19

Момент пробуждения на крыше расстрелянного здания, без туалета и горячей воды исполнен скорби. Похоже на первый подъём в тюремной камере полной «бандитов».

Таращась друг на друга адреналиновыми шарами, мы с Донованом позавтракали натовским сухпайком прямо на крыше и выдвинулись в город. Хотя если быть до конца честным - я бы с удовольствием остался в разрушенном силами добра аэропорту. В аэропорту можно было спрятаться хотя бы за спины американских солдат. Кстати, об «американских» солдатах среди гарнизона аэропорта большинство солдат коалиции были иорданцы. Мусульмане ведь, что же они своих братьев гоняют?

- Иорданцы-то? Восьмое чудо природы. Арабы без нефти. За деньги поймают и распнут хоть  самого бен Ладена. Поэтому их и ставят на такие «важные» объекты, как раскатанный в гравий мёртвый аэропорт.

- Говорю надо бы дождаться борт-спасатель в аэропорту. Всего-то несколько часов.

Эппс отрицательно покачал головой

С тех пор как у него умерла батарейка ноутбука, шкипер жаждал впечатлений. Экстремальный туризм. Совсем не мой способ отдыха.

Иорданцы тоже не внушали мне доверия. Их вид навевал не баптизм Иоанна Крестителя, а солдат Ирода затянутых в камуфляж «Буря вопиющего в пустыне».

Если при выезде за ташкентскую кольцевую автодорогу вы сразу оказываетесь в другой стране, то Афганистан это просто другая планета. Толпы бородатых мужчин одетых в длинные рубахи до пят, рысачат на велосипедах, украшенных разноцветными кисточками. Мужчины все как один походят на СВУ – самодельное передвижное взрывное устройство.

Разноцветные кисточки  болтаются везде. Они свисают бахромой под лобовыми стёклами такси, гирляндами облепляют уцелевшие окна автобусов и даже борта грузовиков. Полчища трёхколесных мотоциклов, на которые сверху набросили расписанные коробки-кареты. Мото-рикши. И кисточка сбоку.

Понятие «общественный транспорт» тут доведено до абсурда. Вы все еще жалуетесь на давку в метро в час пик? Гляньте на десять-двенадцать башибузуков набившихся в салон несчастного Москвича-412. Представляю какой там бодрый запах. Наверное поэтому женщины всюду ходят пешком.Москвичей в Афгане столько, что в пору выпустить красочный фотоальбом «Мазар и москвичи». Меня охватил торжественный патриотизм от мысли, что хоть в Афганистане отечественный автопром столь популярен. Однако шкипер быстро опустил меня на землю. Афганцы вышвыривают на помойку быстро дохнущий русский двигатель, и устанавливают в москвичах ходкий южно-корейский дизель. После этого крепыш-москвич дизелит по бездорожью десятилетиями. Толщину металла его кузова хватит на три тойоты. Прискакивающий бег  автомосковита может остановить только его соотечественница – советская противотанковая мина.

На лобовых стеклах мазаровых москвичей –  черно-белый портрет Ахмад Шаха Масуда. Глаза у Ахмад Шаха добрые и лучистые, как у Боба Марли после концерта.

Грузовые машины, и скрипучие велики двигаются по дороге совершенно беспорядочно – никаких светофоров, дорожных правил и знаков вольнолюбивые растаманы не признают. Все прут разваливась и сливаясь в неравномерные сигналящие потоки. Шум стоит невообразимый. Много мух. Везде кисточки,бахрома и хохламская роспись. Обкуритесь бамбуком и посмотрите индийский фильм где показывают трущобы бедноты. Именно так большинство афганских городов и выглядит.

***

В вертеп Веры Петровны я въехал, гарцуя, на белом коне. Этого требовал вековой обряд посвящения в лицензированные сутенёры. Я привёл в вертеп своего первого настоящего клиента.

Маленькая Наташа пришлась Джейку по-вкусу. Молоденькая русская девочка-негр.

