Сейчас я сижу и пью чай. Чай с шоколадкой и ванильными сухарями. Очень вкусно, знаете ли, вот так вот вечером присесть и попить чай. Особенно когда хорошее настроение, хотя возможно оно не очень хорошее, но ты настроился думать, что оно хорошее. Сейчас я успокоился, привел мысли в порядок, разобрался в себе или, как говорит реклама в метро: «Верни себе себя». Вот я и вернул себе себя, как только вернул сразу понял – надо попить чай. Вот сходил, купил чай и шоколадку, и, конечно же, ванильные сухари.
Самое интересное, что особое удовольствие я получаю от вида напротив меня – я вижу пустую стенку. Ну, то есть не то, чтобы она абсолютно пустая, хотя да, она пустая, может быть для кого-то это могло послужить плохим знаком, но я получаю удовольствие от того, что на столе, опершись о стенку не лежит вешалка. «Что за вешалка?», - спросите вы. А вот в этой главе речь как раз и пойдет про вешалку, вернее не столько про нее, сколько про то, что с ней было связано и о том, что у меня иногда бывает депрессивное состояние и плохое настроение. Сегодня оно у меня было особенно плохим, я поругался с кем только мог поругаться, я удалил из ICQ тех, кого только мог удалить, я удалил свою страницу «Вконтакте». И десять минут назад я сидел и материл продавщицу, которая мне продала чай, шоколадку и ванильные сухари.
Вдруг случилось такое, что я поймал свою струю хорошего настроения, может быть мне нужно было просто попить чай? Но сейчас я пойду на пробежку. А когда вернусь, то первым делом приму душ и расскажу вам обо всем поподробней.
Этот день – 9 июля 2008 года сразу не удался. Во-первых, я, конечно же, не выспался. Во-вторых, особенно остро посетила мысль о том, что с деньгами очень худо и надо бы что-то делать. В-третьих, я очень не хотел идти на работу, вследствие чего у меня было плохое настроение. Но я пошел на работу, поругался в маршрутке с представителями Министерства образования Московской области (подонки), натер в новых туфлях мозоль и под конец рабочего дня я разбил инфракрасный фильтр на фотоаппарат. Разбитый инфракрасный фильтр я заметил только вечером, когда собрался покататься на велосипеде, а поскольку я всегда беру с собой фотоаппарат, то пришлось его вытащить из сумочки, чтобы переложить в рюкзак.
Обнаружившееся треснутое стекло фильтра настолько меня расстроило, что я минут десять ходил по комнате и громко матерился, проклиная все на свете, начиная от дворников, которые плохо подметают улицы и кончая Б.В. Громовым - Губернатором Московской области. Если правда то, что если вспоминать человека, то он начинает икать, то я так думаю, что икало полстраны и Джордж Буш Младший. Знаете как обидно, когда ты загорелся идеей заняться инфракрасной фотографией, искал больше месяца инфракрасный фильтр, съездил черт знает куда, чтобы его купить, потратил почти последние 100$ на его покупку и через 4 дня ты его разбил. Не хочу, чтобы у читателя сложилось впечатление, что все последующие депрессивные мысли были обусловлены исключительно разбитым фильтром. Нет, фильтр это всего лишь трамплин для плохого настроения, а обстоятельств, которые просто формировали мое отвратительное настроение, а затем последовавшую вспышку взрывного психоза, было просто предостаточно. Хотя бы та же вешалка. Я не думал о ней, но она постоянно была перед глазами. Если бы не она…

История  про вешалку (так могло быть)

Сначала рука инстинктивно потянулась, чтобы выключить предательски пищавший будильник, который возвещал о наступлении нового дня и о необходимости просыпаться на работу, чтобы совершать новые трудовые подвиги, чего-то добиваться в этой жизни, достигать каких-то вершин, блеснуть очередным успехом. Солнце светило сквозь окошко (шторы были открыты, потому что с вечера было не до того, чтобы их задернуть). Очень светлая комната, открытая балконная дверь, через которую проникал свежий утренний воздух и звук пения птиц. Солнечные лучи, проникнувшие в комнату со всей ясностью вырисовывали в сознании фразу: «В комнате нужно сделать уборку», под кроватью была пыль, огромные лохмотья пыли, какие-то фантики, пробки от бутылок, все это было под кроватью у Саниного соседа. На улице раздавались звуки метлы дворника по асфальту, чьи-то голоса на улице. Начинался новый радостный, жаркий июньский день.
