Он слыл веселым отзывчивым парнем, правда немного стеснительным в отношении женщин. Когда его коллеги обсуждали прелести прекрасной половины медицинского персонала больницы, то Семен краснел, смущался, а коллеги по ремеслу видя это еще больше дразнили его. Ещё он был очень хорошим врачом, так сказать от бога и возможно, поэтому как-то мимо коллектива прошло, откуда он приехал, почему в свои тридцать пять до сих пор одинок, хотя мужчина был видный, ну прямо Аристарх Ливанов в молодости. Чувствовалась в нём какая-то загадка, говорили, что его бросила жена, которую он до сих пор любит, а кто-то распространял слух о его якобы голубизне не только в глазах. Но все сходились в одном, что женщины его не интересуют. Несколько раз в год он заболевал на два три дня, внешне это проявлялось в большом возбуждении, потливости и лихорадочно блестевших сатанинским блеском глазах. Обычно это приписывали ОРЗ и общему недомоганию, написанному почерком врача, который просто невозможно прочесть. Семена отправляли домой, советовали постельный режим, принимать обильное питье, аспирин и всякую дрянь, какую каждый из коллег считал своим «долгом» посоветовать как средство от всего. Но никто даже не догадывался о его двойной жизни, когда во время полнолуния из неуклюжего доброго увальня рождался монстр-маньяк. Он знал давно, что он не такой как все и старался глубже спрятать свое звериное нутро.
*****
Уже год как в городе Энске участились случаи скоропостижных смертей женщин от сердечной недостаточности. В наше сумасбродное нестабильное время это никого не удивляло. Женщин этих ничего не связывало между собой, ни возраст, ни работа и представляли они разные социальные слои населения. Единственными связями было то, что никто из них, по словам родственников, на боли в сердце не жаловались и на учете в поликлинике по сердечно-сосудистым заболеваниям не состояли, но умирали они как-то похоже, в основном на лавочке заброшенного парка. Парк ранее являлся, чуть ли не главной достопримечательностью этого провинциального городка, с тенистыми аллеями и прекрасным дизайном, говорят его закладывали ещё пленные немцы.
С немецкой педантичностью весь парк был разбит на живописнейшие уголки, представляющие реликтовые деревья и кустарники. Особенно горожане гордились розами, которые неоднократно удостаивались дипломов. Особую славу городу принесла черная роза «Ночар». В настоящее время парк был запущен, у муниципалитета не было средств на его содержание, а садоводов-любителей бескорыстно ухаживающих за парком не осталось, одни состарились и умерли, а другие не народились и наверное уже не родятся, ведь перестройка способствует любить лишь зелень в виде валюты. Парк в последние годы превратился в непролазные дебри и вряд ли одинокая женщина пошла бы туда, прогуляться. Но следов насилия на трупах не было, да и выражение лиц были спокойными и даже счастливыми.
*****
Долгов Александр Валентинович, в прошлом врач-психиатр, а в настоящее время пенсионер, с весны до осени проживал на садовом участке, чем очень помогал своему семейству в получении витаминной продукции. Дача Долговых скорее похожа на огород, так как скрупулезный Александр Валентинович содержит её в таком порядке, где нет ни одного клочка земли не приносящего пользы. Дача примыкает к парку. Раньше этот массив был Мичуринским садом и, как и парк принадлежал одному и тому же хозяйствующему муниципальному субъекту, который сначала сад привел в запустение, а затем организовал дачное общество и поделил сад на участки. Мотивировка, конечно, была пронизана человеколюбием, якобы участники войны и ветераны труда нуждаются в садовых участках в черте города как в подспорье к их скромному достатку.
Так Долгов и обзавелся собственностью, о которой и не помышлял. Он заботливо выращивал: огурцы, помидоры, перец, морковь, но особую любовь перенес на вишни. У него в саду было несколько сортовых вишен. Он их холил, лелеял как невест и по весне, когда они дружно зацветали, он плакал от восторга перед ними, не скрывая слез, благо их зачастую никто не видел. В такие минуты взгляд его уходил через призму десятилетий назад, когда он на берегу местной речушки встретил её. Лина была высокой, светленькой, как солнышко девушкой с удивительно красивой фигуркой. На ней так ловко сидел старенький белый халатик, что когда ветром слегка приподнимало полу, Долгов и сейчас чувствовал, как сердце ухало в глубину и низ живота заныл приятной истомой. Девушка была замечательной и мечта у неё была удивительной, после войны закончить институт и стать врачом-психиатром, лечить души людей, опаленных войной, чтобы они её проклятую забыли. Дурочка, знала бы она, то самое дорогое, самое бесценное осталось там, в вишневом саду и хранится бережно и с большой любовью.
Им было отпущено богом так мало совместной любви, но она была такой обжигающей и страстной, такой счастливой, что хватило ему на всю оставшуюся жизнь.
