Светлана работала корреспондентом в районной газетке небольшого подмосковного городка, вела музыкальную колонку. Газета существовала на мизерные дотации от местной администрации, ограниченное количество штатных мест было занято старперами, работающими в издании еще со времен хрущевской оттепели, поэтому Светлана находилась на положении внештатницы, без оклада, на гонорарной основе. Впрочем, Света не жаловалась, так как была еще студенткой, и главным приоритетом для нее были не деньги, а журналистская практика.

      Редакция находилась в тесном полуподвале жилого дома, число сотрудников намного превышало количество имеющихся компьютеров, поэтому даже своего рабочего места Светлана не имела. Приезжая с очередного задания, ей приходилось занимать место корректора газеты, почтенной 63-летней дамы по имени Валентина Ивановна, работавшей в издании уже четыре десятка лет, эдакого Акакия Акакиевича в женском обличье. Валентина Ивановна недовольно ворчала, всячески придиралась к журналистке, но место всё же уступала. Светлана как можно быстрее печатала текст, после чего, подгоняемая корректоршей, освобождала её третий Пентиум, который был почти ровесником Светы. Подобное положение вещей оставалось бы неизменным, если бы не незначительная, на первый взгляд, ерундовина: Валентина Ивановна любила переключать язык нажатием клавиш Alt-Shift, а Светлана привыкла делать это Ctrl-Shift’ом. И, меняя в настройках параметры переключения языка, Светлана, закончив стряпать статью, каждый раз забывала изменить их обратно, на Alt-Shift, что вызывало у корректорши огромное недовольство. В силу своего возраста и неспособности запомнить что-либо, Валентина Ивановна понимала компьютерные программы не лучше китайской грамоты, и, следовательно, не могла произвести даже такую несложную операцию, как изменение в настройках клавиатуры. Что, впрочем, не мешало ей работать корректором. Проявлялось её недовольство в назойливом ворчании-бурчании, призывающем Светлану «сделать обратно», бессмысленными поучениями и прочими выпадами против юной журналистки. Между Валентиной Ивановной и Светой установились натянутые отношения, грозившие перерасти в открытый конфликт. И в один прекрасный день…

–  Зачем ты опять настройки поменяла? Я же тебе говорила, что мне непривычно этими кнопками язык переключать, - корректорша нахмурилась, нацепила на нос очки и с укоризной посмотрела на Свету.
–  Но, Валентина Ивановна, ведь это гораздо удобней, контрол-шифт можно нажимать одним пальцем, а альт-шифт – двумя, что замедляет процесс печатания. Впрочем, если уж вы так привыкли, разве долго поменять настройки назад? – Светлана была миролюбивой девушкой и не хотела портить отношения со старшей коллегой.
–  И как это сделать?  – корректорша начала выходить из себя.
– Да ведь я вам уже сто раз говорила, пуск – панель управления – язык – параметры клавиатуры, - доходчиво разъясняла ей Света.
   Валентина Ивановна кликнула Пуск, долго смотрела на появившуюся панель, после чего зачем-то нажала на иконку Ворда.
– Ну и где здесь чего? – с негодованием спросила она.
– Зачем вы в Ворд залезли, давайте я вам переключу,  – Светлана потянулась к мышке.
     Валентина Ивановна, впрочем, мышку ей не дала, а вскочила со стула и почти завизжала:
– Да кто тебе позволил мой компьютер под себя подделывать? Он же портится от того, что его туда-сюда перенастраивать!
     Сраженная этим аргументом наповал, Светлана принялась доказывать желчной старухе правомерность своих действий (тем временем, сотрудники редакции подтянулись к месту спора двух коллег и с интересом за ним наблюдали):
– Валентина Ивановна, я пишу о музыке, в моих текстах нередко фигурируют названия иностранных групп, поэтому мне часто приходится переключать язык с русского на английский. Используя клавиши контрол-шифт, я пишу заметно быстрее, так как привыкла к ним. А при том, что вы меня постоянно подгоняете, это особенно важно. Повторяю, изменить настройки обратно – очень просто, это занимает не более 20 секунд. И я не виновата, что вы неспособны запомнить, как это сделать. К тому же, поверьте мне, компьютер от этого нисколько не портится, уверяю вас. Тем более, зачем вам вообще переключаться на английский язык, вы ведь его не знаете и не корректируете иностранные слова.
     Но корректорша ничего не хотела слышать. Уязвленная в самое больное место, – в свою тупость, она окончательно взбесилась. Брызгая слюной, Валентина Ивановна назвала Светлану «хамкой, не уважающей старших», и «молодой разгильдяйкой». Также пригрозила обо всем пожаловаться главному редактору, такому же фанерному старперу: «Ему видней, кто из нас чего неспособен».
     Терпение Светы лопнуло:
– А не пойти б тебе на хуй, тупая сука?! – внятно произнесла она.
Корректорша остолбенела. Кто-то из присутствовавших сотрудников зааплодировал.
– Ч-ч-что?  – только и смогла произнести Валентина Ивановна.
– Хуй в очё, шалава старая, ебало свое гнилое завали, пока пизды не огребла, овцабля, – Свете уже нечего было терять, она решила поразвлечься напоследок.
– Да вы… да ты… да как ты смеешь… ты… ты… (корректорша чувствовала, что необходимо грязно, матерно обозвать Свету, но никак не могла решиться) Да ты… пизда рваная! – пожалуй, впервые в жизни, Валентина Ивановна выругалась матом, чего сама испугалась.

     Этого Светлана стерпеть не могла. Она обвела редакцию взглядом. Полтора десятка сотрудников стояли все до одного с разинутыми ртами. Взяв с корректоршиного стола массивный дырокол, она с размаху опустила его на голову Валентины Ивановны, разбив ей лоб в кровь. Корректорша схватилась за лицо, захрюкала и опустилась на пол. Светлана принялась бить ее ногами, приговаривая: «Контрол-шифт, блядь, контрол-шифт, нахуй, контрол-шифт, сука, вот как надо язык переключать, поняла бля?» Никто из газетчиков не двигался с места. Местный фотокор защелкал камерой, фиксируя на пленку избиение корректорши.

   Устав бить Валентину Ивановну, Света схватила ее за ворот и рывком подняла на ноги. Корректорша лишь тупо мычала и не сопротивлялась. Света развернула ее спиной к себе и нагнула вперед, поставив, таким образом, раком.
– Пизда рваная, говоришь? Щас будет тебе пизда рваная, корова бля! – с пафосом заявила журналистка.
   Задрав юбку, она спустила с Валентины Ивановны теплые рейтузы и трусы, оголив мясистые, дряблые ляжки и толстый зад, весь в старческих засиженностях и растяжках. Схватив канцелярские ножницы, она глубоко, по самые ручки, воткнула их в корректоршу – одно лезвие во влагалище, второе – в анус.
– Щас будет тебе пизда рваная! – повторила Света и с силой нажала на рукоятки ножниц.
     Раздался хруст разрезаемой плоти, и нечеловеческий вопль огласил редакцию. Валентина Ивановна, держась за разорванную промежность, повалилась на пол. Света бросила окровавленные ножницы на стол и неспеша двинулась к выходу. Сотрудники расступились, освобождая ей дорогу. Светлана Симиненко была внештатной журналисткой, поэтому ей не нужно было увольняться.

  СвитланаСиминенко(с)   20.02.2006

Tweet