Но Сане было не до этого. Он очень сильно хотел спать, голова раскалывалась, глаза были не просто красные, в зеркале он не видел даже своих зрачков, просто красные глаза. Но это он увидел уже после того, как зашел в ванную комнату и посмотрел на себя в зеркало. Кроме красных глаз можно было заметить трехдневную щетину и полнейший беспорядок на голове. Не то, чтобы вчера был какой-то повод напиться или просто не выспаться. Это уже был четвертый или пятый день, когда Саня ложился спать в два, а то и в три часа ночи, предварительно покурив гашиша и попив пива, причем пива не больше одной – двух бутылок, зато гашиша было очень много. И не только вчера, но и позавчера и поза-позавчера и так до бесконечности.

Невыносимо хотелось спать, голова ничего не соображала, ничего не радовало, звуки на улице раздражали, будильник просто хотелось выбросить или разбить о стену, солнцу, светившему в глаза хотелось сказать: «Будь ты проклято, заткнись!!! Не свети пожалуйста! Исчезни», мечта плюнуть на солнце, чтобы оно погасло, испарялась даже не успев вспыхнуть, потому что плюнуть было нечем – во рту было сухо, как в пустыне. Но это были мелочи, по сравнению с тем, что Саня опять опаздывал на маршрутку, а ведь так хотелось встать пораньше, побриться, умыться, почистить зубы, спокойно одеться, позавтракать либо просто попить чай, выкурить сигарету и идти на работу, улыбаясь идти на работу. Саня не мог себе позволить такой роскоши как улыбаться, идя на работу. Во-первых, он не позавтракал и даже не попил чай, во-вторых, он не побрился и умываться не стал, потому что струйка холодной воды (горячую уже две недели как отключили), попавшая на ладони и размазанная по лицу с целью как-то привести себя в чувство, не имела права называться гордым словом «умывание».
Застонав и грязно выругавшись, Саня начал собираться на работу – успокоило только одно – у него был чистый костюм и рубашка, которую он умудрился погладить с вечера (потому что она пролежала чистая очень долго в шкафу и погладить ее надо было), а костюм Саня забрал из химчистки еще вчера. Поэтому это обстоятельство его успокаивало. Хоть что-то в нем было приятное, свежее и чистое. В душе было тоскливо, грустно, отчаянье охватывало каждую клетку его разбитого тела.
Быстро одевшись, бросив вешалку из-под костюма на кухонный стол (времени вешать ее на место в шкаф – не было), Саня схватил удостоверение, пачку сигарет, зажигалку и мр3-плеер, решительным шагом направился к двери, уже засунув сигарету в рот. У этой сигареты на сегодня было великое предназначение – она должна была разбудить Саню, который по-прежнему зверски хотел спать. Его сосед, находившийся на больничном, сладко спал, улыбаясь во сне как голодный дебил, которому дали вкусную конфетку. «Ну и сука же  ты», - завистливо подумал Саня. Да, Саня многое бы отдал за то, чтобы поспать еще хотя бы часик. Вместо этого впереди маячил тяжелый трудовой день, а еще маршрутка с чиновниками из Министерства образования Московской области, которых Саня почему-то очень не любил. Собственно говоря, Сане не за что было их любить. Скажу более того, у Сани были весьма веские причины их ненавидеть. И он их ненавидел. От всей души.
- Просыпайся, сука, - попытался весело крикнуть Саня, чтобы веселостью своего голоса показать, что его организм очень выносливый и много еще может выдержать.
Но фраза получилась какой-то невеселой, с нотками злобы в голосе и была сказана таким хриплым голосом, что Саня невольно откашлялся. Сука не реагировал и продолжал спать. «Подъем, твою мать!!!», - заорал Саня,- закрывай дверь, сука, - сказал Саня.
Сука открыл глаза и, не спеша, прошел к двери, чтобы закрыть ее за Саней.
