Я уже точно и не припомню, с чего именно началось мое главное увлечение отрочества. По-моему…  Да-да. Точно. Я где-то достал и в два-три присеста  прочитал книгу «Занимательная астрономия». Не скальте зубы. Я не был толстым, забитым  «ботаником» в круглых очках с линзами по 100 диоптрий на каждый глаз. Напротив – почти каждый день после школы гонял мяч в своем дворе; варил селитру; бегал с пацанами на рыбалку с борными шариками в кармане; дрался двор на двор. Ну, в общем – уркаганом не был, но вел достаточно, или даже - через чур активный образ жизни. Это, впрочем, не мешало моей успешной учебе, а главное моему увлечению астрономией.

Вот влекло меня ночное небо им все тут. Бывало выйду на крышу своей шестнадцати этажной башни, которую архитекторы воткнули посреди набережной, и часами глажу на этот завораживающий звездный мир. Сириус, красный гигант Бетельгейзе, двойные звезды, Плеяды , туманности вроде Крабовидной и Андромеды. Захватывающая и  пугающая своей неизведанностью красота.

Лет с 13 я начал промывать мозги своим, чтобы мне купили телескоп с диаметром зеркала минимум 15 см. Ха. Мои не стали противиться  увлечению астрономией. Но вместо рефлектора достали мне где-то мощный артиллерийский  бинокль ( кстати, неплохой - цейссовский ). Я  устроил почти истерику – что, мол, я могу увидеть в эти «большие очки»? Но смирился, и более года с помощью трофейной времен ВОВ оптики отправлялся в путешествия по  ночному небу пока наконец-то ( мне было уже 14 с половиной годков) мне не сделали царский подарок –  50 кратный  рефрактор. Какая это была для меня сила! Я выучил все «морщины» Луны, каждый ее кратер, море, плато. Я сосчитал все паутины Крабовидной  туманности. В общем – я мнил себя великим астрономом.

Но в один прекрасный… Вернее сказать – неудачный, как для астронома любителя,  пасмурный вечер точная наука ушла из моей жизни раз и навсегда. И все потому, что я впервые  обратил внимание на то, как удачно расположены жилые дома внутри моего двора. Две ближайших от моих окон многоэтажки  были буквально, как на ладонях.
«А интересно…» пронеслось в  моей юной  голове , и я робко навел объектив телескопа на одно из самых ярко освещенных окон. С этого момента я открыл для себя еще более интересный, чем звездное небо, мир –  жизнь  соседей, скрытую от посторонних глаз.

Чего я только не увидел сквозь жидкий тюль: стрип-шоу, холодившее кожу; извращенную любовь; пьянки, стрельбу, и то, после чего я спрятал телескоп в кладовку и даже боялся думать о нем.

Чаше всего я «прицеливал» визир своего рефрактора на окна одной молодой жидовки. В то время ей было то ли 17 то ли 18 лет. Вот, даже сейчас, вспоминая, содрогаюсь всем телом – как я мог смотреть на это чудовище. Как и большинство жидовок она была страшна. Страшна лицом и волосяным покровом на верхних,  нижних конечностях и лице. Когда она выходила из дома, мы прекращали играть в футбол и, глядя на нее,  гыгыгкали , словно Бивис и Бадхэд. Мне в те минуты  казалось, что от ее появления во дворе прекращали чирикать воробьи, кошки выгибали спины и зло шипели, а собаки начинали нещадно чесаться задней лапой и надсадно выть. Единственно , что спасало несколько положение  в плане ее внешнего вида – фигура. Она была на удивления стройной, что не свойственно, в принципе,  для чистокровных  представительниц семитской крови. 

