(Эротический триллер с элементами садо-, ахтунго- и фантасто-)

Дмитрий уже мыл пробирки, когда в дверь бешено застучали. Спотыкаясь и поминая чорта, он пробрался через темную веранду и на ощупь откинул щеколду. На пороге стоял его лучший и единственный друг Владимир.
Двух столь непохожих людей отыскать было трудно. Пять лет на химфаке университета да перенесенные в детстве операции по удалению паховой грыжи – вот, пожалуй, и все, что было у них общего. В бане ребятам гордиться было, прямо скажем, нечем, но они и не ходили по баням.

Володя ходил по бабам – они были его единственной и всепоглощающей страстью, несмотря на все насмешки и свои ограниченные возможности, которые он преодолевал с помощью умелых рук и ловко подвешенного языка. Простоватый, приземистый, крепко сбитый Вовка со временем сумел даже завоевать в городке репутацию бабника-ходока и души компании. Вечный бездельник и нищеброд с дипломом в кармане, каким-то чудом он ухитрялся сохранять за собой комнату в общежитии университета. Здесь никогда не заканчивалась гулянка: гости поили и кормили хозяина, снабжали его куревом и шмотками. Володю такой образ жизни устраивал: заглядывать в будущее далее чем на сутки он не любил, а если чем-то и увлекался, то крайне поверхностно. И даже химию, которую искренне уважал и прекрасно знал, забросил едва ли не в день окончания учебы – банки с реактивами на полке над его столом покрывались пылью уже третий год.
Не таков был Дмитрий – высокий и стройный, гордый интраверт, похожий на поэта. Единственный раз пережив неудачу в любви, он прервал все контакты с женским полом и целиком отдался главной своей страсти – органической химии. Унаследовав от бабушки дом с участком, он оборудовал в нем приличную лабораторию, где и проводил дни – неизменно с пользой для себя. В частности, изобретаемые им яды косили наповал любую домашне-огородную сволочь – от крыс с тараканами до кротов и колорадского жука, и пользовались большим спросом у пожилых жителей городка. Молодежь же знала, что в лаборатории Дмитрия возможно синтезировать любой препарат, запрещенный к продаже в аптеках, и дружно сносила сюда свои стипендии.

Кроме того, Дима не брезговал писать за тунеядцев дипломные и курсовые работы – разумеется, за твердую плату. Поэтому у него был Форд-трехлетка, хорошие костюмы, часы и всегда полный холодильник доброкачественных продуктов, между которых не затесалось и капли спиртного. Дмитрий не употреблял алкоголь, не любил шума и редко кого пускал дальше порога. Несмотря на обилие клиентуры, друзей у него не было, за исключением Володи. Который и сейчас (без спроса, не спотыкаясь и не разуваясь) бодро протопал в дальнюю комнату, повалился в кресло так, что взвизгнули раритетные пружины, энергично потер ладонь о ладонь и возопил:
- Эврика, блядь!!!
Дмитрий аккуратно притворил дверь, задвинул щеколду, вернулся в комнату, аккуратно присел на подоконник, с интересом взглянув на друга. Обычно Вовка приходил одолжить или вернуть денег, изредка просил разнюхаться «твоим домашним» (дабы преодолеть особо выдающийся бодун), но чаще всего – поделиться свежими впечатлениями в стилистике «сегодня отлизывал у одной, ты ее не знаешь, а у нее клитор такой, ну, ты знаешь…». Володю было приятно и угостить, и даже послушать – рассказывать он умел, каждый новый клитор буквально материализовался во рту собеседника, а когда он выдыхался, можно было всласть побеседовать и на химические темы. Но сегодня, нужно понимать, намечалось что-то новенькое.
- Итак..?
- Димка! Брат! – сверкая глазами, заговорил Владимир, - я тут, совершенно случайно, такую штуку открыл… словом, это самый мощный афродизиак за всю историю человечества! Настоящий сексософский камень! Никакая виагра рядом не стояла… - и, заметив скептическую ухмылочку на лице друга, схватил со стола листок бумаги и карандаш и стремительно вывел ряд цифр и символов, - вот, погляди! Тебе эта формула ни о чем не говорит?
Дмитрий покрутил листок.
- Ну… допущу, что подобное вещество способно вызвать соответствующую реакцию соответствующих групп мускулов и тканей. Но ты не учел главного, дружок. Написанная тобой формула банально не реализуема на практике! Исходные реагенты никогда не прореагируют между собой без катализатора. А единственным возможным катализатором в данном случае может быть лишь сверхвысокая температура – миллионы градусов, водородный синтез. Странно, как ты этого не учел. Так что, пока не поместишь свой «коктейль» в рабочую зону до сих пор не созданного термоядерного реактора…
- Или – в стакан портвейна! – торжествующе воскликнул Володя, стаскивая с себя сначала джинсы, а затем и трусы. – Смотри!
Посмотреть было на что. Мощный, бугристый, переплетенный сетью вен орган указывал точно в зенит. Ничего подобного у Владимира до сих пор не водилось – это следовало признать.
- Трогай! – напористо потребовал Володя.
Любознательность ученого преодолела естественную брезгливость. Дмитрий потрогал – орган был словно отлит из каучука.
- Гарантия – шесть-семь дней! И никаких… - хвастливо начал Володя, но тут у него в кармане зазвонил телефон. Владимир поморщился, нервно вытащил аппарат и ткнул пальцем в кнопку отбоя.
- Рассказывай, - потребовал Дмитрий.
…Несостоявшаяся Вовкина «лаборатория» все-таки рухнула со стены. Склянки разбились, брызги, в том числе, попали и в стакан портвейна «Три топора». Раздосадованный Владимир хотел было вылить вино, но потом раздумал: стакан был последний – на ночь, а в склянках не содержалось решительно ничего ядовитого. Выпив спиртное, он благополучно лег спать, а утром обнаружил у себя неожиданное прибавление…

