Он различал контейнеры для сбора мусора по запаху. Помнил хозяев, сваливающих в них мусор. Промышлял на стеклянной таре и макулатуре. Если везло найти приличные ношеные вещи, сдавал по пять гривен Верке – стерве в две точки на барахолке. Мусорные контейнеры, пропитанные бытовыми отходами, Ему уже давно перестали быть неприятными, и воспринимал Он их как источник жизни, где кроме утоления голода можно было найти что-либо полезное и даже ценное. Но основой промысла были продукты питания, самые вкусные из которых поедал сразу же, не прекращая рыться в мусоре.

Сегодня Он забрёл на чужую территорию. В контейнерах, наполненных наполовину, легко отыскивалась пища. Работал увлечённо. Когда допивал остаток грейпфрутового сока из пакета Santal, силясь дотянуться к куску хлеба, Он услышал над головой: "Отойди, отец, присыплю".
Выпрямившись, Он встретился взглядом с мужчиной лет тридцати.
"Новый хозяин четвёртой квартиры…Новоселье правили", - мелькнуло в голове.
Отошёл в сторону, оценивая вываливающийся из ведра мусор. Заметил палку варёной колбасы, котлеты и куриные ноги с холодцом. "Близнецы опоздали, - подумал Он, - хоть и их зона, с ними делиться опасно, отберут всё".
Тем временем новый хозяин высыпал мусор, развернулся и пошёл к дому. Пройдя несколько шагов, остановился и посмотрел на Него.
Он деловито загружал сумку продуктами, одновременно перекладывая из сумки в полиэтиленовый кулёк пустые бутылки.
- Эй, как тебя звать!
Обращение "эй" – да и всякое обращение – бомжами воспринимается как "Пошёл вон". Перехватив сумку свободной рукой, не глядя по сторонам, прихрамывая и тарахтя бутылками, скрылся в глубине двора.

Но на следующее утро Он сам ждал появления нового хозяина. Перед этим осмотрел все контейнеры своей зоны: кроме новых женских замшевых туфель, за которые Верка может расколоться на червонец, да десятка бутылок из-под пива, ничего стоящего. Из жратвы – одна вонь. "Зачем хранить до слизи, ведь знают, буржуи, что жрать не станут?".
В нескольких метрах, на куче битого кирпича, терпеливо ждал конкурент – чёрный пёс Жук, кобель районного масштаба. Он тоже был рад исчезновению Близнецов, которые по придури пинали доверчивое животное.
Наконец-то появился тот, кого ждали оба. Подойдя, новый хозяин неожиданно поздоровался.
Произошла заминка.
"Утро доброе", - тихо, не то произнёс Он, не то закашлялся.
На этот раз мусор был вынесен в полиэтиленовом мешке. Хозяин аккуратно положил его на край контейнера и ушёл. Мешок был наполнен не только мусором: часть его составляли свежие продукты. Он быстро переложил съедобное к себе: батон, твёрдый сыр в упаковке, печёный картофель, пакет молока, порылся в мусоре, нашёл несколько книг на макулатуру.
Пёс даже не пытался запрыгнуть во чрево контейнера, и тёрся плотной шерстью о Его ногу.

После удачного похода по урнам и пивным местам в поисках стеклотары, обедать устроились на скамье парка между трамвайной линией и строящейся православной церквушкой. Батон был мягкий, вчерашней выпечки, сыр и молоко свежие. Особым спросом пользовался картофель. Пёс отведал всего с добавкой от вчерашней палки колбасы и теперь уселся у ног Его и умывал морду красно-синим языком.
"Неужели это он?" В памяти вращались сюжеты ТОЙ жизни. "Двадцать четыре года прошло".
Полез в сумку, вынул одну из найденных в мусоре книг. Полистал. Заметил чернильные пометки на полях. "Не возьмут в продажу", - огорчился Он. Стал читать:
"Коль божество, в мясники не лезь,
Как в божества не лезем".
На поле написано: "Божество – вегетарианец"
Перелистал ещё несколько страниц с пометками. Почерк пометок был Его. "Да ведь это моя книга!" Охватило волнение. Взял сигарету. Руки дрожали. Прикурить никак не удавалось.