Практичная Раношка сразу прильнула ко мне  пряным горячим телом:

- Меньга одын такой йигит другой рас приведи, Шурикьджян эй!

Анна прибыла в вертеп за пятнадцать минут до нас и уже переоделась в тонкий халатик. Способность одеваться на грани «рискованно, но со вкусом» и «откровенное блядство» - это дар.

Операция Троянец вступила в решающую стадию. Мы вынудили Джейка расщедриться и выложить две сотни за Анну, которую он купил для меня. Интернет-гигант посмотрел на мою принцессу, как на породистую скаковую лошадь. Я сразу заявил ему, что давно мечтаю об Анне коплю деньги и просто брошу его в Ташкенте одного если он  станет к ней приставать. Если бы не это  решительное заявление он, конечно же выбрал бы мою жену.

Упав перед Анной на колени, я поклонился протягивая ей всеобщий эквивалент. Стоящая тут же Вера Петровна до конца оценила мою филигранную работу на новом поприще. Она цокнула языком и  произнесла:

- Ушлый сукин кот!

Это было официальное благословение и зачисление в скользкий орден иезуитствующих сутенёров широкого профиля.Моя Анна вложила зелень в декольте японского халатика и быстро шепнула мне:

- Свалили отсюда, ну!

***

Мазар-и-Шариф это город голубого цвета.  Тут доминируют синий и голубой в которые выкрашены почти все дома города. Это продуманный стайл. Весь город должен выглядеть как его главная достопримечательность – Голубая мечеть. Когда в окрестностях Багдада враги убили праведного Хазрата Али, который по совместительству был и зятем и двоюродным братом самого пророка Мухамеда, тело братана положили на спину верблюда, чтобы вывезти подальше от глумления фашистов. Путешествие длилось несколько недель. И хотя верблюды гораздо более выносливее, чем, скажем, москвич завода ленинского комсомола,  наш корабль пустыни все же упал и издох от истощения. В месте падения верблюда праведник и был похоронен. На его могиле сначала возник мавзолей, а потом и город – Мазари Шариф – Могила Святого. Хотя мне больше нравится – Кладбище Благородных. Ведь если разобраться –все мы святые, благородные и одновременно немного падшие.

***

Женщины в Афганистане это женщины вдвойне. Хотя они и затянуты в  бурки с головы до пят и наблюдают за миром из-за сеточки для глаз. Бурка это наряд из головного убора вроде мягкой тюбетейки, который плавно переходит в сеточку на лице, а далее в подобие гофрированного мушкетёрского плаща, который покрывает всё тело. Бурки выполнены из разноцветных шелков, делая стайки афганских фрау похожими на экзотических аквариумных рыбок. Все что дозволено лицезреть правоверному мусульманину это ладони и пяточки красавиц. Дамочки отдают себе в этом отчёт. У большинства поразительно качественный маникюр и педикюр – блеск лака, подкрашенная хной кожа, полный спектр ювелирных излишеств. Дай женщине выпятить хоть сантиметрик кожи и она превратит его в Эрмитаж. Ветер-озорник задирает юбку Мерилин Монро. Боже! Вот это подарок. Легко представить стресс переживаемый среднестатистическим жителем Мазара, когда у Мерлин-биби ханум, вдруг выше положенного приподнимается рукавчик или встречный ветер-бродяга облепляет на секунду все её тело тонкой буркой!  О бугры Венеры.

- Ты представляешь себе местный публичный дом – дамы в бурках на голое тело танцуют твист!

Донован ван Эппс это человек с юмором. Я с грустью, будто родину, вспомнил милейший вертеп Верочки Петровны. Ташкентский дом терпимости. Если останусь жив  торжественно обещаю– куплю моим тёлочкам по бурочке. Я ведь как племенной бык их маленького стада. Все они мои. Любят и ждут меня из Афгана с победой. Вы только представьте – Ася и Яся выходят к шесту в бурке, а под буркой совсем ничего, только их стройное крепкое тело и дышащая адским огнем звездюшка. Они танцуют, а бурка вьётся, вьётся, раскрывая завесы таинств.

