гл.1 http://udaff.com/read/creo/121483/
        http://udaff.com/read/creo/121484/
гл.2 http://udaff.com/read/creo/121550/
        http://udaff.com/read/creo/121551/
гл.3 http://udaff.com/read/creo/121733/
гл.4 http://udaff.com/read/creo/121823/
гл.5 http://udaff.com/read/creo/121862/
гл.6 http://udaff.com/read/creo/122028/
гл.7 http://udaff.com/read/creo/122233/
гл.8 http://udaff.com/read/creo/122382/
гл.9 http://udaff.com/read/creo/122444/
гл.10 http://udaff.com/read/creo/122538/
гл.11 http://udaff.com/read/creo/122600/
гл.12 http://udaff.com/read/creo/122876/
гл.13 http://udaff.com/read/creo/122909/
гл.14 http://udaff.com/read/creo/122966/
гл.15 http://udaff.com/read/creo/122984/
гл.16 http://udaff.com/read/creo/123027/
гл.17 http://udaff.com/read/creo/123052/
гл.18 http://udaff.com/read/creo/123069/
гл.19  http://udaff.com/read/creo/123077/

-    Лен, ты глянь на него! Он даже не ревнует!
Роза запихивала бельё в стиральную машину.  Лена возилась у плиты. Тесная кухонька с трудом вмещала троих. Поэтому я стоял в дверях. Когда девчонки проснулись, то  как-то резко набежали на кухню, оттеснив меня от стола, на котором стояла тарелка с нарезанной бастурмой, стакан пива и лежал томик Гамсуна.
- А что, должен ревновать? – поинтересовался я.
- Любой нормальный бы человек ревновал! Отпустить нас на всю ночь в Аркадию! Да ещё с малознакомыми людьми! – негодовала Розка.
Мы бывали пару раз в Аркадии. В курортный сезон это место превращалось в один сплошной кислотный танцпол. Даже на улице что-то гремело. Единственная достопримечательность, которая меня вдохновила, был дом Жванецкого, стоявший на въезде. Некогда полуголодный автор райкинского театра умудрился так рассмешить народ, что в его честь переименовали бульвар, и он смог отгрохать вполне себе приличный особняк на холме.
В  этот раз я действительно не поддержал компанию.
- Ты же знаешь, я не люблю дискотеки.
- Да при чём тут дискотека? А вдруг мы тебе изменили?
- Сразу обе? Что-то не верится, - хмыкнул я, - и где там изменять? Кругом полно народу.
- На пирсе!
- Да? Задницы не стёрли? Я таки переживаю.
- Чего?
- Пирс, говорю, бетонный.

Удивительно, но отсутствие событий в последнее время не привело к обычному эффекту – скуке. Время летело как бодрая свора борзых, в попытке загнать такую дичь, как разум. Полтора месяца прошли на одном дыхании. Кажется, я никогда не чувствовал себя так хорошо и так долго. Даже обычная тоска по Москве не посещала – энергичных людей и тут хватало с избытком.
Супруги, - а я их на полном серьёзе считал жёнами, - успели незаметно обрасти барахлом. И даже мне какие-то вещи покупали. Для шопинга, а также для того, чтобы они почувствовали себя независимыми, мне пришлось оформить им счета. Сам я с ними посещать магазины не желал: мужчины обычно приходят туда,  зная, что им нужно, женщины же идут туда выбирать. А психологи утверждают, что точка кипения мужика в магазине – семьдесят две минуты. Что такое семьдесят две минуты? Выбор и примерка одного топика.
К тому же, по наводке Шефмана, они катались  на «Седьмой километр». Там я вообще терялся, среди всех этих улиц. «Бежевая», «Серая» и все цвета радуги.