Саня побежал к маршрутке, успевая курить по дороге засунутую в рот еще 5 минут назад сигарету. В наушниках что-то весело кричало, пело, играло, но он не вслушивался в слова, он просто хотел спать и думал о том, что когда приедет после работы домой первым делом наведет порядок в комнате, может быть частично в своей жизни, сделает что-то полезное и постарается лечь пораньше. Потому что надо было выспаться. Приятная мысль, хорошая мысль, практически вызвала на его лице улыбку, а в голове решимость во что бы то ни стало сделать все так как задумано, но эти мысли были прерваны, потому что нужно было их срочно перенастроить на боевой лад: правой рукой Саня открыл дверь в маршрутку и решительно зашел. «Здесь занято!», - заорала чиновница из Министерства экономики Московской области (подпольная кличка «Мразь»), всей своей тушей загородив Сане проход на сиденье возле окна, где он намеревался поспать по дороге на работу. Саня уже заранее знал, что там будет «занято», потому что Мразь занимала обычно три места и  никого туда не пускала. Саня пошел дальше, под злобными взглядами чиновников из Министерства образования Московской области. С ними ситуация была даже хуже. Во-первых, их было много, во-вторых, они были «один за всех и все за одного», то есть, если один чиновник из Министерства образования проникал в маршрутку он тут же занимал места на всех. Причем занимали они козырные места. «Здесь тоже занято», - сказал чиновник по кличке Физрук, показывая своей рукой на то, что на том месте, куда Саня хотел плюхнуться уже стояла сумочка Физрука.
«Сдохни, падла», подумал Саня, покосившись на Физрука и сел на единственное свободное место. Когда Саня сел на него он понял, почему оно было свободным. Вот в тюрьме есть место «возле параши», вот в маршрутке было подобное место, потому что сидеть там невозможно. Под креслом проходила какая-то коробка и ноги невозможно было поставить каким-либо удобным образом, приходилось сидеть скрючившись. Заснуть в такой позе очень тяжело, ноги затекали, спина болела. Вот на это место Саня и сел. Он не всегда сидел на этом месте, когда-то он сидел на другом месте, очень удобном, там было приятно спать, положив голову на спинку сиденья, но это было давно, сейчас там сидели чиновники из Министерства образования и Саня был даже рад, что ему досталось хоть какое-то место. Маршрутка тронулась – Саня уснул, потому что он не мог не уснуть, он очень сильно хотел спать. А попробуйте поспать по три-четыре часа в сутки в течении недели. Вот Саня попробовал, он был очень этому не рад.

Водитель маршрутки – Анатолий Анатольевич, весело ехал по трассе М9, веселость его поездки заключалась не в том, что он пел песни или рассказывал анекдоты, а в том, что маршрутку виляло из стороны в сторону и голова Сани в такт виляниям маршрутки билась о стекло, о кресло, о стенки маршрутки. Но ему было все равно, ему хотелось спать и, если совсем уж откровенно, его еще не совсем отпустило после вчерашнего. Голова вообще не соображала, он смутно понимал, где он находится и что с ним происходит, просто он знал, что так происходит каждый день, что это нормально, что так надо, ну, надо так надо.
На работе Саня, конечно, ни в коей мере не блистал успехами, не восхищал начальство своими инновационными начинаниями, не удивлял коллег умными мыслями. Он провел этот рабочий день, так же как и любой другой – как растение. При первой возможности убегал вниз покурить, кое-как дождался обеда, на который ушел на сорок пять минут, потом несколько раз бегал в буфет купить водички или мороженого (Саня очень любил мороженное). А после окончания рабочего дня, так ничего и не сделав, Саня бежал из рабочего кабинета, чтобы окунуться в новую волну острых ощущений маршрутки «Истра-Дом Правительства Московской области». Он открыл дверь в маршрутку в очень хорошем настроении и практически тут же услышал: «Здесь занято!!!», но так как он успел сесть на место прежде, чем кто-то из чиновников успел крикнуть заветную фразу, то он не обращал никакого внимания на злые взгляды, шевеленье губ, которые изрыгали слова, явно обращенные в адрес Сани и явно не предвещавших для него ничего хорошего, но ему было плевать. Он ехал домой и в голове роились различного рода мысли, Саня думал о высоком и даже успел сказать на какую-то злобную фразу что-то типа: «Я не знаю, кто здесь и зачем сидит, но сегодня здесь сижу я и это мое место», чем вызвал бурю негодования.