-А тут, что, Дон, тут  и правда есть публичный дом?

- Будет! Я знаю – будет. А мы то тут зачем? Мы с тобой тут заложим первый кирпич, Алэкс-бой. Калчурал инфлюэнс. Пусть пьют пиво, курят мальборо, носят джинсы и снимают наивный домашний порн на цифровые камеры от Кэнон. Порн, кстати, это важнейшее из всех искусств. Великое достижение западной цивилизации. Чтобы быть счастливым не надо заводить по десять детей. Это раньше у бога был слоган: «плодитесь и размножайтесь, наполняйте землю». Сейчас у него истерика: «Reduce, Reuse, Recycle» - землю то он создал не резиновую. Так что сначала – мы откроем кинотеатр. Пусть меньше сношаются, а больше кино смотрят. Правильное. Древние крестоносцы пёрли сюда открывать храмы и крестить. А мы им просто будем кино показывать. Сами креститься начнут. В нужную сторону.

***

Олимпия это не в Греции, а на Каракамыше. С девочками и хором цыган мы поехали к моему отцу. Новую обитель отца на вершине Олимпии я еще не видел.

По леву руку сидела моя красавица Анна, а по  праву сержант-майор армии США Джейк Алонсо со здоровущим стволом под мышкой. Когда исчезает страх перед ментами и беспределом, на который способна великая джамахирия, замечаешь сколько красоты вокруг.

И тут у меня возник идеальный план. Все ведь очень просто – нужно срочно отвалить отсюда в Штаты. На время. Получить там документ римского гражданина и сразу же вернуться домой. Сюда, в Ташкент, потому что когда отключён страх – лучше города мне не сыскать нигде на неризиновой планете. Чтобы менты не мордой клали в пол, а раскланивались при встрече и просили фирменную жувачку. Эх. Не сбудутся мечты идиота.  С двумя-то судимостями меня к Америке и на пушечный выстрел не подпустят. Остаётся моментом в море – радоваться  текущему моменту и не умничать.

***

Если верить Ходже Насреддину, то люди сначала роют глубокий колодец, а потом быстро выворачивают его наизнанку – вот вам и минарет. Точно такой же на главной площади Мазари Шарифа.

- Отсюда регулярно сбрасывают неверных жен. Иногда тут внизу несчастных побивают камнями. Зрелище круче мадридской корриды.

Эппс так и расцвёл наблюдая мою реакцию.

- Во садистам-то радость!

Там где должны побивать камнями женщин, паслись жирнючие голуби.

-Ты обрати внимание на голубей – символ города. Упитанней голубей тут никого не увидишь. Глянь! Ты хоть одного тучного афганца видел? То-та же. Зато все улыбаются. Подтверждение моей теории – от избытка пищи и комфорта, шмотья  и материальной обеспеченности в целом, западный человек впадает в депрессию. А этим реально выживать приходиться. Тут уж не до глобальной тоски и Достоевского. Кстати,  у них тут и с натуральными андипрессантами все окей. Без рецепта. Забери мой ноутбук и оставь без электричества, я в такой жуткий депресняк впаду. А этим не привыкать. Большинство про интернет и не слыхивало. И при этом – счастливы.

Я с жалостью глянул на афганцев. Бедолаги! Как же можно жить без компов, мобильников, и Константина Эрнста. Я глянул на подпирающего дувал старика-дервиша. Он чем-то смахивал старца архимандрита Зосиму. Зосима  сидел на корточках и слегка улыбался, как приблатнёная Мона Лиза.  Взгляд дервиша был направлен внутрь. «Медитирует» - с восторгом догадался я. Но, приглядевшись к ахмадшаховым глазам старца, я вдруг с какой радостью констатировал – обкурился! Обкурился ведь старый хипстер! Вот она – тайна афганского бытия. Защитное поле.

Шум дороги тянулся и на базар. Тут он перерастал в ровный гул.

