Идея была проста: пятничным вечером мы собрались возле традиционного променада отдыхающих, повесили на забор майку со старым логотипом ЛПИ (думаю многие помнят его: разведенный Дворцовый мост, с надписью по кругу Ленинградский Политехнический Институт), ребята грянули, и понеслась..
Для затравки местного населения девчонки кидали немного мелочи в футляр из под гитары.
Затем Рафик, одетый в белоснежную рубашку, подходил под руку с красавицей Олесей и кидаю десятку, громко просил: парни, сыграйте «Зеленоглазое такси» для моей девочки!

Это действовало каталитически на местных жителей, и просьбы сыграть что-нибудь, подкрепленные деньгами, перебивали одна другую.

Несколько раз в футляр летели и четвертные.

Разумеется, каждую песню предваряло объявление: а сейчас музыкальный подарок из Ленинграда для уважаемого господина и его очаровательной спутницы.
Ни от милиции, ни от местных «авторитетов» нам не было никаких препятствий.

Как итог – ребята заработали за вечер 320 рублей – колоссальную по тем временам сумму.
Сотню было решено отложить, на остальные мы угощали наших друзей по стройотряду вовсю в ближайшем кафе.

  В субботу решили поехать в Кисловодск, где «гастроли» были продолжены в нарзанной галерее.
Я и Витя решили попробовать нарзана из источника, и на себе смогли оценить весь ужас, пережитый небезызвестным монтером Мечниковым.

  В Кисловодске с нами случился любопытный инцидент.
Спустя минут десять после того, как ребята начали играть, к нам подошел крепкий парень из местных, одетый по тогдашней моде в турецкие вареные джинсы и паленую Лакосту.

- Добрый вечер, можно спросить?
- Да, Пожалуйста – ответил ему я.
- а сколько Вы думаете заработать за вечер.
- рублей 150. Надо сказать , что мысли о вымогалове не приходили нам в голову, к тому же у меня была уверенность, что я справлюсь с этим персонажем в случае необходимости, а уж с помощью Рафика так ух точно.

Никакого вымогалова и не предвиделось.
Через минуты две парень вернулся.
- мой дядя просил передать Вам, что заплатит 200, если ребята поиграют пару часов за его столиком. Он сидит вон в том ресторанчике.
Для всех – угощение за его счет.

С минуту посовещавшись, мы приняли предложение.
Музыканты отправились за столик, где сидел в одиночестве какой-то насос, холеным видом и белым костюмом по видимому копировавший Никиту Михалкова, мы с остальными уселись за два предусмотрительно сдвинутыми официантами стола, где нам накрыли шикарную поляну, с шашлыками, шампанским, коньяком и даже мороженым для девчоночек.

Спустя часа два с половиной мы все покинули гостеприимный Кисловодск, увозя с собой гонорар, хорошее настроение и упакованные официантами (у меня не повернулся бы язык назвать их халдеями) оставшимися порциями шашлыка и недопитым коньяком нам в дорогу.

Спасибо, ребята, сказал на прощанье растроганный насос, как будто в Ленинграде побывал.

  В этот вечер Лиза была немного грустна.
- пойдем от всех, Грин, сказала она. Все хорошее имеет дурацкую привычку заканчиваться.

Мы тихонько взяли два одеяла, по  технической лестнице поднялись на крышу, и любили друг друга под звездами в теплой южной ночи.
- я уезжаю завтра, сказала она. Папаша выхлопотал мне путевку в интернациональный лагерь.
- тебе этого хочется?- спросил я.
-не так, что бы очень, но ведь глупо отказываться от того, что можешь получить по праву рождения. Моя жизнь расписана родителями на ближайшие лет двадцать, и от этого очень скучна. Хотя я понимаю, что многие девочки, с которыми я учусь, отдали бы все на свете, что бы оказаться на моем месте. А я мечтаю о другом.
- о чем?
- ты знаешь такого писателя – Довлатов?
- Конечно.

