Блядь, чо иногда у меня на работе творицца - обосраццо песдец и ужоснах! Меня, если чесна, работа уже плотно подзаебала (хотя кого она не заебала, если её фсекда дахуя и если она сложновыебанная, как моск бородатова чувака из маих любимых ботанских передач в дебиляторе… как его блядь кличут… еврей сука… а, фспомнил, Вассерман нах).

Вопщим, начальнек наш с суровым выражением на ебальнике высочайше сука повелел мне и моему так сказать сотруднику Ромке пиздюхать за тридевять земель в некие тьмутараканския ебеня к тамошнему голове-колхозу – на предмет обсудить ряд вопросов по благоустройству иво раённова центра, штоп эта обдристанная крупнорогатым скотом дырень (неведомо с какова хуя именуемая городом) выглядела пиздец гламурно и ахуенно готично. Штоп получилась, так сказать, Женева или типа тово в миниатюре. Вапще-та Женева там хуй палучицца, патамушта в этом гарадке скотина спакойно ходит и, нихуя не стесняясь, серит прям на заросших лопухами, покрытых грязюкой улицах, а жители гарадка, все через одного бывшие зэки, я уверен, не будут подвязывать лошадкам и каровам под хвост говносборники – патамушта нехер тут. Жители и сами на пару с животными богато оснащают своими личинками тротуары, эскадроны глистов и апарышей настолько плотными рядами ползают, что в них застревают автомобили. Ну а такой скотины, штоп привыкла точно в сортир гадить, ещё на свете не родилось, это я по себе знаю - если у меня пьянова панос аткроецца, то лишь незначительная иво – паноса – часть попадет точечно куда нада. Хотя, уверяю вас, я-то точно не скот, просто штормит меня сильно после синьки, на толчке не усидеть. Ну а надрессировать, скажем, лошадку, штобы она при позывах к опорожнению жёппы со всех копыт ломилась откладывать личинки в секретное место – такова циркавова фокуса я не видал ни разу.

Выдержав достойно напор сельских ароматов на наши шнобеля (спасибо соплям – благодаря заслонке из них духан не довёл хилова и тощева меня до обморока) и, вытерпев целый день занудного мосгоёбства (голова-колхоз, как выяснилось, училсо на историко-филологическом, паэтаму мог пиздеть не задумываясь, то есть без подключения мосга к процессу сопстна пиздежа, практически обо всем на свете), мы побыстрее съебались домой. К тому времени уже довольна жутковато стемнело, и тупиздень Ромко предложил не корячицца сто сорок километров по трассе, а типа срезать – пропиздюхать всего километров сорок-писят по грунтовке просёлочной. Я решил не выёбывацца, одобрил, заполз в мототелегу и прикрыл глазья, в надежде малость покемарить.

Естественно, покемарить удалось с гулькин хуй (это знаити, всегда так, закон блядь подлости. Например, зарекаишься прилично себя вести, а нихуя не палучаицца – то на атвецтвенном мероприятии пёрнешь ураганом по привычке, то деффке интеллигентно-богемнова вида скажешь «давай ибацца!», а она даже слова такова «ибацца» не знает и думает, что хуй имеет форму фиговова листа – ведь этим листом один легендарный чувак хуй прикрывал, типа, по мнению деффки, прапорции и контуры совпадают. Вопщим, фортуна старательна кажет свою мерзкую сракатину, тьфу блядь).

Я вдруг услышал резкий такой сука, как понос блядь, гудок, раскрыл глазья и на всякий случай так перепугался, што даже обосрацца забыл (вапще-та и нечем было – с утра не жравши). Перед моими ахуевшими очами предстали два столба и сиська (пачему-та одна) между ними, а в следующий миг раздалсо пиздец какой мощный удар, и лобовое стекло моментально затемнилось. Мы с Ромкой тупили гда-та  две минуты, прежде чем сообразили, што вопщем-то живы и местами блядь невредимы. По мере выползания наших тушек из мототелеги нам аткрывалась настолько ирреальная панорама, что я ахуел, а Ромка едва не йобнулсо (у него нервишки послабее моих, а хуле – он, исчо какда был шестилетним пиздюком, у своего папхена-врача нашол в ясчике стола ахуенно иллюстрированную научную книгу с описанием разнообразных расстройств пищеварения, с тех пор он малость не в себе, психическая травма в душЕ на фсю сука жизнь нах).

