1

Все жрут это дерьмо. Все — маленькие дети, подростки, женщины, толстухи, большие дети, бизнесмены, старики, студенты все эти... Все эти бургеры, картошка фри, чипсы, кольца луковые, наггетсы куриные, крылышки, стрипсы … Прикинь, жрут это дерьмо, некоторые каждый день! Эти тонны калорий жрут, запивают ледяной колой. Колой, бро! Хрень! Конечно, они толстеют, жиреют, понимают это и к своей обычной порции заказывают салат коул-сло! Иногда я представляю себе, как их подвешивают к вертелу и крутят над огнем, а с их жирных с лоском боков, задниц и щек плавится и капает плавленым воском, вспыхивая, жир. Поверь мне, их желудок какой-то сортир, я каждый день это вижу своими глазами. Целыми семьями приходят, прикинь, сами! Пузатый батя, жируха-свиноматка и их выводок толстых детишек за лишний кусок схлёстывается в схватке!
Короче, сегодня все было как всегда, только народу было больше, чем обычно. Намного больше, Новый год же, но это привычно. Подарки, кино, между делом — пожрать. Очередь была, мама не горюй, а мне бы поспать. Думал, кассиры свихнутся. Контролил все это, жопа потная — весь в мыле — когда же они нажрутся? Тут смотрю — пацан какой-то крутится. Ну, как пацан, парень, студент типа, глянешь, через секунду забудется. Одет был в пуховик дутый. Вроде и стоит в очереди, а вроде и нет. То встанет, то отойдет к соседям, там примостится — странные атрибуты. Подозрительным мне показался. Я, было, решил секьюрити вызвать, но потом смотрю — парень угомонился, встал в нашу очередь за девушкой какой-то, короче, из моего поля зрения отключился. Потом еще краем глаза видел, вроде как общались они, вряд ли показалось, но даже друг другу улыбались.
А дальше до сих пор не понял, че случилось. Народ ломанулся в разные стороны, все орут, кричат — все изменилось! А потом бахнуло.
Так что второй раз я сегодня родился, дружище, так совпало. Ладно, хорош курить, пойдем ко всем — пять минут до Нового года. Старый уходит, чувствуешь? Насовсем.

2

— Значит, вы были последней, кто с ним общался?
— Последней? — вырывается у меня. — Да! Я была последней…
— Он ваш знакомый?
— Нет, что вы!
— С какой целью вы вступили в контакт с… подозреваемым?
— Да не было никакой цели! Я работаю в этом торговом центре, отлучилась на обед… Или на ужин? Я всегда там обедаю!
— Это можно проверить, гражданка… Жунич.
— Да проверяйте! Не конкретно в этом фаст-фуде, вообще, на этом фуд-корте. Там же десяток их, по настроению! Конкретно сегодня мне захотелось именно там.
— Вы сказали, что работаете в этом же центре…
— Да! В бутике «Верутти».
— Почему вы были одна? Вы сторонитесь коллег?
— Каких коллег? Нас всего трое на весь бутик. Кассир, я и напарница. Обедаем по очереди.
— С этим разобрались. Итак, что побудило вас вступить в контакт с подозреваемым?
Я задумалась, вспоминая, как все было.
— Я стояла в очереди, поглядывала на часы — у меня было всего 20 минут, а очередь стремительно сокращала это время. Позади меня пристроился какой-то паренек. Глаза у него еще были такие… Мертвые. Вроде смотрел на меня, а вроде и сквозь. Поймал мой взгляд, уставился с вызовом. Я не люблю конфликтов, ответила улыбкой. Профессиональная привычка, понимаете?
— Дальше.
— А дальше — он убежал.

3

Брат не долго его уговаривал. Он и сам давно хотел сделать что-то подобное, что-то, что покажет этим зажравшимся уродам, что к чему, но это он просто так с друзьями в близком кругу разговаривал. Наказать их именно так — как герой, как истинный воин Аллаха — ему и в голову не приходило нахуй. Вот брат — тот голова! А он, что он? Школа, техникум, случайные заработки, хорошо, что всегда была трава. Хоть и не местный, но и не из аула, городской, с русским языком все хорошо, а то бы вообще пришлось на вокзале тележки катать, и то, если повезет, там и так тесно. А так —  курьером работал, таксовал на дядькиной «шохе», темы были, короче, замуты там, копейка к копейке, не пропал бы, лишь бы не думали, как о лохе. Но, заебло. Везде, сука, эти надменные взгляды, презрение к его одежде, к его обуви, к его тачке — бляди! Девки даже — эти то чем берут, чем гордятся? Передком? Смазливым личиком? И те, сука, кривились, глядя на него, просвечивая сквозь ткань футболок лифчиком.
Он как-то пошел в кино с девчонкой. С нормальной девушкой, почти красивой даже, невинной, с лёгким по предплечьям пушком — он заметил. Все заранее просчитал, столько-то на кино по студенческому, столько-то на попкорн, на пиво, на мороженое после кино. Казалось, красиво. Потом кафе, покушать… А там — кто его знает, как получится? Резинки взял, подготовился, короче. На все с запасом хватало, впрочем.
Все заебись было, пока до входа в кинозал не дошли. Ухмыляющийся упырь зализанный в униформе кинотеатра затребовал студенческие билеты. Бля.
— Какие студенческие, братан, мы отдыхаем, правда!
«Правила, должен, обязан, извините», — отвечал упырь, а сам смотрел, сука, так понимающе, типа раскусил. Не пустили их, в общем. Пока сдавал билеты — сеанс уже начался, денег не вернули, весь план полетел к чертям, девчонка обиделась, набычилась, давай, до свидания! — можно было не тратиться на гондоны, сам виноват, хули хочешь?
Брат все объяснил. Кто ОНИ по жизни, а кто МЫ. На пальцах разложил, пояснил, рассказал, показал, брат, братишка, и нет бога кроме Аллаха, и Магомед — пророк его, да святится имя его во веки веков.
Главное, не испытывать страха.
Какие-то умельцы собрали пакеты пластита, напичкали все в жилет, туда же стальные шарики от подшипников, металлические гайки, гвозди, обрезки проволоки, шурупы, все шито-крыто. Брат его зарядил спокойствием, верой в правое дело, всего-то осталось прийти и сделать хоть как, умело, неумело, главное кнопку нажать смело.
Пришел, покрутился — охране похуй, народу море. Делай!
Присмотрел, где народу побольше, пристроился поближе, в общем. Девчонка рядом оказалась, красивая, сука, зараза. Загляделся на нее, пожалел краем, тут она улыбнулась, а он уже нажал! Всевышнему слава, не сработало с первого раза, палец замер на кнопке. Он заметался, что делать, куда бежать? Не догадался сразу, что мог соскочить, отказаться, удержать палец, мусоров вызвать — сесть, но знать, что есть девчонки, которые улыбаются просто так, даже если ты хочешь ее взорвать и считаешь, что это худший твой враг.
Он бежал так быстро, как не бегал никогда, даже тогда, когда его почти ловили с кило герыча — мог бы сесть навсегда.
Забежал в мужской туалет, заорал сгоряча:
— Все нахуй! Бомба! Ща взорву!
Мужики врассыпную кинулись, жизнь дорога, а то, что с конца капает моча…
В глазах его поплыли со стен кафельных ромбы, жить захотелось, общаться с друзьями, пиво пить, работать, жениться, ребенка вырастить…
Бахнуло.
Сорок девственниц не встретили его с помпой.
Просто мир выключился. Его не стало.
Хорошо, больше ни в кого не попало.

Tweet