Саня думал примерно так: «Вот сейчас приеду домой, приготовлю ужин, приберусь в комнате, рубашки определю в стирку, потом почитаю учебник по финансам (у Сани в полном разгаре была сессия), потом пойду на пробежку, а еще я сегодня брошу курить». В глубине души Саня понимал, что это всего лишь успокоение совести, что на самом деле все пойдет немного по-другому, но он этого объективно не хотел, он хотел того, о чем думал.
Когда маршрутка подъехала к станции «Истра», голова Сани уже была порядком отбита о стены и стекла маршрутки, потому что Анатолий Анатольевич в этот раз ехал особенно быстро и весело. Выйдя из маршрутки, Саня с неудовольствием отметил, что спать он хочет даже сильней чем утром, что голова опять болит, а во рту у него уже дымится сигарета, сил прийти и приготовить ужин у него нет никаких. Тело ноет. Солнце противно светит в глаза, заставляя Саню щуриться, чего он очень не любил.

Зайдя домой и раздевшись, Саня не кинулся на кухню готовить ужин, он без сил упал на кровать, с тихим стоном закрыл глаза и попытался «поваляться две минуты», чтобы хоть как-то восстановить истраченные непонятно куда силы. Примерно минут через 15 он проснулся от удара по голове подушкой и слова суки-соседа (он же Леха): «Вставай, пошли на кухню». На самом деле это звучало как приговор, с этого момента стало все понятно на ближайшие двадцать четыре часа. Стало понятно, что не будет никакой пробежки, что опять придется плюнуть на учебник, что опять придется не выспаться, потому что на кухне была любезно приготовлена бутылочка и аккуратно наломанные шесть плюх гашиша. С лицом как в фильме ужасов Саня прошагал на кухню и послушно сел, взял бутылочку, протянутую Лехой, заглотнул из нее отравленного воздуха, улыбнулся, заговорил.
Он сам не понимал, почему после одной - двух плюх он так любил поговорить, говорил с упоением, получая от этого какое-то вселенское удовольствие, объективно понимая, что своими занудными речами он вводит окружающих себя людей в чувство глубокой тоски и вселенской скорби. Но из окружающих был только Леха, который что-то понимал в этом и покорно слушал, обязательно дождавшись окончания какого-то бессмысленного рассказа, завершая его фразой: «Саня, как же ты зае…л».
После какого-нибудь глупого и бессмысленного рассказа Сани, его сосед Леха ломал еще несколько плюх, прикуривая сигарету и загадочно поглядывая в окно. Нет, он ничего не ждал, что в этом окне появится что-то интересно, это был взгляд, устремленный в никуда. Глаза смотрели в окно, а в голове мысли были о чем-то далеком, потустороннем, может быть это были воспоминания о детстве, о юности, может быть его мысли в этот момент были устремлены в далекое и светлое будущее, где у Лехи обязательно будет горка кокса на столике в каюте его собственной трехэтажной яхты с вертолетной площадкой (Саня обязательно хотел, чтобы яхта у Лехи была с вертолетной площадкой, дабы он мог прилетать к нему на яхту на собственном вертолете, с целью весело провести какой-нибудь вечер в Адриатическом море). Кто знает, остается только догадываться о чем думал в эти моменты Леха. Саня в такие моменты думал о чем-то своем. Мысли у него конечно же были более приземистые и устремлены не на такую отдаленную перспективу. Во-первых, Саня хотел закрыть сессию, во-вторых, Саня хотел поднакопить немного денег на отпуск в августе месяце. В-третьих, у Сани давно была мечта устроиться на какую-нибудь более высокооплачиваемую работу, поэтому Саня усиленно по вечерам старался учить английский язык, знание которого, несомненно бы повысило шансы Сани получить высокооплачиваемую работу.
Но все как-то не получалось, вместо того, чтобы учить английский Саня сидел на кухне на стуле и улыбался.
- Леха, а какого фига здесь делает эта вешалка? – спросил Саня.
- А это ты утром костюм свой, когда одевал вот вешалку из-под нее и бросил, - ответил сосед.
- Надо убрать эту вешалку, а то чего это она тут лежит на столе.
- Надо, - ответил Леха, но только сначала давай еще по одной.
Выкурив еще по одной плюхе, Саня рассказал, что он планирует сделать завтра утром, когда пойдет на маршрутку. С его слов все выглядело следующим образом.