- Мы тут с Леной посоветовались, - глубокомысленно произнесла Роза, запуская машинку, - пора нам квартиру покупать. Сколько можно на съёмной жить? Правда, Лен?
- И машину, - кивнула Лена, что-то помешивая в сковороде.
Ну всё, началось! Сейчас меня мои вторые половины начнут обрабатывать резанием. Пилить то есть.
- Милые мои, вам не кажется, что обрастать имуществом пока рановато?
- Не кажется! – отрезала Роза, - времени уже прошло достаточно.
- Ты так считаешь?
- Да.
- А ты, Лен?
- Я тоже.
- Понятно. Кстати, Лен, ты маме сказала, когда вернёшься?
Девушка замерла.
- Нет.
- Она тебя в розыск не подала?
Лена сняла сковородку с плиты и поставила на стол, подложив разделочную доску.
- Надо позвонить!
- Не надо. Во-первых - поздно, а во-вторых - просто не надо. Роза, солнышко, у Якова Михайловича Шило ушли в отпуск и не вернулись сразу секретарь и коммерческий директор. Как ты думаешь, ему интересно узнать, что с тобой, как ты? О себе я ещё недавно мог сказать, что нахер никому не нужен, но думаю, что Ям уже свёл баланс. Так что думаю, надо ещё некоторое время побыть лёгкими и независимыми, как комар  Жванецкого.
- Какой ещё комар? – надулась Роза.
- Такой. «Вы когда-нибудь пробовали закинуть комара? – процитировал я, - Он не летит. Вернее летит, но сам по себе. И плюёт на вас. Поэтому в жизни надо быть лёгким и независимым».
- Всё шутишь, - вздохнула Елена Сергеевна.
- Во-первых, это не я. Во-вторых, какие уж тут шутки? Отложим вопрос о движимости и недвижимости на потом.
- Я квартиру в центре хочу. Рядом с Привозом, - мечтательно протянула Розка, - там так здорово.
- С лифтом, - подхватила Ленка, - а машину – BMW чёрный, как в кино.
Я взял пиво со стола и поплёлся в комнату. Тихая жизнь закончилась. Теперь о квартире и машине я буду слышать с утра, вместо «как спалось?», за обедом в качестве аперитива и десерта сразу, вечером в качестве сказки на ночь, и хорошо будет, если не во время секса.

