23.

-А ТЫ ЧТО НЕ ОСТАЛАСЬ? – спрашивает Виноградов у Лисички, когда они выходят на улицу.
-Да ну его. Приставать еще будет, - отвечает она.
-А ты что не собиралась с ним трахаться?
-Нет. С чего это ты решил?
-Ну как же. Сбегаешь из дома, ночуешь у незнакомого мужчины, надо же как-то расплачиваться за гостеприимство.
-Пошляк.
-Не пошляк, но реалист. 
Виноградов пинает носком ботинка попавшуюся на пути пустую пивную банку.
-Звони своему, - обращается он к Дарье, которая идет позади с Леоновым.
-А может, сначала поедим чего-нибудь. Я проголодалась. Поедим, и я позвоню.
-Почему бы и нет. Даже висельники имеют право на последнюю трапезу, - соглашается Виноградов, уже смерившись с мыслью, что за доставленное волнение, Саня как минимум отрежет им с Леоновым пальцы. 
-Саня, поймет. Он добрый, - говорит Дарья,- я все ему объясню. Вам ничего не будет. Честно.
-Я знаю тут рядом кафешку одну. Работает круглосуточно, - говорит Лисичка.
-А водка там есть? – доносится голос Леонова.
-Не знаю. Пиво точно есть. Насчет водки не знаю.
-Тогда веди, - говорит Виноградов.
В его кармане верещит мобильник.
-Да.
-Привет, - это Анфиса.
-Что хотела?
-Крындец, минут десять назад ко мне какие-то ребята черные заходили. Тебя искали.
-Черные, в смысле кавказцы?
-Черные, в смысле, черные. Негры. Друзья Германа. Все про тебя спрашивали и про телку какую-то.
-А ты что?
-Ничего. Я же и вправду не знаю, где ты? А ты где?
-Далеко.
-В бегах, что ли?
-В творческой командировке.
-Ясненько. Так я что хотела сказать, я ему твой номер телефона дала, а то сам понимаешь, я не при делах. Я, прикинь, как раз «Ад каннибалов» смотрела, такой ужастик, под документалку сделанный. Расчлененка, кровь, папуасы-людоеды. Дунула перед сеансом. А тут они. Дверь незапертая была. Прикинь, как я на измену села!
Виноградов хмурится.
-Больше ничего не говорили?
-Нет.
-Тогда ладно.
-Удачи тебе, Антон.
-Спасибо.
-Антон, - голос Анфисы звучит неуверенно, – а можно я, в случае чего, твою коллекцию пластинок заберу?
-Как это так, заберу?
-Да мало ли что, а пластинки у тебя хорошие.
-Да ну тебя! – ругается Виноградов и сбрасывает звонок.
Он оборачивается к Леонову, который плетется, придерживая Дарью за локоть.
-Анфиса звонила, говорит, к ней черножопое братство приходило. Нас искали.
-И что будем делать?
-Не знаю.
Виноградов мысленно прощается с пальцами рук. 

24.

НАД КАБАКОМ ГОРИТ НЕОНОВАЯ ВЫВЕСКА «ВАЛХАЛА».
На своих могучих руках вывеску держат два пузатых викинга в рогатых шлемах. Их лица украшают неестественные улыбки людей, злоупотребляющих галлюциногенами.   
-Охуенное название! – говорит Виноградов. – И главное, оперативно. Еще зажмуриться не успели, а уже в Валхау.   
Остальные молчат. Все настолько устали, что не имеют никого желания реагировать на его шутки.
Виноградов достает из пачки последнюю сигарету.
-Вы пока заходите, а я в ларьке сигарет куплю, - говорит он, завидев через дорогу функционирующий ларек. – А то в кабаках за курево дерут втридорога.
-Мне «Винстон лайтс», – говорит Лисичка.
-Мне «Парламент» тонкие,- говорит Дарья.
-Мне «Яву Золотую», - говорит Леонов.
-Серега, ты же не куришь, - уточняет Виноградов.
-Точно, - соглашается он, - забыл. Это от волнения. Тогда «Орбит» возьми. Фруктовый.   
Виноградов идет к киоску.
Леонов, Дарья и Лисичка заходят в кабак.
Стоя у ларька Виноградов долго рассматривает витрину. Пиво, сигареты, жвачка, сухарики к пиву, чипсы. Рай для Гомера Симпсона.