В лавке где Эппс купил нам подобие пахлавы продавали пилёный китайской бензопилой лёд. Гигантские глыбы. Глыбы слегка дымились и немного потели. Откуда они их прут, интересно? Неужели прямо с натурального горного ледника? У многих в Мазаре нет электричества. Люди пилят лёд и складывают в подвалы-ледники. Когда полдня вы колете дрова, чтобы приготовить обед, а потом таскаете в подвал глыбы льда, чтобы остатки обеда не протухли до завтра, вам некогда заламывать руки от того что не самореализовались в творчестве и думать о способах самоубийства.

Под прилавком у торговца пахлавой  стоял прислонённый к ножке стола старинный Калашников 7.62, прям как в нашем кабинете НВП в школе. Автоматы в жизни выглядят не так круто, как в кино. Замечаешь потёртости, царапины, обыденность оружия убийства себе подобных. Торговаться с купцом Калашникова сразу пропала охота. Аргументы и факты у него железные.

Говорят, когда из города выбили последних талибов, никто не убирал трупы несколько дней и в городе стояла вонь больничного морга. Эти странные люди в рубахах-платьях и китайских шлепках на босу ногу приняли бой с невежливыми инопланетянами. У инопланетян  кевларовые доспехи и джи пи эс – система глобального позиционирования. Каска способна соединятся со спутниковым интернетом, проецировать карту боя на внутреннюю поверхность забрала в режиме реального времени или болтать по скайпу. А в Мазари Шарифе так же пилят лёд. Только бензопила теперь не советская, а китайская, системы «Гуд лак суньдзепио». А вместо смарт-касок у афганцев – тёплый суконный паколь, который они носят и зимой и летом.

Я тоже купил паколь. Подарю Малявину.

Вот тут-то, на базаре Мазара я впервые увидел Афганистан по настояшему. Мы шли длинными шумными рядами и вдруг я лицезрел чудо, достойное Амстердама. Прямо на земле сидел уютный старец в чалме и популярных тут китайских шлепках на босу ногу.  Этот не особо напоминал старца Зосиму.  Тут был скорее обычный старик Хоттабыч. Хотя, опять же сними с него чалму, прикрепи  тёртые орденские планки, и получится старик Потапыч,  обычный пенсионер-вахтер из Вышнего Сволочка. Мощный старик в кургузом пиджаке из кремплена. Я таких называю Ай-дид.

Перед бодрым Ай-дидом стаяли два таза, типа тех в которых Ларины варят на зиму варенье. В тазах навалом лежал десяток килограмм крупных головок опиумного мака. О майн гот, майне либе дамен унд херрен! Таких огромнык бошек я не видел никогда в жизни, клянусь, честное слово. Те кто бывал на Востоке знают, что на базаре можно не спрашивая пробывать фрукты или фисташки. Идёшь себе по ряду, раскланиваешься со всеми и отщипываешь – там и тут. Виноградинка, вишенка, половинка урюка. Базар это вам не Тульский рынок и не  супермаркет. На рынке – роются, в маркете маркуют, а на базаре – базарят.
Кстати, когда в Багдаде при делах ходил знаменитый калиф Гарун аль-Рашид, иногда по вечерам он одевался в простенькую одежду и утекал из дворца на базар. Брифинги о том, что в Багдаде все спокойно, мудрый калиф получал непосредственно из первых рук, а не от вороватых визирей своего перекормленного окружения.

Я быстро схватил две великолепные маковые головищи и стал их сосредоточенно пережёвывать. Мне так  захотелось вкусить опиума, что я пренебрёг присутствием  моего работодателя. Почему-то в Афганистане совсем не думается о карьерном росте и перипетиях резюме. Земля свободы от ежедневных стрессов и забот. Силы земного тяготения в Мазаре откровенно могильного типа. Там ты понимаешь, что это может быть последний момент в твоей жизни и ты его ловишь, и живёшь будто в последний раз.