***
В дверь звонили настойчиво. Вообще-то я никого не ждал, но в глазок всё равно не посмотрел – отвык. На пороге стоял Яков Михайлович Шило, собственной персоной, и добродушно улыбался. В качестве подтверждения своего расположения ко мне, в руке он держал пистолет. Не то «браунинг», не то «вальтер» калибра шесть тридцать пять.
- Привет, Дядин! – весело сказал Ям, заходя в квартиру, - извини, что не созвонился предварительно. Сам понимаешь, застать желал.
- Проходи, - буркнул я и пошёл на кухню.
- Давно это ты мне тыкаешь? И не боишься спину подставлять?
- По порядку: давно. Просто не сообщал тебе об этом. Не боюсь. Сразу не выстрелил, значит нужен.
Я пододвинул ему табурет. Шило грузно сел.
-Ну, рассказывай!
- Чего?
- Где племянница моя?
- В комнате.
- Так идём, идём! Что ты прям, как не родного меня на кухне встречаешь?
Не дожидаясь приглашения, он ринулся в комнату, как будто его там ждали все сокровища мира.
В комнате Лена неумело массировала ноги Розке.
- Розка! Привет!
Девушка подскочила и уставилась на бывшего шефа.
- А это кто? – ткнув пальцем в сторону Лены, спросил Ям, - массажистка на дом? Смотрю, на широкую ногу живёте. Можно сказать, на нетрудовые доходы, хе-хе.
Я почувствовал, как во мне набирает обороты злость. Из-за этой сволочи я лишился нормальной жизни. Этот гад развалил фирму, в которую я грохнул кучу сил и нервов.  И сейчас он представляет угрозу моей новой жизни. Мы ведь уже квартиру присмотрели, рядом с Привозом. И завтра я собирался покупать трёхлетний икс пятый чёрного цвета. С-сука…
- Шило! Если ты ещё на кого пальцем покажешь в этом доме, то я этот палец оторву и котам помоешным скормлю. 
- Ну-ну-ну, не буду пальцем показывать, - усмехнулся Яков Михайлович, - пистолетом буду. Так пристойнее?
Я промолчал, медленно считая про себя до десяти. Всё-таки гнев – не лучший советчик.
- Так кто это? Случайный человек? – Шило указал на Лену стволом.
- Это моя женщина.
- О как! – воскликнул директор, плюхаясь в кресло, - а Роза?
- Тоже.
- М-да… Интересный расклад. Я всегда считал тебя неординарным человеком, Лёша. Но это уже не оригинальность, а разврат. Хотя, что я говорю, ты повёл себя крайне непрофессионально… - по его лицу было видно, что он очень огорчён по этому поводу, - непрофессионально. А это даже не разврат, а блядство.
- А ты считаешь, что быть профессионалом хорошо? – поинтересовался я.
- Конечно!
- Не согласен. Проститутки тоже профессионалки в своей области. Но мне нравятся любительницы.
- Не передёргивай, - отмахнулся Ям, - то понял, о чём я. Давай лучше о делах наших скорбных.
- Давай. Тебя как со стволом в самолёт пустили?
- А я на машине, Алексей, на машине, - промурлыкал Шило, как будто говорил о только что съеденном обеде.
- А нашёл-то ты меня…нас как? Девушки, внимание!
Уговаривать дам не пришлось. Они итак уже сидели с напряжёнными лицами и внимательно слушали.
- Ну ты же помнишь, где я служил…
- Помню. В хозяйственном управлении. Там и денег напиздил для начала бизнеса.
- Что за выражение? «Напиздил»? Пф! Приличные люди говорят – освоил. Да и какая разница, какое управление? Кроме того, чекистов бывших не бывает.
- Так как нашёл?
-Уф…Ну что ж… Ушёл ты, конечно грамотно. Даже денег не пожалел, купив две путёвки в Египет. Ни на поезд ни на самолёт ты не сел. Уходил либо на такси, либо на электричке. Скорее всего, на электричке, таксист мог  запомнить. А?
Я кивнул.
- Ну вот.  Я прикинул радиус, где тебя искать. Больше всего боялся, что рванёшь в Беларусь.  Труднее будет вылет отследить. Так все неплательщики за границу сматываются. Но Бог миловал. Коллеги запросили Нижний, Ярославль, Тверь, Калугу, Тулу, Рязань… Вряд ли вы улетели сходу, поэтому проверяли и вылеты, и гостиницы. Да. И что я вижу? Нахожу свою любимую племянницу в гостинице Нижегородская. Но тебя там почему-то нет. Тогда просматриваем рейсы из Нижнего. Роза улетела в Кишинев! Я чуть  с ума не сошёл, пытаясь понять, какого хера туда? Тебя на этом рейсе опять нет. Зато на соседнем месте летит некий Дядин. Он же жил в гостинице Нижегородская в это же время. Кстати, почему Дядин?
- Так получилось, - буркну я, - продолжай.
- Продолжаю. Куда ты мог рвануть из Молдавии? Ну не Румынию же, право слово. Скорее всего, в Украину. А куда в Украину? Правильно, на море. Иначе бы Розка тебе душу вынула. Николаев я в расчёт не стал брать, глупо. Оставался Крым и Одесса. Начал с Одессы, потому что Крым – это вульгарно для тебя. Андестендт?
- Понятно. Ну, а в Одессе-то как? Кто вломил?
- Да никто. Лёша, вас элементарно выпасли по фото. Нечего  по кабакам шляться, раз уж решил залечь на дно. Да ещё по нескольку раз в один и тот же. Хуёвый из тебя конспиратор, вот что я скажу.
От стыда у меня начали гореть уши. Было ощущение, что я до сих пор подчинённый Яма и он меня отчитывает за косяк.
- А теперь о делах, - Шило обвёл взглядом комнату, - мне кажется, что ты прихватил немного лишних денег.
- Девочки, идите в другую комнату, - попросил я подруг и приготовился слушать.
- Больше трёх миллионов долларов ты скрысил, - начал Яков Михайлович, когда за девками закрылась дверь, - полагалось тебе только два, а скушал больше пяти.
Вообще-то, я увёл лишних тринадцать миллионов. Но поправлять директора я благоразумно не стал. И  дело тут  не в привычке, нечего ему это знать.
- И?
- Возвращаешь деньги, которые взял плюс полтора миллиона своих. Так сказать, за труды. Я одного бензина, знаешь, сколько сжёг? А нервы так они вообще бесценны!
- А если не верну?
Ям вздохнул.
- Ты хоть понимаешь, сколько народу расстроится? Ты думаешь, я всё себе забрал? Так что не дури.
- А всё-таки?
- Тебе это интересно? – разозлился Шило, - Нет, убивать не станем. Покалечим слегка и в рабство отдадим. Будешь в горах кизяк собирать, хромая на обе ноги и разглядывая всё одним глазом. Пока не надоест и деньги не перевёдёшь. Понял, щенок ебучий? А для начала я Розке левую коленку прострелю, а этой…второй – правую. Говорю, не дури. Вон, вижу, ноутбук тут и диджипасс валяется. Ну?
Я разглядывал Якова Михайловича и размышлял. С одной стороны, солью ему четыре с половиной, десятка останется. На оранжерею вполне хватит. Да и красивые колени жалко.  А с другой стороны, зачем ему меня в живых оставлять после этого? Он родную племянницу подстрелить готов, не то  что меня. Пулю в башку и все дела.  Мне,  дураку, ствол надо было в этой комнате ныкать и приборы не разбрасывать. А так полез якобы за девайсом, достал вместо него пистолет и жахнул в душу, чтобы наверняка.

