Катя встретила нас на пороге проректорского кабинета и немедленно повисла на шее у Герца.
— Яшенька! Счастье ты моё обрезанное! Как хорошо, что ты у меня есть! Я так тебя люблю, я согласна!
Глядя на это радостное буйство, я понял, что без Неудахинского участия здесь не обошлось. Сама магнетизёрша сидела на стуле в дальнем, едва освещённым настольной лампой углу большой приёмной. Лица не было видно, только узкие белые, как будто в перчатках мима, кисти рук аккуратно лежали на коленях, как у прилежной школьницы. Я шагнул было к ней, но Катька за мой спиной зашлась в ещё одной восторженной трели.

* * *

Хочу обратиться к уважаемым читателям: всё, что написано про Неудахину — правда, какой бы она не показалась бредовой или сфальсифицированной. Я не собираюсь издавать эти истории, так что интересничать мне смысла нет. Наоборот, убавил все сомнительного рода эффекты, могущие быть преувеличением из-за сорока прошедших лет. Мёртвая зона Кинга, с которой есть некоторые пересечения, была издана в Иностранной литературе в 1984 году, тремя годами позже описываемых событий, хотя в США была выпущена в 1979-м. Можно было привезти тряпки, технику, музыку — в худшем (очень редко) случае грозило стать невыездным или получить пинков по партийной линии, но за книги, гранки, фотокопии текста и пр. светил реальный и внушительный срок, даже если вы везли Карла нашего, Маркса, так что добраться до Кинга я никак не мог, а уж Неудахина тем паче, — алиби у нас.
Могу только извиниться за неуклюжую терминологию и корявость изложения, — приходится применять аналоги, ибо я во всей этой эзотерике не шибко силён. Ирме было хоть немного легче, она умела «транслировать» картинку или образ хотя бы в общих чертах.

* * *

— Яша, ты не представляешь. как я рада! Ирма сказала, что я беременна и у нас с тобой будет ребёнок, даже два?
— От кого? Герц ошарашено захлопал рыжими ресницами и зачем-то оглядываться по сторонам, как будто ища взглядом почтальона с посылкой.
— Ну не от Альбертыча же! — тут мне стало даже как-то немного обидно, — теоретически-то я бы мог, оно дело не такое хитрое, чтобы с н\в образованием не справиться. — Ребята, давайте к столу скорей, времени пятый час, а мы никак не раскачаемся, а повод такой прекрасный. Я пиво буду пить, мне крепкое нельзя теперь, мальчики, — вам коньяк. Ирмочка, а ты что будешь?
— Ничего. И вам ещё рано. Надо дело закончить. Тогда можно. Где она? — Ирма говорила отрывисто, тихим отчётливым голосом.
— К-к-кто? — Воронцова испуганно отбила дробь зубами.
— Машина вещь. В сумке у тебя. Достань. — В голосе дикторши на Курском вокзале эмоций звучало гораздо больше.
— Ч-ч-что д-д-достать?
— Брелок же, в коробочке от духов, — надо отдать должное Герцу, проводку у него не замкнуло. Он быстро снял Катину сумку с вешалки, достал коробочку, взглянул на Ирму, как бы сверяя правильность своих действий, и положил на стол потёртого зайку с петелькой на спине.
Неудахина уже протянула руку к брелоку, но тут же отдёрнула, — ещё один был. Трогал. Он нужен. Добрый. Маня виновата. Простит.
— Так это Палпалыч, он Машины ключи Кате передавал. Но только он домой давно уехал, отдыхает с семьёй наверно, праздники же.
— Неважно. Он знает. Сейчас, — в глазах Ирмы опять затлели угольки, — дай, — Яша послушно протянул трубку с диском, только что вроде подключенную к телефонной сети. Трубка тут же тихонько протрещала вызовом, но мы вздрогнули, как если бы прогремела автоматная очередь.
— Да. Я. Да. Так надо. Прямо там. Хорошо.
Ирма вернула прослушку и села в кресло у стола, сжав тонкими пальцами резинового зайчонка. Не знаю почему, но я сразу понял, что сейчас будет, но и представить себе не мог, как это будет.
— Здесь холодно. Очень холодно. Я больше не могу. Меня ждут. Давно ждут. Нет сил. Не могу больше держать. Виновата. Виновата. Простите меня. Отпустите. Мне больно...
Не узнать тихий, грустный, но всё такой же чистый голос Маши Филатовой было невозможно. Ирма подняла голову и у меня перехватило дыхание. Если бы не Герц, то потерявшая сознание Катя свалилась бы с ног, — на нас смотрела Маня. Слегка вздёрнутый носик, светло-карие глаза, наполненные слезами и чуть скривившийся вниз уголок рта, — до боли знакомая мне гримаска, когда у Маши что-то не получалось или она расстроена. Именно такой я видел её последний раз, на столе морга в Альметьевске.
Наваждение длилось ещё с минуту, потом Ирма (или Маша) выдохнула с тихим стоном, разжала руки, выронив зайку, и едва слышно прошептала, — Всё, пора. Идёмте. У нас совсем нет времени...

