Вот уже как третьи сутки сижу в засаде. Нашу часть окружили повстанческие отряды вьетконговцев. Все дороги перекрыты пограничными кордонами узкоглазых. Каждый метр этих сраных джунглей под завязку нашпигован пиротехникой, какую даже наш достопочтенный дядюшка Рубен не рисковал закупать на особо важные случаи. Жрать приходится все, что шевелиться и способно внятно истолковать для себя инстинкт самосохранения.
Наш сержант, широкой души человек, Рубэн Шниперсон, сиюминутно вещавший на все стороны света шекспировские цитаты, уверил свой личный состав, что ждать осталось недолго, въетконговцы рано или поздно ослабят свою бдительность. И вот тогда, мы прорвёмся к своим частям. Нас разделяют 20 км непроходимых джунглей и многочисленные патрули повстанцев, которые так и норовят выскочить из-за каждого куста, крича что-то неразборчивое, больше похожее на словесную абракадабру.

Все-таки хорошо, что в нашем отряде есть такой человек как Айзек. Такие, как он, считаются старой школой. Айзеку доводилось попадать в плен к въетконговцам. Благодаря своей неожиданной находчивости ему удалось бежать, оставив «в подарок» узкоглазым пять трупов несостоявшегося патрульного рейда. Он научил нас, что самое главное – это сохранить при себе любое острое оружие. Когда Айзек понял, что пленение неизбежно для него, он сумел спрятать при себе небольшой ржавый гвоздь. И прятал он его в жопе. Именно этим гвоздем был безжалостно убит патруль «шаолиней». Да, Айзека стал мучить геморрой и метеоризм: «Но, то были мелочи, принесенные в жертву во славу Родине».

Этим вечером должен быть сильный тропический ливень. Именно поэтому было принято решение выступать, как только начнёт темнеть. Видимо старший сержант свято верит, что раскосые сволочи плохо видят в тёмное время суток. Весь немногочисленный наш отряд беспрестанно ёрзал, ежеминутно оглашая шёпотом сгущающуюся темноту; наши ребята молодцы – такой отборной брани позавидовал бы даже наш достопочтенный мастер-наставник Прохор. Как ни крути, каждый из нас спрятал в жопе по гвоздю – благо их оказалось навалом у нашего олдскульного  Айзека. Ума не приложу, где в этих блевотных джунглях можно найти гвозди!?! – выйти на небольшую деревеньку в 3-4 домика на квадрате в 20 километров – было равносильно столкновению с цивилизацией.

Коллективный проктологический фетишизм давал надежду на спасение в случае плена, но в жопе свербить от этой мысли меньше не стало. Из всего отряда, только нашему духовному наставнику Эдику удавалось сохранить доброе расположение духа и даже улыбаться. Только теперь мы стали догадываться, почему Эдуард носит обтягивающую рясу, и откуда у него привычка огревать всех по заднице полотенцем в банные дни. Все молча сошлись во мнении, что «этот пидарас ещё получит добротную порцию отрядных пиздюлей», но лишь тогда, когда мы вновь услышим доброжелательное приветствие, «горячо» нами любимого Прохора: «Ну что, обдристки недоделанные!!! Небось все портки  уже дерьмом своим пропитали!!! Ну-ка, нахуй, заткнулись все и вперед менять ландшафт местности вручную», естественно пока противник составляет план местности.

Особо азартные из нас, даже устроили тотализатор на сигареты и возможность недельного обладания майским выпуском Плейбоя. Половина отряда, страдающая диким свербением чопика, но не лишенная здорового юмора, считали, что «гомосека»  поймают первым, и, скорее всего, одного единственного из всего рейда. Самый веский довод прагматика ефрейтора Дрочнева звучал просто, и вполне убедительно: «Это же невозможно, не заметить в джунглях педрилу!»