Проснувшись рано утром, он побреется, погладит рубашку, позавтракает и пойдет на маршрутку. Когда он зайдет в маршрутку чиновница из Министерства экономики Московской области – «мразь» обязательно крикнет: «Здесь занято!!!». Потом то же самое крикнет физрук и остальные чиновники. Саня сядет где-нибудь на самом плохом и неудобном месте, поставив свою сумочку куда-нибудь под сиденьем. Потом он громко скажет: «Ой, мне же нужно в суд ехать на электричке», и поспешно выскочит из маршрутки. Перейдет через переезд, повернется лицом к маршрутке, вытащит из кармана мобильный телефон и позвонит. После первого гудка маршрутка взорвется. По дороге полетят ошметки тел – руки, ноги, головы, тела. В общем, будет очень весело. Саня громко крикнет: «Ну надо же как повезло» и спокойно поедет на работу в хорошем настроении.
Громко поржав над этой историей, коллеги по работе поймут, что их давят жестокие сушняки и пойдут в ночной магазин за пивом.

Вообще в городе Истра с ночными магазинами большие проблемы, единственный магазин, где можно после 23:00 купить водку находится от дома героев данного рассказа так далеко, что ночью они за водкой никогда не ходили. Вообще они очень редко покупали водку, практически никогда не напивались до чертиков, в общем и целом, можно было бы сказать, что они ведут приличный образ жизни, если бы не одно «но». Хотя этих «но» было несколько. Взять хотя бы их любовь тушить сушняки пивом. Вот они и выходили ночью в магазин на автозаправочной станции, чтобы купить пива. Причем Саня брал пиво «Козел», а его сосед Леха любил пиво «Стэлла Артуа». После того, как накуренные герои покупали пиво они не спеша шли домой, чтобы спокойно попить пивка, поговорить о жизни, о смысле жизни и о том, что оказывается смысла никакого на самом деле нет.
Естественно, что пиво к часу ночи они допьют, выкурят еще по паре плюх и примерно во втором часу ночи они начнут допивать по последней бутылочке пива. Саня, как всегда, уснет в ту же самую секунду, как его голова коснется подушки. Через четыре с половиной часа Санины руки инстинктивно потянуться, чтобы выключить предательски пищащий будильник. Начинается новый день…
В этом новом дне не произойдет ничего нового, Саня так же приедет домой с наполеоновскими планами сделать много чего такого, что впоследствии поможет ему в будущем (например, погладить брюки, постирать рубашку, выспаться), но в глубине души Саня будет понимать, что ничего подобного в ближайшее время не произойдет, потому что на кухне осталось по две плюхи, а сосед Леха сегодня позвонит, чтобы купить еще немного гашиша. На кухне все будет по-старому, лишь только вешалка из-под костюма, который Саня потом будет носить несколько недель, все так же будет стоять на столе кухни, напоминая о том, что у Сани нет времени даже на то, чтобы повесить ее на место. И каждый раз, когда он будет приходить домой, он будет думать о том, что эта вешалка, даже не столько вешалка, а то, что она лежит на кухонном столе, где ей совсем не место, является символом. Нет, не символом эпохи, слишком уж это даже для Сани пафосно. Эта вешалка будет символом его жизни, где нет места таким незаурядным вещам как то: помыть посуду, убрать мусор со стола, старые пакеты, пепельницу, крошки из-под хлеба. Даже когда настанут выходные, ничего в жизни Сани не изменится, любой человек сможет понять это, когда увидит вешалку на кухонном столе. На этой вешалке даже скопится немного пыли, а она будет лежать все там же, являясь невольным свидетелем того, как вечер за вечером Саня и Леха курят гидропон, гашиш, зеленку, иногда смешивают.
И каждый из них думает, что когда-нибудь настанут такие времена, когда в их жизни все будет по-другому. Когда наступят эти времена никто не знает, никто не знает почему они должны наступить. Просто должна же быть у человека надежда. Неважно надежна на что, главное, чтобы она была. В глубине души каждый понимал, что если все это не прекратить и не поменять что-то в своей жизни кардинально, то их мечты никогда не сбудутся.
