-    Да да да. Напишу все как есть.
-     Ей?
-    Себе. И ей. Не знаю. Потом покажу ей.
-    Нет, не покажу. Себе, разобраться. Я же запутался, пиздец.
-    Да че запутался, все понятно как раз.
-    Люблю?
-    Да че ты гонишь, «люблю!»
-    Люблю.
-    Сам себя убеждаешь. Проще, проще. Она пиздатая, это раз. Ты давно хотел замутить с девченкой, это два. Обстоятельства так сложились просто, ты был готов влюбиться, вот и влюбился. Это ненастоящие чувства.
-    Хм. Ненастоящие. Вот щас вот как раз ты сам себя и убеждаешь.
-    Убеждаю.
-    Да даже если так сложилось, да даже если был готов, почему мне так хуево без нее? Почему блядь я так волнуюсь?
-    Да. Сначала ты пытался играть в чувства, потом раз! И уже чувства играют тобой.
-    И главное незаметно ка-то это все произошло.
-    Ты не сопротивлялся просто.
-    Как мудак сижу тут пишу свои мысли.
-    Пиздец.
-    Катя, Катя, Катя....
-    А ты уверен, что ты сможешь отказаться от нее и забыть, если что?
-    Нет, не уверен. Но придется это сделать, если мы разойдемся с ней, придется. Я этого Дениса понимаю, знаешь...
-    Почему блядь ты опять думаешь об этом?
-    Потому что у нее не такие чувства ко мне, как у меня к ней, и ты это знаешь.
-    Может просто она их не показывает?
-    Нахуй ей это? Боится ошибиться? По-любому, конечно боится, это понятно. И я ей все рассказываю о себе, о своих чувствах, о своих понятиях, о своей жизни, блядь. Мог же блядь про наркотики не говорить, мог же блядь матом не ругаться... Нет, говорил и ругался – зачем? Чтоб она видела всего меня, как на ладони - Зачем? Потому что я знаю, что на самом-то деле я нормальный, «Положительный» - помнишь она тогда сказала.
Хочется сказать ей: «Катя, вот я перед тобой, весь, как на ладони, я люблю тебя, будь со мной.»
-    Слабак.
-    Да, это слабость. Надо идти вперед, надо развиваться, а не ныть: «Я хочу быть с тобой, я хочу быть с тобой...»
-  А помнишь, из клуба когда приехали, стояли перед ее подьездом, она сказала: «Хочу с тобой».
-  Тогда, вот бля буду, как волна тепла пошла у меня по телу, от головы вниз, и член сразу начал вставать. И я тогда почувствовал нежность. Я прямо понял что это чувство – нежность.
-  И когда она меня целует так в щеку, потом в шею, раскрытыми губами – то же самое, встает и чувствуешь нежность.
-  Она стопудов твой член постоянно чувствует, как ты упираешься в нее.
-  Стопудов. Пусть чувствует. Секс с ней – это будет полный пиздец.
-  Ага. И стопудов первый раз от волнения нихуя не будет получаться, будешь волноваться еще больше и в итоге вообще упадет, несмотря на то, что ты ее хочешь безумно.
- А тогда, когда она сказала «Хочу с тобой», жалко что это было под колесами и спидами, да?
-  Я верю, что она скажет это трезвая. Верю.

- Катя, Катя, Катя.... я так волнуюсь. Я блядь подпрыгиваю когда у меня звонит телефон или приходит смска, хотя знаю, что она не позвнит и не напишет. Я блядь мысленно разговариваю с ней каждый день по сто раз. Я блядь сто раз в день порываюсь ей позвонить или написать и каждый раз понимаю: что я ей скажу-то? Что люблю ее и скучаю по ней, в сто первый раз чтоб она это услышала? Это уже банально, она подумает что я только об этом и думаю. Хотя я правда только об этом и думаю. Нет, не дам ей прочитать это, нихуя.

-  Катя. Я понимаю что тебе нелегко. Что ты уехала из своего города,  в незнакомую Москву, у тебя там все друзья, у тебя там родители, у тебя там все. Никаких забот, никаких хлопот, весело, каждый вечер тусовки. А тут работа. И Никита – непонятный тип какой-то, постоянно мечется...

-  Катя. Что я могу тебе дать? Ничего пока что. Дима этот...Вот так вот если сравнить, да? С Димой у тебя будет все заебись, вообще никаких проблем не будет, а со мной? Я еще на ноги не втал...  Хотя видит бог, я все для тебя сделаю, ты только люби меня. И не могу я больше позволить себе быть распиздяем, потому что Ты со мной. И деньги я буду зарабатывать, ебалом не щелкать – для тебя. Для тебя это значит для себя. Даже больше.

Все что я могу дать тебе пока – это себя. Вот почему я стараюсь быть полностю открытым с тобой. А ведь если мы вместе, все еще, значит я не такой уж и мудак?
-  Хм. Не обольщайся. В любой момент это все может оборваться, она может просто сказать: « я уезжаю, прощай, ты очень положительный, но нахуй надо тут гнить..»
-  Да. Я боюсь этого. Хотя я знаю, что если так произойдет, я смогу забыть ее, без проблем. Помнишь тогда в Кампусе, когда она приехала со свадьбы, она же фактически тебе это сказала. И тогда как оборвалось что-то в тебе. Тогда ты сказал: «Давай посмотрим до сентября....» хотя самому себе сказал «Ну вот и все». И даже что-то вроде облегчения почувствовал, сквозь грусть. Это было облегчение слабости. Облегчение от того, что все, кончились отношения, кончилась ответственность, кончилась необходимось говорить правду ей и самому себе.

