Всем любившим, которых не любил.


1
    - Миша, Миша. Какими судьбами. Давно тебя не было видно.
- Здорово. Да, давно меня здесь не было. А ты все такой же.    
- Да ладно, какой – такой же, жизнь потрепала. Мы ж не молодеем, да и не девочки, чтобы молодиться, и ты не молод и я не мальчик. Сколько времени-то прошло?
- Года два.
- Два ли? Да ты что, счет дням потерял, вот уже три с половиной минуло, не меньше. Ты чего пьешь?
- Кофе.
- Бодрит?
- Не очень.
- Значит, часто пьешь, а я знаешь, кофе совсем перестал пить и курить бросил.
- Да что ты, неужто. Совсем так и бросил? Ты же одну за одной курил.
- Не, ну ты прикинь, вот как полтора года было. Я даже поминальную за привычку выпил. Теперь думаю, навсегда завязал.
- Но выпивать-то ты не завязал.
- Э нет, это я любитель. Редко конечно получается куда ни будь выбраться, но уж если получается, то все – гори оно все огнем. Так что, сегодня буду пьян как свин. Повезешь меня домой.
- С чего начнешь?
- Нет, нет, не сейчас. Сейчас я на тебя хочу посмотреть трезвым взглядом, поговорить на свежую голову и так сказать в здравом уме. А то потом и не вспомню, чего говорил
- Тоже правильно. Чем сейчас занимаешься?
- Продаю оборудование музыкальное, у меня магазин на Кузнецком мосту.
- О, помнится, когда я тебя последний раз видел, ты зарабатывал пару тысяч на вечеринках и собирался с каким-то там промоутером сотрудничать. Димой, кажется, зовут.
- Да не, не вышло там ничего. История долгая и не интересная, не хочу рассказывать. Главное, что пока все хорошо. А ты как?
- А я вот бар себе купил.
- Да ты что! Ну, ничего себе поднялся! Не этот ли?
- Нет, не этот. Там я работаю, а здесь отдыхаю.
- Ну и как с деньгами в порядке?
- Вообще не жалуюсь. Бывают, что тяжелые времена настают, но в большинстве своем все в порядке. Ты, понимаешь, как, важно с мозгами подходить к вопросу и проблем не будет. Но я, честно говоря, владелец только восемь месяцев.
- Вот как.
- Да. Поэтому, даже как-то и сложно говорить. Может в следующем году плохо все будет.
- Да ладно, что ты,  такие заведения всегда были в почете. Ты же сам всю жизнь хотел маленький бар.
- Это точно.
- Вот. Что и следовало доказать. Значит, все нормально должно быть.
- Нет, ну я понимаешь, не думаю о плохом, но все равно ходы к отступлению продумываю. Сам же знаешь, мало ли чего.
- Это да, в наше время все что угодно может случится, даже очухаться не успеешь.
- Вот поэтому и суечусь, заключил контракт с одной фирмой - она мне промо, а я ей эксклюзив в баре, а с другой компанией на музыкальные программы, так что у меня сейчас все круто. Самые модные ди-джеи приезжают, артисты выступают.
- Надо зайти.
- Обязательно заходи, даже и не задумывайся над этим. Как только время свободное случится, заглядывай. Кстати как жена твоя?
- Галя?
- А что уже другая?
- Нет, все та же. Да нормально, поссорились мы вчера.
- Вот как я тоже, представляешь!
- О, добро пожаловать в клуб женоненавистников!
- Ну почему же может она и права.
- Чего?
- Ну, понимаешь, я все время задерживаюсь на работе...
- И что же, я тоже в полседьмого не прихожу.
- Послушай же!
- Ну, давай, давай. Молчу.
- Дело в том, что у нас изначально как ты помнишь, были сложные отношения с Ольгой.
- Это у тебя с ней сложные, а у неё с тобой нормальные.
- Но я всегда пытался загладить конфликты мирным путем. Все-таки она женщина, а мы мужчины. Мы сильнее и должны уступать. Они своим присутствием скрашивают нашу жизнь, поэтому мы должны о них заботится. Я постоянно приходил поздно и она, конечно, нервничала, так же не может долго продолжаться. Я ее понимаю.
- Ну, все, сопли ручьем.
- Да причем тут сопли. Пускай она поживет пока одна, успокоится. Мне тоже есть над чем подумать.
- Погоди, так я не понял, кто кого выгнал, она тебя что ли?
- Ну не совсем выгнала, просто я решил, что ей стоит отдохнуть.
- А ты то где живешь?
- В офисе.
- Ты шутишь что ли?
- Да какие тут шутки. Ну, в общем, все конечно не совсем так.
- Ну-ка удиви-ка меня.
- Я познакомился с одной девушкой...
- Вот с этого и надо было начинать.
- Погоди же!
- Молчу.
- Ну вот, точнее она со мной познакомилась. Высокая такая молодая. Угостите, говорит, меня шампанским, а сама уже пьяненькая, хихикает. Я угостил, слово за слово, пошли за столик служебный. А она смешная такая, что даже меня развеселила.
- Ух ты, а какая она?
- Такая, модно одетая, с меня ростом, светленькая и грудь... размер третий, наверное.
- Класс!
- Вот, короче, слово за слово, хочу, говорит. На ухо шепчет, не могу, возьми меня, и все. И руку прямо меж ног сует. Чего делать?
- Ну, уж понятно что!
- В общем, везу ее в гостиницу, в глазах все замутнело, бутылка шампанского в руке. Хлещу его прямо из горла. Утром проснулся, не знаю, что и делать, вроде стыдно, но и девочка так хороша, что и обвинять себя не удобно. Разве удержишься! Поехал домой.
- А телефон?
- Слушай дальше. До дома добрался, Ольга как обычно не довольна. Но так вроде все тихо спокойно. И вот, вечером ко мне подходит и как даст по роже.
- Не понял...
- Эта дура телефон знаешь, на чем написала? На бумажке от прокладки! Прикинь!
- Опа!
- Вот тебе и «опа». Я пытался оправдаться, да без толку. Убирайся, говорит с глаз моих долой! Кабель!
-Ну, это правда. Кабель.
- Вот так. Нет, конечно, помирился я. Сказал, что это танцорша наниматься приходила. Я ж не смотрю, на какой бумажке мне телефон дают.
- Мда... Попал ты конечно конкретно, но хоть удовольствие получил. А у меня как было: Галка постоянно чем-то недовольна, но, в общем, такая баба преданная. Вот, короче вечерком я к ней прижался, потискал, туды-сюды. Она в кайфе, а я устал как черт. Отстань, говорю, трахнули тебя, чего лезешь. Как сказал это, чуть языком не подавился. Вот веришь, сорвалось, задумался о работе и сам не знаю с чего такое выдал. Как она начала орать. Ты, говорит, мне всю жизнь испоганил, ухожу от тебя, говорит, к другому, зовут Митей, и записной книжкой в лицо тычет. И ушла. Я тут сразу стопку на грудь принял, потом вторую, в общем, нажрался. Прямо с вечера и до утра пил, а на следующий день решил выяснить, что это за, мать его, Митя. Но про Митю этого, конечно, ничего не выяснил, зато знаю, что живет у своих родителей. Ее сосед по дому, друган мой из детства звонил, интересовался. Слушай, а чего это он интересовался, может пока я тут, она там...
- Вить успокойся, ничего ни она там, ни он там не делают.
- Уроды! А вдруг... Ну и пошла она, надо позвонить сказать, чтобы катилась!
- Давай по пиву.
- Точно, давай, а то я чего-то, как-то не в себе, надо горлышко промыт, в сознание прийти.  

