Начало здесь.

9. Мозги узлов

С Психом мы столкнулись на одной из темных улочек Москвы, и наши лица озарились взаимными улыбками. Его мать работала в мусарне, а сам он вел скользкий образ жизни и уже давно не отличался законопослушностью.
-    А вы куда? – голос уколотого героином, определенных целей на
сегодняшний вечер у Психа уже, видимо, не было, и он дрейфовал по морозу в поисках необременительного общения.
-    Мы, – даже не знаю, звать его с собой или нет, - мы в «Лукоморье».
-    А че там?
-    Надо с человеком встретиться.
-    Не. Я сейчас в «Лукоморье» не появляюсь.
-    А че так?
-    Два сотовых телефона пару недель назад подрезал. Там возле входа
длинный столик. Какие-то парни пиво пили, я с другой стороны сел, сижу, жду, заебался ждать уже, наконец-то они допили и пошли к бару за новым…
-    …а когда вернулись, то ни телефонов, ни тебя не обнаружили.
-    Да, - Псих скромно улыбнулся и опустил глазки в землю.
-    Че за парни то?
-    Первый раз их видел.
-    И хотелось бы, чтобы последний?..
-    Наверное, они не с нашего района. Я в записных книжках на мобильниках полазил, ни одного знакомого не нашел.
-    Ясно. Ну, ладно. Мы опаздываем на встречу. Давай, счастливо.
Опять улыбки, и мы расходимся в противоположных направлениях. Никаких встреч у нас намечено не было.
В «Лукоморье» дым и малолетки. Кабаки собирают гулящую публику, определенный сорт людей, готовых потратить свободное время на кайф и безделье в компании себе подобных. Попасть в плохую компанию можно и будучи далеко не подростком. Большая синяя мусорная урна, рекламирующая пиво «Балтика», была под завязку набита смятыми копиями подписных листов в поддержку выдвижения С.Ю. Глазьева на должность президента РФ. Выборная компания является сложнейшим механизмом, айсберги которого мы ежедневно видим на телеэкране, хотя самые характерные для политики процессы скрываются под водой, и нырнуть туда можно, либо через крепкие семейно-родственные и клановые узы, либо совершенно случайно, не забывая о том, что ничего случайного в нашей жизни нет. В небольшой комнатке, в центре Москвы, наконец-то работало четыре скоростных ксерокса. Клуб «Товарищ» гудел уже вторую неделю неестественными для себя звуками. Охранники пускали сюда только своих.
-Вам что?
-Покушать у вас можно?
-Нет, нельзя.
И голодный посетитель, недоуменно вглядываясь в лица снующих вокруг него людей, выставлялся обратно за порог. Здесь явно что-то творилось, но, однозначно, не для всех. Когда шесть мужиков в цивильных пиджаках выгружали из грузовика здоровенные коробки с вожделенной оргтехникой и вносили их через центральный вход клуба, это привлекло таки внимание бегущих мимо людей.
-А, что здесь будет?
-А, вам что надо?
Род деятельности нескольких десятков персон, засевших сутками в этом месте, мало того, что не афишировался, он скрывался. Скрытность – это боязнь правды, поэтому никто из шести мужиков в цивильных пиджаках не смог прямо сказать бабульке в поношенном пальто, что сейчас здесь функционирует предвыборный штаб кандидата в президенты РФ С.Ю. Глазьева. Эта правда опасна для тех, кто имеет к ней отношение, ибо в области современной политики безопасность дает только ложь. Ксероксы в «Товарищ» привез невысокий пухляк со значком депутата Государственной Думы, он сверкнул перевязанной пачкой стодолларовых купюр, когда наиболее приближенные индивиды из этой комнатки обратились к нему за денежной помощью. Отслюнявил что-то. Как-никак  некий Николай Васильевич, домашние тапочки, пиджак с золотыми пуговицами, джинсовая рубашка, пышные усы, очки-хамелионы, не спит уже трое суток, дежуря возле золотоносного аппарата, куда он час за часом вкладывает стопки подписных листов, доставляемых сюда со всех концов России. Иногда аппарат барахлит, выходит брак, он то и летит в урну скомканным. В соседней комнате, чтобы вскоре отправить подписные листы в поддержку кандидата в Центризбирком, их проверяют и пересчитывают, но до отправки листы надо еще отксерокопировать, а копии оставить себе. Срок подачи листов в Центризбирком заканчивается через два дня, поэтому их ксерят в усиленном режиме, специально доставив для этого дополнительные машины.