* * *

Жаль, что в те далёкие семидесятые не было интернета и прочих электронных приблуд, а то наш ролик порвал всё и вся. Ну представьте себе: одна из центральных улиц Рязани (до Кремля меньше двух километров).

На одной стороне улицы, между двух домов, в большой луже лежит свинья, рядом ЛУАЗ с открытым верхом. Перед свиньёй немолодой уже мужичок с кудрявой шевелюрой в картузе и во всё горло распевает под гармонь гимн УкССР (Мариванна с годами тугоухой слегка стала). За его спиной стоят навытяжку два подростка-дегенерата в подшлемниках, с вёдрами в руках и большими коробами-пестерями за спинами, — ни дать ни взять пленные немецкие лётчики, привлечённые к хозяйственным работам,

и громко подпевают, не зная слов.
К припеву свинья выбирается из лужи, бодро трусит к колонке, хватает зубами цепочку с набалдашником и тянет её, пятясь задом, в паузах между куплетами сгоняя рылом воду к луже. По окончании гимна хрюшка несётся со всех ног обратно и плюхается в лужу если не с восторгом, то с явным удовольствием. И так несколько раз на бис.
Вся фантасмагоричность ситуации дополнялась тем, что проезжавшие или проходившие мимо рязанцы не притормаживали и не останавливались, лишь иногда кивали или приветственно махали рукой, здороваясь с Егорычем. Судя по всему, такое часто происходило во всех дворах и на дорогах города. Мы с Венькой ещё больше зауважали этот мужественный и гостеприимный народ.

Закончив выступление, мы побросали всё в машину, заперли дом и отправились-таки по грибы.
— Кто же вас надоумил подшлёмки надеть?
— Деда мой. Он нас ими и снабдил, удобно, за шиворот ничего не лезет и в карман засунуть можно.
— Про что и говорю, сами бы недотумкали, сразу видать дельного человека. Дед с какого года твой, — воевал?
— 1912го. Воевал, конечно. Сначала в артиллерийском полку водителем, потом аж до начала 1947-го коменданта Берлина возил.
— Ранен был?
— Ещё как, домой похоронка в 44м пришла, когда в его Студер со снарядами бомба попала. Только сапог и номер машины нашли.
— Дела... Как выжить-то смог?
— Летом без дверей ездили, как раз на случай налёта, вот он за секунду до взрыва и выскочил. Взрывной волной его в лес закинуло, за кустарник к ручейку. Контузило сильно, посекло осколками, оглушило напрочь и обгорел со спины. Отлежался, отпился и на третий день кое-как на дорогу выполз. Голый, обожжённый, чумазый и без документов, а часть уже далеко вперёд ушла. Какая-то машина с бойцами остановилась, решили с дороги мёртвого убрать и прикопать на обочине, а он живой оказался, только не слышал ничего и говорить не мог.
Пока лечили, пока выясняли, — даже думали, что немец под глухонемого косит, только перед очередной операцией в него врач вместо наркоза два стакана спирта залил. Тут к деду речь и вернулась чудесным образом, — всё высказал простыми русскими словами, что думает о происходящем.
Дед из ГОНа НКВД (гараж особого назначения) добровольцем с десятой попытки только уйти смог, — министра тяжёлого машиностроения возил. Член партии с 1929, водитель-механик первого класса с 1932, ни одной аварии, ни одного замечания, личные благодарности от Доватора и командующего авиацией за оборону Москвы (дед лошадей ковал и повозки мастерил, - крестьянин из-под Сампура тамбовской губернии же, а летунам движки и шасси чинил). По всем спискам пал смертью храбрых, — лучше кандидатуры и не найти. Так после всех проверок как раз к Победе в Берлин и прибыл.
— Поклон деду твоему, дай Бог ему здоровья, и привет от гвардии старшего сержанта Егора Миронова передай.

* * * 

«Если бы меня спросили, — какую музыку вы предпочитаете? — я бы ответил коротко: хорошую.» — из интервью А. Масленникова журналу Harper’s Bazaar. Июнь 2022.

Да простят меня брутальные рокеры, ошипованные металлюги, разноцветные панкухи, говнари на корточках, сладкие хипстеры в подвёрнутых штанишках, розовые кисы с курожопными губёнками, истые стасмихайловцы и прочая уважаемая публика, — речь пойдёт про легенду глэм-рока, поп-рока и диско, группе 

* Ну и шуточки у вас, уважаемый Дмитрий Викторович, ггг.

