- Здравствуй, Мишенька!- приветливо улыбнулась бабушка, открывая дверь.
- Привет, ба. Вот проходил мимо, дай думаю, зайду, проведаю старушку. Кроме меня ведь у тебя никого.
У бабушки действительно никого больше не было. Михаил, 23 лет от роду, вот уже несколько лет после трагической гибели родителей был единственным ее родственником. Жил он в оставшейся от родителей квартире, и навещал бабушку, только когда были необходимы деньги на спиртное. Бабушка в прошлом работала в военкомате, поэтому  армию Михаил благополучно миновал, однако ни учиться, ни работать нигде не захотел, жил на случайные заработки и мечтал, что на него вот-вот свалится огромное богатство в виде бабушкиной квартиры. Помимо квартиры, у бабушки была большая коллекция антикварных часов, оставшихся от деда, военного атташе.
    Бабушка пошла на кухню и стала готовить обед.
- Снова ведь пришел, что бы денег на выпивку у меня взять, - думала она, нарезая капусту в суп. – А то и часы какие-нибудь утащит, будь он неладен. Давно пора бы его и на порог не пускать, а не могу – слабохарактерная.
    Михаил действительно прогуливался по спальне, приглядываясь к золоченым часам 18 века, стоящим на верхней полке комода. Жизнь у него последнее время стала очень сложной. Михаил по пьяной лавочке влез в стоящий около казино Мерседес с незапертыми дверьми, умудрился как-то его завести. Мерседес живенько промчался по улице, собрав в кучу несколько бетонных тумб, чем привел себя в неподлежащее восстановлению состояние. Отлупившим затем Михаила  битой владельцем авто оказался какой-то криминальный авторитет, предложивший ему пожить еще пару недель на белом свете и собрать сумму, необходимую на покупку нового мерса. В случае отсутствия денег к указанному сроку Миша будет пущен авторитетом на колбасу.
    - Ба, тут кажется, у тебя две пары часов сломались, золотые и вон те, швейцарские. Давай я их в мастерскую отнесу, починю, не тебе же мучаться с ними.
    Бабушка вздохнула. – Пропьет же ведь, как пить дать пропьет. И часы то ведь самые дорогие выбрал, на них несколько лет жить можно.
- Ну так как, ба?
– Да, да, внучок, займись уж ими.   
Бабушка тайком утерла слезу, подумав, что давно уж пора Мишу от себя отвадить, да характер не позволяет, жалко парня.
Михаил заметно повеселел, сел на кухне за стол обедать, достал принесенную с собой бутылку вина.
- А я ведь, Мишенька, последнее время совсем слаба стала, ноги не носят, спать стала плохо. Врач вот на той неделе приходил, валиум прописал, снотворное, пью на ночь по полтаблетки, что бы уснуть спокойно. Снотворное то сильное, да больше ничего не помогает.
Бабушка показала внуку стоящий на холодильнике пузырек.
Михаил, уже прикончивший бутылку вина, с интересом посмотрел на таблетки – Ты, ба, аккуратней с этим, штука то сильная, чуть больше выпьешь, и проснешься на том свете.
Тут Михаил вспомнил, что через два дня он сам может оказаться там же, и заметно погрустнел. Потом, прикинув что-то в уме, пошел в спальню звонить по телефону. Говорил он долго, и бабушка, заждавшись его, решила поинтересоваться, с кем это он так долго разговаривает. На кухне висел параллельный телефон, и она тихонько сняла трубку.

- …Ты, придурок, я тебе последний раз говорю, мне зеленые нужны через два дня, все и полностью. Иначе сразу начинай себе могилку рыть.
- Послушайте, Сурен Георгиевич, у меня сейчас  всей суммы нет, но есть пара дорогих антикварных часов, их можно очень дорого продать.
- Ты свои ходики себе в очко засунь, а мне деньги гони, всю сумму, иначе я тебе башку оторву.
- Я сразу всю сумму не могу, бабка моя заподозрит и больше ничего не даст. Но она старая совсем, не сегодня-завтра помрет, тогда я с вами полностью расплачусь.
- Ты, урод, не сегодня-завтра сам на тот свет отправишься, если денег не будет. Все, через два дня что бы деньги у меня были.

