Дорогая редакция, не знаю как ты, а я всегда охуевал от абсурдного ритуала избавления от мертвяков. Все эти венки, портреты, медали и обитые дорогой материей гробы крайне угнетающе действуют на мою психику. Зеркало завяжи, ленточку повяжи, земельку брось, трупик поцелуй. Хуй запомнишь. А тем более получишь удовольствие.

Особенно меня напрягает звуковое оформление этого унылого мероприятия. Бывает спишь себе, еще ни свет ни заря, часов 11, видишь приятные сны, например о том, как ебешь Николь Кидман, и вдруг рядом с соседним подъездом без предупреждения ебнет по перепонкам похоронный марш. Или раздадутся душераздирающие вопли вдовы.

В такой неэротичной обстановке Кидман с подружками исчезают, зато приходят невеселые мысли о скоротечности нашего бытия, и непреодолимое желание хуйнуть с балкона какой-нибудь предмет мебели.

Хотя, признаюсь вам по секрету, я и сам люблю душевно, с чувством залабать при гостях на синтезаторе похоронный марш, тем более, это одна из всего трех мелодий, которые я умею играть. Гости обычно воспринимают это как знак того, что они уже заебали и им пора уходить. Хули вы думали - я общаюсь с людьми догадливыми и интеллигентными. В отличие от моего друга Димыча, которому по этой причине приходиться проявлять смекалку в тактичном вопросе выпроваживания гостей на хуй. Однажды он нашел в продаже, и я не пизжу, специальные свечи от назойливых гостей. Ничего мистического в них, скорее всего, не было, но они, мне показалось, были сделаны на основе кошачьего дерьма, т.к при горении ужасно воняли. В инструкции было написано, что когда гость надоел, нужно просто зажечь свечу - результат гарантирован через 20 мин. Хуй там. Я лично уже через минуту съебывался, размазывая сопли и слезы по ебальнику. Однако какая-то категория особо устойчивых гостей ни в какую не велась на эти свечи, гори они хоть часами. Сам хозяин в эту категорию не входил. Поэтому он сам ужасно страдал от вони. В том числе вони словестной, исходившей (уже поздней ночью, после того, как гости съебывались естественным образом) от жены, которой приходилость разделять его страдания .

Впоследствии этот мой приятель разработал (и до сих пор успешно практикует) следующую гениальную методику избавления себя от гостей. Когда они ему надоедали, он громко объявлял, что идет срать, брал с собой томик потолще и запирался в туалете. Хотя он не имел привычки содержать отхожее место особо стерильным, но поверьте - оно благоухало по сравнению со свечами. Не знаю - срал ли он на самом деле или нет. Когда проходило пару часов а он так и не возвращался, у гостей начинало возникать подозрение, что, может им не так рады, как они полагали. Еще через полчаса подозрение переходило в уверенность и они уже стояли у выхода с вещами и ждали пока хозяин выйдет попрощаться. Чаще всего прощание происходило аудиально через дверь туалета.

К сожалению я не имел удовольствия лично прочувствовать эту методику на себе, поскольку он боялся надолго оставить меня наедине с его супругой (на двоих им места в толчке не хватало). Это во первых. А во вторых, как уже было сказано, свечи действовали на меня безотказно и практически мгновенно.

Однако вернемся к теме похорон. Я с самого раннего детства не любил это мероприятие и по возможности старался избавить скорбящих родных и близких от своего присутствия (это потом я изменил свое отношение, когда обнаружил, что там можно на халяву покушать и выпить и даже, хотя и редко, поебаться).

Однажды, когда я еще находился в пубертатном периоде, и фактически ни о чем другом не думал, наша классная руководительница объявила, что один бывший одноклассник скоропостижно скончался. (Лучше бы это сделала она). Короче, мы организованно на автобусе поехали провожать его в последний путь (вместо уроков, иначе хуй бы кто согласился). Оказалось последние дни покойный коротал в деревенской глуши. Собралась, как полагается, вся деревня. Я мертвяков боюсь, как говорится, беспесды, и поэтому стал метрах в 10 от толпы, обступившей гроб. Рядом со мною стоял Тарасик, тоже некрофилией не страдающей. Возле свежевырытой могилы поставили небольшой такой постамент, куда взбирались желающие толкнуть речь и публично пролить слезу. И желающих было до хуя, я вам скажу, но что интересно - не родственники какие то в основном, а девки, ровесники безвременно ушедшего. Их выступало штук десять , с чуством, истерическими воплями, причитаниями и завываниями. Я даже позавидовал покойному - в моем возрасте, а уже столько баб переебал! Пусть уродливых, в прыщах, но все таки. Я то был еще девственником в 13 лет.

