В тесной прокуренной кухне, за столом у окна сидел, понурив голову и ссутулившись, мужчина. Сквозь лёгкие сумерки белой ночи можно было разглядеть лишь тёмные силуэты мебели и человека, сидящего боком к окну. Лицо его скрывала тень, но, судя по позе, было понятно, что он переживает далеко не самые радостные моменты своей жизни. Солидная гора окурков в пепельнице говорила о том, что сидит он так уже давно.
С тех пор, как он похоронил единственного близкого человека, бессонные ночи перестали быть редкостью. Тянущиеся невыносимо долго - зачастую ему казалось, что ещё чуть-чуть, и он сойдёт с ума,- они душили его тоской, усиливали чувство утраты и заставляли раз за разом терзать себя мыслью о том, что можно было как-то помочь, что-то изменить, предотвратить беду. Ровно год прошёл с того момента, как из-за инсульта не стало его матери, и за это время он так и не смог смириться с этой потерей. Не в силах больше оставаться дома, он поднялся, не включая свет нашёл на полке у входной двери ключи, и вышел из квартиры.
Порядком подуставшая от продолжительных возлияний, наша компания вывалилась из бара. После духоты и гула, стоящих в помещении, свежий уличный воздух и тишина - лишь изредка по дороге проезжали одинокие машины, - вопреки ожиданиям, не взбодрили меня, а наоборот усилили усталость. Хотелось спать. Мы расселись по такси и разъехались каждый в свою сторону.
Полностью умиротворённая, я смотрела в окно и любовалась Невой, которая в этот предрассветный час, когда было уже довольно светло, но солнце ещё не нарушало своим ярким золотом спокойную пастель красок вокруг, казалась мне как никогда очаровательной. Хотелось остановиться, выйти на набережную и постоять несколько минут, насладиться прекрасным моментом, впитать всю ту гармонию, ту благодать, что так явно ощущалась мною тогда и что с течением времени случается со мной всё реже и реже. Но от недосыпа уже начинал пробирать озноб. Ехали дальше.
Боковым зрением я заметила выскочивший будто бы из ниоткуда серебристый мотоцикл, а в следующую секунду последовал удар. Лобовое стекло покрылось узором трещин и стало похоже на сложенный изо льда пазл.
В нескольких метрах от машины лежал мотоцикл, его колёса ещё крутились, постепенно теряя темп оборотов. А чуть поодаль лежал на боку с неестественно подогнутой рукой его водитель. Вскоре вокруг скопились люди с расспросами об обстоятельствах случившегося и предположениями касательно "выживет - не выживет".
Есть примета, что если при ДТП с пострадавшего слетела обувь - это однозначно труп. Шлёпанцы валялись в разных сторонах, но он был жив. Мужчина в растянутой майке и застиранных шортах, не молодой и не старый, он тяжело дышал, а из-под его головы вытекала и медленно ползла по асфальту алая змейка густой крови. Но ещё медленнее тянулось время в ожидании скорой помощи, и становилось страшно от мысли, что сил, оставшихся у него что бы хвататься за ускользающую жизнь, окажется меньше, чем минут до приезда скорой.
… Не в силах больше оставаться дома, он поднялся, не включая свет нашёл на полке у входной двери ключи от мотоцикла и вышел из квартиры в надежде сбежать от гнетущих мыслей, от себя самого, от всего на свете.

Tweet