2

- Эй, бармен!
- Его Максим зовут.
- Ух ты, он уже месяц работает, а я не знаю, как его зовут.
- А я второй раз его вижу.
- Второй раз видишь, а уже знаком. Молодец. Макс, налей два пива. Нет не этого. Вот, правильно. Пару.
- Миш, ты меня послушай, все бабы... просто слов нет, а ругаться не охота. Не смотря ни на что, выгнал свою и не жалею.
- Странно, ты Галку-то свою любишь.
- Сложный вопрос. Спасибо Макс. Да чего сомневаться, люблю. Точно говорю - люблю. Это сложно объяснить. Когда мы познакомились, помнишь. Да, столько времени прошло, что не все восстанавливается. Я тогда совсем молодой был. Цветы, клубы, рестораны, подарки - ничего для неё не жалел. У самого в кармане ни гроша, а ей - пожалуйста! А как мы сексом занимались, ух, пожар! Чего только не творили. А потом... Потом все проходит.
- И любовь?
- Влюбленность да, любовь, не знаю. Я не знаю что такое любовь, возможно, я сейчас люблю, а пойму это только тогда когда все закончится. А может, когда ни будь, меня захлестнет чувство и я пойму что все прошлое ерунда, а вот сейчас она самая - любовь. Вот сейчас Галки нет со мной и я скучаю, любовь ли это? Спорный вопрос. Быть может это привязанность, привычка. Я вот как думаю: любовь это несколько составляющих, такой, скажем, симбиоз. И дружба и секс, и привязанность и ответственность и обязанности. Дело в том, что у нее ответственности никакой нет, ни за что она не отвечает. Обязанностей тоже вроде как и нет. Скажешь: «сделай то»… Допустим, пришел ты домой, есть охота и говоришь: «хочу есть». А она: «хочешь – приготовь». Я ей говорю: «а ты на кой хрен?». «Я не домработница, у меня тоже дела, я работаю, как и ты», типа, «взрослый мужик, сам можешь все сделать». Я вот иногда и думаю: а зачем женился-то я, жил бы один, точно так же квартиру купил бы, денег достаточно. Она свои на косметику тратит, представляешь сколько моих сжирает. Жил бы без нее и балдел. Хата деньги, тусовка - сейчас бы зажигал. Вместо этого сижу как старый дед.
- Но она у мамы, живи - балдей.
- Да чего-то, как-то не балдеется. Я думаю, старый я стал. Вот я думаю, надо пойти, девушку в баре себе найти и гульбарить с ней до зари. Все для этого есть, а девушки нет. Прихожу в бары на дискотеки, все не моё. Красивые ходят, сексуальные, вчера одну встретил, веришь, никогда такого не было, прямо, как в книгах пишут: опешил. Так вот, в самом деле, увидел ее и встал, как столб. Ни сказать, не пошевелиться не могу, а она мимо прошла, поглядела, улыбнулась и была такова. Тоже вот недавно, девушка красивая, молодая, идет по улице, скользит, чуть не падает. И я, нет, чтобы руку подать, тут и познакомился бы, нет же, глаза выпучил, мимо прошел. Иду и думаю сам себе: ну повернись, ну посмотри, когда такое еще случится. А вот иду вперед, вылупился и повернуться не мог. Право слово - идиот.
- Бывает.
- Да не то чтобы бывает, как такое подвернется, мозги пустые, ни одной даже захудалой мыслишки не проскочит. А как отпустит - Галка перед глазами. Голая, улыбается, вся такая просто конфетка. Домой приду как сумасшедший, брошусь на нее и давай трахать...
- Тихо, тихо, ну ты чего, напился? Максим, налей еще по одной, будь любезен.
- Извини, ну ты понял. А как все закончится, все видеть ее не хочу. Иду на кухню, либо пожрать, либо телек посмотреть. Она ноет: хоть бы поговорил, а то трахнул и всё. А я сделать с собой ничего не могу. Иногда, стыдно говорить, глаза закрывал, другую представлял. Пока глаза открыты, ничего не могу, как кого представлю, бац! и готово. И как быть с этим? Ведь если задуматься люблю ее дуру. Веришь, люблю!
- Гонишь ты короче, все не по теме. Любовь - это симбиоз? Какой симбиоз? Это что мутация по твоему? Любовь это чувство. Главнее и больше которого ничего нет. Я за своей Ольгой как тогда ухаживал, так и сейчас. Ты что же думаешь, если время прошло то всё? Нет, это не так, не правда! Мы живем нормально, каждому так захочется, кто ж против будет. Жена у меня хозяйственная, все для дома, все для меня. Я вообще ничего особо не делаю. Только что деньги приношу, но велико ли дело - деньги в дом приносить.
- Чего? Деньги это не шутка, ты говори, да не заговаривайся.
- Ладно, ладно, согласен, деньги много значат, но держать дом в руках...
- Да это сильно, но ты уж слишком к ней, баб надо держать в узде.
- Это тоже что цветы в колючую проволоку заворачивать.
- Да ты пойми, чем жестче ты с ними, тем ласковее они.
- Не знаю. Я Ольгу свою уважаю и люблю.
- Вот она и срет тебе за пазуху.
- Хорош, иначе поссоримся.
- Еще не хватало.
- Вот именно.
- Я когда встретил ее, подумал: как же мне такая красавица досталась.  Ухаживал, цветы дарил, в кино водил. Она смеялась надо мной, а я то знал, засмеётся, да вздохнет, значит любит. Я, твою мать, два года ждал чтобы: «я люблю тебя» сказать и еще год, чтобы руку и сердце предложить.
- Да, а я то через полгода, тыры-пыры и готово.
- Ты даже не знаешь, что наше новобрачное ложе было розами усыпано.
- Романтика… А что, ты до этого и не спал ни с кем.
- Нет, ну как, было конечно. Честно говоря, за три дня до этого дня у меня такой загул был! Сразу с двумя!
- В натуре?
- Конечно!
- Ну, ты даёшь! А еще любовь-морковь. А я то сижу, уши развесил. Думал ты по правде про любовь рассказывал.
- Да ладно тебе, ты сам-то хорош!
- А я чего?
- Помнишь, как рассказывал: то с этой, то с той. Забыл про то, как ты с Лешей ездил к бабам и в номера и трех сразу, проституток брали. Забыл?!
- Знаешь чего...
- Ну.
- Все не так совсем было, то есть... в общем врал. Так, для форсу. Я те говорю.
- Прямо вечер откровений. Так ты гнал про все свои дела. Значит и тогда с мулаткой...
- Тоже ничего.
- И вообще ни разу, ни с кем.
- Один раз одна приглашала домой, я приехал, все купил: шампанское там, конфеты, а перед дверью повернулся и уехал. Все Оленьке подарил.
- Даже не знаю, что и сказать.
- Вот и расскажи мне, как ты со своими принципами и с любовью своей непомерной умудрился пол-Москвы перетрахать, а я, такой вот весь отрицательный, и ничего.
- Может, не везло просто.
- Пошел ты.
- Ладно, Макс, знаешь чего. Налей нам водочки по сотке для начала и сочку... тебе какой нравится, вроде томатный...
- Да, давай томатный. Только, слушай, больше о бабах ни-ни.
- Все, молчим, о футболе поговорим.