-    Это распоряжение, - говорил Шудик  Владимир Григорьевич, - Сергея
Юрьевича. Листы надо отксерокопировать, и на их основании будет создаваться специальная база данных для нашего информационно-аналитического отдела.
Секретные материалы. При всей громкости названия люди, набранные для работы в этой структуре, не отличались особыми знаниями и умениями. 18-ти летняя толстушка Лена совсем недавно купила московскую регистрацию, учится на первом курсе какого-то сомнительного заочного юрфака и обладает потрясающей неграмотностью в вопросах русского языка. «Прзьба из Орхангельской области». 30-ти летняя Лена, приехавшая в Москву из Ульяновска, учится там же. Ее маленький сын обмазывал гуталином свои интимные места. Бородатый Григорий всем другим местам предпочитал ночевать на стульях в клубе «Товарищ». Помимо политики он имел место в церковной иерархии. Психолога Макса особо волновала тема Боба Марле, растаманства и бурбуляторов. Галя и Инна были чьими-то родственницами. Этим сотрудникам формировавшегося отдела и жал руку в просторном кабинете на Большом Харитоньевском переулке кандидат в президенты РФ. «Товарищ» оказался временным прибежищем, мы быстро от туда съехали.
-    В первую очередь, - говорил Глазьев, лицо его было излишне, как-то
неестественно, умным и напряженным, дубленка по колено, сине-белая байковая рубашка с плотным высоким воротником, - вам надо ответить на все письма, которые пришли в мой адрес. Напишите список того, что вам надо, мы вас обеспечим. Если надо 10 компьютеров, значит, будет 10 компьютеров. Сколько писем уже обработано?
Уже пять дней письма читались, раскладывались по проблемам, потом перекладывались по регионам, потом снова раскладывались по проблемам, но назвать их число не смог никто. Тупиковый вопрос превращается в таковой после тупого ответа, и ставит в неловкое положение даже того, кто его задает.
-    У кого-нибудь есть что еще сказать?
Молчание.
-    Сергей Юрьевич, - я волновался, но все же решил засветиться в надежде на
установление близости к боссу; политическая среда стирает все святое, ради бабла моя готовность манипулировать беззащитным сознанием плебеев не имела границ, это ужасно, от денег надо держаться подальше, - вы работаете для народа, для народа выступаете на ТВ. Этот же народ пишет вам свои письма. Людям было бы очень близко, если бы вы употребляли в своих речах те лингвистические формы, которые люди сами употребляют в письмах. Мы думаем, что надо создать…
-    Это позже. Сейчас главное, - встревает Шудик, помощник Глазьева, человек
с пристроенным к голове сотовым телефоном, - это собрать людей на
учредительный съезд движения «Родина», поэтому до первых чисел февраля вы должны ответить на все поздравительные письма в адрес Сергея Юрьевича.
Владимир Григорьевич Шудик был одним из тех, вокруг кого вертелась вся планета предвыборного штаба Сергея Глазьева. Движущей силой людей в политической природе являются деньги. Шудик оперировал наличкой. Закон человеческих страстей.  
-    Главное, чтобы утвердили нашу структуру и внесли в бюджет ее
финансирование.