Уже через несколько секунд сосредоточенного жевания и обвалакивания продукта слюной, по методу индейцев Юкатана, весь рот мой, гортань и небо наполнились знакомой горечью опиума и онемели. Опиум нежно снял мерзкий страх, я физически почувствовал чудесный переход, и впервые увидел Афганистан по-настоящему.  Во всей его девственной красе. Страх это мерзкое ослепляющие чувство. Он мешает нам жить. Мазар-и-Шариф вдруг загорелся яркой голубой лазурью. Все стало вокруг волшебно красивым, как изумрудный город, после того как Гудвин прописывает вам зелёные очки. Подумать только! Ведь Мазар-и-Шариф не младше Амстердама. И если отложить в сторону расизм, а оперировать чистым Дарвиным – то и в Амстердаме и в Мазаре живут потомки обезьян. Просто западные обезьяны решили, что счастье в количестве ВВП и объёмах потребительской корзины. Но мы то теперь можем оценить их путь исторически. Рост размеров потребительской корзины ограничен размерами земли и нашего желудка. Вам хочется заглотить все больше макбуков и бигмаков и вы летите бомбить за это другие страны. От неудовлетворённости этой все наши депрессии, самоубийства, творческий застой и подпольная торговля краденными органами. И, наконец, в результате гонки за морковкой после стольких лет и мировых войн, в Амстердаме робко открывают гашиш-кафе и начинают курить бамбук. А в Мазаре это после двести лет только и делали. Выходили с утра на улицу, курили бамбук , прислонившись спиной к забору и медитировали целый день с блуждающей улыбкой на губах.  А ещё отбивались от постоянных набегов депрессивных инопланетян, которые несли им то свободу, равенство, братство и интернациональный долг, то демократические выборы.

Старичок хитро подмигнул мне и  вдруг заговорил по-узбекски. Узбекский язык в Мазаре становится самым настоящим иностранным языком.  Я могу добавить в резюме восточный язык, слышите? А еще многие, кстати, тут понимают и по-русски. Несмотря на кучу советских мин, которые тут все еще извлекают из земли. Не смотря на кучу обгорелых советских танков, ржавеющих по обочинам раздолбанных бомбами дорог, русских в Северном Афганистане любят.

Эппс больше удивился услышав мой рудиментарный узбекский, чем от того, что я нажрался кукнара перед его носом среди бела дня. Шкипер улыбнулся, показал старику стандартный американский сухпай «Комбат» и сделал курительный жест. Старик принял сухпай с трепетом и поклоном будто это был священный Коран. Взамен натовского пайка, такого сытного, что он до сих пор стоит у меня в горле, Потапыч дал Эппсу пластинку гашиша, размером со старинный бухгалтерский калькулятор.

- Ага-ага!  Маленькие бенефиты путешествия военным самолётом!

Эппс понюхал гаш, сунул запазуху и  двинул дальше бомоча:

-  Моей жене не слова, понял? Пойдем-ка глянем на голубую мечеть, сфоткаемся и  вамос хунтас аэропуэрто. А то прохлопаем свой рейс.

***

Мы остановились в ярко-освещенном комке, потому что хмельной и необычайно щедрый  Джейк сказал, что ехать к моему отцу с пустыми руками некрасиво.

Торговец мысленно вознёс молитву благодарности увидев, что у него тут и иностранец, куча симпатичных проституток и даже знаменитая девочка-негр, о которой в Ташкенте уже слагали красивые легенды. Алонсо отметил, что и комки в Ташкенте круче, чем в Карши. Набрав шоколадов, ликеров, бананов и целую пачку виагры, по настоянию Джека, мы было направились к выходу, как вдруг сержант-майор возопил:

- Вау! Смотри-ка - коибас! Санте Кристобаль Хабанас! Меркадерас Еспесиалес! Господи да это же настоящий Кристмас, Алекс-бой!

Алонсо указывал на кучу кубинских сигар, которые тут пылились еще, наверное с советских времен.

- Кубинские! Ты представляешь, а? Вот это удача.