Снаряд, что разорвался в саду рядом с госпиталем, означал конец войны для них обоих. Их нашли на следующий день под цветущей вишней молодых и красивых. Похоронили Лину там же под вишней. Долгов не приходил в сознание несколько дней, а когда пришел в себя, то не хотел жить, просил, чтоб его закопали рядом с ней. Его душа и правая рука были покалечены, работать он не мог. В общем, его комиссовали подчистую. Он уехал к себе на родину на Урал, но долго прожить там не смог, видно сердце навсегда осталось в заволжской степи. Так он после войны и оказался в городе Энске.
Это был нелюдимый малый, сутуловатый, как будто тяжесть горя его согнула, а разгибаться он не хотел сам, так как эта тяжесть была ему приятна и любима. Горожане привыкли к этому добрейшему человеку. И хотя он работал в психоневрологическом диспансере, к нему обращались с любой болью, и никому не отказывал. В свое время он защитил кандидатскую, его приглашали в Москву, предлагали место в клинике, но предать свою «Вишенку» он так и не смог. Уже в возрасте Долгов обзавелся семьей. Они познакомились с Дашей, когда она привела к нему на консультацию сына с явным отставанием в развитии. Это был результат избиения мужем-пьяницей, в то время она под сердцем носила Митяя. У них завязалась дружба одиноких добрых сердец, которая переросла в привязанность и уважение друг к другу. Так они и живут не одно десятилетие спокойно и по-своему счастливо. Уже и Митяй обзавелся своей семьей и детьми и совместная дочка Светлана привозит из Москвы на летний фруктово-овощной откорм и вольный воздух свое потомство. Летом дед с бабкой только успевают поворачиваться. После первого сентября наступает затишье и в такие дни Александр Валентинович любит бродить по аллеям заброшенного парка, видеть себя в мечтах молодым и сок ностальгии разливается по чреслам и наполняет душу тихой грустью
В один из таких дней Долгов и заметил Семена Кравцова, который сидел в беседке заросшей бурьяном и хмелем, смотрел в небо и беззвучно смеялся, дрожа одним кадыком. Взгляд его был безумным, такой бывает лишь у психически больных людей. Долгов длительное время наблюдал за ним из своего укрытия и пришел к выводу, что перед ним душевно-больной человек. Имея богатый профессиональный опыт, он не ошибался.
Дней через десять Долгов его встретил снова, но это был совсем другой человек мягкий и скромный. Он первый поприветствовал Александра Валентиновича, справился о здоровье, а когда узнал, что они коллеги, то завязалась непринужденная беседа.
Кравцов рассказал, что живет неподалеку в домике с зеленым штакетником, доставшемуся ему по наследству от тетки. Городок тихий, зеленый, но жизнь в нем слишком однообразная, а для организма необходимо иногда выплескивать эмоции и впечатления.
Долгов слушал Семена очень внимательно и мысленно как бы делил его надвое. Один хитер, умен, изворотлив с садистскими наклонностями, способный к насилию. Другой растерянный, замученный душевным разладом больной человек, причины которого кроются обычно в семье. Долгов стал ненавязчиво, осторожно, методами врача-психиатра разматывать жизненный клубок Кравцова. Перед ним открылась страшная картина.
Кравцов Семен родился на Львовщине во внешне благополучной семье. Мама тихая как мышь и очень добрая, хотя поговаривали, что раньше она была самая веселая рыжая девчонка, мечтающая стать актрисой. Но на её беду в неё влюбился местный милиционер, парень подлый и мстительный. Видя, что по-хорошему ничего не добиться, он подстроил кражу и подбросил несговорчивой девчонке злополучное кольцо как улику. Вот с него и изменилась девчонка, вместо хохотушки Стешки превратилась в монашку Стешу вечно спешащую и молчаливую. Смеха её больше никто и никогда не слышал. В округе болтали, что Кравцов-старший её приворотом взял. Истинная же причина была, избежать позора прослыть воровкой. Потом он открыто гулял от Стеши, приходил домой и рассказывал о своих похождениях получая от этого удовольствие. Если она этого не разделяла, то нещадно бил, а бить он умел сильно и профессионально, не оставляя следов. Кричать Стеша не имела права, это означало бы портить карьеру мужа к тому времени начальника районного отделения милиции. Она знала, что в противном случае он может её убить и сын останется один на один с отцом извергом. Семен ненависть к отцу впитал с молоком матери, которая в момент его учебы в медицинском институте постоянно находилась в психиатрической больнице. Выбор профессии у Семена так же неслучаен, определило желание вылечить мать. Одновременно он взращивал и лелеял мечту убить отца. Она согревала его много лет, и во время похорон у гроба матери он поклялся отомстить отцу за загубленную жизнь матери, которую он горячо любил и жалел. Семен так тщательно разработал свой план мести, что когда загорелся дом, и отец вместе с любовницей задохнулся, все подумали, водка до добра не доводит. А что Кравцов-старший пил без меры знали все и только от природы могучее здоровье справлялось с перегрузками. На похороны отца Семен приехал из поселка Неженка, что в тридцати километрах от города, где он находился со студенческим строительным отрядом. Он так натурально плакал у гроба, что даже шевельнулась мысль, мечта матери быть актрисой могла бы реализоваться в нём. Окружающие люди одобряюще смотрели на него, скажи, как ведь убивается по отцу. Хоть изувер, но всё же родной отец.
