— Погоди-ка, я же ничего не сказал, только подумал.
— Этого достаточно. Для меня.
Каким бы растерянным я ни был, но реакцию не потерял и молча подумал обложкой научно-популярного журнала, случайно найденного в столе парторга факультета, который я вскрыл в преддверии заседания кафедры, — под него старая секретарша-стукачка опять накатала на меня какую-то кляузу. 

Телега оказалась безобидной и привычно малограмотной, что-то вроде: лаборант А. М. пробегая вдоль коридора второго этажа, разбил мне яйца, купленные в буфете столовой для еды мною.
То, что яиц в буфете отродясь не было и Марфуша приобрела их за половину стоимости у поварих, сулило мне радостный сеанс чёрной магии и её разоблачения.

Журнал представлял бы большую ценность, — первый выпуск Плейбоя как-никак, но увы, это была реплика, выпущенная к 20-летнему юбилею издания, к тому же недоставало нескольких страниц, включая постер-разворот.
Разочаровавшись в находке, я тоже вырвал всё более или менее оставшееся ценное (обменяю у яйцеголовых рукоблудов на курсовую или на что ещё), а взамен вложил дацзыбао «Моральный кодекс строителя коммунизма», предварительно сложив пополам так, чтобы сверху оказался пункт 6.

— Мне она не очень нравится, но всё лучше ритуального суслика, и ход мыслей правильный, ты прощён. — Ирма прильнула своими губами к моим и одарила долгим и чувственным поцелуем.
— Ты кто, Неудахина? — спросил я, когда сладкий морок в голове слегка рассеялся.
Неудахина Ирма Сергеевна, 1960 года, уроженка города Выру, ЭССР, до поступления в Станкин проживавшая с родителями в городе Петрозаводск, русская, беспартийная, — мне как будто из уха в ухо протянули ленту телетайпа, но ничего неприятного я не чувствовал, — да я не про то. Ты...
— Потерпи, скоро всё поймёшь. Сегодня. Так надо. Всё будет хорошо.

* * *
Личность Ивана Андреевича, как и его роль благодетеля-мецената весьма неоднозначны. С одной стороны, — много строил, много вкладывал, а с другой, — тянул из казны немилосердно, привилегиями своими подмял всю торговлю чёрной икрой и ценной рыбой, имея перевалочные базы в Таганроге (в год там отгружалось по 200 с гаком тонн! чёрной и красной учтённой икры), Астрахани (в 10 раз больше ) и Питере (примерно, как Таганрог). Варваций гнал контрабанду флотилиями через все доступные моря в Европу и не только, так что кто кого ещё облагодетельствовал, — большой вопрос.
Вот несколько удивительных цифр того времени:
Когда Варваци продал свои астраханские активы перед отъездом сначала в Таганрог, а потом в Грецию, подхватившие его знамя купцы Сапожниковы платили только за аренду мест ловли осетровых в среднем 400 000 рублей. Одна только их фирма содержала в артелях 15 000 рыбаков, а общий вылов составлял десятки миллионов голов осетровых в год.
Если ещё в начале 20 века попадались такие монстры весом до полутора тонн:

В таких рыбинах было по 150-190 кг. самой дорогой белужьей икры.
У балтийской рыбы труба пониже и дым пожиже, но тоже ничего так:

Трудно даже представить, какие размеры были за 200 лет до этих.
Очевидно, что сердце (или кошелёк) империи Варвация находился в Таганроге, он же и наводнил город, начиная с 1779 года, греками-переселенцами, скупая улицы и строя на них дома. Посетим, однако, пару знаковых местечек. 
Для начала Иван Андреевич продавил строительство храма для греческой диаспоры, потом прирезал немало доброй землицы и возвёл целый монастырь, угодливо назвав его: Александро-Невский Иерусалимский греческий мужской монастырь:

Как Варваций умел давить тапкой педаль, можно узнать здесь: 

http://www. donvrem. dspl. ru//Files/article/m8/2/art. aspx? art_id=1585 

На фото середины XIX го века памятник Александру I, поставленный внутри (??) монастырской территории.
Осенью 1825 года император приехал в Таганрог на зимовку — подлечить супругу Елизавету, слабую лёгкими и сердцем
В монастыре они отстояли службу по Варвацию, умершему тем же годом в Греции, а вскоре Александр и сам умер там же, в Таганроге, в доме градоначальника Папкова, в возрасте 47 лет.