А какие у них были мечты? Ну, я могу точно сказать, что мечты были в принципе очень даже реалистичные. Например, Леха мечтал о цементном заводике, свиноферме, которые бы приносили ему такой хороший доход, что Леха смог бы купить огромный океанский лайнер с вертолетной площадкой, на которую бы приземлялся Саня на своем собственном вертолете. А прилетал бы Саня туда на этом вертолете, чтобы поприсутствовать на очередной вечеринке, куда будут приглашены коллеги по работе.
Саня же мечтал о том, что когда он станет богатым он купит себе собственную электричку. Проведет рельсы, куда захочет и будет на ней кататься, конечно же, один. А еще он наймет четырех контролеров-ревизоров, обязательно настоящих, тех же самых, которые вытрясали деньги из пассажиров в истринской электричке. Эти контролеры-ревизоры должны будут ходить по вагону, проверять у Сани билетик по его требованию и петь хором песни, а когда они ему надоедят, то Саня их отправить в какой-нибудь дальний вагон, чтобы они не мешали, потому что Саня будет единственным пассажиром в этой электричке.
В реальности же, эти два индивидуума кое-как пробивались от зарплаты до зарплаты, жили сегодняшним днем и особо о завтрашнем дне не пеклись, хотя решение изменить свою жизнь настойчиво вырывалось наружу. Но почти каждый день приезжал человек, который привозил наркотики и Саня с Лехой опять улетали в безмятежные мечты о счастливом будущем.
- Леха, а вот как ты думаешь, сколько еще эта вешалка будет тут валяться на этом долбанном столе?
- Я так думаю, что ее надо убрать, - ответил Леха.
- Правильное решение. Только надо сделать это поскорее, а то она мне постоянно напоминает о моем образе жизни. У меня такое чувство, что все, что со мной происходит, я имею в виду мой образ жизни, связан исключительно с этой вешалкой.
- По-моему, ты гонишь, - ответил Леха, - надо еще по одной
И Саня с Лехой выкурили еще по одной плюхе. А потом утро, работа, возвращение домой и опять все заново. Вешалка оставалась лежать на столе.
Очень сложно описать это состояние. Состояние человека, который вечером находится в невменяемом состоянии, а когда просыпается то понимает, что лучше бы он находился в невменяемом состоянии и не ощущал всего того, что с ним происходит. Поэтому Саня, иногда, да чего уж греха таить, очень часто, выкуривал пару плюх по дороге на работу. Но потом его отпускало, а на работе Саня себя лучше не чувствовал. Будем откровенны до конца, на работе Саня тоже умудрялся курить как зеленку, так и гашиш. Он считал, что это весело.

Вообще Сане в этой жизни повезло. Не в том смысле, что он родился в богатой семье, он был удачливым, красивым и знаменитым, что он был с детстве одарен умом либо каким-то талантом. Нет. Ничего у Сани  «такого» не было. У него было одно и ему этого вполне хватало: целеустремленность. Целеустремленности у Сани было хоть отбавляй, если уж она проявлялась в чем-то, то заставляла отдавать тому или иному занятию все силы и все свободное время. Так было в школе, когда Саня получил медаль, так было при подготовке к поступлению в институт, так было с его учебой на первых курсах. Потом как-то все пошло на спад, целеустремленность погасла, объективно Саня понимал, что нужно сделать, но почему-то не хватало той самой целеустремленности. Бросить все и начать другую жизнь, жизнь без табака и наркотиков, жизнь без алкоголя и постоянных недосыпаний. Жизнь с дисциплиной, когда все силы брошены на какую-то одну строго определенную цель...
−    Саша! Срочно зайди в кабинет к Светлане Анатольевне! - громкий голос прервал мысли Сани о себе любимом и напомнил ему, что он на работе.
−    У-у-у, сука, - подумал Саня.
Первая мысль, если ее можно было назвать мыслью, а не размышлением, была о том, что  он накуренный как свинья, и он показывает это своим видом кому попало. Нужно было что-то предпринимать. А что можно предпринять в такой ситуации? Глаза красные, «Визина» под рукой нет, голова туманная, мысли странные, например, Сане почему-то во что бы то ни стало захотелось, зайдя в кабинет к начальнице, напомнить ей о том, что рано или поздно настанет зима и будет холодно. Почему-то захотелось ей рассказать о том, как он в студенческие годы ходил с района «Северный» до района «КСК» причем ночью и его не убили и не ограбили. А еще обязательно рассказать ей, что он любит шоколадное мороженое. Но он понимал, что делать этого ни в коем случае нельзя, ведь нужно зайти, а если нужно зайти, то зайти нужно зачем-то? «И зачем я ей понадобился в такое время», - подумал Саня и взглянул на часы. Время было 16:15, и рабочий день постепенно приближался к своему логическому завершению, работать Сане совсем не хотелось. «Может быть сыграть в сапер? Да,  точно, нужно сыграть в сапер».