Когда Семен окончил институт, ему как отличнику предложили ординатуру, но он отказался, мотивируя желанием раньше получить практический опыт. На самом деле он хотел уехать из города, где все напоминало о прошлом, да к тому же, как врач он уже тогда понимал, что с ним твориться что-то неладное. С наступлением полнолуния ему щемило грудь, нетерпеливо вздрагивали веки, потели руки, и как будто кто-то нашептывал ему: «выйди на улицу, найди припозднившуюся женщину и насладись ею вволю, прояви все свои безумные фантазии. Отцовские похотливые гены, как сорняк, проросли в сыне. Сын боролся с недугом как мог, сопротивлялся и мучился. Два человека в нём, хороший и плохой, выходили на смертельный поединок. Когда наступало полнолуние, монстр побеждал и Семен выходил на «охоту». С его внешностью не составляло труда познакомиться, пригласить к себе, красиво ухаживать за дамой и угощать её вином с растворенными пилюлями. Она возбуждалась даже от прикосновения к её руке, он в её глазах был красив и умен как бог и даже просто бог. Она выполняла все его прихоти и фантазии, была нечувствительна к боли им наносимой. Она была бесстыдной и неустанной искусительницей. Семен мучил партнершу, как правило, сутки. Он контролировал своё самочувствие, здоровье женщины его не интересовало. По глазам подруги он как врач определял, что она на грани срыва и провожал её до укромного места, где и оставлял. Были случаи, когда девичьи сердца не выдерживали насилие и перегрузки и такие свидания для них были последними в жизни. Смерть была приятной, женщина умирала в бредовом состоянии, счастливая, а у тех, которые выживали, обнаруживалась частичная потеря памяти и они ничего не помнили, что перед этим с ними случилось, и не представляли для Семена угрозы.
Семен устал ходить по краю пропасти, но победить болезнь своими силами не мог, а обратиться за помощью не решался, боясь огласки и возмездия.
И вдруг как подарок судьбы открылось наследство южном городке Заволжья, небольшой домик. Рядом в парке поют соловьи, ну прямо райский уголок. Он подумал, вот здесь он найдет приют и покой. И, правда, в течение года он справлялся со своим недугом, много работал, освоил все тонкости работы кардиолога. Но потом маньяк снова стал нашептывать. Ты бог, ты Аполлон, ты умен и изобретателен, тебе надо совершить неординарное, яркое, взбудоражь весь город, выплесни адреналин. Так он и стал поступать до тех пор, как?...
Весной во время «охоты» Семен встретил девушку. Был сильный ливень, она стояла в телефонной будке и горько плакала, у неё вытащили кошелек, а ехать ей нужно в общежитие на другой конец города. Семен привел её к себе. Он впервые не хотел причинить девушке боль. Неужели это чувство и называют великой любовью с первого взгляда. Хотелось защитить её от невзгод, чтобы это милое родное лицо никогда не видело слез. Он был удивлен и обрадован этим открытием для себя. Бог милосердный помоги ей во всем. Не за себя прошу, за неё. Для себя он решил, что не имеет права на жизнь, но перед уходом необходимо привести в порядок все земные дела, оформить на неё завещание. Боже, какие приятные хлопоты, он даже совсем забыл о болезни. Он думал только о ней. Родная моя, как я жил без тебя, сознавать, что моя смерть облегчит тебе жизнь, какое счастье.
*****
Долгов не видел Кравцова целую неделю, это обеспокоило, и он решил навестить своего нового знакомого и обнаружил его без сознания. На столе белела предсмертная записка: «В моей смерти никого не винить, все движимое и недвижимое имущество завещаю…»
Карета скорой помощи на удивление приехала очень быстро. На втором месяце Семен вышел из комы. Катя, так зовут эту девушку, за это время устроилась на работу в больницу, чтобы быть ближе к своему Семену. Долгов постоянно навещал, следил за состоянием здоровья своего молодого друга.
К ноябрьским праздникам Семен и Катюша жили уже вместе. Долгов у них стал самым дорогим и желанным гостем, так как весь свой опыт и знания посвятил здоровью друга. Историю свой жизни в полной своей наготе Семен рассказал Долгову под действием гипноза. Александр Валентинович долго колебался, прежде чем принять окончательное решение сохранить страшную тайну и дать Семену шанс на новую жизнь.
Раз бог дал ему неземную любовь, она имеет право на жизнь.

2009 год

Tweet