Он просовывает купюру в щель.
-«Винстон лайтс», «Парламент» тонкие и синие «ЛД», - говорит он и, подумав, добавляет, - и пиво еще. «Старый мельник». Холодное.
-Нет «Мельника», миленький, - говорит продавщица.
-Тогда «Холстен».
-Нету, миленький.
-А «Козел»?
-Темный, светлый?
-Светлый.
-В бутылке? В банке?
-Бутылочный и, если можно, холодный.
-Есть только охлажденный.
Через окошко продавщица демонстрирует ему бутылку. Виноградов проводит по ней ладонью.
-Давайте.
Прямо у ларька он свинчивает пробку и пьет пиво.
Натянутая тетива нервов ослабевает.   
Светофор его любви тускло мерцает желтым цветом. 
Виноградов допивает пиво и идет в «Валхалу».
-А интересно, чем все закончится, - думает Виноградов и чувствует, как в нем просыпается какой-то извращенный азарт.
Он тарабанит в стеклянную дверь кабака минуты три.
-Написано ведь «до последнего клиента», - сердится Виноградов.
Наконец за стеклом появляется бородатый мужик с огромной золотой серьгой в ухе. На его лице написано: «Недоволен и крайне агрессивен». 
-Эй, Будулай, открой! – орет Виноградов.
Тот начинает мотать головой и подавать непонятные знаки своими узловатыми, похожими на сучья засохшего дерева, руками.
-Там мои… ээээ… ромалы… внутри, понимаешь?
-Закрыты мы, - приоткрыв дверь, сообщает Будулай.
Виноградов предусмотрительно ставит ногу в проем.
-Меня здесь друзья ждут.
-Нет здесь никого, - ворчит Будулай.
-Да я сам видел, как они заходили.
-Ты перепутал, брат.
-Это «Валхала»?
-Да.
-Значит они здесь.
-Закрыты мы!
Будулай пытается прихлопнуть дверь, но ему мешает ботинок Виноградова.
-Убери туфлю!
-Не уберу.
-Убери, - настаивает Будулай.
-Да точно здесь они, дай войду.
Будулай оглядывается назад.
-Нет здесь никого. Ты перепутал.
-Я проверить хочу. Сам.
-Не положено.
-Открой. С тебя не убудет.
Будулай колеблется, но дверь открывает.
Виноградов заходит в кабак. 
Внутри безвкусная обстановка. Пластиковые красные стулья, клеенчатые скатерти на столах, свечи в пустых бутылках из-под  «Советского шампанского».
В зале никого.
-Слушай, друг, а сюда мои друзья не заходили? – спрашивает Виноградов. – Две девчонки и ушлепок в шапке-петушок.
-Никого, мы уже как час закрыты, - цедит сквозь зубы Будулай. 
-Точно? Они сто пудов должны здесь быть.
-Нет. Никого не было.
-Да я сам, собственными глазами видел.
Виноградов закуривает. Не мог он ошибиться.
Не мог.
-В конце концов, Серега бы маякнул, если чего, - думает он.
Виноградов еще раз шерстит по залу глазами.
-Ладно, налей-ка мне рюмку чего-нибудь. Водки, например, - говорит он.
-Мы закрыты, - повторяет Будулай, глядя на Виноградова ошалевшими глазами. 
-Друг, ну налей. На ход ноги, - подмигивает ему Виноградов.
Будулай неровно мотает головой. Его губы шевелятся - видимо он хочет снова отшить Виноградова.
-Ну что, нальешь? – спрашивает Виноградов.     
-Ладно. Что пить будите? – сдается Будулай.
-Водки, самой дешевой, сто грамм и стакан томатного сока.
Будулай идет к бару. После он долго изучает ассортимент бутылок и, найдя нужный пузырь, оборачивается к Виноградову.
-«Русский стандарт» пойдет? – спрашивает он.
-Я ведь самой дешевой просил.
-За счет заведения.
-С какого это перепоя.
-Мы все равно уже закрыты.
Будулай неумело наливает Виноградову водку в две рюмки по пятьдесят грамм.
-А сок? – интересуется Виноградов.
-Закончился.
Виноградов вздыхает.
-А лимон хоть есть?
-Не знаю.
-Странный ты какой-то, друг, - смеется Виноградов. – Плохой день?
-Хуже не придумаешь.
-Понимаю, - говорит Виноградов и опрокидывает первую рюмку.