Пребывая в таких грусных мыслях, я заметил, что ебальник Тарасика становится каким то пунцовым а черты слегка искаженными. Надо же - прикинул я - и этого толстокожего циника ситуация проняла. Мне, к глубокому своему стыду и ужасу, плакать совершенно не хотелось. И тут вдруг одна из выступающих телок очень громко и как-то смешно всхлипнула на середине своей фразы. Тарасик прыснул со смеху - оказывается это он ржать хотел, но сдерживался. Девка прервала свою речь и вся толпа медленно и молча повернула свои скорбные пятаки в нашу сторону. Наиболее мрачным был перекошенный шнобель классной руководительницы. Я мгновенно сделал пару шагов бочком в сторону от Тарасика - типа мы не знакомы ни хуя, но, пока толпа поворачивалась к нам, Тарасик изловчился и сверхъестественным усилием воли успел скорчить трагическую рожу, очень правдоподобную, особенно учитывая вышеупомянутую пунцовость. Я понял - все думают, что кощунственно ржал именно я. Я охуел от такой несправедливости и сказал Тарасику довольно громко, что он пидар, но тот только стоял, как глыба, понурив голову. Докладчица тем временем продолжила свою речь и толпа развернулась к нам жопой. Но каждый раз, когда доносилось причитание или вопль, на лице пидарастического Тарасика явственно отражалась борьба истерического смеха с рамками приличия. Самое худшее, что через минуту я тоже заразился позывами к беспричинному, аморальному смеху. Мы зажимали уши, чтобы ничего не слышать, закрывали рожи и глаза ладонями, но бороться с приступами становилось все трудней. Я уверен - каждый может вспомнить схожие ситуации в своей жизни. Кстати, я сказал, что толпа повернулась к нам жопой - это не совсем так, поскольку классная наша руководительница так и осталась стоять, перманентно повернув свой лысеющий череп в нашу сторону, и своей богатой мимикой пыталась донести до нас простую мысль: "Выебу!!!". В конце концов, я развернулся и медленно, стараясь не привлечь внимания скорбящей толпы, ушел за стоящую невдалеке группу деревьев. Тарасик воспоследовал за мной. Оказавшись на относительно безопасном расстоянии и вне поля зрения мы наконец то смогли позволить себе упасть на траву и тихо ржать, ползая по опавшим листьям в судорожных корчах и слезах. Звуки причитаний были нам слышны и за деревьями и они не давали нам остановится. Вскоре появилась и классная руководительница. Но ей почему-то не было смешно. Как только существуют люди без малейшего чувства юмора? Пропуская подробности лишь скажу, что она нас все таки выебла, иносказательно конечно, но в извращенной форме - в присутствии большого количества людей, включая наших многострадальных родителей.

Вообще похороны - лицемернейший ритуал. Я это понял еще в детстве. У одной нестарой еще бабуси дедок стал совсем плох, и пользуясь этим, она его довольно таки не по детски пиздила. Экзэкуции обычно сопровождались богатым саундтрэком в ее исполнении, где доходчиво объяснялось дедку и случайным зрителям, за что именно производится избиение, перечислялись прегрешения дедка, и высказывались пожелания относительно его будущего (самым добрым из которых было "Шоб ты издох"). Когда дедок в один прекрасный день таки отмучился, я думал вдова будет прыгать от счастья, и был очень удивлен, увидев ее в трауре. На похоронах она вела себя отвратительно - голосила, прижималась к трупу, лезла в гроб. Другие родственники и соседи тоже резко изменили свое отношение к дедку - я не мог поверить своим детским ушам, услышав какой пиздатый оказывается был он и как они его все любили.