Что-то грохнуло и у меня зазвенело в ушах. Заваливающийся Ям тоже выстрелил, но второго выстрела я не услышал. Зато почувствовал. Левое предплечье онемело, как будто по нему хорошенько приложились обрезком трубы. В дверях маленькой комнаты стояла Лена, всё ещё направляя пистолет на Шило, который тихонько дёргался рядом с упавшим креслом.  Оружие Елена держала правильно, как учил, двумя руками. Но глушитель прикрутить девушка  забыла.

***
- Шо такое шо? – голос Шефмана был как всегда бодр.
- Доктор нужен.
- Шо? Триппер? – испугался Дима.
- Нет. Приезжай.
- Буду через полчаса.
Лена тряслась в рыданиях. Роза обнимала её за плечи и успокаивала:
- Ну что ты, что ты… Подумаешь, завалила козла. Поделом ему. Он ведь мог Лёшика нашего убить. А нам вообще прострелить ноги! Ну,  успокойся.
Кресло я поднял, но труп не трогал. Ям лежал на боку. Выражение лица у него было задумчивое и растерянное одновременно. Такое ощущение, что ему поставили детский мат, про который он всё знал, но не принял во внимание.
- Смертин, сделай с Ленкой что-нибудь! – потребовала Роза.
- Извини, но у меня не встанет. Да и посторонний в доме, хоть и мёртвый.
- Дурак! Придумай, как Лену успокоить.
Я сходил на кухню и принёс початую бутылку водки и кофейную чашку. Налил немного.
- Пей, - протянул  водку спасительнице.
- Не-не-не-буду, - трясясь, ответила та.
- Насильно волью, - пообещал я.
Девушка взяла чашку и быстро выпила. Зажала ладошкой рот.
- Ты не ты, когда трезв, - спародировал я известную рекламу, - не тормози, выпей водки. Ну что, лучше?
- Лучше, - кивнула Лена, - тебе не больно?
- Нет. Рука ничего не чувствует. Мне Фил, кажется, рассказывал, что когда его переводили в деды, то он почувствовал только по одному удару бляхой на каждое полужопие. После первого удара зад онемел и остальные прилетели как в бетон. У меня такая же ситуация. Ничего не чувствую и пальцы плохо слушаются.
- И к чему такие издевательства в армии?
- Фил говорил, что это сладкое издевательство. Вроде инициации. После этого издевательства ты начинаешь жить  по-человечески.
Я налил себе полную чашку и проглотил, как воду.

