-- Ну что, здорово, дед.

-- Ну здравствуй, именинник.

«Походу вся округа уже в курсе что у меня день рождения был?», подумал Слава в ответ. «Неслабо наверное погуляли...»

-- Слышь дед. – сказал Слава. – А есть у тебя чё одеть?

Дед пристально глянул на него из-под нахмуренных бровей. Он не хмурился, просто наверное, лицо по жизни такое было. Нахмуренное. Но глаза – молодые и цепкие.

-- Да есть все у меня, не волнуйся, - кашлянул в кулак старик. – Ну, как ты?

-- Дед, я в полном поряде, – заговорщицки улыбнулся Слава. - Я потом зайду, отблагодарю, а то сейчас сам видишь как... – И он посмотрел на грязный бесформенный балахон красного цвета, который на данный момент был его единственной одеждой.

--Что, ничего совсем не помнишь? – Старик удивленно вскинул брови, затем поднялся со скамейки и пошел в сторожку. Через минуту он вышел, неся подмышкой ворох одежды.

-- В общем вот, держи, выбери себе, что подойдет. Потом купишь себе может чего приличнее в городе, как дойдешь...

--Опа, думал не налезет, а размер как раз. Слышь... А откуда это у тебя? – спросил Слава.

--Да так, есть тут... - дед неопределенно махнул рукой в ответ. – И вот что...

Слава отвлекся от застегивания мятой рубашки и взглянул на старика.

--Своему другу скажи, что ты от Игната Семеныча.

--Это еще зачем? Митяю, что ли?

Дед, усмехнувшись, отвернулся.

--Ну, спасибо, дед. Я еще заеду, – пообещал Слава.

Одевшись, Слава решил пойти в город. Да хоть в какой населенный пункт. Как он вообще оказался в этой глуши? Что вообще было? Забыл всё... Вроде шашлык на природе вчера был... Компания... Нет, наверное, перепил и потерялся... Это ж надо так. И провалы в памяти эти. Странно, всякое было, но такое – впервые. 

Он бодро пошел по тропинке, дошел до какой-то неширокой дороги, свернул на нее и огляделся. Шурша шинами по зернистому асфальту, проносились мимо машины, обдавая Славу волной горячего воздуха и опять исчезали.  По обеим сторонам дороги шел густой лес, из которого были слышны разноголосые крики птиц и прочие лесные звуки. «Надо тачку словить» - подумал Слава и остановился.

Скрипучий старый «Жигуль» подобрал его, когда он почти отчаялся. Водила, здоровый мужик под сорок, был, видать, из тех, у которых забрать нечего. А за себя такие не волнуются. Вон какие кувалды руль сжимают. Впрочем, другой бы не тормознул. Водила не удивился необычному виду парня, голосующего на лесной трассе, или виду не подал.

-- Куда едешь, пацан? – почти дружелюбно спросил он.

-- Если по пути, в ближайший город.

-- Ну давай, залазь.

Слава поудобнее сел на пассажирское место, и «Жигуль» тронулся. «Первая, вторая... Третья... Четвертая...» - машинально отмечал Слава как рычаг передач перебирается к четвертой передаче. Тут его взгляд случайно упал на боковое зеркало заднего вида... Он присмотрелся. От неожиданности дернувшись в кресле, отшатнулся и ударился головой в подголовник кресла. Потом посмотрел еще раз.

«Бля!» - подумал Слава. В этот момент он не мог подобрать более точного определения увиденному. «Бля!» Он широко открытыми глазами рассматривал свое отражение.

-- Слышь пацан, ты как? Нормалёк? – водила бросил взгляд на застывшего Славика.

-- Я, да, я это... – выдавил парень.

-- Укачало, что ли?

-- Не, я нормально... – ответил Слава, изучая в зеркале свое отражение и с ужасом видя совершенно другого человека вместо того, что он привык обычно видеть в зеркале.

--Ну, бывает... – философски заключил водила, покачав головой.

