Что такое в этой коробке лежит? Честное слово, не помню. Что Же Ты Туда Положил? Господи, дай бог памяти. Надо срочно восстановить последовательность событий. Выпить глазные капли.

Интересно, какие они на вкус? Вероятно, горькие, блин. Охуительно горькие. Я выдавливаю каплю на край ладони и касаюсь ее кончиком языка. Вкус странный. Но точно, блин, не горький. Никакой, блин, горечи. Чуть мятный привкус. Мыльный. Или нет. Шампуневый. Оказывается, аромат можно почувствовать на вкус. Не носовой полостью. Именно ртом. Этими слюнными железами или как там их. Точностью я не отличаюсь. Вечно в разбросе 10-15 минут или страниц, короче, всего того, что можно подсчитать. Теперь мне приспичило испробовать антиперсперант. Его я лизнула прямо с шарика. Он такой мокрый. Кое-где созборилась жидкость. В основном по краям. Сгустки полупрозрачные или, скорее, белые. Похоже на сперму. Но ее я не пробовала, так что сравнивать не придется. Это явно вкус пластмассы. И вяжет. Сплевывать не стала. Пришлось глотать. На ковер ведь не будешь плевать, а вставать, блять, ломает. Бумагу чего-то не хочу. Я поняла, сейчас мне нужна жидкость.