Раздался звонок в дверь. На этот раз я посмотрел в глазок. Лицо Шефмана как всегда выражало скорбь.
- Мне только кажется, или зачем ему уже доктор? – спросил он, увидев тело, - я его не знаю, но видно, что человеком он был неприятным.
- Доктор нужен мне, - я продемонстрировал распухшее предплечье, на котором, словно выдавленный фурункул, красовалось входное отверстие.
- Ой, как неудачно, - прокомментировал Дмитрий ранение, - я же говорю, гадом он был. Поехали.
-  Мы с тобой! – Роза решительно встала с дивана и потянул за руку Лену.
- Куда со мной? К врачу?
- Ты же не хочешь нас тут с этим оставить?

***
Доктор оказался маленьким и сухеньким старичком. Лицо у него было ещё грустнее, чем у Шефмана.
- Гольцман, - представился он, - и шо, все три пострадавших?
- Вам только один, доктор, - за меня ответил Дима, - дамы пока журналы почитают.
- Идёмте, - вздохнул врач.

Небольшая комнатка была оборудована под операционную. Видно было, что старик практиковал на дому.
- Молодой человек! Вы очень зря пили водку. Новокаин может не подействовать. Не желаете морфия?
-Нет.
После маковой соломки я твёрдо решил, что опиаты не для меня.
- Как хотите, - пожал плечами доктор, - ну-с, присаживайтесь суда, - он пододвинул стул к операционному столу. На столе уже стоял лоток с инструментами и перевязочными материалами.
- Давайте вашу руку.
Я положил руку на стол и отвернулся. Вид даже обыкновенного шприца вгонял меня в панику.
- Страшно? – поинтересовался Гольцман.
- Очень, - признался я.
- Ничего-ничего, - пробормотал врач, загоняя иглу в руку, - поболит и пройдёт. У царя Соломона знаете что написано было на кольце?
- Что?
- «Всё пройдёт», - он загнал ещё один укол, - а знаете, что было написано изнутри?
- Нет.
- «И это тоже», - врач вытащил шприц и взялся за скальпель.
Когда доктор сделал первый надрез, мне показалось, что рука мне не принадлежит. Удивительно, но я услышал, как рвутся ткани. Ещё надрез. Хруст. Ещё надрез. Хруст.
- Вот и добрались, - весело сообщил эскулап и взялся за иглодержатель.
Он зацепил пулю и потянул. Я взвыл от боли и уткнулся лбом в стол.
- Ничего-ничего. Ничего-ничего.
Пуля с тупым лязгом грохнулась в лоток.
- Сейчас почистим, - врач зажал тампон в иглодержателе, чем-то смочил и засунул его в рану.
- Блядь! – охнул я от боли.
- Ничего-ничего. Ничего-ничего, - приговаривал доктор, проворачивая тампон в ране. У меня при этом расцветали розы в глазах. Хотелось вскочить и убить старикашку.
-Ну вот, - сказал врач, когда экзекуция закончилась, - всё прошло. Как понимаю, под капельницей денька три вы полежать не собираетесь?
- Не собираюсь.
- Рану зашивать я вам не буду. Возможно нагноение и опять чистить придётся.  Пусть сама затянется. Антибиотики не противопоказаны?
- Не знаю.
Врач наложил повязку, осмотрел её и остался доволен.
- Повязку каждое утро и каждый вечер поливайте соляным раствором. Столовая ложка на стакан. Но лучше не рискуйте. Зайдите утром до аптеки и возьмите вы этот жалкий  «ципролет». Если на коробочке будет написано «пятьсот», то одну таблетку в день. Если там напишут «двести пятьдесят», то две.
- Пулю отдайте.
- Зачем вам пуля? Она уже потрачена.
- На счастье.
- Вам она на счастье, а бедному Гольцману на несчастье. Я её спущу в унитаз и буду спать спокойно.
- Спасибо, доктор, - я протянул ему деньги.
- На здоровье, молодой человек, на здоровье. И мой вам совет: чаще задумывайтесь о последствиях.