«Не, так мы не договаривались» - думал Слава, - «Не верю глазам! Чё за... Не, голова вроде ясная. Но пить все равно бросаю... Блин, перегара же даже нет!» И тут он почему-то вспомнил не к месту повторяющиеся слова «лунная водка», и почему-то фразу «любой ценой»...

«Значит так, - продолжил мысли Слава, разглядывая в зеркале хилого парнишку вместо привычного мускулистого здоровяка Славы Горина, взращенного на штанге и дзюдо, коим он когда-то являлся, - что-то здесь не так.»

Еще бы. Все очень не так. Вячеславу Горину должно быть уже ого, тридцать два. А тут... Он еще раз посмотрел в зеркало на коротко стриженного парнишку лет двадцати с безумным бегающим взглядом. «Ну нифигасе именинник», - вспомнил он деда на кладбище.

--Стоп, почему кладбище? – от удивления забывшись на секунду, Слава рассеянно задал вопрос вслух.

-- А, вот и я говорю, лучше сдохнуть, чем без кондиционера в такую жару, -  поддержал водила разговор, глядя на дорогу.

Мда... «сдохнуть». Вдруг в голове пробежала мысль, а за ней другая, а затем целая лавина мыслей, и Слава вспомнил...


* * * *

-- Сдохни, сука!

Два тяжеловесных удара в грудь, как молотком откинули Славу назад. И как будто со стороны он услышал два громких хлопка. Слава не удержался на ногах и упал в траву. Встать он уже не смог.

Автоматная очередь заглушила все остальные звуки. Мужик, выпустивший две пули в Славу, упал как срезанный сорняк. Охрана среагировала молниеносно, но слишком поздно. Кто же мог знать, что проходящий мимо их большой компании на берегу озера мирный «рыбак» окажется убийцей?

--Славон! Держись! – крикнул Митя, подбегая, - Аптечка есть у кого? Быстро! Хотя какая тут аптечка, сейчас мы тебя в больницу, бля!

--Пиздец мне, - с трудом сказал Слава, быстро теряя связь с реальным миром.


* * * *

А дальше воспоминания обрывались. «Но если я жив и невредим, – и Слава даже ощупал себя, - то все закончилось благополучно. Так, что ли? А что тогда с внешностью? Но с другой стороны, нервное потрясение, шок и так далее... Может, последствия какие-то там... психические? И я забыл свою внешность?.. Мда... Рассказать кому...»

--Слушай, командир, - сказал Слава, - подвезешь меня кое-куда, заплатят.

--Куда?

Слава назвал адрес Митяя.

--Если бы не было по пути, хрен бы. А так – можно, на бензин только оставишь.

--Нет вопросов, шеф.

Но вопросов была куча. Прежде всего к Митяю, и к самому себе, конечно.


* * * *

--Ну и чё надо? – Митяй внимательно смотрел на него. Правая рука Митяя была в кармане мастерки и скорее всего сжимала совсем не букет цветов. Лицо было напряженным, было видно, что Митяй не спал эту ночь. А может, и предыдущую.

--Митяй... Ты не поверишь... В общем, я от Игната... Семеныча, - вспомнил Слава.

Наступила небольшая пауза.

--Ааааа, ха! Вот дает Семеныч! – ошалело сказал Митяй, - Изменился! – Митяй улыбался, но руку из кармана не вытаскивал. – Слышь, братуха, назови-ка мне имя тёлки, которую я снял в прошлом году, когда мы в горы ездили?

«Проверку бля устраивает» - возмущенно подумал Слава, но сам бы он тоже не поверил, окажись он на месте Митяя. Слава богу, то, что было до вчерашней ночи, он помнит неплохо. И так с головой нелады, а тут он еще...

--... Счас... Точно... Рада! Рада, точно! Она еще темненькая такая, болгарские корни у неё... И имя редкое...

--Славон?! – заорал Митя, - Проходи! Это ж и в самом деле ты! Ну Семеныч, ну лепило народный,  просто гений, я так и знал! Ха-ха! Ну и рожа у тебя! Блин, ну я не думал что так быстро...

--Эй, эй, может мне кто-нибудь что-то обьяснит что за...