- Поздравляю. У нас это гавна полно – их почти никто не курит. Кубинцы нам еще сахар несладкий экспортируют.

- Вау. Я тебе открою истину, Алекс, и истина сделает тебя свободным. Набей карманы этими сигарами. Под завязку. У нас с Кубой нет отношений. Кубинские сигары в США это контрабанда. Поэтому их любят вдвойне. Положи Меркадерас в левый карман, а Коибас в правый. Раздавай сигары всем и вся на базе. Не жалей сигар. Попробуй-ка откажись от Кохибы посе ужина. И растаёт лёд. И пойдут контракты-то. Монетизация кубинских сигар. А особо важных шишек базы вывезем сюда в твой вертеп. Подарим им любовь маленькой Натахи или этой – как ее – Анно?

-Рано

- Точно – Ранно. Её хочу в следующий приезд. Сделай мне эпойнтмент. Итак - сигары, виагра и вертеп Вьера Пьетровна, Алэкс-бой – вот святая троица преподобного Джейка. Уловил?

- Вроде.

- Гуд. Гуууд. Так ты замолви словечко за меня рыжему Ван Эппсу, Доновану. Пусть возьмет меня генеральным консультантом. У меня скоро контракт с армией кончается. Не хочу назад в гребанный Детройт. Ну что я там? Ну куплю спортивную тачку с откидным верхом. Мотану пару раз в Вегас. А потом что? В ночную смену стокать Волмарт? Не-а. Хочу тут в Ташкенте жечь. Блин, реально тут на штуцер баксов в неделю, я подзажгу как Уоррен Баффет  в Маями Бич. Вы своего счастья не понимаете, олени. Сыграем с тобой вдвоём крапленной картой и  зажжём как в ЭмДжиЭм Грэнд.

Я радостно кивнул и сделал вид, что знаю, что такое эм джи эм грэнд. Не хотелось словить очередного «оленя» от детройтского товарища.

***

Мой папа сидел на кухне один в огромной квартире. Он пил водку и плакал. За последнее время у него добавилось седины. Нос своим кирпичным цветом и сетью прожилок уже начал выдавать в нем человека страстно злоупотребляющего спиртным.  Он плакал один, совсем один в огромной квартире с новым ремонтом и дорогущей мебелью, которая ещё пахла магазином. Мы заблуждаемся в детстве полагая, будто родители это сильные  люди, которые ничего не боятся и знают ответы на все вопросы. На самом деле все что они могут это убедить нас в этом, согреть любовью и купить игрушку. В остальном они такие же дети. А если они дети – значит с ними можно и нужно дружить. Чем быстрее мы подружимся с родителями, как с равными, тем лучше для нас и всего мироздания.  Переехать к отцу и усыновить его. Ведь в последний месяц я просто о нем забыл. Понятно, он вечно не поднимает трубку, но подумать о нем хоть раз в день можно? Настроение передалось и Анне и Алонсо и Натахе. Они как осеклись и приумолкли. Мы молча смотрели как плачет маленький беззащитный быстро стареющий человек.

Он заметил нас, быстро привёл себя в порядок и закричал:

-  Да что же это вы? Шурик! Сынок! Ну ты бы хоть позвонил! Вы, наверное, кушать хотите? Голодные? Там в холодильник должен был остаться шашлык.

- Ага! До тебя дозвонишься, как же!

Я наклонился и вернул трубку телефона на предназначенное ей дизайнерами место.

- Жрачку мы  привезли. Сейчас девчонки соберут на стол. Ты это, давай, хорош уже квасить, а пап?

- Да-да. Это я так. Взгрустнулось немного. Василинку вспоминал. Я пойду переоденусь в костюм, а то в этом халате я похож на пьяного Мусоргского.

Когда он ушёл, Джейк снова порадовал меня своей смёткой:

- А чего он рыдает-то? Случилось беда?

- Несчастная любовь. К молодой девчонке. А ещё он все никак в себя не придёт, что страна развалилась. Он у меня большой человек был раньше.  Представь твой Детройт, где ты всю жизнь прожил, вдруг стал мексиканским городом. И ты ходишь всюду прячась по кустам, как кошка.