При всем своем разгильдяйстве Владимир был хорошим аналитиком. Он быстро смекнул, что единственным внешним фактором, вызвавшим такие последствия, могут быть только попавшие в портвейн химикалии. Изучив наклейки на разбившихся банках, он выписал на листок формулы исходных реактивов, а рядом написал хорошо знакомую ему формулу виагры. Затем последовали долгие часы подбора и комбинаторики в поисках подобия. Верная догадка в конце концов осенила его, но, так же как и Дмитрий, он споткнулся о невозможность реакции синтеза при комнатных температурах. Однако, в отличие от Дмитрия, он знал достоверно – синтез все же состоялся, и бросил все усилия на поиски фактора N, сыгравшего роль катализатора. Терпеливо и методично он испробовал нагрев и охлаждение, кислотные и щелочные среды, а также спирт, пиво, джин с тоником и даже собственную слюну. Тщетно – реакцию поддерживал лишь портвейн «777».

К этому времени первоначальный эффект от SS (создатель решил назвать свой препарат «суперсексом») сошел на нет, но у Владимира уже была готова новая порция. Приняв лекарство, химик решил провести следующую стадию эксперимента в полевых условиях. Результат превзошел ожидания: число Володиных побед на любовном фронте за неделю зашкалило за четыре десятка. В ход шли все: старые и новые знакомые, молоденькие и не очень, симпатичные и страшные… Попутно, эмпирическим путем, удалось выявить новые свойства препарата – так, у женщин он вызывал кратковременный, но чрезвычайно мощный всплеск либидо в считанные минуты после приема. А несколько капель SS, нанесенные на головку члена непосредственно перед коитусом, дарили партнершам Володи от 18 до 23 оргазмов на протяжении полового акта. Все было прекрасно, однако у медали нашлась и оборотная сторона – сорок баб, круглосуточно обрывавших Володин мобильный. Помыслить дальнейшую жизнь без Володи они были теперь не в силах…
- Мне так и не удалось выяснить, какой компонент портвейна служит катализатором, - заканчивал рассказ Владимир, - но это абсолютно неважно, согласись! В реакции он не участвует, так что ни один химический анализ его не установит. А то, что я на него наткнулся – счастливая случайность, один шанс на миллион, он не может повториться! Все фармакологические корпорации в пролете, монополия – у нас! Только представь, сколько денег готовы отвалить разные стареющие олигархи за такое снадобье! Тысячи, миллионы баксов… Мы – богачи!!!
- Мы… - задумчиво протянул Дмитрий, внимательно глядя на друга. – Вовка, насколько я понимаю, ты и один бы прекрасно справился. Скажи честно: почему ты решил поделиться своей тайной со мной? Разумеется, если не учитывать того, что мы друзья?
- Почему же я не должен этого учитывать? – обиженно возразил Владимир. – Друзья – так друзья, все поровну… А потом, массовое производство, создание рынка сбыта, реклама, патенты с лицензиями – не мое это… Ты это умеешь, а мне неинтересно, не этим я хочу заниматься…
- А чем ты хочешь заниматься? – уточнил Дмитрий.
- Слушай, - сказал Володя, весь подавшись вперед и сверкая глазами. – Я знаю, ты – книжный червь, кабинетный ученый, но постарайся все же понять… Я – жить хочу! На полную катушку! Потрахаться от души, мир повидать! Не спорь, я все продумал. Светку Чарушину помнишь? Помнишь наверняка, ты ж в нее влюблен был, да и весь факультет наш… да только никому ничего тогда не обломилось… А вот теперь – посмотрим! Она же областной конкурс красоты выиграла, ты ящик смотрел, в курсе?
- В курсе, - медленно сказал Дима. – Продолжай.