Я тоже за сваю недолгую жизнь пофтыкал немало ужосов и кашмаров. Я видел фотку Ксюшисапчак в обнимку с Тимати (те, кто тоже видел, меня поймут – атомная война по сравнению с этим – проста утренник в децком садике). Я видел на канале «энимал планет» горных гарилл, жрущих своё сопственнае вегетарианско-зиленое гавно, каторое они своими задними лапами вытягивали из очка. Я почти четверть секунды смог наблюдать выражение ебальника Николая Валуева, какда он шкандыбал на ринг потрошить ачириднова терпилу-ниггера.

Но эта картина была беспезды достойна кисти любова ебанутова художника-параноика-шизоида типа Сальвадора Дали, Клода Монэ или хотя бы Гогена блядь. На капоте Ромкиной тойоты сидела карова. Спакойно так, не выёбываясь, сидела и таращила сваи фары в пространство, словно блядь капитан китоёбнова судна на палубе. Все лобовое стекло было мощно затонировано ровным трехсантиметровым слоем каровьева гавнищща (видимо, какда еблан-Роман въехал с тыла в карову, она вообразила себя скунсом, забыв, что пердит она много, а срёт сука исчо больше, в отличие от вышеупомянутова пушнова зверька). Пока я в полном ахуе и, не пабаюсь этова слова, прострации, зырил на данный анималистско-техногенный этюд, Ромка сцапал клешнями карову за рога и попыталсо стащить иё нахуй с капота. Аднака паскудная животная мотнула башкой и сука цапнула Ромку за граблю – не пижжУ нихуя блядь, натурально как злая цобака зубьями своими укусила блядь маиво кореша за граблю! Ромка рассердилсо штопездец, смачно харкнул ей в харю и достал из багажнека трос.

Мы, словна чукоцкие абарегены, ловко заарканили скатину и начали савместными (весьма жалкими) усилиями водворять зверя на грешную землю. Карова, перепутав нас с гринписовцами (мы эту ебанашку спасать нихуя уже не хатели, Роман и топорик заготовил для смертоубийства, и прикинул, влезет ли туша по частям в багажник), радасна сиганула с капота, на прощанье расхуярив копытом правую фару и подфарник, и, размахивая подбрюшной сиськой, съебалась в темноту, унося на рогах вырвавшийся из моих ручонок козырный трос. Ромка успел швырнуть ей вдогон камушек (темно было, па-моиму, не попал) и, подобрав ветку, стал ею соскребать котяхи с лобовухи. Ромкина тойота спереди выглядела так, будто иё динозавр хуйнул.

На следующий день Роман прежде всего поперся дебил в страховую контору (у него какая-то страховка козырная и хитровыебанная), надеясь слехка разжицца на бабло. Но сидевшая там сорокалетняя ондатра (мускусная крыса – мерзкий вонючий зверёк такой) сказала, что без предоставления туши каровы, без присуцтвия хазяина каровы с паспортом и родословной животнова, без результатов анализов говна с лобовухи и заключения экспертной комиссии зоологов-ветеринаров («вдруг это ваши друзья так над вами подшутили, а вы придумали тут про корову») Ромка получает натурально нихуя и пиздует вапще атсюда. Мой друган, естессно, спакойно послал ведьму нахуй и отправилсо мстить всему каровьему племени – сожрал штук пять кровяных говяжьих бифштексов в кафешке. Однако крупнорогатые и тут сумели подгадить – дристал он паносом после этих бифштексов, как дизентерийный фошысский зольдат в окопе под Кенигсбергом.

Tweet