***
По дороге мы заехали к Шефману, и он затолкал в багажник сложенную инвалидную коляску.
- На пляже кто-то оставил в прошлом годе, - пояснил он, - не пропадать же добру.
Оставалось понять, как спустить труп с шестого этажа без лифта. Не по лестнице же его кантовать?
- Или у вас найдётся дома верёвки? Мы его аккуратно спустим с балкона.
- Откуда у нас верёвка? Зачем она нам?
- Тогда придётся спускать без верёвки, - немного подумав, решил Дмитрий.
- А не шумно будет? Соседей разбудим, – усомнился я.
- Ой, от выстрелов гевалт не закричали, так подумаешь, немножко кустов поломает.

Девчонки с тихим ужасом смотрели, как мы дотащили покойника до балкона, перекинули через перила и столкнули вниз.  Казалось, директор летел навстречу с планетой целую вечность. Наконец внизу раздался глухой «бум».
- Надо же, сколько говна в человеке было, - Шефман плюнул вдогонку, - хорошо что кусты целые.
Чем хороша южная ночь, так это тем, что темень просто абсолютная. Прихватив фонари, покрывало и коляску, мы спустились.
До моря домчались быстро, молча, по-деловому.  Дмитрий светил, а я толкал коляску. На лестнице пришлось придерживать уже вдвоём, иначе бы груз совершил очередной самоспуск.

Ночное море прекрасно. Даже в темноте видно, как накатывают  волны.
- Это от кораблей, - пояснил Дима, - пройдут, и волна уляжется. Под утро тело утащит в море, а потом прибьёт где-нибудь. Не удивлюсь, если  даже здесь.
- Коляску заберём?
- Зачем? Пусть  останется. Может, пригодится кому-нибудь.
Я хотел в последний раз посмотреть на пляж «Дельфин», но не мог. Было новолуние и поэтому полная темень.

***
Что дальше? – спросила Лена.
Мы лежали в темноте. Я гладил чудом спасённые колени.
- Завтра уезжаем.
- Куда?
- Я хочу в Прагу, - сказала Роза.
- В Прагу мне нельзя, - вздохнул я.
- Это ещё почему?
- Потому что я поклонник не только Ерофеева, но и Гашека.
- И что из этого?
- Да то! Вы видели, что я устроил в петушинской электричке? Во-о-от. А в Праге я вообще сопьюсь и пропаду куда-нибудь. Когда Ярослав Гашек женился, он вышел из дома выпить пива и пропал на три месяца.
- Не хочу я в Прагу, - подумав, отреклась Роза.
- А куда тогда? – Лена прижала мою руку к коленке.
- Устроим кругосветное путешествие. Сначала по России. На Алтае организовывают конные походы. На Байкал слетаем, там красиво. Потом в Китай, на какой-нибудь курорт. На Хайнань, к примеру. Оттуда двинем в Штаты. Долетим до Лос-Анджелеса, сядем на поезд и пересечём всю Америку. Только в Лас-Вегас заскочим на денёк. Из Нью-Йорка улетим в Англию или Голландию.  Может, в Мюнхен на Октоберфест поспеем. Там подумаем, как дальше. Мне всё-таки сюда вернуться хочется. Как идея?
Девушки молча прижались ко мне.