3

    - Ты как считаешь, наши победят?
- Не знаю, ну давай за тебя.
- За нас.
- Хорошо пошла.
- Да.
- Я вот Галке говорю...
- Опять?
- Да я не о том. Я ей говорю: «нормальный мужик может позволить себе напиться, наблевать в сортире»... Да вообще делать что хочет.
- Нет, мы должны считаться с их мнением.
- Да?
- Да.
- Еще по одной?
- Я не против.
- Макс! Я вот как думаю: как только мы женщин начинаем слушать, все мужики сразу исчезают из поля зрения. Только одна такая большая телка в небе маячит.
- Заткнись, а! Я Ольге на последний праздник, четырнадцатое февраля кажется, подарил такую здоровую цепочку на руку, как его... браслет! Я такого счастья в глазах давно не видел.
- Еще бы!
- Когда ты делаешь женщине приятное, она расцветает. Когда ты бросаешь к ее ногам все, она становится богиней.
- Ты со всеми своими женщинами так?
- Не то чтобы с каждой так, но к женщинам я отношусь очень бережно, как к чему-то хрупкому, нежному и очень дорогому. Дело в том... Да давай, будь здоров! Дело в том, что нет ничего великолепней женского тела, обнаженного, ко всему готового. Ради этого стоит немного пренебречь собой, забыть ненадолго, что ты мужик и все должны тебя боятся и уважать.
- Слушай, а какое у тебя любимое место женского тела?
- В том смысле, что все у ней в порядке?
- Ну, короче, представь себе: перед тобой идеальная женщина, придраться не к чему, ну типа Ольги твоей.
- Ну ладно.
- Да так и думаешь небось.
- Иногда.
- Что и следовало доказать. В общем, перед тобой идеальная женщина. Тебе надо выбрать самое любимое место на ее теле.
- Честно?
- А ты обычно врешь все время?
- Попа!
- Задница?!
- Да! Я по ним с ума схожу. Это же просто произведения искусства! Иногда загляжусь на жопу, так и глаз отвести не могу.
- Доги стайл?
- Ну, нет. Это разные вещи. А у тебя какое любимое место?
- Ступни.
- Ступни? Это как?
- Понимаешь в чем дело, я же не просто задаю этот вопрос. Я очень долго обдумывал, что у них самое классное. Вот в натуре первое, на что обращаю внимание - это ступни. Я люблю маленькие ухоженные. Если такие розовые, мягкие, то значит и хозяйка их тоже ништяг. Значит, за всем телом следит. А вот самое антисексуальное - это некрасивые ступни. Бывают такие все в сенниках, мозолях, обшарпанные, угловатые, я понимаю, что зачастую тому виной строение, но все равно. Как увижу такие, сразу мнение о девушке портится.
- Сколько же их у тебя было-то?
- Пошел ты знаешь куда, твое-то какое дело!
- Да не, я просто подумал, что ты про ступни так говоришь, вроде как их только и разглядываешь.
- Ну, положим, ступней то я много видел. Еще?
- Давай, Макс наливай чего стоишь?
- На пляже... ага, давай... или по телеку, в журналах. Тут я однажды в рекламе таки ступни видал, прямо обалдел.
- А у Галки, какие?
- Так себе.
- Что ж женился?
- Я как-то об этом тогда не задумывался.
- Может тебе развестись и все, дело-то не хитрое, детей нет. Люди встречаются, люди расходятся, всякое бывает.
- Нет, ты что, я без нее не могу.
- Значит, все-таки любишь.
- Люблю, не люблю. Чего ты докопался. Я вообще никого не люблю, вот такой я, только себя люблю, и это нормально. Самое обычное состояние человека, любить себя. Это естественно, а что естественно не безобразно. Почему я должен любить кого-то еще. Кто мне чего хорошего сделал. Эта дура говорит, типа, ты должен быть счастлив тем, что я есть. Пошла ты на хер!
- Тихо, тихо.
- Пошла она на хер, говорю! Почему я должен молчат? Что хочу то и говорю. Пошла, говорю, на хер.
- Мне-то что ты это говоришь?
- В натуре. Макс, работаем!
- Где это мой телефон.
- Ты что это собрался делать, уж не звонить ли ей?
- А ты чего думал, я зассу что ли? Нет, я не зассу. Я мужик. Здоровый, нормальный мужик на все способный. Хочу, позвоню, хочу, не позвоню. Давай выпьем за баб, нет, не так. Давай выпьем за самых прекрасных, добрых, милых, сексуальных, за мужиков!
- Ну, будь здоров.
- Ага. Алло. Оля? Ну, здорово, ты как? Я вот сидел, чего-то о тебе вспомнил. Знаешь, по какому поводу. В общем, давай завяжем с этими гребанными ссорами. Да. Может, вернешься. Кто я? Ну, немного. Водку? Пил. И чего? Езжай домой, твою мать! Я сейчас приеду, все разнесу! Что? Ты с кем так разговариваешь? Как будто ты не напивалась. Ага, забыла, когда с подругами, до поросячьего визга… Весь подъезд загадила. Какая радость? А у меня может горе. Я соскучился… Да и черт с ним. Ну ладно тебе. Давай приезжай домой. Я тоже выезжаю. Да, вот уже. Почему поздно? Завтра? Хорошо. Я это... чего еще хотел... я, типа, ну это... люблю тебя. Да пошла ты! Извини, извини. Да люблю, люблю. Все, до завтра. Будет не хватать тебя ночью. Все еду домой. Не буду больше пить. Еду. Пока.
- Ну и...
- Максим, налей еще. Уф.
- За что?
- За хороший вечер.
- Будем. Ну что домой поедешь?
- Домой? Макс, счет. Едем по бабам.
- Надо еще водки купить.