Виноградов морщится. Он переводит дыхание и снова обращается к Будулаю:
-Значит, точно никого не было?
-Отвечаю.
Виноградов выпивают следующую рюмку.
-Нет, ну без запивона – это реально инквизиция, - он учащенно дышит.
Скоро организм принимает водку, и Виноградов закуривает.
-Значит, бросили меня, - размышляет он, - оставили на произвол судьбы.
Нехорошо.
Серега во всем виноват. Он, по ходу, на Дашку-то запал. А какое кино в башке у этого киномеханика творится, сам черт не разберет. Хотя нет, Серега на такое не способен. Наговнять может – это да, но не нарочно. Хотя он слабохарактерный, и бабы могли его запросто окрутить.
О, женщины, вам имя – сучки!
-Слушай, парень, шел бы ты уже, - говорит Будулай, который уже вышел из-за стойки. 
-Вот докурю и пойду.
-Я же тебе ясно сказал, закрыты мы.
Виноградов поворачивается к Будулаю.
-Докурю и пойду.
-Тебя же по-хорошему просят.
-А я тебе палец сломаю.
-Что?
-Палец сломаю.
Виноградов тушит сигарету в пепельнице. Когда он оборачивается к Будулаю с полной уверенностью исполнить свою угрозу, на него смотрит черный ствол пистолета. 
-Это значит, что я влип? – интересуется Виноградов.
-По самое «не хочу», - подтверждает Будулай.
-Слушай, а давай, как в кино, - предлагает Виноградов, - чтоб все по-честному. Ты мне фору даешь, ну секунд десять и только потом стреляешь.
-А в чем фишка?
-Ну как же, инстинкт охотника, азарт – все дела, - абстрактно кидает Виноградов.
-Ты такие сказки своим девочкам рассказывай, а со мной не прокатит.
-Ну, хотя бы попытался.
Будулай – типичный кинематографический злодей. Как в индийских фильмах. Этакий раджа Зло – молниеносный, как молния, и смертоносный, как смерть.   
-Может, отпустишь? – скулит Виноградов. – Я понимаю – плохой день, нервная работа, но я-то тут причем?
-Я тебе говорил, что мы закрыты, - напоминает Будулай.
-Разве это повод?
Виноградов замечает татуировку на кисти Будулая – синий круг, внутри которого остроухая собака.
-Животных любишь? – спрашивает Виноградов. – Я тоже, правда, собак в меньшей степени, в основном насекомых. И «Дискавери» - мой любимый канал.
Будулай хмурится.       
-А меня Антон зовут,  кстати, - зачем-то представляется Виноградов. 
Будулай не реагирует.
-Так, значит, я заложник? – осведомляется Виноградов.
-Нет, - отвечает Будулай.
-Просто, если ты меня в заложники взял, хочу сказать, что я – сирота и долгов у меня много.
-Кругом, шагом марш! – басит Будулай.   
Виноградову ничего не остается, как подчиниться. Но, сделав несколько шагов, останавливается. 
-Что еще? – раздается голос Будулая. 
-Слушай, друг, раз такое дело, может, оторвешь от сердца пару бутылок.
-А жопа не слипнется?
-На суде это тебе зачтется.
Будулая разбирает громкий смех.
-Ладно.
Не выпуская из рук пистолета, Будулай подходит к бару и снимает с полки бутылку абсента.
-Вот. Пей на здоровье.
Виноградов берет бутылку и понукаемый злодеем, идет по коридору.
-Здесь, - говорит Будулай, имея в виду прямоугольную алюминиевую дверь.
-Мне открыть или ты сам? – спрашивает Виноградов.
-Я похож на швейцара?
-Нет, скорее на Бармалея.
-Тогда руки в ноги - и добро пожаловать в Африку, - гогочет Будулай.
Виноградов отодвигает запор и вваливается в полумрак небольшого помещения.

25.

ВЛИП.

26.

ВИНОГРАДОВ ЧИТАЕТ НЕПОДДЕЛЬНОЕ УДИВЛЕНИЕ НА ЛИЦАХ ЛЕОНОВА И ДЕВЧОНОК, КОГДА ОН, ПЬЯНЫЙ, С БУТЫЛКОЙ АБСЕНТА В РУКЕ ВВАЛИВАЕТСЯ В ТЕСНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ С ДВУМЯ СТЕЛЛАЖАМИ ИЗ НЕРЖАВЕЙКИ ПО БОКАМ. 