Еще один случай. Как-то один мой родственник в расцвете сил неожиданно для всех усоп. Он был военным и служил где-то в жопе, так что гробик на родину везли несколько дней. Я был уже умудренным опытом студентом, тем более, как вы уже поняли, с обостренным обонянием и тонкой душевной организацией, поэтому на официальную часть не пошел. Ну ее на хуй, подумал я, вдруг опять приступы смеха начнуться, а там будет военный караул в воздух стрелять, честь отдавать боевому товарищу. Вдруг у них чувства юмора тоже ни хуя нет? Однако аппетит на жратву и выпивку, особенно халявную, у меня всегда был гипертрофирован, и я не мог упустить такого случая, поэтому когда процессия вернулась, выполнив свое скорбное дело, я уже дежурил возле двери столовой, в предвкушении обильно выделяя слюну. Случайно так получилось, что сел я невдалеке от вдовы. На нее страшно было смотреть, так она почернела от горя. Говорили, на кладбище "скорая" возле нее дежурила, и уколы делала каждые пять минут. Я сразу стакан в себя опрокинул - чтоб об этом не думать. Такие же сердобольные пацаны, сидевшие поблизости, и вдове налили водочки. Сначала сидели, что называется, как на похоронах - в основном молча. Но, по мере потребления алкоголя, народ стал раскрепощаться, и вот уже в зале стоял легкий шумок, как в начале фуршета после бизнес-мероприятии. Постепенно то тут, то там, начали раздаваться одиночные выкрики, смех, люди стали забывать о печальной причине, собравшей их здесь, о покойнике уже никто не вспоминал. Вдова порозовела, вышла из полукоматозного состояния и даже иногда глупо хихикала на особо дебильные шутки пацанов. Дальше - больше. К вечеру зал напоминал разгар свадебного банкета, стоял ужасный ор и лошадинное ржание, кто-то пел хором, какая то старая жирная свиноматка с раскрасневшейся потной рожей вылезла на стул и хриплым голосом проорала неприличный тост. Вдова тоже преобразилась, как Золушка после полуночи. Платочек куда-то исчез, платье неприлично задралось, она ужасно громко смеялась и орала, при этом хватая окружающих сердобольных пацанов руками. Ко мне она проявляла наибольший интерес - перелезла на рядом стоящий стул, обнимала и пыталась говорить прямо в ухо. Это меня угнетало. Она, честно говоря, красотой не блистала, а я стал довольно переборчив в этом вопросе. С другой стороны я не знал имею ли я моральное право отказывать в половой близости, когда у человека такое горе. Поэтому я предложил всем вместе выйти и подышать свежим воздухом - типа остыть. Пацаны взяли с собою спиртное, и мы, во главе с шатающейся вдовою, пошли по засыпающему городу, создавая ужасный шум. Одинокие прохожие шарахались от нас как от сбежавших из зоопарка павианов. Было очень весело. На вдову свежий воздух ни хуя не подействовал в смысле изменения ее сексуальных планов относительно меня. Особенно это стало очевидным когда мы зашли в парк. Отступать дальше было уже некуда и, я под предлогом пойти посцать, зашел за кустик и незаметно съебался на хуй. Как решили моральную дилемму оставшиеся сердобольные пацаны, я так никогда и не узнал.

Одной из отрицательных сторон любых похорон, есть тот необъяснимый факт, что это мероприятие как магнитом притягивает огромное количество старух, которых я (тоже по необъяснимой причине) ненавижу. Они там правят бал, знают что и когда нужно делать и говорить, и получают огромное удовольствие от процесса. Особенно им нравится (мне так показалось) хоронить своих старушек-подруг.

Когда я перебрался на Запад, я сразу обратил внимание, что старух здесь гораздо больше. Еще через три месяца я осознал, что за все это время я не видел похорон ни разу, и даже не слышал музыки. Страшное подозрение закралось в мою голову - неужели здесь старушки живут вечно? От этой мысли я стал хуево спать. Однажды я даже проснулся в выходной в 8 часов утра и мне захотелось почитать газетку. Я поехал по пустым улочкам в магазин. Народ еще спал, лишь в одном месте на перекрестке я повстречал три новеньких черных мерседеса, один из них странной формы. Это меня заинтересовало и я начал высматривать через полутонированные стекла - кто там сидит. Оказалось мэрседес странной формы содержал гроб, а два остальных - одетых в строгие костюмы видимо самых ближайших родственников. У меня отлегло от сердца - все таки старушки здесь тоже мрут, просто делают это тихо, не беспокоя окружающих. От переизбытка чувств я открыл окно и радостно помахал мэрседесам рукой, развернулся на круге и поехал домой.

Потом я часто думал - почему народ здесь не приходит толпами на похороны? Наверное потому, что здесь на похоронах не пьют и не жрут. И, я почти уверен, не ебутся.