Остальные склонялись к тому, что повяжут только Мерзлякова Василия, гвардии рядового, потому что он настоящий тупой ебень. Такую славу Вася «завоевал» не спроста. Только у этого придурка хватило ума пойти посрать на минном поле. Правильно говорят, дуракам везёт. Он не только остался цел и невредим, дак ещё и умудрился навалять кучу прямо на одну из мин. Видимо, Васины экскременты не на много отличались от «производителя». Врачи призывной комиссии сошлись в гипотезе, что вместо полушарий головного мозга Вася располагал лишь мозжечком и гипертрофированным гипоталамусом – иными словами, был реально абсолютно тупой машиной смерти, за что и получил прозвище Чак или Шварц. С какой задержкой гипоталамус рядового Мерзлякова обрабатывал информацию, именно с такой задержкой и сработала «фекальная лимонка» Васи. Добрых восемьсот квадратных метров джунглей снесло нахуй!!! Как по заказу, все въетконговцы стянулись в наш квадрат, начиная методично хуярить в нашу сторону миномётным огнём. Судя по тому, что обстрел наших позиций закончился так и не успев начаться, а перед нами безмолвно возник наш Шварц, бросив два странных «кулька» в ноги старшему сержанту Шниперсону – врачи оказались абсолютно правы. Только в случае если отсутствует головной мозг, а у рядового Мерзляковым – оба полушария не проявляли никакой активности; возможно такая скорость реакции и абсолютная безжалостность, коей были одарены четырнадцать «недоделанных джеки чанов» на совершенно безвозмездной основе. Двум из тропических «шаолиней» несказанно повезло! Гипоталамус рядового Мерзлякова, проявив чудо смекалки, приняв решение захвата «в пален» - как прорычал нам сам Василий – тех самых «кульков», которые оказались до ужаса перепуганными въетконговцами. Еще бы!!! Ведь они приняли нашего Шварца за какое-то местное чудовище, мифический персонаж из сказаний и былин местной народности Ли Хуй Яней, как «по-доброму» их называл наш мастер наставник Задрищенко. Да и, тут любой бы испугался. Когда деревья перед тобой не пригибаются, и даже не расступаются, а просто валяться, под громко сопящий и рыкающий окомпонимент. И буквально через секунду ты сталкиваешься лицом к лицу с глазами и мимикой, совершенно не обремененных интеллектом. Маленький лоб, лишь отчасти выполняющий функцию защиты гипоталамуса и мозжечка, сразу переходящий из коротковыбритой башки в два натуральных подшёрстка, по-видимому являющие собой брови. И две ручищи, больше напоминающие гидравлические клещи.

Как мы узнали двумя днями позже, кто-то из повстанцев видел Васю и сумел скрыться незамеченным. Был объявлена нешуточная награда за голову Улу-Мулу, сиречь нашего гвардии рядового  Мерзлякова Василия. Может Вася и силён как медведь гризли, но тупой абсолютно. Нам пришлось два раза вытаскивать его из одной и той же ловчей ямы, вырытой специально «охотниками за головой» для нашего Шварца. Этот франкенштейн неизвестных родителей  умел ходить исключительно прямо и напролом, а потом принимался реветь во всю глотку, сидя на дне, уже ставшей родной, ямы. Вытащив Шварца из ловушки во второй раз, орлиный глаз нашего отряда, снайпер Шацкий меланхолично подметил: «Пиздец тебе, Вася!». На что тут же отреагировала оппозиция, в лице еще одного ефрейтора нашего отряда, Акакия Шведчикова. Диплом журналиста, энергичность и врожденные ораторские данные ефрейтора, не раз выручали всю команду в нелегкие дни, обеспечивая каждого бесплатным пивом, а Рубэна исключительно виски. Была произнесена пламенная речь в защиту умственных способностей головы Шварца, обладающей, по мнению Акакия, огромным неоспоримым достоинством – пробивать кладку в полтора кирпича с одного лобового столкновения Васиного лба и беззащитной стены красного кирпича. Акакий яростно вожделел заполучить в личное пользование шестьдесят глянцевых замусоленных и забрызганных, непонятно чем страниц. По его высказываниям:  «здесь пидор не пройдёт» или «каждая жопа на вес золота» - можно было сразу понять, на кого поставил свои богатства эксцентричный ефрейтор.

Ночь опустилась на джунгли вместе с ливнем, мгновенно заставив весь отряд «проникнуться до ниточки романтикой» водной стихии. И в очередной раз, только пастор Эдик был доброжелателен и улыбчив, за что тут же получил три предложения добавить еще пару-тройку гвоздей в «клондайк Элтона Джона». Наконец, все угомонились, и мы начали движение по маршруту, в сторону предполагаемого места расположения наших основных сил, не забывая обогащать словарный запас сослуживцев все более и более изобретательными конструкциями различных ругательств. Шниперсон заранее перестраховался. С «сотого раза» ему удалось объяснить Шварцу и даже закрепить на практике – в чём разница между: «иди за мной и «иди по мне/на меня/через меня».