−    Саша, я же тебя просила зайти ко мне десять минут назад, - выдал в трубку противный начальнический голосок.
−    Хорошо, Светлана Анатольевна, - в трубке послышались короткие гудки, - иду, Светлана Анатольевна, - зачем-то добавил в трубку Саня.
Однако далеко отойти у Сани не получилось. Расстояние на которое он мог отойти было ограничено длиной провода, который соединял телефонный аппарат с трубкой, которая была у Сани в руке. Чтобы отойти дальше длины провода нужно было взять с собой телефон, а чтобы взять его с собой нужно было его отсоединить от розетки, что в планы Сани не входило, потому что он понимал, что Светлана Анатольевна может быть очень недовольна тем, что Саня зашел к ней с телефонным аппаратом в руках, но это вызывало еще большие недоумения: «Как же выбраться из этой ситуации?». Вспомнив то, как он делал это раньше, Саня подумал: «Когда-нибудь я точно спалюсь», - положил трубку на телефон, вышел из кабинета и пошел в туалет. Из туалета он вышел на улицу покурить, потом подумал о том, что нужно обязательно сыграть в «Сапер», уж больно интересно, каково это играть в «Сапер» накуренным?
В общем, Светлана Анатольевна была в тот день очень недовольна Саней. Старая очкастая вешалка.

Перманентно Саню мучили мысли. Мысли, навеваемые здравым смыслом, который был очень живучим и никак не хотел умирать под  вливаемыми ему на голову литрами пива, водки, коньяка, под одурманивающим дымом гашиша, табака, под жуткими по своей тупости шутками «Comedy Club». Мысли были о том, что пора было начать новую жизнь, вернее вопрос уже не стоял как «пора», точнее сказать: «пока не поздно».  А это «пока не поздно» грань настолько тонкая и неуловимая, что поймать ее достаточно тяжело. Представьте себе, что вас, да-да, именно вас, постоянно мучают мысли о том, чего вы хотели бы достичь, добиться, купить, в конце концов о том, чего вы уже никогда не сможете получить. А все ваши действия, то ли в силу слабости вашего характера, то ли в силу обстоятельств, то ли помимо вашей воли, направлены на то, чтобы это, чего вы хотите, никогда с вами не произошло.
Вы меня понимаете? Нет? Тогда Саня мог бы вам только позавидовать, потому что все его планы по изменению образа жизни, продолжали оставаться планами.
Саня замыкался в себе, попытки что-то изменить в своей жизни ничего не давали, эмоциональную разрядку Саня получал, когда накуривался гашиша? и тогда он мог поговорить и высказаться, хотя депрессивные мысли после обкурки Саню не мучили, он всегда много говорил о хорошем и веселом, забывал о плохом, настроение было позитивное, жизнь казалась хорошей и прекрасной, будущее виделось светлым: на палубе красивого лайнера, с дорогой дачей, квартирой в "Алых Парусах" и кучей легких наркотиков, хотя с последним Саня, конечно же, планировал завязать, а потом наступало очередное утро. Снова рука тянулась к будильнику, в общем "День сурка". А "День сурка" все продолжался и продолжался, Саня приезжал домой и начинал впадать в депрессию.
Гашиш сменял гидропон, после гидропона следовала «зеленка», все это постоянно заливалось пивом, иногда водкой, а по выходным Саня иногда после зарплаты приносил домой коньяк. Не слишком дорогой, просто коньяк, самый обычный, а время все бежало и бежало, идея сменить работу куда-то отодвигалось, радужные перспективы становились все призрачнее и призрачнее.
- Леха, ну что такое-то? Когда все изменится, - спрашивал обычно по вечерам Саня.
-  Все будет хорошо.
- Только вот когда, и будет ли?
Увы, этого никто не знал, просто все шло самотеком и постепенно превращалось в привычку, и вот однажды…

Tweet