Помнишь у Кастанеды: «Самоуверенность воина отличается от самоуверенности обычного человека тем, что обычный человек ищет неуязвимости в глазах окружающих и называет это самоуверенностью, а воин ищет неуязвимости в собственных глазах и называет это смирением».

Да, я тоже пришел к этому, сам, еще когда не читал Кастанеду. «Не ври самому себе». Я говорил это себе, и все равно иногда врал. И тогда, я говорил самому себе «Ну, ничего не поделаешь, так сложилось, она меня не любит все таки... я не виноват, я ничего не могу сделать». А в глубине души я говорил себе «Борись. Борись за нее.» И сам понимал, что как тут бороться, что тут скажешь... Но сказал: «Давай посмотрим до сентября.» И странная штука, на следующий день, когда она поняла что для ты решил что для тебя все кончено, она вдруг не захотела это принять, сделала попытку вернуть все. Да что там сделала попытку, для нее это не составило вообще никаких усилий, хотя нет, ей пришлось поставить себя в положение, когда не тебе от нее что-то надо, а ей от тебя. Скажи, тебе это было приятно.

- Да, было. И я так легко согласился, пугающе легко. Настолько легко, что задумался: «А может твои слова ничего не значат?», «А может ты будешь в итоге вторым Олегом или как там его, который ее любит, а она к нему как к другу?» Нет. Вот тут я тверд.
-  Тверд?
-  Тверд.
-  А ты сам себе не противоречишь? Сказал себе «Все», а потом без колебаний согласился продолжить? А может ты не сможешь от нее отказаться, когда придет время?
- Не знаю как это обьяснить, но решение должно окрепнуть, должно подтверждаться чем-то. Если бы она на следующий день вела себя так же как я, типа все кончено и мы просто коллеги, то через день ей было бы уже в сто раз труднее все вернуть, а через три дня – в тысячу раз. Ведь тогда мы все-таки с ней договорились подождать, не расставаться. Я уверен в себе.
-  А тогда ты уверен, что любишь ее? Она спросила тебя тогда в суши: «Что для тебя любовь?» Ты сказал, что это когда ты на все готов ради нее, когда ближе нет человека... И ты готов так легко забыть ее и отказаться от нее, если у вас не получится?

-  Это кажется противоречием, но на самом деле это не так. Да, я готов на все ради нее, да я готов бороться до конца за наши отношения, но я не могу Заставить ее любить меня. И если такой расклад будет, я найду в себе силы уйти и забыть о ней, вычеркнуть, нет, вытравить ее потихоньку из своего сердца. Если я буду знать что у меня нет другого выхода, я смогу это сделать. Я не буду вторым Олегом или Денисом. Я готов на все, кроме унижения. Я не буду просить. Кстати, Дима, Олег, Денис.... зачем она рассказывала мне о них? Она похожа на роковую женщину, правда?
-  Она сильная, но не сильнее тебя, ты это знаешь.
-  По-бытовому сильнее, а по твердости духа – нет. Ты в себе ковыряешься дохуя, а она – нет.
-  Любовь гнет твой характер. Именно об этом ты жаловался Насте, бухой, просто не мог это в правильных словах выразить. «Не понимаю что со мной происходит.....»  В том то и дело что понимаешь, что ты меняешься, и не контролируешь изменения.

Почему, почему все так сложно? Почему она уехала, а  я волнусь? Я ведь не уверен в ней, я не уверен что она вернется, заметь, она ни разу не сказала тебе « Я тебя люблю». Когда ты ей сказал это по телефону, в последний раз (тогда это просто вырвалось у меня, я не хотел этого говорить) она сказала: «Ты хорошо подумал?». Может быть она как раз думает и не может решиться, не знает, любит она меня или нет, боится это сказать мне. А может ничего на не боится и не думает, а просто не любит меня да и все, просто нравлюсь я ей, чуть больше чем как друг, думает: «Ну приятный мальчик такой, неплохо с ним, но и всего-то...». Блядь. Неопределенность больше всего напрягает. Вот так вот блядь ты уже вторую неделю целыми днями думаешь: «Любит или не любит». «Не готова сказать или просто играет?» Мучение. Вот если бы мы посрались и она уехала бы насовсем, тогда я бы не мучался. Ощущал бы пустоту, но не мучился бы. Тогда я бы стал заполнять эту пустоту тем, чем мне всегда хотелось – общением. Это дало бы мне толчок к развитию, как ни странно, да?
-  Да. Не морочься, она приедет в сентябре и ты все решишь. Так или так.
-  Да. Нет, ей этот текст показывать нельзя.
-  А прикинь, мы лежим в постели, после секса, в этой сьемной квартире Беловской, она говорит: « Я люблю тебя». И ты ей показываешь этот текст.
-  Так и будет.
-  Ага, ну ну. Заебал ты мечтать, романтик блядь. Иди еще щас намути плана, накурись и пиши ей смски: «Я люблю тебя, целую, целую, целую». Долбоеб.
-  Так и будет.
-  Секс и любовь или план и смски?
-  Секс и любовь. Ее любовь и моя. Наша с ней. Наше счастье.
Так и будет. А пока что я мучаюсь, я жду, я разговариваю с ней в снах каждую ночь, я думаю о ней каждую минуту, я смотрю на небо и вижу ее глаза, я почему-то связываю все хорошее в этой жизни с ней, я считаю дни до сентября, я скучаю, я грущу...

Почему так обыденно,
    глупо, смешно?

Почему я живу
    как в прошедшем кино?

Почему слякоть города
    душит мой крик?

Почему я сижу,
    головою поник......

Tweet