Митяй перестал улыбаться, отвел глаза и неохотно ответил:

--Слышь, Слава, давай только мы пока не будем об этом. А завтра мы к Семенычу этому съездим, там и поговорим, а то если честно, я и сам мало чего понимаю тут. Он обьяснял мне, но я не много понял. Понял только, что когда поправишься, выглядеть будешь... совсем, ну очень по другому... Но выбора не было, поверь, брат. Сейчас главное, что ты – это ты. И точка.

За разговором, в котором старые друзья не раз вспоминали прошлое, Митяй все больше и больше убеждался, что перед ним не кто иной, как Вячеслав Горин. Только сильно изменившийся. И помолодевший, «на радость бабам», подумал Митя.

А на следующий день они поехали к Игнату Семенычу. По дороге Митяй рассказывал, глядя на дорогу:

-- Этот Семеныч подошел к нам, когда ты... ну в общем когда ты отключился. Появился он незаметно откуда-то, хотя вокруг ни деревни... Сказал что он народный целитель, и что поставит тебя на ноги. Я ему конечно тогда не поверил... Ведь ты был уже... В общем, очень плохо дело было...

И повезли тебя к нему. Когда приехали на то заброшенное кладбище посреди леса, я сам его чуть не застрелил сдуру. Но оказалось, что он живет там, и работает смотрителем. Хотя я в упор не пойму, зачем на старом заброшенном кладбище смотритель. Со странностями типа, ну они все со странностями, эти народные...


* * * *


-- «Лунная Водка»... Да... Строго секретно всё было. – неторопливо сказал старик, затягиваясь сигареткой и щурясь на закат.  –А даже и сейчас кому расскажешь – так все равно не поверят. Все документы и люди того... Ликвидированы давно. Это та самая «живая вода». Ну, как в сказке почти что, значит... или «мёртвая вода». Это уж кому как повезет...

...Даже в нашей системе – дед выразительно поднял палец, - знали, что главное в человеке – душа. И уже тогда наши советские ученые, которые занимались этой секретной разработкой, знали про то, что душа перевоплощается множество раз. Вот мы с вами на кладбище сидим сейчас, а вот все они – старик кивнул в сторону могил, - в каком-то смысле живы...

Но знали мы еще кое-что, – продолжал он. – Узнали наши светлые умы, что так сказать, душу после смерти можно вернуть в другое тело. В организм живого человека. С помощью одного препарата, которого наши фантазёры назвали «Лунная Водка». Одна ампула «лунной водки» - и человек уходит навсегда, а его тело свободно для... для других. Ну, конечно, не все так просто, слова еще надо было произнести особые... Не все сразу получалось, да...  А каких уродов и чудищ нам приходилось расстреливать на месте, когда при первых экспериментах вместо душ умерших в подопытных вселялись... я даже не знаю кто... мало ли ТАМ обитает всего... – и  сигарета дрожала в его пальцах. Помолчав и успокоившись, Игнат Семенович продолжал:

--И добровольцев, я вам скажу, было много. Зеки, преступники, пожелавшие искупить вину перед народом на благо науки, смертники, враги народа... Всех реабилитировали потом... Посмертно. И просто добровольцы были. Да... А людей на фронте гибло сколько. Талантливых, нужных Родине. И если надо было, мы их возвращали, любой ценой.  Под другими именами, с другой внешностью. Хоть и не всегда получалось...

Сам я был лаборантом там. Молодой был... Так вот, в кармане халата у меня наготове был заряженный ТТ. Шутить тогда никто не думал. При малейшем подозрении – стреляли на поражение. И пули в тэтэшнике были серебряные.


* * * *

Игнат Семенович вынес из сторожки большую темную свечу. Чиркнула спичка, и стол у сторожки осветился уютным огоньком свечи.

-- А на пулях значит – продолжал старик, - были выгравированы рисунки чудные, уж я не знаю откуда они их взяли, рисунки эти, буковки какие-то, но било - наповал... Кто бы там не вставало со стола.

--Дед, ну ты как расскажешь, так мороз по коже и мистика, блин. В такое не сразу поверится.