-  Ну у нас кошки не прячутся по кустам. Кошек любят.  А знаешь что?  А давай ему подарок сделаем. Я всю сознательную мечтал своему папашу такой подгон организовать да вот, не успел.

- Ты о чём?

- Давай твоего папу угостим бамбуком, а потом закажем кол-гёрл? Ну эту, как её – Анно.

- Рано. А что, думаешь подпишется?

- Ну. Ту уже зависит сможешь ли ты продать ему эту идею или нет. Думаю, большинство нормальных мужиков только обрадуется.

- Что вы это всё про Раношку  весь день шепчетесь?

В разговор вмешалась любопытная Анна.

- О! Видал! Твоя принцесс тоже не против. Кстати в следующий приезд – первый танец мой!

Анна так игриво на него глянула, что я испугался за несущие конструкции папиной девятиэтажки.

- По любому вызванивай её давай. Я уплачу. Откажется твой отец – так меня на двоих хватит.  Я сержант-майор армии США, remember? Будет у нас микс как чоколат-ванила айс крим.  Ай скрим – ю скрим – оборуться девочьки у меня сегодня в конвульсиях экстаза.

Нет ничего особо тонкого в английском юморе. Просто переводить тяжело без сносок, а со сносками анекдоты становятся такими же смешными, как Антидюринг бессмертного Фридриха Энгельса.

- На вон – таблеточку виагры возьми для папы. Только всю сразу не давай, половинку хватит за глаза. Чтоб его тут удар не хватанул на радостях.

- Кстати, Джейки, все хотел тебя спросить – тебе-то нахрена виагра понадобилась?  Что – хуэвос проблемос гидравликос, синьор?

- Ты хочешь бухать как белый человек, так?

- Так

- И шалаву по-ходу снимаешь, так?

- Ну, ну, ну

-  Вот и «ну» .Так вот чтоб бабло твое не пропало и в нужный момент осуществился плановый залп, четвертиночку виагры мочишь за пятнадцать минут до шпюле. И все, бро. Потом хоть убухайся так, что головку не сможешь держать, будто младенец двухмесячный.

***

Пока девушки вносили в пустынь отца максимальный уют, мы вышли с ним на большой застеклённый балкон, который отец ещё не успел захламить пойманными и пригвождёнными к бумаге бабочками печатных слов. Я стал готовить папу к мысли о возможной в наши времена коммерческой форме женской любви.

- Знаешь сынок, столько умолял я Васиинку приехать, остаться у меня, на коленях стоял, так и не уговорил. Ну что ей еще надо? Квартиру даже предлагал на её имя переписать. Посмотри какая квартира вышла чудесная?

- Ты что! Не сходи с ума, пап. Перепишешь квартиру на чужих людей, тут же тебя и найдут холодного через неделю-две. Ты что не понял с кем дело имеешь до сих пор? Что же ты такой наивный у меня-то? Ведь жизнь прожил.

- Да заметил. Все заметил. Но голову она мне кружит. Любовь, понимаешь, зла. Не на собственного сына, а на девчонку хотел наследство оформить! Гипноз какой-то. Не обижайся, сын.

- Ерунда это все, па. Я же тебя понимаю, как мужик мужика. И потом рановато о наследстве мы говорим. С ума не сходи. Мы с Джейком сейчас вылечим тебя. Клин клином вышибают.

- Наверное. Наверное ты прав. Секс с Василиной Ангелопулос это что то ритуальное, изящное, неземное. Но потом она курит и ест прямо в постели. Чавкает. Всюду крошки и пепел. Книг  читать не просто не любит, а ненавидит люто. Я бы ее школьную учительницу по литературе отдал под суд. Это не ученики, а бракованная продукция. Умру – Василина всю библиотеку распродаст. Кстати, приводила на днях и родню свою сюда. Сожрали всё  в холодильнике. Намусорили, как домашний скот. И двухтомник Ключевского у меня потом пропал, представляешь?

