отделились две крупные фигуры, а в двадцати метрах впереди четверо девушек нервно курили, прикрывая почти в кромешной тьме огоньки сигарет...