4

- Надо!
- Погоди. Мишань ты куда?
- За курткой, я тут прибарахлился, закачаешься.
- А отлить?
- Витя, друг, ты один меня понимаешь, вот только пописать думал надо зайти, а ты уже, во как, все и понял. Для этого друзья и нужны.
- Чего?
- Ну, это…
- Ну, скажи, скажи пьяная морда.
- Я имел в виду… это… взаимопонимание.
- Вон оно как, ладно. Меньше слов, возьмем наше дело в собственные руки.
- Ты куда идти знаешь?
- Дошли уже.
- Здесь, мать его, мужская дырка одна.
- В женскую иди.
- В смысле?
- Соседняя кабинка, буква «жо», андерстенд?
- Не тупой
- Ну, тогда валяй.
- Слушай Вить, слышь?
- А?
- Это точно женская кабинка?
- Хорош тебе, дай расслабить пузырь. А чего там?
- Да наблевано здесь как в мужском.
- Может это ты незаметно? Эй, свет включи!
- Не будешь издеваться, пошли зассыха.
- Все, все, идем. Как куртка тебе?
- Зер гуд, почем?
- Сто пятьдесят.
- Нормально.
- Уф! Наконец-то свежий воздух. Ща направо, а потом налево. Магазинчик будет, зашибенный. Там водка продается, не контрафакт. Я знаешь че, тут по телевизору сериал показывают, про мафию…
- Спрут?
- Да не, «Клан Сопрано».
- Не видел.
- Короче, там главный мафиози, такой семьянин приличный, типа как положено: бабам цветы, детям мороженное. За всеми ухаживает, всем помогает.
- Заплачешь сейчас?
- А он на самом деле всех подряд… как кролик. Я вот подумал, а может и не важно это для хорошего брака. Ведь жену я люблю. А девок этих нет, как считаешь? То есть не важно, глянешь на него и все понятно и ясно, что это не важно. Когда мужчина и женщина встречаются, они чего хотят? Понятно чего, перепехнуться! Зачем этого стесняться, надо называть вещи своими именами. Секса они хотят.
- И сейчас тоже?
- Ну, вот помнишь Вику? С ресепшн которая.
- С мужиком, дочкой и задницей в форме мандолины?
- Точно! Так вот когда Галка-то на юг уезжала…
- Ты рассказывал.
- Да, в общем, такая неделя была! Ух! И чего? И нечего! Галка приезжает, а я туту как тут, цвету и пахну. Сюси-пуси. Заходи же вот лестница. И чего это значит? А значит, отношения наши от этого только крепнут.
- Слушай. Если бы ты ее это время смирно ждал, то хотел бы жену свою еще сильнее. Вот и все.
- Тьфу ты, бабский угодник. Давай вот эту за двести сорок.
- Стаканчики?
- И водички. Все поехали. Давай ловить тачку и на Тверскую.
- Кто ж за бабами на Тверскую ездит. Лужков всех проституток разогнал как порочащих облик города.
- Ну, ты и лох, я тебе такое место на Лубянской площади покажу, отвалишься, их там штук тридцать всегда и все как на подбор. Мне скидки полагаются.
- Гондоны купить?
- У них есть.

5

- И снится нам не ро… не рокот космодрома, не, типа, ледяная синева, а сниться нам канабис рядом с домом иль по-простому снится нам трава!
- Давай братан, подпевай, к шлюхам едем! Выпей с нами.
- От ментов отмажем.
- Легко.
- Знаешь чего Миш?
- А?
- Разведусь я, бляха муха, ей богу разведусь. К этой самой матери…
- Завтра с утра расскажешь.
- Ты думаешь, я пьяный? Нет, я ни хрена не пьяный. Я трезв и спокоен. Я как слеза, растудыть его тудыть, младенца.
- Куда тудыть?
- Младенца! Ты понимаешь, я же жизни не видал, эта сволочь мне жизнь испортила. Я уже забыл, как членом вагину ощущать, все в резине, никуда без нее. Я говорю ей, я же не вибратор, я человек, хочу тоже чувствовать, получать удовольствие. А эта сука говорит: пока мужиком не станешь, и детей нянчить не будешь готов, держи свой конечик при себе. Ой!
- Ты чего?
- Выпусти, выпусти!
- Да чего ты?
- Тормози! Уф! Вот здесь… арочка!
- Не понял.
- Блевать!
- Тормози шеф, тормози. Да дверь-то открой. Шеф еще сотенную подброшу, прости. Мы ж ничего, в машину не нагадили. Фу.
- А водичка есть у нас простая. Спасибо шеф. Как? Митя? Знавал я одного Митю, в институте стали и сплавов учился. Не ты? Нет? Ну да ладно.
- Ты, в общем, пропускаешь. А я еще долбану. Хороша родная. Во-во, сюда рули, сразу после поворота к «Че». Я шоколадный заяц, обдолбаный мерзавец. О-о-о! Тормози. Мамуль как дела? Витя, ты какую?… Чего-то ты зеленый какой-то, тебе пивка надо бы. Решай, какую тебе.
- Вот эту, на хрен, в белых трусах… шортах с помпонами.
- Ничего. А мне… мне… во, давай с завитушками. Да ты чего, мамаша, ты еще себя предложи! Вот ту, молодую! Я понимаю, что ей по паспорту двадцать один, только на морду в два раза больше. Я пьяный, но не слепой и не тупой. У меня ешкин кот… Ладно, сидайте дамы в экипаж. Ага, бери, за двоих. А скидки постоянным клиентам. Вот так, и не бубни. Знаю я вашего брата, блядей, только и норовите честных граждан обдуть. Трогай. Как тебя? Митя. Давай Митюнечка, с музыкой! У тебя такая задница!
- Ты меня трогаешь.
- Чего!?
- Шучу. Так о чем я? Про Олю…
- Так, телки, до номеров не болтать у нас разговор шибко серьезный.
- Так вот я тебя говорю: разведусь. Вот говорит мне Оленька, ненаглядная, мразь последняя, что денежек я на нее мало трачу.
- Сука!
- Ты, говорит, Мерседес мне обещал, так, где же он?
- Сука!
- Следи за языком. А то я…
- Извини, брат, извини. Дай я тебя поцелую.
- Нет, погоди, ты мне Витя, друг сердешный, вот как перед, мать его, не знаю перед кем, скажи: ты меня уважаешь?
- Митюня, вороти к палатке с пивком, тут, я погляжу, серьезный разговор пошел. Тихо бабы не верещать. У кого стоять не будет?
- Вить, ответь мне: ты меня уважаешь?
- Она говорит: стоять не будет!
- Погоди, ты о чем? Я о дружбе тут…
- Да я, век воли не видать, у меня в минус сорок как ментовская дубинка!
- Ты говно собачье, понял!
- А?
- Пошел ты!
- Миша, ну ты же видишь, тебя я уважаю, люблю, но ты же глянь – оборзели.
- Скажи мне правду, ты с моей женой спал?
- Так…

6

- Ах ты, гад!
- Пусти, пусти! Ты обалдел что ли? Успокойся! Ты обалдел? Больно же, пусти. Синяк будет.