Троица сидит на бетонном полу, сложив ноги по-турецки.
-Не ждали? – спрашивает он.
-Вообще-то нет, - соглашается Леонов.
-Это, что, розыгрыш? – осторожно спрашивает Лисичка.
-Нет, - вздыхает Виноградов.
-Жаль.
-Если бы ты знала, как мне жаль.
Леонов поднимается на ноги.
-Ты бы много не болтал, - он прикрывает рот ладонью и тычет рукой в угол, где красным огоньком отмечена видеокамера, - а то тут, понимаешь фотоохота в полном разгаре. 
Виноградов так же прикрывает ладонью рот:
-А что с вами-то приключилось?
-Что-что. Зашли, все нормально. В зале никого. За стол сели, а потом этот бородач появился. Выгонять нас стал. Лисичка с ним сцепилась. Слово за слово, он обрез достал и меня даже по башке треснул. Потом сюда привел, сказал, чтобы сидели тихо. Все.
Виноградов открывает бутылку и делает глоток.
-Гадость, какая, - кашляет он, - спиртяга, спиртягой.
Бутылка идет по кругу.
-Я раз абсент пил. Купил зачем-то бутылку и ночью перед компьютером всю выдул,  - делится своим опытом Леонов. – Что-то никакого наркотического угара не почуял, только похмелье потом было адовое. Три дня болел и давление поднялось.
Лисичка вырывает из его рук бутылку и прикладывается к горлышку. Она делает один глоток, потом другой и возвращает пузырь Леонову.
-Абсент требует ритуала. Это вам не шмурдяк какой-нибудь, - с видом знатока говорит она. – Ложечка нужна, сахарок. Поджечь, выпить. Ну и, конечно же, компания.
Скорее всего, она прочитала это в каком-нибудь журнале или слышала от знакомых.
-Пфафф, - кривится Леонов, - ритал-шритуал.
Бутылка с абсентом переходит к Дарье.
-Антон, ты сигареты купил? – спрашивает Лисичка.
-Ты что, курить здесь собралась? – хмыкает Виноградов. – Я, блядь, пернуть боюсь, а ты курить. С таким количеством народа нам воздуха еще максим на час хватит!
Дарья начинает хлюпать носом:
-Мы умрем, ведь так?
-Рано или поздно, - отвечает Виноградов.
-Лучше уж поздно, - вздыхает Леонов.
-Надейся, надейся.
Несмотря на подчеркнутый цинизм своего высказывания, из всех пленников Виноградов, наверное, больше  всех боится умереть.
Смерть не входит в планы Виноградова. Впереди у него – любовь. Большая и чистая. Впереди стихи, парки, скамеечки, радостные утренние пробуждения и страстные потные ночи. Впереди бесконечная телефонная болтовня, беспричинный смех, один зонт на двоих, прогулки босиком по траве, шампанское и красные вина. Впереди «Не спящие в Сиэтле», «Красотка» и даже «Легенды осени».
Впереди – любовь.   
-Это маньяк. Я сразу поняла, как только его увидала, - говорит Лисичка. - Вы про Канадца слышали?
С лица Виноградова сходит глупая улыбка.
-Нет.
-Как же так? – удивляется Лисичка.
-А я слышала, - говорит Дарья, - это такой маньяк, его уже третий год ищут. Каждую осень он выходит на охоту. В Москве он уже убил десять человек.
-Вот-вот, - подтверждает Лисичка,- своим жертвам он отрубает головы. Сначала забивает насмерть хоккейной клюшкой, а потом обезглавливает. В рот трупа он вкладывает сухой клиновый лист.
-Поэтому-то его и называют Канадцем, - продолжает Дарья.
-А я недавно читал, что в Москве орудует банда сатанистов, - встревает Леонов. – Большая такая организация, человек сто. Похищают людей на улицах, а потом используют их в своих адских ритуалах. А про «мясное дело» слышали?