И тут интересно: дом градоначальника был расположен аккурат напротив дома... Варвация. Елизавета Алексеевна слегла, но дождавшись весеннего потепления, отправилась в Петербург, по дороге скончавшись в Белёве под Тулой.

Красивая была женщина, а глаза... Вот такие глаза! (показывает руками)

Куда там коркодилу уэльскому:

Этому портрету не верьте, мерзавец какой-то светлый образ опорочил, — из декабристов, видать.

Как от такой красоты Александр Павлович на эту жабу, мадемуазель Жорж, залезал?

У неё после всех Буонопартиев, Бенкендорфов и половины Парижу там мозоли небось, как у страуса на ногах.

Ещё из-за неё императоры рассорились и войну начали. Тьху, да и только.

Монастырь еле-еле 100 лет простоял и разваливаться начал. Снесли его в конце 20-х годов прошлого века. 

А дом у Варвация занятный был:

В своих воспоминаниях писатель Тан-Богораз оставил нам некоторые сведения о внутреннем устройстве дома.
«Коммерческое училище помещалось на Мало-Греческой улице в старом доме Варваци. Дом этот странной постройки, должно быть, почтенный корсар старался приспособить его для целей контрабанды.
Повсюду были таинственные закоулки. В толстых стенах были вделаны потайные чуланы и шкафы с крепкими дверьми»

Газета «Приазовский вестник» сообщала читателям:

В 1913 году, во время проведения земляных работ, во дворе дома Хрещатицких, землекопы неожиданно обнаружили подземный ход, идущий со стороны Петровской улицы к морю. Ширина подземелья оказалась равной, двум аршинам при высоте в один аршин. Ход был выложен старинным красным кирпичом и в некоторых местах разветвлялся для стока воды. Из главною входа извлечена проржавевшая часть большого железного обруча и в большом количестве человеческие кости. Так же были найдены золотые монеты старой чеканки.

Глянул по карте, — до моря там 150 метров по прямой — это ж не менее 500 кубов надо было вынуть в норе. Явно не для хранения морковки это делалось, ежу понятно.

Загадка: дом снесли в том же году — 1929, что и монастырь, хотя между ними 2 км в застройке того же времени. Ничего не снесли, более простенькие домишки и по сей день стоят, а между ними пустырь на месте дома.

Центр города, до моря те самые 150 метров, место высокое, сырости нет, а за 93 (!) года даже палатку с пивом не поставили, так не бывает. Есть у меня идейка, но промолчу пока, надо ещё поковыряться. 

Раз уж мы в Таганроге, то подкину немного всякого до кучи:

Именно этот город Пётр I собирался сделать столицей Российской Империи, оба города впервые строились практически с нуля и по предварительному плану, но только на Таганском Рогу (мысе) на 5 лет раньше, — в 1698 против 1703, и если бы не поражение в Прутском походе в 1771 и не обязательство срыть Троицкую крепость и прочие военные постройки — бегали бы сейчас в своём медвежьем углу гордые питерцы за ежами да за клюквой по своим болотам.

Архитектура в Таганроге — это отдельная тема. Помимо скотского, не побоюсь этого слова, отношения к своему наследию:

город стал украшаться сомнительными монументами.

Сравните с Пушкиным неподалёку от Питера:

И где после этого столицу надо было делать?

Здесь вообще и смех, и грех. К 300-летию (1998г.) Таганрога решили поставить памятник. Пока судили-рядили — немного припозднились и к 2002 (!) успели сделать только постамент, который в таком виде (три колонны) простоял до 2009, и молниеносно получил народное название «Трёхчлен»

Глядя на эти девятиметровые (без метрового к ним пьедестала) слонопотамости, понимаешь, что астраханский зодчий Мякишев работал в жанре скульптурной миниатюры со своими ракетообразными колоннами Успенского собора.
Читаем местную прессу от 2002 года: Композиция памятника символична — три колонны соответствуют 300 годам, прошедшим со дня основания Таганрога императором Петром I. Первоначально по проекту предполагалось возвести на вершины колонн фигуру чайки из рассказов А. П. Чехова ©
Вооружимся калькулятором и взглянем на рекомендуемый скульптурный ордер:

Путём нехитрых подсчётов получаем, что высота чайки должна быть от семи до восьми метров, и понимаем ход мысли кубаноидов из администрации: Таганрог — Варваций — пират — моря — дальние страны — экзотические животные — птица Рух.