Зарычал Жук. Со стороны рынка двигались Близнецы. Лица у них заметные, лепёшками. Вообще-то они не близнецы и даже не родственники, оба из застрявших на полпути иммигрантов, что их и объединило. Сильные и скоординированные на применение силы не брезговали ничем. Добытое трансформировали в украинские гривны, затем в баксы.
"Пора линять", - всё-таки сообразил Он. Положил книгу в карман, собрал обломки батона, поднялся и быстро поковылял в переулок. "Не успел", - замелькало в голове. Близнецы, гремя пустыми бутылками, бежали, как молодые волки.
- Стой, твоя мать! - Старший Близнец схватил сумку, выдохнул воздух из лёгких, - выкладывай шо выгреб.
В сумке лежал остаток от куска колбасы, две картофелины и "паляныця" с разводами плесени. Младший выхватил кулёк с бутылками.
- А остальная?
- Вот шо я тебе скажу, - обкусывая колбасу, жевал Старший, - ишо раз
застанем в нашей зоне – распнём.
Жук, услышав угрозу, громко и зло залаял, затем кинулся к ногам Близнецов, и был наказан пустой бутылкой по хребту. Отобрали всё. Но это дало возможность отбежать от Близнецов на несколько метров.
Теперь отобранные у Него бутылки летели мимо Его головы. Одна разбилась о левое плечо, изранив тело осколками. Острая боль подталкивала бежать из последних сил. Успел добежать к парадному, в котором знал код замка.
Когда закрыл за собой дверь, почувствовал, как по спине и боку течёт кровь. Пёс тоже успел забежать и тихо скулил.
"Здесь где-то есть вход в подвал", вспомнил Он. Дверь была не заперта. Помещение знакомое: влажное, но безопасное. Нашёл место у вентиляционного отверстия, через которое освещалась часть подвала. Снял пиджак. Оторвал подкладку, с трудом намотал на плечо.

Одолевал сон. Постелил картон, голову устроил на оставленную сантехниками телогрейку. Жук после долгого чесания и вылизывания себя улёгся рядом. Боль не утихала. "Завтра пойду к "стерве", куплю "белой" и пойду, пусть перевяжет".
Так и уснул, согретый собачьим теплом.
Проснулся Он, когда солнце взошло через вентиляционное отверстие. Ноги замёрзли. Ощутил сильную резь в плече. "Надобно б к медицине обратиться". Порылся в карманах. К счастью, паспорт не потерял.
В травмопункте медицинская сестра извлекла осколки стекла, замазала йодом: "Бинт у тебя есть? Ясно, своим перемотаю.…Пятнадцать гривен будет стоить". У Него было семь гривен на визит к Верке. Пришлось отдать.
К контейнерам Он уже не успевал, но шёл быстро. Краем глаза заметил Близнецов, уходящих за угол дома.
Ёмкости были пусты: мусор вывезли. Подбежал и заскулил Жук. Нагнулся, погладил пса: "Идём, я знаю, где есть жратва, потрудимся". В голодную годину Он за корм работал грузчиком в кафе своего одноклассника.
- Возьми, - вдруг послышалось за Его спиной. Новый хозяин протянул
наполненный продуктами кулёк.
Встретились глазами. Каждый понял своё. Разошлись поспешно. "Да, это сын, - прижимая кулёк, бормотал Он. - На Ольгу похож".
Жена исчезла давно. Просто уехала с новым мужем и ребёнком. Затем вернулась одна, продала квартиру и переправилась в Европу. Пил по-черному. Затем залег в отшельники. Друзей не стало.
"Се-рё-жа", - произнёс по складам. Заглянул в кулёк: "Жратвы хватит на неделю. Завтра постою в стороне, чтоб не заметил".
Проходя мимо "птичьего" рынка, вспомнил о замшевых туфлях. Верка ткнула червонец, поставила туфли на подстилку, которая служила прилавком: "Ты сегодня богатый". Он достал из кулька пакет пряников, протянул Верке и пошёл к выходу.

За воротами рынка уже давно Его ждали Близнецы. Молча и быстро навалились с двух сторон, заломили руки за спину, повели вдоль забора, перешли улицу, свернули во двор пятиэтажного дома. Он не сопротивлялся. У раскидистого старого каштана остановились. Старший достал из кармана бельевую верёвку и намотал на кисти Его рук. Прижали к стволу. Младший, хихикая, стал с верёвкой бегать вокруг дерева. Всё разыгрывалось по правилам какой-то жестокой игры. Когда закрепили ноги и туловище, подняли Его руки к веткам и привязали. Отойдя несколько шагов, стали кидать пустыми бутылками.
Боль ощутил сразу же. Попали в живот. Кричать не мог. Во многих окнах зверели от любопытства жители соседних домов. "Как из колоды карт.…Без козырной я.…Эти убьют", - мыслил беспорядочно. Последним Он увидел пса. Жук рычал и хрипел, метался вокруг Близнецов. Пёс тоже был в крови.
Младший кидал прицельнее. С гиканьем подобрался к лицу. Вдруг Он почувствовал удар в голову, затем стал скользить в огромной трубе на свет, который всё быстрее и быстрее отдалялся и за ним обязательно нужно успеть. Сквозь уши холодным стержнем влетал воздух, замедляя скорость движения, увеличивал расстояние отставания от света. Вдруг холод сменился грохотом в ушах. Он открыл глаза. Увидел лицо сына.
- - Прости, отец.
- - Серёжа…
Попытался улыбнуться. Губы затвердевали. Сын держал Его голову и повторял: "Прости, отец".
Всё понимая, счастливый, Он снова заскользил в огромной трубе на свет, от которого уже не отставал.

Tweet