Не дождавшись ответа, Леонов начинает рассказ:
-Значит, дело было так. Одна женщина как-то купила в палатке у метро шаурму. Жует, значит, и тут у нее что-то на зубах заскрипело. «Ну, - думает, - хрящик, наверное, попался». Выплюнула она, значит, на ладонь этот самый кусок. Внимательно присмотрелась, а там мочка уха с сережкой-гвоздиком. Тетка сразу в милицию. Тут же продавцов арестовали, начали допрашивать. Скоро менты вышли на фирму, поставляющую мясо в эту самую палатку. А когда склады фирмы этой самой обыскали, то там обнаружили кучу человеческих тел. Уже без кожи, выпотрошенные. Висели они в холодильниках, словно бараньи туши. Но директора фирмы не поймали. Он смог сбежать, а работников допрашивать было бесполезно, все они были глухонемые. Таково было основное условие приема на работу. Все глухонемые – мясники, грузчики и даже тетки в бухгалтерии.
-Глухонемой бухгалтер в условиях российской экономики – ценный кадр, - кивает Виноградов.
-Вот ты не веришь, а это, правда! – обиженно говорит Леонов.
-Я эту историю в пятом классе слышал, только вместо уха, там палец с кольцом был, - говорит Виноградов.
-А я слышала про ноготь. И тетка не шаурму покупала, а пирожок с капустой, - вторит ему Лисичка.
-И все равно это правда, - бубнит Леонов.
-А вот я еще слышала, - говорит Лисичка, - что где-то в Подмосковье есть тайная секта лесбиянок-крысятниц. В секту входят одни девушки. Живут они в заброшенных катакомбах, питаются крысами и занимаются всякими извращениями. А за главную у них там -  королеве крыс Жаннетта. Сколько ей лет, не знает никто, но поговаривают, что уже перевалило за сотню. Для того чтобы тебя приняли в секту, надо поймать врага всех крыс – кошку, убить ее и высосать ее мозг. А потом съесть крысу, чтобы ее душа переселилась в тело человека. Только так можно стать «посвященной». После этого тебе даруется вечная молодость, но ты навсегда остаешься в секте. И еще раз в год каждая крысятница должна совершить подношение своей королеве – сердце девственницы, а если она этого не сделает, ее саму принесут в жертву. И пути назад нет. Одна только девушка уже давно сбежала из секты и дала интервью «Комсомольской правде», где рассказала все про крысятниц, но на следующий день ее тело нашли в Москве-реке. В груди, как раз на месте, где находится сердце, у нее зияла дыра.
-Блядь, что за чушь?! – хохочет Виноградов. – Крысятницы-лесбиянки! Королева, блядь, Жаннетта!   
-А хотите действительно правдивую историю? – спрашивает Дарья.
Ее развезло.
-Так вот, - начинает она, -  мне тогда было двенадцать лет.  Я тогда сильно поругалась с мамой. Она мне: «Пошла вон, видеть тебя больше не хочу!». Ну, я, типа в состоянии аффекта, курточку накинула - и на улицу. А там мороз. Год тогда на морозы щедрый был. Иду, значит по дороге. Метель воет, снег. Холодно. На улице ни души. Темень. И тут слышу за спиной рев мотора. Я почему-то испугалась и спряталась в подворотню. Стою там переминаюсь с ноги на ногу, жду, пока машина проедет. А он прям у подворотни и тормозит. Я  ближе к стене прислонилась, чтоб видно не было, не дышу даже, но все вижу. Машина эта – Уазик, зеленый такой, но без номеров. И, значит выходят из него трое, низкорослые, во все черное одетые. Черные плащи, черные шляпы. Вышли по сторонам огляделись. Потом один что-то сказал, двое снова в машину юркнули и вытащили из нее мешок. Один у машины остался, а эти двое его поволокли куда-то. Потом вернулись, новый мешок достали, снова поволокли. Когда они третий мешок достали, я приглянулась, смотрю, а в мешке том что-то шевелится. Страшно мне стало. До того страшно, что я ссаться начала. Я когда малая была всегда ссалась. Лето до четырнадцати это было, а потом прошло. Мама думала, что с почками нелады, но врачи сказали нервное. Так вот я вся сжалась, страшно, а тот, что у машины, вроде как неладное почуял. Стал головой по сторонам крутить, принюхиваться. Тогда я и увидела его лицо. Бледное, почти белое. Уши и нос вытянутые, а вместо глаз щелочки, так что зрачков не видно, как у крота. Я даже рот рукой закрыла, чтобы не закричать. А он все принюхивается, носом так смешно шевелит. А потом вдруг говорит:
-Чую тебя. Чую, - и голос него такой шипящий, как у удава Каа в «Маугли». 
-Чую. Чую. Чую.