Высокий процент содержания железа в логике подтверждается тем, что одним из видевших своими глазами пернатого монстра, был известный арабский путешественник ибн- Баттута, а он в здешних краях бывал.

Среди европейцев первые сведения о гигантской обитательнице арабских морей сообщает странствующий раввин Вениамин Тудельский.

«Жители острова сообщают, что в определенную пору года из южных краев прилетают удивительные птицы, которых они называют "Рух". С виду они напоминают орла, только размерами куда огромней; они так громадны и могучи, что лапами своими хватают слона и поднимают его в воздух, а поднявши, бросают на землю, дабы его убить и потом расклевать вплоть до костей. Люди, видевшие эту птицу, утверждают, что крылья её в развороте достигают с края до края шестнадцати шагов, а перья имеют в длину восемь шагов и соответственную ширину.»

Такой человек врать не будет, по глазам видно.

Ё... Не, — испанский (Беня был испанским евреем) стыд, — как бы говорит нам Антон Павлович, уроженец Таганрога —

Мало того, что Пушкина в мой Роман с контрабасом засунули,

так ещё и над Чайкой глумитесь! Как бы это вам эээ... боком не вышло.

И как накаркал. В том же 2002 мэра Сергея Шило завалили вместе с водителем.

Говорю же вам, — краеведы и искусствоведы, — люди крайне опасные и ловкие, — так и не нашли никого до сих пор.
С Пушкиным и контрабасом неувязочка случилась, не пригляделись как следует:

Да и ладно, — как будто у нас мэров не найдётся ещё.

Следующая администрация была осторожней, выдержала паузу и в 2009 решила вопрос компромиссно. Вновь обратимся к центральной городской газете:
«Это скульптура ангела-хранителя, держащего на воздетых к небу руках чашу изобилия. Фигура ангела почти 4-х метровой высоты, общим весом около 3 тонн выполнена из бронзы.
Чтобы скульптура прочно стояла на большой высоте, где у моря "гуляют" нешуточные ветры, понадобилось внутри нее создать сложную инженерную конструкцию.
21 июня 2009 г. в Таганроге на Пушкинской набережной состоялось торжественное освящение скульптуры ангела-хранителя.
Монумент во славу Таганрога состоялся.»

Вот уж воистину, — состоялся, так состоялся...

Памятник сборщикам металлолома, бль...

А вообще я крайне рекомендую всем посетить этот неторопливый, немного наивный и патриархальный город. Туристов мало, культурную программу можно с лихвой осилить за полдня. Солнце, море, можно ходить в шлёпках и драных шортах, плеваться шелухой сёмок во все стороны, сморкаться в кусты лавра и околачивать груши чем попало. 

Гарантирую, что через тройку дней вы будете надевать каждый носок по полчаса, сладко спать днём, гакать, хэкать и шокать, — а что ещё надо рефлексирующим читателям и писателям разных жанров и мастей? Не забудьте прихватить домой репчатого лука, подсолнечного масла и всякой рыбы, в Таганроге всё это волшебно вкусно и относительно дёшево.

Беглицкая коса.

Или вы уже побывали в Таганроге?

* * *
Продолжаем дискотеку, ага.
Второе отделение начинали всё с тех же итальянцев, — обычно кураторы, успокоенные тем, что всё идёт по тем же идеологически невинным рельсам, сваливали домой.

Не хотел ещё раз по макаронной дороге идти, но примирил себя с собою, что напишу про красивых поющих синьорин, благо, что в стране телят (этимология названия Италии), оных в достатке.

Зайду с козырей, — музыка здесь вторична, ясен пень:

Для нетерпеливых и слепошарых:

Если кого и можно было в то время рядом с Орнелушкой поставить, то это только француженку Мирей Дарк, которая увы... Но она и постарше была на 17 лет.

Едем дальше. Очень выразительные глаза, я считаю:

Хорошие ноги и песня бодрячком, но слышите ли вы то, что слышу я? Это ж из Элеоноры Ригби 1966 года, нота в ноту проигрыш неоднократный. Ecco, dopotutto, una prostituta sfacciata!

Сегодня завершим этим:

Не, это не Матье Базар, как считали и считают многие, а ещё одна генуэзка (инкубатор там что ли), Антонелла Руджеро. Matia Bazar — это название группы. За сиськи-письки Антонеллы не скажу, но вот голос доставляет:

А Феличиты не будет, и не ждите... буэээ.