- Так вот, на следующей неделе она в Москву уезжает, в «Мисс Мира» участвовать. Уж не знаю, выиграет там или нет, но контракты с парой-тройкой зарубежных модельных агентств ей обеспечены по любому. Поездит по миру… но не одна – со мной поездит! Я ей вчера звонил, пригласил встретиться напоследок, выпить по чашечке кофе за ее большое будущее… Согласилась, представляешь! И теперь никуда от меня не денется! Потому что кофе будет не простой, а с… Димка! Что с тобой?!
Дмитрий был страшен. Бледный как смерть, впившись скрюченными пальцами в подоконник, он сверлил друга безумными глазами. В гробовой тишине комнаты отчетливо скрипнули зубы…
- Ты что – до сих пор неравнодушен к ней?
Но Дмитрий уже овладел собой. Краска вернулась в лицо, он усмехнулся:
- Да нет, ты же знаешь, эмоции подобного рода для меня в прошлом… Просто – ослеплен открывающимися перспективами… Ты продолжай.
- Так вот, покатаюсь я по свету… А надоест мне Светка – махну в Голливуд, потрахаю тамошних актрисок… Может, и сам знаменитым актером стану… звездой порно, гыгыгы… В царство бабосов дорогу хуем проложим себе! А потом, может, на принцессе какой женюсь… есть же еще принцессы настоящие на свете? И стану, блядь, королем! Прикинь?! Вот она – истинная вертикаль власти… - закончил Владимир, нежно поглаживая свой чудо-орган, который он и не подумал спрятать обратно в штаны.
- Королем, значит, станешь… - медленно произнес Дима, стараясь не глядеть на друга. – А я, стало быть, сиди тут в России – чудо-капли фабрикуй…
- Ну Дииимкааа… - виновата протянул зарвавшийся Вовка. – Ну пойми – я вообще не хочу, чтобы мое имя было хоть как-то связано с этим препаратом! Пусть все думают, что я всегда был… такой. Зато тебе – слава! Весь почет, лавры первооткрывателя… патент, опять же, на тебя… И деньги! Будешь мне отдавать половину… или даже процентов сорок, даже тридцать, мне много не надо, с такой-то ковырялкой… мне бабы сами все дадут… Что скажешь?
- По рукам, - решительно сказал Дмитрий. – Убедил. И знаешь, ради такого дела я даже готов нарушить свой мораторий на спиртное – не грех и выпить за успех нашего предприятия! Жалко, не держу в хозяйстве… ну да ладно, спирт у меня есть, сейчас разведем его компотиком, ага?
- Обижаешь, - просиял Володя, - забыл, с кем имеешь дело? Неужели думаешь, я не подготовился? И не что-нибудь, а знаковый напиток… виновник, так сказать, торжества… - радостно тарахтел он, вытаскивая из кармана куртки бутылку портвейна «777».
- О! – уважительно кивнул Дмитрий. – Символично. Пойду тару принесу.

Пройдя в лабораторию, он достал из шкафчика два стакана, ополоснул их под краном, потом извлек из другого шкафа мензурку с притертой пробкой и остановился в нерешительности. Мензурка до половины была наполнена прозрачной жидкостью, при некоторых поворотах отсвечивающей, впрочем, едва уловимым перламутровым блеском.
Заминка была недолгой.
- …Этому ублюдку? Никогда, - пробормотал Дмитрий, вытащил пробку и вылил жидкость в стакан. Аккуратно вращая стакан, добился того, чтобы жидкость омыла стекло изнутри, а затем выплеснул все в раковину. На вид два стакана по-прежнему ничем не различались, но обработанный сосуд Дмитрий все же понес на несколько вытянутой вперед руке. Стакан встал перед Володей, радостно возившимся со штопором.
- Ну, за наш успех! И за настоящих друзей!
Судорог не было. Тело Володи даже не упало со стула – смерть наступила мгновенно. Дмитрий аккуратно заткнул пробкой бутылку с портвейном и вернулся в лабораторию, не забыв прихватить со стола листок с формулами. Минут десять оттуда доносилось звяканье стекла, бульканье жидкостей, а затем воцарилась зловещая тишина…