--Так чего уж там. Как было... А друг твой сказал, любой ценой, говорит, оживи. Любой ценой. Тогда я ему сказал про «лунную водку». Ведь ты уже того... Холодный уже был. И выбора у нас не было...

-- Холодный? Дык подожди, дед. Я же помню, кто-то повторял, «любой ценой, любой ценой»... и это... «Лунная водка»... Я что же получается уже... умер и мертвый все это слышал?

Дед криво усмехнулся:

--Ну, знаешь ли... – он неопределенно повертел сигаретой в воздухе и продолжил, - Так вот значит как получилось. Оживить-то тебя получилось, но...

Дед замолчал и с минуту разглядывал Славу в упор:

-- В общем Он сказал, что на этот раз, обмен получится только вместо близкого мне живого человека... Родственника стало быть моего попросил... Для равноценности... Ничего же просто так не делается, такие дела.

-- Дед, кто «он»?

--Не перебивай! – сурово сказал старик таким голосом, что Славе почему-то расхотелось задавать вопросы. – Так вот, когда живое тело понадобилось...

В общем внук мой... Сенька. Он немного того был...Несмышленный. Плохие компании у него вечно были, хулиганили, магазин ограбили даже, говорят, грабили и избивали прохожих... Дали ему срок в колонии для малолетних – так еще хуже вернулся... Изрезал ножом портрет Вождя. А такого я не прощал никому... Ни при жизни,  ни... вообще. Вот так...

Старик сердито сплюнул.

-- И смотрю я значит, у вас такая беда случилась. И одна ампула «лунной водки» у меня была тут спрятана, - продолжил он. - И не спрашивай как она у меня оказалась. Не скажу. Я решил, пусть мой внук одно доброе дело за свою жизнь сделает, вместо того, чтобы катиться по наклонной. В общем, отдал Сенька тебе свое тело. Да, одна ампула Лунной Водки, - и привет. Вот так-то...  – Игнат Семенович сурово смотрел в сгущающиеся сумерки.

--А друг у тебя.. Настоящий. Таких людей – раз, два и обчелся. Он ведь поначалу сам попросился свою жизнь отдать ради тебя, когда я ему обьяснил, как «лунная водка» работает. Но не судьба, видать, вишь как... Нет, ничего мне не надо, слышь, убери денежки-то, убери. Не нужны они мне...

--Дед, а как так получилось, что ты жив остался тогда?... Ну когда всех... Ликвидировали?

--Жив? – старик невесело усмехнулся. – То-то и оно, что...

Внезапно подул легкий ветер, и из сгустившейся темноты раздались тихие шаги, как будто под чьими-то ступнями зашуршали сухие листья.

Внезапно спохватившись и оглянувшись в темноту, дед прервался на полуслове и сухо сказал:

--А теперь идите, дела у меня... А теперь мне пора, значит.

Дед встал и не попрощавшись ушел в сторону кладбища. Уже стемнело, и старик быстро скрылся из поля зрения.

Пламя свечи затрепыхалось и погасло. Стало совсем темно.

--Слышь Слава, пошли-ка лучше отсюда. – поежился Митяй.

Они оставили на столе так и неначатую бутылку водки и молча пошли к машине.

--А знаешь что, Митяй... – сказал Слава.

--Чего?

--Кое-что забыл... Я сейчас.

Слава побежал обратно к сторожке, взял со стола бутылку водки и, преодолевая какой-то первобытный страх, вышел к кладбищу. Пройдя немного в ту сторону, куда исчез старик и подсвечивая себе зажигалкой, он нашел могилу с надписью

Игнат Семенович Валов
        1921 – 1947

И поставил у изголовья могилы бутылку.

--Прощай, дед... – сами по себе сорвались у него слова.

После этого Слава поспешил обратно.

Когда стихли его шаги, лунный свет пробился сквозь облака и осветил гладкие бока бутылки. Бутылка вдруг треснула и раскололась на две части, и вытекшая жидкость быстро впиталась в землю.







==
Камен Бугров, 12.06.2006