Жила она с престарелыми родителя, которые большую часть времени проводили на даче.
Именно когда они уезжали за город, и начинался многочасовой сеанс стриптиза. Обычно, проводив родителей, она шла в ванную комнату. Брила там ноги, ибо после ванной уже абсолютно голой она приходила в гостиную, усаживалась на диван и наносила на раскрасневшиеся «подпорки» увлажняющий крем. Очень  любила  Мила ( так звали ее , кажется) танцевать перед зеркалом славянского шкафа у себя в спальне. Прежде чем начать получасовые прыжки в голом виде она доставала из шкафа короткую старомодную фату ( видимо ее мамы) и  натягивала ее на голову. Я так разумею, что ей даже самой было неприятно взирать в зеркале на свою «вывеску», а потому она скрывала ее под фатой. А может воображала себя прима-балериной Большого. Как бы там ни было, а тщательно выбритая, с закрытым лицом Мила представляла из себя довольно возбуждающее зрелище – пока еще упругие ляжки, такие же упругие и торчащие в разные стороны  немаленькие груди и все такое. В общем – глядя на нее в окуляр телескопа, я первый раз и погонял шкурку. Будем считать, что эта «гурия» и лишила меня девственности. Ага. Один раз Мила кружась в фате перед зеркалом не рассчитала движение, оступилась и въехала маковкой аккурат в дверь шкафа. Она схватилась за голову, скрючилась на полу и лежала так  с минуту. Я уж забеспокоился – а вдруг она «того». Кто ж меня дикими танцами тешить будет? Но оказалось с ней все в порядке – немного полежав на боку, она перевернулась на спину, раскинула ноги и начала ласкать себя в области промежности сразу двумя руками. Так я впервые увидел женский оргазм, правда, не совсем тогда понимая – что это есть такое.

Соседняя справа от дома жидовки многоэтажка принадлежала  какой-то воинской части. Поэтому основными ее обитателями  были люди в погонах. Вечно пьяные. Весной , летом почти из всех окон дома слышался пьяный вой, типа - песни, звон бокалов, рюмок. Иногда нажравшиеся офицеры выходили на балкон, что бы пострелять из табельного оружия в сторону безлюдной балки спускающейся к реке. К счастью, это их пристрастие к стрельбе по-македонски в темноту скоро пресекли милиционеры. В этом «военном» доме меня  привлекли окна на пятом этаже. Семья: он – капитан пропойца, она – домохозяйка , загнанная, забитая, глубоко несчастная женщина. Детей у них не было, хотя обоим было далеко за 30 ( я  так теперь думаю).  Как они жили – не дай Бог ни кому. Он каждый день заваливался домой вусмерть пьяный,  добавлял на кухне и начинал гонять, «строить» жену. Скандалы, плачь, рев. Спросите – что интересного было наблюдать в таком окне? Таких окон и судеб сотни тысяч по России. Но дело в том, что иногда ( редко-редко) капитан приходил не настолько пьяным и мог в самом неожиданном месте – на кухне, в гостиной – сорвать с жены халат и начать дико совокупляться оп собачьи. Вернее – в тот момент они были похожи больше на бабуинов.  Вот этого и ждал 14 летний мальчишка в соседнем доме, вооруженный 50 кратной оптикой. Но случалось это, как я  сказал, не так часто. Как правило, выжрав последнее спиртное на кухне, офицер на автопилоте перемещался в гостиную и опадал там, как озимые, на диван. Жена с обреченным  видом рабыни стягивала с него абсолютно всю одежду , доставала из под дивана клеенку и простилала ее под мужем. Видимо, он ссался под себя жестоко. Ну, ладно…

В том же подъезде, но этажом выше жила другая семья – тоже объекты моего наблюдения. Молодожены. Они сыграли свадьбу буквально за пару месяцев до появления у меня телескопа.  Сразу скажу, подглядывал за ними я тогда  и  из-за красивой фигуры и больших сисек девушки, и из любопытства и желания понять – чем они занимаются. Дело в том, что едва ли не каждый вечер молодожены проделывали одну и ту же процедуру – Игорь ( так, кажется, звали того парня) приносил из ванной в гостиную таз, полную грелку с длинным шлангом и вгонял своей любимой катетер в анус по самые «не хочу». Потом она испражнялась в таз. Игорь быстренько хватал его и уносил. После этого они выключали свет. И так всегда.  А мне так хотелось узнать – что следует после ритуала постановки клизмы. Для меня это долго потом еще оставалось тайной. В отличие от большинства тутошних падонков, любящих прочистить выхлопную трубу своим возлюбленным. Гы. Уёбство. Блять.