- Мишань, ты прости, на вот пивка.
- Сам пей у меня водка.
- Уф! Расслабляет.
- Дай к глазу приложу. Митя рули потихоньку, поедем. Ты знаешь, у меня ситуация была. Я с Галей на вечеринке был у друзей, ну там подруги ее и друзья, а моих вроде как нет. Почему так вышло не помню. Видать чего-то, какое-то торжество было, а ты знаешь ее друзей, половина пафосные маразмоты. Ну вот, короче, набухались, тусуемся. И как получилось, честно говоря, не помню, то ли я ее цепанул не за то, то ли она меня не там обняла. В общем, моя как заорет, как заревнует! Ты, говорит, пошел вон, а ты что за подруга. Кабель! Проститутка! А я чего, я ничего. Я конечно подругу-то ту имел чуть раньше, а потом когда она замуж вышла, обозлилась на меня, мочи нет. И как чего, Галинке моей: ой бросай его, найдем тебе мужика пуще прежнего, такого-растакого.
- Сука!
- Точно подмечено.
- Я так скажу, подруги, они всегда все портят. У моей есть подруга…
- У кого?
- У жены моей, у Ольги?
- А.
- Не, ну ты чего. Короче, подруга, и у той жизнь не заладилась. То есть, вроде, как и баба ничего, только с мужиками не везет. И вот плачется она и плачется: никто меня не любит, никто меня не ждет, в кино меня не возит и замуж не берет. А Ольге то моей чего, идет успокаивать. Они дома засядут, а потом звонок: мы на дискотеку. И поскакали, на хрен, две кобылицы. Спросишь: чего было? Вот, двух парней подцепили, она, подруга то есть, типа с ним домой, а я, жена моя, ни-ни. Верна тебе, хотя и жалею. Дура я, но верна.
- Врет.
- Почему? Может и нет?
- Врет, врет.
- Да и то верно.
- Подруги это зло, да еще какое, от них одни беды, ссоры и разочарования. Правильно, здесь направо.
- А мы куда?
- Да так, частные апартаменты. Да не пужайтесь девчонки. Ведь видели, мамку вашу знаю, и она меня чай не в первый раз. Будете хорошо себя вести, еще и сверху дадим.
- Душ-то там есть?
- Конечно. Ты прав, освежиться не помешает.
- Чего-то, как-то вроде и протрезвел я слегка.
- Типа того.
- На.
- Да, точно, давай поменяемся. Девки, не хотите долбануть маленько. Да ладно, какая работа, это же сплошное удовольствие. Будь здоров! Фу! Ешкин кот! Может зря мы… Як! Ты как сам то. Ну и морда! Че, так плохо? Молчу, молчу. Я вам вот чего скажу: жизнь она разная бывает. Вот сейчас секунда и хреново, а потом и нормально. Значит, была полоса плохая, черная значит, а теперь белая. Зебра, бля! Сечешь? Ну, как критические дни! Скажи Витек.
- Мне опять сейчас плохо будет.
- Ну, не начинай.
- Черная, белая полоса, это утопия, такой идеализм
- Онанизм?
- Идеализм, то есть, рассуждая максимами, ты приходишь к идеальным состояниям бытия. Само мироздание не подразумевает ничего идеального. Обрати внимание на то, что в природе нет никаких идеальных форм. Нет в ней прямых углов и абсолютно идеальных окружностей. Безупречно белого или черного. Таким образом, нам остается для рассмотрения сочетания белого и черного, то есть серый цвет, но серой наша жизнь быть не может, иначе дни бы шли одинаковые и столетия сменяли столетия, не принося нам какого либо разнообразия. Но это не так. Безусловно, люди не меняются, безусловно, они совершают те же ошибки и утописты с радостью нам расскажут, что бытие это не прямая или скажем наклонная ось, а окружность. Но позвольте, возьмите человека тогда и сейчас, посадите их рядом и они, если поймут друг друга, будут болтать бесконечно долго. У них будет неисчерпаемое количество тем для разговора друг с другом. Они живут в разных мирах, хотя и на одной земле. А если не ходить далеко, то, сравнивая времена советского режима и, скажем, сегодняшней Австрии. Разница несоизмеримая! Значит в глобальном смысле жизнь не серая, она менялась. А в менее масштабном смысле мы можем видеть следующее: укололи палец – одно, ущипнула любимая за ягодицу – другое. Из чего мы можем сделать вывод, что жизнь не однозначна, она не черная, она не белая и уж не при каких обстоятельствах не серая. Какая она? Она цветная! Радужная! Переливаясь различными оттенками, создает все то, что мы любим, уважаем, понимаем, чем наслаждаемся и интересуемся.
- Да, да, да. Заткнись, приехали.

7

- Я хочу книгу написать.  
- Когда член перестанет стоять, напишешь. Чем тебе еще заниматься-то будет. Здравствуй Саш, как обычно. И шампанское в номер минут через пятнадцать.
- Может не надо?
- Хорош тебе, не хочешь, не пей. Бабам отдай. Я вообще-то на них и рассчитывал.
- Понял.
- А ты пока о книге подумай. Да пей и бутылку передавай. Вот молодца.
- Ой! Что-то как это… как его… обухом по голове. Хренакс. А закусить есть чего. Хотя бы там водичка. А где наша?
- Не суетись. Я тоже воротаюсь в кондицию.
- Понятно.
- Потопали в номер.


- Я в душ.
- Только смотри, не утони.
- Как в душе можно утонуть? А? Ешкин каравай!
- Ты тупой что ли? На мыле поскользнуться, бах, башкой о кафель, да еще этим… хоботом по балде, дзинь! Мордой в слив воткнулся и даже пискнуть не сможешь, разве что пукнуть.
- Пошел я.


- Эй, Миша, на хер, ты чего там?
- Зад мылю, а че?
- А ни че! У нас водяра тю-тю. И бабы шампанское выпили.
- Позвони, закажи.
- Уже!
- А от меня чего хочешь?
- Голосочек услышать.
- Вот дебил, отойди от двери к черту, займись женщинами.
- Ути-пути.

8

- Не понял. А у нас их две? Трахаются? Спят? Нормально… Ага, водку принесли. Ты как сама. Давай. Хорош, хорош. Будь здорова. Подожди,… может,… хотя так ничего. Подожди, дай расстегну. А ты… ну ладно не будем об этом… Там пуговка. Я выпил, правда, так что… Да я и не спорю. Хорошо. Вот видишь.