* * *
Дмитрий вышел из лаборатории лишь под утро. Очевидно, молодой химик успел вздремнуть (волосы его оказались в некотором беспорядке), а также переодеться в белый медицинский халат. Под халатом, плотно прижатое к животу и груди юноши, пульсировало и корчилось нечто необыкновенное. Не бросив и взгляда на уже окоченевшее тело друга, Дмитрий проследовал в сад, прихватив в чулане небольшие аккуратные грабельки и веник.
… В тихом закутке, надежно укрытом от посторонних взглядов чередой разросшихся старых яблонь, в два ряда росли шесть кустов крыжовника. Дмитрий взялся за ближайший куст, ближе к корневищу, и потянул. Куст неожиданно легко поддался, выйдя из земли вместе с квадратным куском дерна, оплетенным тонкой металлической сетью. Такой же процедуре подверглись остальные пять кустов, после чего взгляду предстала утопленная в грунт дверь, слегка припорошенная землей. Сметя веником пыль, Дмитрий резким движением распахнул створки погреба.
…Запах с трудом можно было терпеть. Его издавали одиннадцать женских тел – в разных стадиях разложения, но все – истерзанные и изуродованные до неузнаваемости. Впрочем, если бы рядом случился эксперт-криминалист, вооруженный последними достижениями компьютерной графики, со временем он смог бы установить: все погибшие обладали, в той или иной степени, внешним сходством с бывшей сокурсницей Димы, королевой красоты Светланой Чарушиной. Но эксперта здесь не было, да и быть не могло. А Дмитрий, очевидно, не был расположен долго любоваться делом рук своих: мельком заглянув в погреб, он тотчас же вернулся в дом.
…Куда дольше Дмитрий стоял перед телом Владимира. Лицо убийцы являло сложный коктейль чувств: здесь были брезгливость и превосходство, и тень ревнивой злобы, и некоторое сожаление. Наконец, решившись, Дмитрий крепко схватил труп за член (орган даже после смерти владельца сохранил свои внушительные размеры и прочность) и, беспощадно стукая об косяки и ступеньки, поволок тело в сад. Покряхтывая от натуги, он что-то цедил сквозь зубы, но разобрать можно было лишь обрывки фраз:
- Счастливая случайность, говоришь… монополию тебе… тыщщи баксов… рекламу тебе… книжный червь… Чарушину тебе… Голливуд, актрисок тебе… принцессу, ага… король, блядь, дристливый… вертикаль власти… вертикалишка у тебя жалкая, ты бы на мою взглянул… а к ней еще и мозги нужны, которых у тебя, мачо ты тухлый, отродясь…
Дотащив друга до погреба, Дмитрий опустил тело на землю и призадумался, как бы подбирая прощальные слова. Некролог вышел лаконичным:
- Потрахаться, говоришь, от души? Свет повидать? Вот тут и потрахайся теперь, девки все хорошие, ага. Тут и свет повидаешь. Тот самый…
Резким ударом ноги сбросив тело в яму, Дмитрий захлопнул створки, вернул на место кусты крыжовника, аккуратно подровнял дерн грабельками. Через две минуты никаких следов в саду не осталось, а через пять – Дмитрий уже мылся в душе, поворачиваясь под тугими горячими струями, постепенно осваиваясь с новым килограммовым довеском к своему телу.
Он тщательно побрился, побрызгался одеколоном, надел лучшую сорочку и самый новый костюм – двойку серого английского сукна, в мелкую благородную полоску. Проверил, на месте ли ключи от машины, бумажник и кредитные карты. И только после этого взялся за мобильный – дорогую, из последних, модель, в записной книжке которой все контакты были разнесены на несколько групп. Группа «Клиентура», например, содержала более сотни номеров, группа «Университет» - не меньше пятидесяти. Но Дима выбрал группу «СЧ», содержащую всего один номер.
Трубку взяли после третьего звонка.
- Светланка? Здравствуй. Это Дима…
- Здравствуй-здравствуй, голубок, - зажурчал в микрофоне далекий чарующий голосок, - как делишки твои? А мне позавчера Вовка звонил, на сегодня встречу назначил, на шесть вечера – попрощаться, говорит, хочет… И ты, небось, тоже хочешь? (Светлана хихикнула) Как же, как же, знаю, вы ж друзья-неразлучники… Приходи обязательно, я буду очень рада, а то когда еще увидимся? Только не опаздывай, Вовка твой вечно опаздывает…
- За Вовку не ручаюсь, - сказал Дмитрий, - а я приду точно. И не опоздаю.
- Может, и от тебя сувенир мне на память будет? – снова хихикнула Светлана. – Вовка вон что-то грозился, многозначительно так…
- Сувенир? – переспросил Дима. – Будет сувенир. Всенепременно.