Именно так. Так и неслись наши любимцы пересрамшись по одному из лучших однополосных шоссе украйнской отчизны. Гавном в машине пахло все меньше и меньше, и Лукерьюшка, укачавшись, уснула. Премилое зрелище.
А мы перенесёмся в другие места. Необходимость в этом нам. А в этот самый момент (даже если нет нас где-то там, то это  нихуя не значит, что там ничего не происходит) в других степях виловой Украйны было вот что.
С этого абзаца начинается путь нашей третьей героини. Авдотьи Никифоровны Галенванж. Судьба ейная, как и всех мега-звёзд была. Сама она крымская татарка: отец белорус из Польши, мать японская еврейка. Познакомились они в первом караоке-баре на территории бывшей Украинской ССР. Год был неважен, все они были до охуения одинаковы, но что-то в промежутке между 1973-м и 1984-м. До горбатого пидара точно.

Отец её был недавно освободившийся дембель и увидев внешность будущей матери её, он вспомнил как его притеснял ефрейтор-калмык. И отомстил. Авдотья родилась кило двести, шестимесячной, со всеми возможными отклонениями, но красивая. Конечно же с самого детства в ней стали проявляться таланты: варить варенье, застилать кровать, рулить на игрушечном уазике(его подарил лучший ёбырь мамы), а как пол мести получалось то...сказка! Девочкой росла она стройной, поэтому была вхожа во многие дома, когда хозяев не было и форточки настежь. Пиздила всё, что пролазило в дверь или она могла протолкнуть.
Попалась участковому. Добрый мужчина оказался. Простил дурёху. Но с тех пор она и узнала настоящий вкус органов. Когда она заебала даже Порфирия Петровича(того самого месье, что мусором зовётся у простого люда), пришлось думать о хлебе насущном. Слуга закона не мог уже оставлять в висяках 7000 квартирных краж с участием сопливой сотрахательницы.
Маячило ПТУ. Она переехала в другой город, такой же хуёвый, зато как будто не дома. Там и прозибала в беспромежуточном пьянстве, ебле и ТЮЗе. Если бы не бухалово и половой разврат, то она бы совсем погрязла в театре. Нравилось ей там: цвет занавеса, дешёвая столовка и всегда есть туалетная бумага, в отличие от общаги. Но самое главное – это несомненно сцена! Такая большая, вечно пыльная. Сколько работы. Часто она отказывалась от ролей, лишь бы было время подмести её. Лишь в этом находила она своё успокоение от злющщего окружающего.

Режиссёр театра полюбил её и предназначенные на уборщицу деньги пропивал в дешёвом кабаке. Он и без того понимал, что не сможет дать ей настоящую роль: 37 нарушений дикции заметит и мёртвый. А потому на новый год придумали сценку, где она импозантно играла уборщицу. Был на празднике старый друг директора. Бизнесмен. Спервого ряда он и приметил талант подметальщицы – уж больно жопа хороша была у ней. Взял её к себе в коттедж.
Так Авдотья поймала перст судьбы и вцепилась в него всеми 12-ю зубами. Жена благодетеля сразу невзлюбила её каждой клеткой двойного подбородка. Но хозяин барин. А баре с феодального строя ебут кого хотят. Во всем доме она могла убирать в любом наряде, лишь в спальню хозяина был дрескод – костюм горничной. Арчебальд Багратович занимался распространением Кадиллаков со средним милевым пробегом по родине Шевченки.
Однажды он ебал Авдотью в одном из них. Это и есть тот момент, кульминационный узел, на котором завяжется ещё. Примитивный половой акт на скользких кожанных сидениях с полувялым членом предпенсионного спасителя. Этот факт изменил жизнь нескольких отдельновзятых людей изначально, впоследствии миллионов.
Вот так ебля породила то, ради чего вся эта хуета льётся в мозг ваш, посредством глаз ваших. Ебля вообще рождает всё: она рождает жизнь, а та в свою очередь становится своей прородительницей. Дело даже не в том, что во время слияния Авдотья тихо мурлыкала себе под нос: “Щас помоем, подметём.” Дело в том, что Арчебальд вдруг осознал всем сущим и ссущим своим – надо обязательно сделать из прихлебательницы своей поп-звезду. Кончил. Поцеловал её в лоб и задумчиво пошёл по салону, ища в смартфоне номера знакомых, в том самом копошащихся.

Героиня наша в момент тот вышла из машины, переодевшись из горничной в кэжуал-спорт. И побрела домой, машину ей никто не доверял, она никак не могла понять предназначение руля и крутила им постоянно от края до края, в секунду преодолевая амплитуду. Может повлияло то, что из игрушек в детстве у неё было только выключатель на кухне, да пара вывалившихся жалящих розеток; а может что ещё.
В этот момент Митрофан гнал свой болид уже по улицам до боли знакомого города. Боли очень неприятной и с физической и с моральной точки зрения. Но гавно никогда не приходит одно. Произошло самое плохое. Всё произошедшее до этого с ними, было прелюдией жёсткого отвратного грехопадения. Наш горегонщик въебал стоявшую посередь улицы машину с надписью ДАI. Из полосатой девятки понесло такой вонью, что про гавно сразу все позабыли.
Люди в форме начали объяснять кто они, что могут, что будут; через что даже они не переступят. Надо ли объяснять, что  Лукерья проснулась, Митрофанушко с трудом выключил злополучную четвёртую передачу, а Аграфена получила пизды от казённой собственности.

Авдотья, окинув глазами всё сложившуюся ситуацию(никогда она ещё не видела такого скопления испражнений в одно время в одном месте), ощутила в себе вселенских масштабов жалость. Жалость, которая может побороть даже отвращение. Она подошла к развонявшимся мусорам и вытащила из авоськи одну тысячу условных единиц: она всегда носила с собой мелочь на питьевые йогУрты. Даишникам хватило и они отъебались.
Окинув взглядом опять обосравщуюся парочку, она решила их спасти. Машину так и бросили там же. В таких местах абы кто не парканётся. И вот она повела их в дом для прислуги, дабы отмыть всё накопившееся. Жалость Арчебальда бы никогда не преодолела столь мощное отвращение.
Она поняла, что он всё устроит в её жизни; сделает всё для неё. Авдотья разглядела это в его глазах, когда он кончал. Арчебальд смотрел на неё не свысока, а как на равную, несмотря на то, что глаза её были на уровне его пупка.
Он самый лучший! Он всё устроит! Хуй знает как.

Tweet