Бабушка повесила трубку. Через пару минут на кухню зашел бледный и заметно протрезвевший Михаил.
- Ты вот, что, ба. Принеси-ка мне водочки. Событие одно надо отметить.
Бабушка ушла в комнату за спиртным. В проем двери она увидела, как Михаил взял с холодильника пузырек с валиумом.

Бабушка села на диван и задумалась. – Вот и все, решил внучок побыстрей наследство свое получить. И жизнь–то ведь как пролетела, не успела и глазом моргнуть, а вот и помирать пора. И удивительно, уж и старая, а умирать не хочется. А с другой стороны, Мишеньке еще жить да жить, детей заводить, внуков. А я уж все повидала, пора и на покой.
Бабушка еще долго сидела, вспоминая прожитую жизнь, как выросла дочь, как появился на свет Миша, как она заботилась о нем, сидела у кроватки долгими ночами, когда он болел.
Тем временем за окном стало смеркаться.
Бабушка вышла на кухню. Михаил допивал найденную в шкафчике водку, был уже порядком захмелевший. На столе стояло два бокала, до краев наполненных красным вином.
- О, бабулька, долго же ты за водочкой ходила, я уж тут без тебя справился.
Михаил тяжело вздохнул.
- Давай лучше, бабушка, вина выпьем, у меня событие подходящее есть. Скоро я денег много получу, нормально жить буду. Так что давай за это выпьем.
Он подал бабушке бокал.
- Хорошо, родной ты мой внучок, давай это отметим. Я же всегда тебе только добра желала.
Бабушка тяжело села на стул и взялась за сердце.
- Мишенька, сходи, принеси мне с прикроватной тумбочки валерьянки, а то что-то сердце защемило, спасу нет.
Михаил протопал в комнату, принес пузырек и дал его бабушке. Она накапала в ложку и запила ее вином. Поставив бокал на стол, старушка попыталась встать, но не смогла. Михаил помог ей и отвел в комнату, где она  легла на диван. Он накрыл ее одеялом, положил под голову подушку. Бабушка посмотрела на него нежным, любящим взглядом, и по старческой щеке покатилась одинокая слеза. Веки постепенно наливались свинцом, становились тяжелыми, ногам становилось холодно. Она глубоко вздохнула и закрыла глаза.
- И все-таки я слабохарактерная, - была последняя ее мысль, после чего сон полностью овладел телом.
    Михаил стоял около кровати, смотрел на спящую старушку. Ожидаемой радости в душе у него не было, наоборот, сердце вдруг тревожно сжалось, под ложечкой засосало.
Он выбежал на кухню и залпом выпил свой оставшийся бокал вина. Но легче не стало, по телу побежала дрожь, мозг стал осознавать происходящее.

Михаил зашел в комнату, увидел лежащую на кровати бабушку. Все тело объял ужас происшедшего, ноги стали ватными. Он сел напротив в кресло, поджав ноги и обхватив их руками, и стал смотреть невидящими глазами перед собой. Постепенно к нему пришел сон.

    На улице было уже далеко за двенадцать, яркое солнце било прямо в глаза, на улице вовсю чирикали воробьи. Спать уже не хотелось, но и открывать глаза тоже. Во рту было горько, ужасно хотелось пить. Не смотря вперед, на лежащее и уже похолодевшее тело, пришлось встать и пойти на кухню, выпить воды. Сразу стало легче, чувство вины уже не было таким острым.
- И зачем я взяла другой бокал вина? Какая же я все-таки слабохарактерная.


    14.07.2006.

Tweet