Программы и лозунги для профанации масс, просто слова, загрузка ваших мозгов, братья и сестры; основные события на политическом поле происходят в тени и служат одной единственной цели. Борьба за финансирование - суть. Именно поэтому люди из проекта «Ксерокс» и их соседи - люди, отвечающие за сдачу подписных листов в Центризбирком, хотя и работают в команде одного человека, ведут между собой самую настоящую войну. Со шпионами, стукачами, дезорганизаторами и непрерывными склоками.
-    Мы с ними враги, - говорил Шудик, - они будут ставить нам палки в колеса,
мешать работать, тормозить процесс, пойдут на все, чтобы мы не успели отксерить листы за оставшиеся два дня.
-    Зачем? Мы же единый штаб?
-    Все здесь делается для того, чтобы потом перед Глазьевым ткнуть меня
лицом в грязь. И поэтому обделить деньгами, выманив их себе.
Не замечая того, сам становишься частью всех этих придворных интриг, а оставаться здесь безучастным равносильно самоубийству, ибо куда больше, чем твои знания, в политике играют роль твои способности втераться в доверие и отворачиваться от тех, над кем нависают тучи. Чтобы чего-то достичь, надо перешагивать через тех людей, которые тебя подтянули к тому или иному проекту. Кидать своих протеже. Пользоваться их связями и именем в обход их самих.
-    Твой лучший друг, - говорил некто Анатолий в просторном кабинете на
Большом Харитоньевском переулке незадолго до того, как туда приехал Глазьев, – это твой главный враг. Я героев России на хер посылал.
Некто – это нерукотворный образ этого закрытого от посторонних глаз мира, ибо надежды на финансирование, на золотой дождь с неба, приводят в политику личностей темных и мутных. Там, где платят большие деньги, их получатели перестают верить в чужое бескорыстие.
-    Я три компании предвыборные делал. Там такие шакалы сидят везде. Им
палец в рот не клади.
Люди с богатым прошлым, которые афишируют только своими айсбергами от него, ползают в этих муравейниках корысти, рыскают в поисках добрых и порядочных хозяев, ищут свою голубую несбыточную мечту, ибо хозяева, распоряжающиеся финансовыми потоками, забрались наверх этой сыпучей пирамиды именно благодаря тому, что они злы и непорядочны. И в считанные дни ты становишься таким же, твой мозг решает важнейшие вопросы того, где бы правильно засветиться, а где бы не сказать чего-нибудь лишнего, потому что именно от этого зависит твое положение в этом зыбком мире политики, где никто не знает, что будет завтра. Игры, происходящие за кулисами, достойны самых лучших театральных помостов, однако, актеры в бесконечной череде очень важных событий уже давно не думают о том, что с их ролями связаны надежды сотен тысяч бедных людей, надежды на то, что нелегкая жизнь народа наконец-то станет хоть чуть-чуть лучше, а посему те, кто дают надежду, но не оправдывают ее, сами уже не в состоянии испытывать целую гамму чувств. Калеки, с ампутированной верой к людям, обеспокоенные только собой нарциссы - мир политики – это болото из зеленых долларов. Именно поэтому начальство посадило сотрудников информационно-аналитического отдела движения «Родина» в просторный кабинет, не придав никакого значения тому, что он не отапливается. Перед компьютерами все сидят в шубах. Платить много не имеет смысла, если можно платить мало. Корысть делает человека добычей для настоящих хищников, только за надежду быть допущенным к кормушке, за надежду стать частью привилегированного  общества, он готов голодать, мерзнуть и все равно пресмыкаться перед своим господином. Надежда же заставляет уже других людей писать письма депутатам с мольбами о помощи. На новом месте мы продолжали читать письма, технику подключили, набиваем базу, специальная программа быстро распечатывает фамилию респондента в подходящий шаблонный ответ, листы упаковываются в конверты и в коробках относятся на почту.
-     Бабушка просит помочь. Ее хотели убить за квартиру.
-    Я читал уже это письмо. Она в сентябре писала.  
-    Наверное, уже убили.
Весь отдел громко засмеялся.

Tweet