- Не думаю, что этих греческих буквоедов заинтересовал Ключевский.

- Да? Так может я сам куда запихал? Память в последнее время подводит, сынок. Знаешь, я тоже думал, что клин-клином. Много думаю об этом в последнее время. Одиночество пожирает меня изнутри.

- Есть такая партия, пап. Быстрая и коммерческая. Заплатил, использовал и гуд бай. На волне перестройки и нового мышления, папа, в Ташкенте открыли публичный дом.

- Что-ты говоришь?  Подумать только. На волне перестройки... Прямо как в Ташкентском университете – деньги есть, а на экзамен кишка тонка, пожалуйста – коммерческий клин. Заплатил и Semper sint in flore! А что – дорого? Если без экзамена и конкурса?

- Дешевле чем свадьба. И потом - уже все оплачено. Мало того девушка тоже уже выехала. И какая дэвушькя! Зивезда, понимаешь, честноя слово! Когда в Ташкент приезжал великий Сосо Палиашвили, она была в эскорте. Так что шуруй бриться и в душ. Вернёшься сегодня к истокам.

- В смысле в эскорте? На мотоцикле? Да шучу я! Думаешь совсем тупой у тебя папка? Дом терпимости! Подумать только! В Ташкенте у нас! Европа одно слово. Прямо как у Бальзака.

- Скорее как у Куприна, папа

- Спасибо за заботу, сын. Вырастил орла! Да ты сам то как -  а то все обо мне, да обо мне. Что-то раскис я совсем, а?

- Ничего и не раскис. У меня все пучком. Вот теперь и мобильник есть -  видал? И за минуты фирма платит.  Живу в Карши, как дэнди лондонский. В Имеджине у меня личный столик и официантка. Олигарх квартального масштаба. Рассказ напишу обо всех приключениях и тебе первому почитать дам.  Сам на компе напечатаю. Комп у меня тоже теперь есть. Настоящий. Американский. И твои труды опубликую.

- Рассказ напишешь? Вот оно как. Как я не старался, чтоб тебя эта писанина не затянула, а она все равно за тобой пришла. Омут. Это как в сказке про аленький цветочек. Заберёт тебя чудовище. Видимо гены.  Ну и  смотри результат – сижу один в огромной квартире, пью горькую и пишу. Шизофрения эта писанина вся. Бросай пока не поздно.

***

Поздно вечером мы со шкипером вылетали из Мазара испанским бортом. Спаньярды прилетели спасать нас и кандагарский груз. Наш С130 из К2 будут ремонтировать после жёсткой вынужденной.  Я глянул на баклажан с благодарностью, как на лошадь, которая вынесла из пекла боя и спасла мне жизнь.

Прилетел такой же Локхид С130, но на хвосте и крыльях у него красовался флаг Королевства Испания. Испанцы гораздо болтливей, сердечней и дружелюбней американцев. Но и распиздяи они тоже  порядочные. Когда Геркулес «Аэрео Фаланга» сруливал на битую талибами взлетно-посадочную полосу, неожиданно заглох один из четырёх движков и снова пришлось возвращаться на стоянку перед безглазым зданием убитого терминала.

Неисправность довольно быстро устранили, но тут пришло сообщение метео о том что в Кандагаре нет погоды и движки снова выключили.Шумные испанцы накормили нас с Эппсом первоклассным обедом. Это был какой-то рис, немного похожий на плов, только с бледными креветками-мутантами. Тут я понял, что толком не ел со вчерашнего дня. После креветок добрый лоудмастер Эмилио, похожий на батоно Вахтанга в Мимино, угощал нас превосходным кофе.

Летать на транспортниках гораздо проще, чем на пассажирских. Ни билетов тебе, ни спецконтроля, ни посадочных таланов. Кивок лоудмастера и садись где хочешь. Как в трамвае. И трясет также. До Кандагара оставалось четыре часа лёту.

Tweet