Первые немногочисленные патрули вьетконговцев просто «отдавали» на растерзание Шварцу. И каждый раз, когда Василий создавал просеки в одну сторону и возвращался просекой с другой стороны, ему в напутствие громким шёпотом наперебой звучали интерпретированные Шекспировские строки «убить или не убить» и библейские заповеди пастора Эдуарда, когда-то бывшего проповедника воскресной школы для мальчиков. Не был бы Шварц настолько тупым, даже ему бы стало «ясно как день», почему Эдик очутился в рядах нашего «штрафного». На рассвете мы уже были совсем близко от предполагаемого места расположения главного лагеря наших войск. Оставив далеко позади не один безжалостно «порванный» на грелки патруль раскосых полуросликов, мы наткнулись, вопреки нашим радужным ожиданиям, на большое скопление «боксерских груш» для нашего Васи. Доносившаяся в пятидесяти метрах от нас хунь-хуянь абракадабра, была тут же преобразована в маяковский слог. Старший сержант Шниперсон очень выразительно, шёпотом, донёс до всего отряда своё очередное творение, подведя смысл сказанного не вполне однозначным словом: «…пиздямбала!!!» Эх, и почему бог не даровал Шварцу возможность перманентно умнеть с каждой новой жертвой. Рубэн предусмотрел все, кроме одного нюанса, что возможно придётся остановиться или даже изменить маршрут следования. И понял свою ошибку, лишь когда рядом прозвучало меланхоличное высказывание Шацкого: «Мда. Теперь-то уж точно пиздец». А тем временем, Василий уже во всю «закладывал» новую скоростную магистраль просекой.

В следующую же секунду, мир вокруг нашего балаган-отряда начал напоминать некое подобие аттракциона «Преисподня». В нашу сторону не стреляли наверно только камни и деревья. Занимательная получилась картина, сдобренная приличной порцией свинца и миномётного обстрела. Где-то, на передовой, с удивительной скоростью мелькали тела вьетконговцев, совершенно не приспособленные для полётов в «слепой зоне» авиационных радаров, но сумевшие преодолеть законы Ньютона, благодаря оплеухам Василия Мерзлякова. На небольшом холме, окольцованным миномётным огнём, в полный рост стоял наш духовный наставник пастор Эдуард (вот всегда так – гомосятину даже пули не трогают!!!) Воздев в картинном жесте левую руку любитель отроков, с выражением зачитывал наизусть строки завета, бесстрашно отпуская грехи «богомерзким язычникам» с каждым новым нажатием курка крупнокалиберного револьвера. В нахлынувшем потоке, ополоумевших от проницательности нашего Шварца вьетконговцев мелькнул силуэт Айзека. Олдскульный мастер не смог отказать себе в удовольствии ближнего боя, с применением дурно-пахнущего ржавого гвоздя.

Старший сержант Шниперсон, большой любитель шумных застолий столичных пабов и поэзии, весело цитировал «Бородино» поочередно отправляя в нокаут одного въетконговца за другим, успевая в перерывах между свежими партиями «любителей экстремального отдыха» жадно прикладываться к фляге, с превосходным, по мнению Рубэна, виски. Спокойно, без лишней суеты, аккуратно наводя оптический прицел своей СВД на очередного «счастливца», - цель, задержка дыхания, выстрел, выдох, затвор, патрон, и по новой. – Шацкий методично и хладнокровно «раздавал» горящие путёвки на тот свет, нагло отбирая у пастора Эдика очередного «клиента». Только два ефрейтора балаган-отряда спокойно стояли в стороне от эпицентра разыгравшихся событий – Акакий Шведчиков и Фёдор Дрочнев. Под их чутким наблюдением находился общий банк тотализатора, бережно сваленный подле входа в пещеру за их спинами. Натиск усиливался , огонь уже вели с нескольких направлений, а боезапас с каждой секундой все отчётливей вырисовывал необходимость отступления. Уже изрядно поднабравшись элексира бесстрашия, Шниперсон скомандовал общее отступление. По крайней мере, он был уверен в этом – со стороны, не знающий старшего сержанта Шниперсона человек, услышал бы лишь невнятный набор звуков, которые непременно всегда завершались очень необычными вариациями вполне банальных ругательств. В общем, все без исключения (Шварц за мыслящую единицу не считался, поэтому его по-старинке в расчёт не принимали) поняли, что хотел донести до нас в драбадан пьяный командир. Выбирать маршрут отхода было особо не из чего. Только в пещеру, все другие пути были отрезаны огнём. Потерь и раненых не оказалось, но Шварц так и не сумел пробиться обратно к отряду. Въетконговцам удалось заманить Васю в ловушку, воспользовавшись древней как мир уловкой – «на живца». На глазах всего отряда наш тупой терминатор провалился в ловчую яму, заглушив на мгновение своим медвежьим рыком звуки выстрелов. «Это уже не пиздец, а самая настоящая жопа» - спокойно произнёс Шацкий, навскидку всаживая последний патрон в одного из ловчих Шварца. Косоглазым наводчикам миномётных орудий все-таки удалось выверить верный градус, и вход в пещеру с грохотом обвалился за нашими спинами.

Tweet