- он в одном рассказе написал, а я запомнила эти слова на всю жизнь: « наша жизнь - лишь песчинка в равнодушном океане бесконечности. Так попытаемся хотя бы данный миг не омрачать унынием и скукой! попытаемся оставить след на земной коре. а лямку пусть тянет человеческий середняк. все равно он не совершает подвигов. и даже не совершает преступлений..».

Завтра рано утром за мной пришлют машину, и я уеду, пока ты будешь спать.
Пусть все будет у тебя хорошо, милый, думай о хорошем, и надеюсь, ты будешь помнить эти ночи также, как я.
Спустя два дня мы все уезжали в Ленинград. Мы заняли почти весь плацкартный вагон, и места для ручной клади ломились от канистр с вином.
Командир ехал отдельно от нас, в купейном вагоне.
Я пил всю дорогу по-черному, пару раз пытался дойти до его купе, чтобы избить, но ребята останавливали меня, накачивая вином сверх меры.

На стоянке в Харькове бригадир поезда (не иначе как науськанный Мякишевым) попытался снять меня и Васильева с поезда, Под предлогом опьянения.

Но удача и тут была на нашей стороне: дежурный медик оказался студентом Харьковского меда, отбывающим практику, и его и двух грозных сержантов вполне удовлетворили две двадцатилитровые канистры портвейна, заботливо переданные им в тамбуре.

Утром мы уже подъезжали к Питеру.
Как всегда на направлениях Юг-Север, за ночь погода сменилась на холод, и нас потряхивало – кого от холода, а меня еще и от похмелья.

  Московский вокзал встречал нас привычными для конца питерского лета облаками и  14 градусами тепла, казавшимися морозом после летней жары.
Мы сгрудились на перроне, и словно сжалившись над нами, из-за облаков выглянуло солнце.

Именно в этот миг я понял – вот он, щемящий сердце, последний миг юности!

Через пару минут метро повезет нас – каждого в свой дом, по свои делам, вперед, во взрослую жизнь.
И уже никогда у нас не будет этого хрупкого братства, этого студенческого праздника жизни.
Я часто заморгал, отгоняя слезы, навернувшиеся на глаза, и подняв воротник, зашагал в метро.
   
Впереди была новая жизнь, у каждого своя.

Федя Нечаев – закончил институт, женился на одногрупнице, работает менеджером в какой-то «купи-продай» конторе. У них дочь, квартира в области, скучная, но по-своему счастливая жизнь.

Рафик – бросил институт уже осенью. Ушел в очень жесткий криминал. В 1993 году очень помог мне с решением одной проблемы (это совсем другая история). В 1995 его убьют.

Боря Васильев – работает в каком-то НИИ.

Красавица Олеся – у нее все хорошо. В свои 37 выглядит на зависть 25летним. Дважды была замужем. Сейчас – зам. Директора по персоналу в одном немецком банке.
По слухам, спит с управляющим. Живет в прекрасной квартире на Васильевском острове и ездит на Mini, раскрашенном под «Юнион Джек».

Витя Сметанников – в начале 90х работал продавцом в каком-то магазине. Затем начал спиваться, лишился работы. Сейчас живет на содержании у сожительницы – заведующей каким-то магазином. Два года назад из-за тромбоза ему отняли ступню ноги. Не работает.

Скромный мастер Слава – стал соучредителем одной из серьезнейших производственных Компаний Санкт-Петербурга. Сейчас – очень богатый человек.

И наконец, Лиза – теперь – Elizabeth O’Donnell -  в 1995 году уехала на практику в США.
Вышла замуж за славного парня – он ирландец, работает психологом в полиции Чикаго.
У нее пятеро детей. Мы переписываемся ВКонтакте. Осенью они с мужем и двумя старшими детьми приедут в гости к моей семье.


Всем удачи и счастья.
Гринго,
18.05.2009.

Tweet