А у меня все онемело, пошевелиться не могу, до того жутко. А он все:
-Чую. Чую. Чую.
Ну, я тогда волю в кулак собрала, и со всех ног бежать, пока его приятели не подоспели. Бегу, а в ушах звенит:
-Чую. Чую. Чую.
Очнулась я уже дома. Мама сказала, что меня всем двором искали. Нашли в подъезде, пряталась за мусоропроводом. Конечно, ничего из того, что видела, я не рассказала. Да и что рассказывать, все равно же не поверят или еще хуже в психушку отправят. Но только после этого случая в канализации нашли расчлененные тела четырех человек. Одна из них была моей двоюродной сестрой Юлькой. Так-то.
-Жуть! – вздрагивает Лисичка.
-Хорошая страшилка, - подмигивает Дарье Виноградов.
-И никакая это не страшилка, - обижается Дарья.
Бутылка переходит к Виноградову. Он делает глоток. От изумрудного напитка шумит в голове и покалывает в кончиках пальцев.
-Придумала ты все это, - говорит Виноградов.
-А вот и нет! – визжит Дарья.
-Придумала.
-Нет!
-А я верю, - говорит Леонов и в его голосе чувствуется искренность.
-И я, - говорит Лисичка.
-Да ну вас, - отворачивается от них Виноградов.
-А я еще вот какую историю знаю, - говорит Лисичка, - мне брат рассказывал. У него был друг, которому на день рождения родители подарили собаку – таксу. Щенка назвали Дружком, и был он очень игривым и добрым, вот только ел много, раз пять за день. И еще любил грызть мебель, особенно ножки стульев. За год все ножки сгрыз. Чрез год Дружок начал вести себя странно, перестал играть, на других собак стал кидаться. А еще забирался к хозяину в постель и как-то странно смотреть на его горло. Обеспокоенные таким поведением Дружка хозяева решили отвести его к ветеринару. И там оказалось, что Дружок вовсе не такса, а афганская крыса.
-Кто?! – не выдерживает Виноградов.
-Афганская крыса. Их цыгане покупают по дешевке, уши, хвост обрезают и под видом такс толкают.
-В моем детстве это были крысы-диверсанты, которых душманы в СССР забрасывали, - говорит Виноградов.
-Вот видишь, ты тоже слышал. Значит, все правда, - говорит Лисичка.
-Да ну вас, - сплевывает Виноградов. – Вместо того, чтобы лясы точить, лучше бы придумали, как нам отсюда выбраться.
Он садится на пол и вытягивает ноги. У Виноградова пищит мобильник.
Пришла смска.
-У тебя что, телефон есть?! – удивленно спрашивает Дарья.
-Ну да.
-А у нас забрали, - с ноткой трагизма в голосе сообщает Леонов.
-Антон, ты осел, понимаешь! – орет Дарья. – Мы же позвонить можем.
-О, точно, - пьяно смеется Виноградов, - он достает трубку и читает пришедшее сообщение. – Подключай услугу СМС-мания и отправляй смски вдвое дешевле… ну как же, сейчас все брошу и подключусь. Ждите! Как же!
-Дай, блядь, телефон, - орет Дарья и выхватывает у него трубку. – Так какой у него номер? Так. Так. Так. Надо вспомнить. Вспоминай. Вспоминай же!
-Ты кому звонить собираешься? – спрашивает Виноградов.
-Сане!
-Кому?
-Сане, – повторяет она, - только он нас сможет отсюда вытащить!
Дарья взволнована. Она нервно стучит зубами.
-Какой, какой же телефон? Какой? Какой? Какой? Какой? - воркочет она себе под нос. 
Виноградов слышит за дверью шаги и понимает, что расслабившись, они совсем позабыли о видеокамере.
-Звони быстрей, они уже здесь!
Дарья набирает номер и подносит трубку к уху.
Опоздала.
Будулай появляется не один. Его напарник – бледный, почти белый мужик атлетического телосложения. Оба вооружены пистолетами с глушителями.   
-Дай сюда, - говорит Будулай, указывая на мобильник.
Недолго думая Виноградов бросается ему под ноги и кусает за бедро. Будулай ревет и бьет нападавшего ботинком по лицу.
Бледнолицый добавляет. После вырывает из рук Дарьи мобильник и переламывает его пополам. 
-На выход! Живо! – взбешенно вопить Будулай.