— про АББУ, конечно же:

В моём личном топе шведы прочно в первой пятёрке. Понятная чистая музыка, безупречный стиль — это не только талант, но и следствие большой работы. Кому как, а мне приятно их и слушать, и смотреть.
Несерьёзное, а подчас и пренебрежительное отношение к квартету в СССР легко объяснимо. В 1977 году «фирма» Мелодия выменяла за нефть и картошку (чистая правда) у немецкого Полидора лицензию на выпуск диска АББы «АББА» от 1975 года. И альбом относительно так себе, а если бы не Mamma Mia и I Do, I Do, I Do, I Do, I Do, то откровенно провальный (13-е в UK и 170-е в США), так ещё и просто старый.
Оригинальная обложка была идеологически чужда

и недоступна по качеству полиграфии, поэтому слепили такую чудовищную говнину:

и начали штамповать на хреновом виниле в течение 10 (!) лет подряд, и продавать по 2р 15 коп. — более, чем в полтора раза дешевле бутылки портвейна 777.

Понятно, что этот альбом покупался быдлом, и музыка орала из всех радиол с чугунными звукоснимателями и кассетников третьего класса.

Особенно расписывать 10 лет творчества группы я не собираюсь, просто накину несколько интересных фактов.
Вопреки устоявшемуся мнению, что Агнет (светленькая) и Фрида (тёмненькая) были декоративно-вокальным гарниром и поющими трусами для музыкантов, композиторов, шоуменов и продюсеров Бенни (бородатый) и Бьорна, это было вовсе не так, хотя барышни выглядели весьма привлекательно.
Агнета Фельтског

с детства занималась музыкой, пела в церковном хоре и уже в 6 лет написала свою первую песню

а в 17 лет её «Jag var så kär»

стала №1 в Швеции и чуть не попала на Евровидение. В 1972 году Агнета сыграла Марию Магдалену в шведской постановке «И. Х. — суперстар». В её личном активе 10 альбомов на шведском, 5 на английском, 1 на немецком и вот это:

Анни-Фрид Сюнни Люнгстад, с 1992 года — Её Светлость принцесса Анни-Фрид Рейсс фон Плауэн.

Дочь норвежки Сюнни и немецкого нациста лейтенанта Альфреда Хаазе тоже не лыком шита, — с 13 лет пела и танцевала в дансбенде, серьёзно занималась джазовым вокалом, побеждала на многих конкурсах.

Плюс на плюс не даёт минуса, ага:

Шведы боготворят группу, а уж Агнета там культовая персона и секс-символ с конца 60-х по нынешний день.
Сей факт имеет историческое подтверждение: в конце 90-х я был в Швеции раз десять, а то и больше, в основном по работе (передирал там проекты утеплённых сборных коттеджей), ну и на пароме отдохнуть-покататься:

Короче, как-то раз жена со мной увязалась. Пятая, кажется. Понятное дело, щастья полные штаны, — барышня из Тольятти первый раз за границей. Сирота, дома на рыбном рынке торговала с хореографическим образованием-то, — сестру младшую опекала, ну и варьете подрабатывала вечерами.
Я её одну не боялся оставлять в незнакомом городе, английский она вполне сносно знала, не потеряется, и за себя постоять могла так, что от поползантов только перья и клочки мяса летели.
В общем, я по делам поехал, а она на пляж городской намылилась, — на улице + 25, от дома 20 минут пешком, надо же показать вырождающимся викингам и три новых купальника, и свою красоту неземную.

Показом дело не закончилось, и волжанка смело полезла в воду, — подумаешь, вода + 14, — делов-то. В итоге наяда снискала не только аплодисменты, но и цистит (или как там это называется). Утром повёл писаную красавицу в частную консультацию, имея большое желание воспользоваться известным сюжетом от Ивана Сергеевича.

Однако, будучи человеком мягким и добросердечным, я сменил гнев на милость, взяв с ненаглядной обещание поужинать с пивом и сюрстрёммингом, к которому пристрастился с первой же поездки в Швецию.

Кроме нас в мини-клинике посетителей не было, восточноазиатская медсестра на стойке ни бельмеса не понимала наших иностранных языков, но положение спас врач-скандинав иудейского происхождения родом из Питера. После коротких, но бурных пререканий на тему, — кто кому должен за «посмотреть», он с супругой проследовал в свою пыточную, а я остался рассматривать всякие наглядные пособия и даже попытался выудить полотном рулетки упаковку презервативов из автомата. (Нужной фотки не нашёл, но принцип тот же)

От увлекательного процесса меня отвлёкла табличка на двери одного из малочисленных кабинетов:

Характерными движениями руки я уточнил назначение кабинета и зашёл внутрь, чисто из любопытства.

Всё чистенько, по-шведски просто и рационально, а со страниц вспомогательной литературы на меня смотрела Она...

Я начал было размышлять о возможности внесения своей лепты в улучшение угасающего скандинавского генофонда, но тут явилась супруга, и благородный план не осуществился.
Вот вам забавная реплика АББА, — A* Teens .

Что касается их недавнего воссоединения в 2021, то это мило, трогательно, респект и уважуха, но... Спели бы пару хитов и ура! А вот альбом, гастроли, — зря, ИМХО.

Лучше бы уж так: