Рубен Вазгенович Хуршуян родился совершенно не в то время, и что еще хуже, совершенно не в том месте. Именно по этой причине он не стал мушкетером, космонавтом, или хозяином небольшой придорожной шашлычной, как его двоюродный дедушка Месроп. Вместо этого он стал обычным провинциальным адвокатом, с маленьким душным кабинетом в помещении районной юридической консультации, и небольшим кругом клиентов из числа малообеспеченных слоев населения. На самом деле была еще одна причина, которая способствовала подобной жизненной коллизии, и скорее всего более вероятная, - Рубен Вазгенович Хуршуян был долбоеб. Хотя он все-таки больше предпочитал версию с ошибочным временем и местом рождения.

Казалось бы, стандартная житейская ситуация, без всяких странностей и аномалий, если бы не одно «но». У Рубена Вазгеновича Хуршуяна была мечта. Точнее у него было много мечт, он мечтал поменять свою старую раздолбаную девятку на современный Хендай Солярис, он мечтал, чтоб его жена Валентина наконец-то позволила ему акт разнузданного анального секса с окончанием ей на лицо, и мечтал, выиграть в лотерею миллион рублей, для чего еженедельно покупал в почтовом отделении свежие лотерейные билеты. Но кроме этого у него была еще одна заветная мечта, которую он держал втайне от всех. Даже себе, и то он не всегда был готов в этом признаться. Он страстно хотел, чтоб его сняли в кино. Ему не важно было, заставка какой кинокомпании будет вначале фильма, не важно, какой режиссер будет снимать эту киноленту, и не важно, кто ее будет спонсировать, единственное, что его интересовало, чтоб в титрах звучало - в главной роли Рубен Вазгенович Хуршуян. В  предвкушении заветного звонка, с приглашением на роль, Рубен Вазгенович частенько декламировал дома, стоя перед зеркалом, Гамлета и Короля Лир, но поскольку текст он знал плохо, и постоянно сбивался, то после фразы «Бить или не бить, вот в чом вапрос, да…» обычно начинал петь песню, про «глюпого Аванеса и ишака», которую знал намного лучше.

Неизвестно, как долго продолжалось бы подобное затянувшееся ожидание, если бы по традиции не случай. Однажды, отмечая в кабаке очередное проигранное дело, по которому его подзащитный вместо обещанных пяти месяцев исправительных работ, получил двенадцать лет лишения свободы, Рубен Вазгенович познакомился с девушкой. Девушку звали Илона, она была легка в общении, и еще более легка в поведении, лихо пила водку, и, в отличии от Рубеновой жены, сразу же согласилась на анал, правда предупредив, что за это придется доплатить. Спустя несколько секунд бурного и изощренного секса, Рубен Вазгенович, лежа в Илоныной кровати, и соблюдая общепринятый социальный протокол, вел неспешную беседу, расспрашивая Илону о тяготах выпавшего ей жизненного пути, а так же о прочих малозначительных деталях, вроде искусства макраме и поэзии Эдуарда Лимонова. Когда Илона сказала ему, что в свободное время она активно подработает актрисой, Рубен Вазгенович подавился дымом, закашлялся, уронил сигарету себе на грудь, пропалив в нескольких местах мех, обильно покрывающий его шкуру, и впал в ступор. Именно тогда Рубен Вазгенович впервые и озвучил свою мечту, вслух сказав, что он тоже хочет быть актером, и даже продекламировал Гамлета и на всякий случай песню про Аванеса, особенно ему удался финал «Через месяц ишак бибизьянку родил, а дурной Аванес алименты платил, алименты платит сам не зная за что, а ишак говорил давай ибаться еще», тут Рубен очень удачно изобразил ишака, у него всегда отлично получалось изображать ишака, сказывались долгие годы усиленных тренировок. Илона, улыбнувшись, сказала, что это не проблема, что она хорошо знает режиссера, и им как раз нужен актер на небольшую, но весьма интересную роль.