Пересохло в районе языка и изнаночной стороне щек. Налейте-ка мне стакан мартини. Ничем не разбавляйте. Ладно, хрен с вами, все равно ведь разбавите. Только прошу - оливку положите. И трубочку вставьте. Сгибать не надо. Я сама. Все сама. Хотя я и залпом могу выглушить эту дрянь. Спиртные напитки – дрянь. Так учили в детстве родители. А сами все пили и пили. Легкий шум в ушах. Ритм. Чувствую ритм. Надо бы увеличить дозу. Чтоб унесло меня. Петра говорит, чтоб интенсивнее пьянеть, надо жидкость класть под язык. И держать там эту муть, да подольше. Но я так не могу. У меня нижние зубы сводит. Неприятно это, когда сводит че-нибудь. Да и вообще, зубы – это противно. Я бы попросила сделать еще громче. Но у них там, по-моему, аппаратура слабенькая, еле-еле фурычит, сука. Появилась слабость в руках. Неохота двигаться. Стою и втягиваю никотиновую полосочку дыма в себя. Глубже. Полностью. Всеми легкими. Точнее тем, что от них осталось. Боль в горле. Прямо как будто заглотила ледяной воздух. Но ничего. Я пока держусь. Пожалуй, еще немного алкоголя. Это меня взбодрит. Бармен уже знает, что мне нужно. Хотя я не помню, произносила ли вслух, что хочу еще бухла в себя впендюрить или ограничилась мыслью об этом. Он автоматически оперирует руками, бутылкой и стаканом. Потом просит денег. Схема неизменна. Деньги еще остались. Чего, говорю, так мало налил? Ща, отвечает, лед растает, будет больше. Смотрю на часы. Есть время. Времени до хуя. Пусть тает. Здесь оно неторопливо. Прижигаю отросток рта. Какое-то инородное тело втисалось ко мне в рот, чтоб его. Через пару минут затушила об чью-то футболку. Не фиг рядом болтаться. С четырех сторон меня кто-то норовит пихнуть локтем. Но я не реагирую. Просто метаюсь в ту сторону, в которую меня направляют. Иногда даже умудряюсь попасть в такт. Музыка сильнее меня. Она меня гипнотизирует покруче, чем долбанный Кашпировский. Вот знакомая песня. Шевелю губами. Но почему-то не произношу вслух. Шумно. Но мне это даже нравится. Все потные и льют воду. У меня промокли ноги. Я закатала джинсы, чтобы их тоже не накрыло. Какие-то мудаки то и дело кричат мне на ухо что-то невнятное. Наверное, хотят быстрого перепиха. Без обязательств. Я тоже не люблю обязательства, но и хуй дам, в то же время. Меня берут за руку и уводят аутсайд. Наконец-то отдышалась. Краснота спала. Мне лень говорить с этим придурком и я просто улыбаюсь и хорошо выгляжу. Но этой сволочуге все мало и мало. И вот он уже лапает меня по спине. И своей уродливой рожей утыкается мне прямо в лицо. Совсем озверел что ли? Зверь. Он, разумеется, не понимает меня. What? What? Я выдавила из себя «туалет, йопт» и ретировалась. Слава богу, есть слово, одинаковое в аудиоварианте всех стран. Ну, уж большей части точно. Пытаюсь пройти мимо зеркала, чтобы не особенно отчаиваться. Но оно, блин, лезет в глаза, спотыкаюсь об него. Смотрю. Ничего нового, отстань ты от меня. Отъебись. На выходе сидит бабка с салфетками. Протягиваю руку к столику с этой жеванной бумагой. И…- Ток. Дотронулась до салфетки, а впечатление такое, что щупаю оголенные провода. Резко одергиваю руку. Рефлекс. Не смотри на меня. Не смотри ТАК. Изображаю вид спокойствия, но трясет меня не шуточно. «Главное, не оборачивайся. Просто уходи.» Стоп. Кто-то поворачивает мою тупую башку на девяносто градусов вправо. И говорит за меня. На этом моменте я оглохла. Какое чудесное ощущение. Стопроцентная тишина. У меня даже голова закружилась. Я никогда не слышала такой смертоносной тишины. Никогда в своей гребанной жизни. Никакого гудения. Даже чертов кислород онемел. Улыбаюсь. Мне хорошо. Кричу что-то эмоциональное, но себя не слышу. Наверное, тихо кричу. Напрягаю голосовые связки, со всей силой выдыхаю звуки. Рвет меня этими звуками. И тут меня поперло. Я разговорилась с ними со всеми. Я владела языками каждого. Индивидуальный, блин, подход. Говорю, а себя не слышу. И до сих пор не знаю шифры тех звучаний. Ни одного диалога не смогу воспроизвести. «Эй, вы! Вы такие замечательные. Обожаю вас.» Зрачки забегали по окружности белка. Впервые передо мной столько красивых людей. Ни одного сраного урода. Чувствую, тошнит меня уже от приторности. Все, думаю, пиздец мне, сейчас блевану прямо на эти джинсы напротив. На мачо. И вдруг снова током меня прошибает. Теперь у меня и зрение атрофировалось. Моргаю. Часто-часто. «Ёмаё. Больно-то как.» Жмурюсь. Тушь, небось, раскрошилась под глазами. «Вижу» темноту. Ну, темноту все видели, но эта темнота….. «Вижу» строение темноты, ее скелет. Каждую деталь. Узоры из темени. Вместо глаз у меня линзы от микроскопа. Улёт. «Остановите это! Так хорошо не бывает! Не бывает, еб-вашу». Ладони в капельках пота. Всовываю руки в задние карманы твоих джинсов, я все еще могу чувствовать материю. Ты тоже можешь, но у меня нет карманов. Все время шевелишься. А я не могу. Я околдована. Ты волшебник. Касаешься. Не сопротивляюсь. Касаюсь. Не сопротивляешься. Дальше – одновременно. Кто бы это ни сделал со мной, Спасибо, Спасибо, Спасибо. Я в невесомости. И уже не могу чувствовать. В районе лопаток мне прорезают отверстия. Красные пятна потекли по поверхности кожи. Вверх!!! Полетела в голубоватое, пятнистое полотно. Лечу. Еще лучше. Сумасшественно! Ошеломляюще! Экселлент! Перманентный вкус ягод в розовой обёртке. Он есть или нет? Где я, скажите. Не стало меня. Смешалась в массу с воздухом, попрозрачневела. Я – ничто. Меня не существует для вас. Вас не существует для меня. Сколько пустоты, вы только посмотрите, а. Вот, что такое СВОБОДА.

ВОТ ЖЕ ОНА, ГЛУПЫЕ!

Ток. Кто-то отключил электричество. Рывком потянул шнур. Бог дал, Бог взял. Я упала и сильно ударилась. Тело обезвожено. На коленках ссадины, на локтях синяки. Я их вижу. Резкость света заставила глаза слезиться. В фокусе. Аккорды, Жужжание, Шелест – все вперемешку. Затыкаю ушные раковины указательными пальцами. Давлю на перепонки. Отпускаю. Устала. Проверяю слух собственными словами. Черт! Все слышу. Каждый, блять, звук. Я вернулась. Вернулась я. Коробка. Я вспомнила. Про коробку.

Вспомнила, что ты положил туда НИЧЕГО.