Ладно, хорош, давай поговорим. Да не надо. Я верю. Ты пойми, какая разница, за что тебе платят. Важно, что я хочу или не хочу. Понимаешь? Вот и хорошо. Наливай. Ой! Уф… А вот это чего? Дай. Все пьем и пьем. Напридумывал себе человек, лишь бы жить поменьше. Хотя вроде с этим и жить как-то легче. Что анаши курнуть, что сигаретку, что стопку водки, все вроде и полегче нам на белом свете. А хотя, вот женщины, например, вроде, как и не зло, а тоже с ними и приятнее и вместе весело шагать. Но с другой стороны, какое же они не зло, когда зло и есть самое настоящее. Все проблемы от них, блядей этих. Ты извини, я не со зла, и никакой, на хрен, пользы. Возьмем стандартного мужика, какая ему от бабы польза, точнее скажем по-другому, что она, такая замечательная, может предложить ему чего не может он сам для себя сделать. Итак, намбер ван - стереотип один: жрать готовить, может мужик? Может! Намбер ту: постирать может? Нет проблем. Так, чего там еще женщина умеет. Поболтать особо с женщиной не поболтаешь. Тут даже и говорить не о чем, у мужиков-то свои базары. А вот секс, может? Да почему нет! Одной, так сказать, правой! Это не то конечно, но порой с девушкой, там какой ни будь, встретишься, а она вроде и не туды и не сюды. Хотя, какое там с девушкой, порой… и так далее. В общем, с женой… да ладно чего там. А, вот детей рожать не может среднестатистический мужик.  А мы его в инкубатор! Прикинь, такая машина, как саркофаг и только отверстие для члена. И вот они, саркофаги эти, как, типа, на подъемнике двигаются. А бабы… А где же бабы? В общем, придумать надо. Хотя вот же, банк спермы же существует? Ну вот. Все мужики ходят в банк спермы, каждый день после работы, а там как писсуар, только для спермы. И вот они все это дело собирают, концентрируют и всаживают женщине, только не простой, а такой огромной с такими личинками здоровенными, как цеппелины. Ну, в общем, матка типа муравьиная. И в конце всех процессов из нее детеныши сыпятся как икра валится и все такие маленькие, в слизистой оболочке, просто жуть. Я ведь понимаешь с женщинам, в жизни,  с разными, особо и не спал. Все с женой. А она на это дело не особо мастерица. Когда кино смотрю там, у женщин оргазм такой что телевизор трясется, а у моей – даже «опа!» не скажет. «Я» - грит - «все» и хитро так улыбается, что мой дружок – бык! и расслабился. Вот тебе и все. Фу, не могу больше, у нас там водичка не припасена? Зашибись! Дай открою. Да я сам, чего ты тужишься, не роди. Дай… уф, хороша! Короче, случай один был, много уж времени тому, сижу я на занятиях в институте. Слышала институт Колязевой. Долбанная шарашка, пять лет оттрубил. Бабла отвалил, а она, едрить, дала мне такую бумагу, что прихожу, к этому, к Петровичу, в общем, на работу устраиваться. Он мне говорит: «по коридору направо, иди туда, покажешь и оформляйся». Я пошел, а там сортир. Возвращаюсь. «Там сортир» - говорю. «А», грит «уже показал, вот там же им задницу подотри и в отдел кадров, у нас как раз помощник менеджера уволился, некем заменить. Поучишься с годик, другой, там видно будет. Вот тебе и дипломчик. Но зато в институте том девок… Во! Дай огурец. Сижу, в общем, за партой, туды-сюды. Ну а уже курс-то второй и смотрю новенькая у нас абтурент… а… э… эбитеренка… короче ученица новая. Загорелая, ноги, сиськи там, где надо, такие как надо, в общем, навострил я. А как подвалить? Вопрос. Пыхтел, пыхтел. Думал, думал. Сначала с зачетами, конспектами приставал, потом вроде как курсовую по одной теме писали. Но надо же и к делу подходить, то есть переходить. Ты понимаешь меня или нет, я как понятно вырж… выржаюсь. Я пас, пропущу. То есть, ты же пьешь ни хрена, только подливаешь и подливаешь. Ты посмотри на меня, я что, по-твоему, похож на дегенерата. Я, ты думаешь, пью часто, вы бабы все время так думаете. Вот ведь ты меня ни грамма, ну ни грамулички вот такой вот маленькой не уважаешь. Мы мужики ради таких блядей как ты Родину защищаем. На границе, мать ее, стоим. Я когда еще пионером был, как сейчас помню, вот будто вчера, матери сказал: все бабы дуры, точнее процитирую: сказал – «все девочки глупенькие, как Нина Васильевна из третьего подъезда». Была у нас бабка–даун. А? Про суку эту. Короче не дала она мне в конце пути. И главное дело так было, гуляли мы в центре, ну туды-сюды, пиво, джин-тоник. Закосели. Или я один закосел. Ну, телка конечно зашибенная. Второй час, метро закрылось. Я говорю ей: «домой еду». А сам тогда в Отрадном жил, слева там от «байка». На улице Декабристов, 23. А эта-то дура вообще из Одинцова.  Прикидываешь. И вот, в такой ситуации… Я то понимаю, что к чему. Говорю ей: «не знаю, как и быть». «Ну, кирдык» грит «я тоже не знаю».  И тут я типа намекаю – ну, ко мне тогда. А она че, не вопрос. Полетели топтыгин, где наша не пропадала. Ну, пока ехали у меня эрекция, раз пять случилась. «Ну» думаю «ща оттарабаню ее как Тузик Жучку». Ан нет, разделась и все, «не трогай меня, пожалуйста, очень тебя прошу». Ну, ты понимаешь! Сука такая! Помню, трусы у нее были спортивные, такие прямо зашибись. Под утро проводил ее, и с тех пор мы почти и не разговаривали. А вот теперь я думаю: зря я так тогда, надо было быть аккуратней, может, чего и получилось бы. Я с Ольгой тогда во всю встречался и тогда уже для себя решил, что жить с ней не буду, а вот думал с этой, грудастой буду. А теперь, хренли, с этой стервой живу, а ту и как звать не помню. В памяти только сиськи, да трусы спортивные. Помню, пахло от нее хорошо, хотя это может быть и время, шутку сыграло. Зачем мы нужны: мужики, женщины? К чему все это? Иногда кажется, что все так просто, а задумаешься, какое там, разве разберешь. Ты не слушай меня, я полную несу ахинею. Нужны ли женщины, то есть… тьфу ты, срань такая, сосредоточится, водяра не дает. Я в смысле, нужны вы нам, женщины, бабы то есть. Любовь, а что такое любовь, хрен его знает, да и не надо знать. Мы вам, вы нам… по сути дела… Читал я тут у одного философа, что видится ему… думает он, что люди используют друг друга и в этом весь смысл общения. Люди нужны людям в их целях. Ты слушаешь меня потому, что я плачу деньги, я рассказываю тебе потому, что за мои деньги ты благодарный слушатель. Жена раз в год отсасывает у меня потому, что ей нужна моя ласка раз в месяц на четыре дня. А я общаюсь с ней потому, что у меня в моей жизни все слишком связано с ней, она важная цепочка, как ее, мать ее, звено. Точно – звено. Звено в цепи моей жизни. Не будет ее и все, вся жизнь развалится и придется строить все заново. Это что легко, да хрен там! Чего ж тут легкого. Вообще… давай буди этих уродов.
- Это, каких таких уродов?
- Водку будешь?
- Издеваешься?
- Ну?
- Не, не буду, тошнит чего-то. Собираться надо.
- Сядь, посиди.
- Да, я смотрю, вы тут хорошо общаетесь. Через стену только и слышно: бу-бу-бу, бу-бу-бу. Лежу и думаю: «когда ж ты гад заткнешься?», а ты: бу-бу-бу, бу-бу-бу. Я вот чего подумал. Давай девочек отпустим, все равно от нас толку никакого как от мужчин, а сами в ресторан, пожрем. Время? Три часа. Сейчас, думаю, только дорогие открыты. Знаю одно! Точно! В «Охотном Ряду». «Мак Дональдс». Круглосуточно окошко работает.
- Слушай, а в натуре чего-то так «чизбургера» захотелось.
- И картошки «по-деревенски».
- Да!
- Заслушаешься…
- Как раз и девок подбросим.
- Девчонки, готовы?
- Вперед!