Встречу назначили на следующий день. Подготавливаясь к ней, Рубен надел свой лучший костюм, который до этого надевал только на свадьбу и два раза на новый год, и даже побрился, что делал в основном только по торжествам. Указанный адрес оказался на третьем этаже обшарпанной серой хрущовки на окраине города. «Малобюджетный фильм снимают»,- подумал Рубен Вазгенович, глядя на оббитую дерматином дверь, - «артхаус», и улыбнулся, представив себя в роли героического Данилы Багрова. Он даже пробормотал себе под нос «да нэ брат ты мнэ, гныда черножопая», и пнул перила, больно ударив себе ногу.

Режиссер, молодой небрежно одетый парень, с глупой ухмылкой и широкими зрачками, мельком взглянув на Рубена сказал, что они его берут, и что пусть он идет переодевается, так как через десять минут съемка, а ждать времени нет. Сказанное шло вразрез с Рубеновыми познаниями в области кинематографии, и Рубен даже робко попытался спросить, где сценарий, и в чем собственно заключается его роль? Но режиссер, не дав Рубену Вазгеновичу договорить, сообщил, что в его фильмах главное это естественность и полная искренность в поведении, поэтому все, что от Рубена требуется, это просто вести себя в соответствии со своими собственными импульсами и ниибет. Тем более сцена будет с участием Илоны, так что проблем быть недолжно. «Профессионал», - подумал восхищенно Рубен, и побежал в гримерку, где его, за считанные минуты, нарядили в странный наряд, состоящий из кожаной маски, таких же кожаных шорт и широкого шипастого ошейника. А затем, так же спешно, втолкнули в комнату освещенную софитами, закричав – «камера».

Следом зашла Илона, одетая почему-то в совсем не по погоде черное латексное белье, с немецкой фуражкой на голове и тяжелой однохвостной плетью в руках. «Привет», - пробормотал Рубен, сообразив, что снимать будут про войну, может даже продолжение «Семнадцати мгновений весны». Дальше он додумать не успел, потому что Илона без всяких предупреждений, с хриплым криком – «на колени сука!», ударила его плеткой по заднице, оставив на его теле длинную красную полосу, а в его душе душащую горечь и обиду. «Какая странная роль», - решил Рубен, и на всякий случай забился в дальний угол. «Быстро на колени, раб!»,- повторила Илона, и опять ударила, на этот раз ногой в область паха. «Я буду жаловаться, я адвокат…» - пролепетал Рубен, испуганно упав на колени, и из последних сил попытался отползти к двери, но Илона опять больно ударила его плеткой, от чего у него выступили на глазах слезы. Его так не унижали со школьного возраста, когда старшеклассники заставили его съесть живую лягушку. В момент, когда Илона схватила его за ошейник, и потянула к своей промежности, он почувствовал себя плохо, и почему то опять вспомнил лягушку у себя во рту. А увидев, как Илона одевает на себя пояс с большим розовым страпоном, Рубен Вазгенович Хуршуян окончательно лишился сознания.

«Стоп камера, снято»,- сказал режиссер.

Новый фильм, молодого, но очень талантливого режиссера Ивана Колокольчикова, под названием « Библиотекарь, зомби и их подруга Вера Геннадьевна Мухобойкина», взорвал все кинотеатры страны, а так же остального цивилизованного, и не очень, мира. Эксперты с редкостным единодушием признали, что это лучшее, что было снято за последние 10 лет, а критики и зрители особенно выделили, и оценили, эротическую сцену с участием начинающей актрисы Илоны Яблочкиной и ранее неизвестного, но подающего огромные надежды, актера Рубена Вазгеновича Хуршуяна.

Однако, к удивлению общественности, не смотря на обилие предложений, Рубен Хуршуян в своем единственном интервью, затравленно оглядываясь, и, на всякий случай, прикрывая руками голову, сказал, что не желает продолжать актерскую карьеру, так как намерен и дальше заниматься юриспруденцией.

Tweet