Однажды в конце августа я , трепетно подышав на объектив телескопа, нежно протерев его войлоком, начал вращать на штативе рефрактор в поисках  объекта наблюдений. Мила-еврейка была в отъезде. Да и вообще в тот вечер все легли спать почему-то слишком рано. Свет был только  у молодых  любителей анального секса.  Когда  в очередной раз без я особого интереса смотрел на промывку кишечника,  мое внимание привлекло  движение в окнах капитана-пропойцы. Навел туда объектив, и увидел  привычную картину. Вояка лежал уже голый на своей клеенке, а вокруг него суетилась жена. Но на этот раза она была какая-то через чур возбужденная. Плакала, постоянно протирала глаза, и главное – хлестала беспамятного мужа по щекам. Вдруг она схватилась за голову и побежала вон из комнаты. Через пару секунд вернулась с труппкой в руках. Я подумал « Капитан обоссался. Опять.». Но все было хуже. Женщина раскинула широко ноги мужа и стала вытягивать клеенку. Та была полна жидких экскрементов. Я чуть не выблевал. Едва бедная успела отнести говно, как новая напасть. Офицер напрудил под себя. Она плачущая стала  мостить ему под яйца скомканную тряпку, чтоб не испоганить окончательно диван. Спустя полминуты женщина обессилено села на пол, закрыла лицо грязными, наверное,  жутко вонючими руками и зарыдала. Ее плечи содрогались  минуты три до тех пор, пока муженек вновь не подал признаки жизни. Он зашевелил головой, стал  подымать подбородок  , чуть выгибаться телом вверх . В общем – заработал рвотный рефлекс. Обратка включилась. Я до сих пор помню ( брррр) как медленно, обильно, словно из спокойного  грязевого гейзера, из его рта извергалась блевота и потом  стекала в стороны по щекам. Жена при этом  сидела на полу и безучастно наблюдала за происходящим. Вдруг пьянючий офицер стал пускать пузыри, видимо, задыхаясь. И тут произошло то самое. Женщина спокойно встала, подошла к дивану и сильно сжала лысую  голову мужа , зафиксировав ее в вертикальном положении. Блевота продолжала исходить. Капитан задыхался все больше и больше. Но инстинктивное сопротивление организма,  борющегося за свое существование, было не сильным – слегка подпрыгивающие кисти рук, подергивание головы, с которыми  мужеубийца справлялась без особых усилий. В один момент она зажала ему нос… Я помню ее лицо в тот момент. Такое выражение бывает у людей, которые скинули только что со своих плеч тяжкое бремя. Но она плакала при этом. Ручьи слез ярко бликовали.  В общем – минута потребовалась ей, чтобы мучитель захлебнулся собственной блевотой.

Понятно, что медицинских, юридических  тонкостей  происходящего я тогда не мог понимать. Но детским  нутром чувствовал, что произошло нечто страшное. Ноги мои дрожали. Помню спустя минут двадцать после того, как женщина  в очередной, в последний  раз проверила пульс мужа, вернее удостоверилась в его отсутствии,  она вызвала скорую. Что было по приезде бригады,  я не видел. Я  зачехлил телескоп и упал в кровать. Вернее забился под стену , укрылся с головой и дрожал до тех пор пока не уснул.

На следующий день у меня, не поверите, случился конъюнктивит правого глаза. Под этим предлогом я спрятал в кладовке рефрактор и не доставал его очень долго.

Через трое суток после той «ночки» капитана саперных войск  С.  хоронили.  Все как положено: солдатики с автоматами, много офицерья, убивающаяся вдова  в черном. Весь двор и сочувствовал ей, и радовался за ее счастливое избавление от мучителя алкоголика. Спустя месяц мужеубийца съехала с квартиры, и я больше  ее не видел. Молодость быстро заретушировала в памяти эту жуткую историю. Но спустя некоторое время , повзрослев, я осознал , что стал невольным соучастником преступления.

А телескоп у меня до сих пор хранится. На даче. Я им не пользуюсь, так что он без пользы пылиться, хотя еще в отличном состоянии. Хотите - продам? Звоните :  +791666602612

ЗЫ:  Кстати, серийный заводской номер изделия ( телескопа)  770821. Четыре последних …0821 это – день , когда я малолетка стал свидетелем ужаса  21 августа. Вот, блять, мистика! Я это обнаружил недавно. Охуел и решил хоть с кем-то поделиться.

Tweet