9

- Ух, свежий воздух, прямо мозги просветлели. Я Витюха будто бы и выспался. Живот прихватывает.
- Устал я.
- Да ладно, уже домой скоро.
- Такое ощущение, будто уже пару дней шляемся.
- Это водка, она зараза всю душу вытрясет, все силы заберет.
- Дорога-то где?
- Ща, вон арочка.
- Чего-то не помню, как мы сюда приехали.
- На рогах уже я думаю.
- Это точно.
- Да друган, перебрали.
- По чем едем.
- Здесь близко – за полтос, не больше.
- Я без музыки не поеду.
- О-кей. Во, командир смотри какой едет. Вот урод, чего он не остановился? Испугался. О, «шкодочка». До «Охотного». Ну, там магазин такой подземный. Да я знаю, что закрыт, я ж не с Урала. За полтос.
- Музыка там есть.
- Да хорош тебе.
- Музыку хочу.
- Командир, как с музыкой.
- О, извини.
- Не, ну ты даешь, поехали, давай. Хорошая машина, быстро доедем. Ну, поднимись ты с дороги.
- Не поеду. Отморожу яйца и сдохну мордой в луже.
- Все, езжай командир, извини.
- Почему я должен ехать без музыки. Я музыкальный парень. Люблю когда еду чтобы бренькало на ухо. Этот водила зарабатывает деньги извозом, значит должен заботиться о своих клиентах. Да какого-растакого я вообще тут…
- Вот и ладно, вставай. Сам лови. Хоть с музыкой, хоть с сабвуфером. Иди. Да тихо вы. Работает мастер.
- Просто вы ни хрена не смыслите и не соображаете. Во как!


- Нормально.
- До этой, тьфу ты растерялся, как ее.
- «Охотного ряда».
- Ну да, до Манежной площади.
- Полтос, командир, реально.
- Не вопрос, залазим. Девок куда? Давайте, лезьте назад.
- Нормально. А мигалку врубишь? Ладно, извини. Просто я первый раз на «скорой» еду.
- А я уже не первый.
- Главное что не сзади.
- С девками?
- Да не, на каталке, под капельницей.
- Мне чего-то трахаться захотелось. Может, притормозим.
- Тебя что экстремальные ситуации заводят?
- Давай тормознем, у меня вообще… не могу просто.
- Слушай командир, не тормознешь? Другу моему надо кое-чего барышням в кабинке сказать. Я заплачу. Да не волнуйся, все стерильно. Тук – тук! Эй, ждите гостей. Спасибо брат.
- Я быстро.

10

- Чего-то ты молчаливый какой-то. Я думал, что люди твоей, так сказать, профессии поболтливей. Ну, там, на работе все время за баранкой, очуметь, наверное, можно. Представляешь, дружбан-то мой этот ни разу не изменял, а гляди-ка, не сдержался. Не, любви без измены нет. Какая же это любовь. Не горит, не пыхает.  Каждый день один и тот же зад, нос, грудь, слова. У меня жена – золото, чистый изумруд. Но я ежегодно, регулярно сплю еще с тремя–четырьмя женщинами. Причем в основном по разу, ну так, чики-пуки и вся история. Потом ее и видеть не вижу, и знать не знаю. Как-то было дело, поехал я с братком одним погулять, а он говорит: «я тут с собой пару девок привез». Подхожу. Тьфу, страшна – та, которая по типу моя. А его, так, ничего. Хотя я таких, конечно не очень люблю. Да в общем-то, и не собирался я ничего такого делать. Мы ведь, так, погулять. Идем, значит, в парк. А «Маруськи» ушлые оказались, безденежные совсем. Пивка купи, билеты в «Луна-парк» купи. Я говорю: «я их не звал». Он мне типа: «ты чего, ладно тебе». А я вижу перед собой два крокодила, и что, я платить должен. «Не буду», говорю. Вот прямо как сейчас Витя в машину не хотел садиться. Нет музыки, не поеду и все тут.  Да нет, это до тебя было. Разнылся он… Бывает. Короче «не буду», говорю, «платить и точка». Заплатил он сам. Заходим. Гуляем. Выпили, значит, все как полагается. Ну а чего, я ничего. Я, ты понимаешь, акцент ни на кого не делаю. Знаю, конечно, что вот эта брательника моего, друга типа, а это типа, моя кобылица. И общаюсь я с ними одинаково, ни к кому ничего, типа, как и с Саньком. Все пьяные, веселые. А он мне говорит – Санек мне говорит: «такая девка, просто ураган, причем еще девочка совсем, целка. Ухаживаю за ней уже два года, а она все ни как». Ну ладно, дело к ночи. Ну, че, говорю, в клубило. Все такие: «давай, давай, поехали куролесить». Едем, значит. Приехали,… а куда ж приехали? А! В «Территорию», едрить. Там где театр Ермоловой, Интурист… во дворах там. Ну, все, фейс вроде прошли. Я там часто бывал, поэтому и не думал об этом, а вот друзей моих долбанутых, думал, не пустят. Ан нет, ничего, пустили. Зашли, выпили, народу полно. Но мне тогда уже «терка» надоедать начала, утомляла. Вся тусовка в «Микс» «переезжала», да и я собирался. В общем, тусуемся. А она, Дианой ее кажись, звали, ко мне стала липнуть, а от Сани шарахаться. Хоп-хоп и она уже в моих похотливых руках. Целуемся. Саня грустный. Я ему говорю: «я домой, ты извини, пьяный, больше не буду. Увози ее на хер, да еще по морде». Она то ведь знает, что он за ней ухаживает. Шлюха. Шлюха самая натуральная. Другая баба, имела бы, хоть какую ни будь, ну там, совесть что ли, а этой по барабану. А парень-то мучается. Он мне говорит: «пошла она, блядь, к такой-то матери». Ну, думаю, все такое… голос такой обреченный, думаю все… А потом, глядь, он уже на танц-поле между лестницами жопой вертит. «Нормально», думаю. Я опять к нему. Пьянющий. «Ты, в общем, забираешь эту дуру. Пошла она!», говорит. «Ладно», говорю «тогда я сам». Он только рукой махнул и дальше по девкам. Я к ней. «Ну, че», говорю, «пойдем, погуляем». Пошли гулять. Ну, тут я руки распустил, она такая лоснится, грудью трется. «Может ко мне?» Она – бах!, и уперлась, ни в какую. Точно целка. Не прошло и получаса, я ей там шампанского всякого посулил, она и поехала. Хоть и целка, но шалудивая. А тут гляжу, Саня из клуба выходит. Один. Я подхожу. Он на меня глядит, я на него. «Че», грит, «домой?».  «Да», говорю «домой». «Ну, поехали», отвечает, «нам по пути». Едем, молчим. Домой-то? А домой звал, потому что жена в отъезде была – у родителей. Маму захотела повидать, вот и повидала. Заезжали мы сначала ко мне. А я к тому времени и уламывать ее перестал, все-таки Саня здесь, думаю, не буду. А то, что я за урод еще такой выискался. Вылезаю из машины, а эта зараза со мной. Дверь захлопнула, машина уехала, а я даже попрощаться не успел. Во как. «Ладно», думаю, «завтра позвоню, поговорим». Пошли домой. Я ее в постели и так и сяк. Ничего себе, думаю, целочка, защекист профессиональный скажу я вам. В общем либо Сане она просто мозги компостировала, либо не знаю чего. Ни крови там, ни стеснения, ничего. Ну, так, конечно, все неуверенно, но порой бывает, затащу, какую ни будь девочку в постель, а она как бревно. Эта нет, кое-как дрыгалась. Не знаю. Утром протрезвел, выгнал ее. «Вали», говорю, «мне убираться надо».  Ну, действительно надо, вечером жена приедет, а то однажды меня с одним знакомым у него дома его жена с проститутками застала. Во был цирк, закачаешься. И ты знаешь, я весь день думал о жене после этого. Даже Сане забыл позвонить. Кстати он на этой шлюхе, Диане, женился, а потом развелся, через год что ли. Короче возвращается Галка, а я как заведенный. Ну конечно целый день сравнивал в разных позициях. У меня-то она на это мастерица. Такой секс у нас был, обалдеть! Красота! Так что, думаю, что это даже и полезно. Но грустно от этого. Как-то противно и глупо. Не знаю. Вот так вот думаю иногда и не понимаю – зачем, и вроде понятно все, а вопрос не пропадает. Да. Ну, где там наш жеребец? Вроде дверь хлопнула. А вот и он.
- Ну, чего, поехали?
- Как ты? Чего не весел? Первый раз жене изменил? Ничего, это не страшно, хотя на кой черт тебе это надо?
- Поехали.

11

- А помнишь, когда в Бирюлево мы с девчонкой познакомились.
- Когда?
- Да молодые совсем были.
- Когда вдвоем что ли?
- Ну да. Я ее и справа, помню, и слева, а она поняла, что ее сейчас все по очереди будут.
- Получается, изнасиловали мы ее?
- Она ж не сопротивлялась.
- Она так сопротивлялась, неужели не понятно. Как бревно легла и все тут. Я сам тыкался, тыкался, да ничего не вышло. А помнишь, еще к двоим домой ездили.
- Ага, тоже с Годзиллой. Он меня тогда от смерти спас. Я же нажрался и ванну полез. Если бы он меня не вытащил, все.
- Вот здесь тормози. Девчонки, тук-тук, все, вылазьте. Как ни будь увидимся.
- А подруга такая прыщавая была, просто мрак и подмышки не бриты. Орет: «поцелуй меня в попу, я балдею!». А я думаю: «она вообще подмывалась, чтобы я ее в сраку целовал?».
- И вторая мне то же самое говорила. Ничего себе! Вот они, суки, прикалывались, наверное.
- А помнишь когда «Хаос» открывался, у меня баба в чил-ауте, два на два, битком людьми набитом, в рот брала? Три раза! И все делали вид, что не видят. Хотя как можно было не увидеть!
- Я в этот момент так укурился, что, помню, стою в коридоре, а передо мной парень смотрит на меня и ржет, а я на него и сделать с собой ничего не могу. Потом гляжу, а парень вроде и отражение мое. Пригляделся, нет. А там, рядом сортир был. Я зашел в зеркало глянул, а на меня тот парень смотрит и ржет. И так меня внутри заворотило, задергало, что жуть просто. Говорят, я из сортира полчаса выйти не мог. Очередь, говорят, выстроилась, в дверь долбили, а я чего-то не заметил. Только помню: раз и дома я уже. Вот такие дела.
- Смешно.
- Да уж, ухохочешься.
- Во, во, во. Здесь давай. Жаль, мигалку не включил. Ладно, спасибо.
- Пока командир.
- Ты погляди-ка, народ гуляет.
- А чего ж ему еще делать?
- Благодать. Я так люблю ночь в Москве. Такой город! Просто обалдеть!
- Вот только хватило ума на Кремль «Невею» запихнуть.
- Это не Кремль, это музей.
- Какая на хер разница, они бы еще прокладкой мавзолей нарядили, дегенераты. Уже совсем меры не знают.  
- Будь проще.
- Куда уже проще. Глянь-ка, в «Мак Дональдс» даже ночью очередь, три человека, но все равно же стоят. Как бы такой бизнес поиметь.
- Начинай с малого.
- Кунжут импортировать
- Типа того.
- Что это за ограничитель.
- Фейс контроль.
- Да уж, фейс контроль в Москве еще тот. На выходных в Шамбалу не пустили, пришлось знакомца одного свистать. Точно, и в «Мак Дональдс» скоро будут на входе фильтровать, задолбали. Там чего, один человек всего работает? Ну, ваще, чего, у «Мак Дональдса» денег нет на двоих в смену? Уссышся.
- Наконец-то. Два «биг мага», картошку «по-деревенски» с соусом и две стандартные…
- «Спрайта».
- Да, два «Спрайта».
  
12

- Чего-то картошка поостыла.
- Жрать охота, какая разница.
- Ага.


- Уф, набили брюхо. Все ничего в этом «Мак Дональдсе», только после еды сушит и подташнивает и удовольствия никакого. Как будто просто брюхо набил и как свинья кверху пузом завалился и хрюкаешь.
- Это точно. Не ребят, я не курю. Миш, есть у тебя.
- Закончились, уже часа два как.
- Да вы чего, обдолбались что ли? В центре города? Да пошел ты на хрен, отморозок.
- Убери руки.
- Ах ты падла, паскуда!
- Сука, пусти! Зверье драное.
- Ах, ты… мрази!


- Миша. Миша. Миша.
- Отвали. Суки. Зуб что ли выбили? Сломали мрази.
- Отморозки гребанные, у меня в кошельке рублей триста осталось.
- И у меня на хер триста, только, мать его, долларов.
- Ничего, это не много.
- Прибавь еще зуб сделать. Тьфу, кровищи-то.
- Спасибо челюсть не свернули. Сильные ребята, могли бы.
- Спасибо? Какое, в жопу, спасибо! Ты чего совсем очумел, я этим ублюдкам еще спасибо должен. Может их в зад расцеловать.
- Я фигурально
- А я конкретно. Все, погуляли, поехали по домам.
- Я предлагаю обратно в гостиницу. У нас там номер проплачен до вечера завтрашнего.
- Поехали.
- Ща, одиннадцатый троллейбус подъедет, и поедем.
- Хорошо. Какой еще троллейбус? А, в этом смысле. Ах, мать его, денег-то нет, ну попали. А пожрать с утра?
- Придумаем.
- Слушай, ведь вообще денег нет. А у тебя телефон забрали.
- Ну.
- И у меня. А в номере есть.
- Придумаем.
- Ну, все, пошли тогда. Хотя, нет, ты знаешь, я домой поеду. Устал я. По Оленьке моей соскучился.
- Ладно, а я лучше в гостиницу.
- Как знаешь. Подождешь со мной, пока я тачку поймаю?
- А как без денег?
- Паспорт оставлю, схожу домой за деньгами.
- Да, раньше всегда так, бабки закончились, паспорт оставил и пошел. Много времени прошло.
- Много. Царицыно, сто пятьдесят. Хорошо. Ладно, давай Витюнь, звони.
- Ольге привет.
- А знаешь, я ведь ту проститутку, так и не смог.
- Да?
- Точно тебе говорю.
- Молодец Мишаня! Ты просто молодец! А я-то думал,… а ты…
- Ладно, звони, в общем…
- Обязательно, тоже не забывай.
- Пока.
- Ну, давай, счастливо.

Оригинальный текст 13.10.2003
В первой авторской редакции 12.04

Tweet