Дорогие мужчины.
А есть ли среди вас любители одеться в женское, накрасить губки бантиком и подрочить перед зеркалом?
Здравствуйте.
Нет, ну что вы, я не из праздного любопытства сейчас спросила. Если числится за вами такое хобби, то вы, пожалуйста, дальше не читайте.

Одна моя слегка за сорок знакомая обнаружила после двадцати лет брака, что её, впавший в кризис чего-то там среднего, муж предпочитает рыбалке, блекджеку и шлюхам кружевные колготки и фейковые лабутены.

На дворе стоял понедельник и ничего не предвещало. Он заварил чай, положил в бабушкину вазочку чернослив в белом шоколаде, глубоко вздохнул и сказал, - Лена, послушай.
Потом было что-то про потерю вкуса к жизни, круглогодичную осень в усыхающей душе, тоскливую красоту мира, прекрасные ускользающие моменты-бабочки, необходимость жить сердцем без боязни осуждения со стороны челяди и либералов. Все невероятно запутанно, Лена. Кадык, опять же. Ты должна понять.

- Стоп, стоп, стоп. Подожди. Чо? - очнулась Лена после укоризненного обморока. - Какая душа, где тут понимать. Ты ж в женские тряпки рядишься, погань ты сраная.

У нее, как и у многих впрочем, всегда была эта уютная иллюзия, что мужики с пришитыми сиськами, регулярная уплата налога на роскошь, священники-педофилы и прочая паттайя - это, конечно, где- то есть, но далеко и не с нами. Это в пошлых второсортных киношках, на госканалах и в желтых газетенках, нас не касается совершенно. Нет, нет, не может быть.
А Ленин муж, между прочим, - высокий привлекательный мужчина, более того - до сих пор желанный, и вдруг такая незадача.

- А вот и ничо. Сама жить не умеешь - другим не мешай. Да на вас, на баб, поглядеть страшно. Чувырлы! Зачуханные все, с немытыми головами, напялите штаны и чешете. На себя погляди, да ты.. ты. Ты даже глаза подвести не умеешь.

В дальнейшем диспутировали неконструктивно.
- Кобыла старая!
- А собак дохлых ебать для украшения жизни не пробовал, не?
- Нечего меня дочерью попрекать, взрослая уже. Ты, когда по мужикам шлялась, не вспомнила про дочь-то ни разу.

И все в таком ракурсе. Но потом она охолонилась, конечно. На осколки рассыпалась. Погладила его по щеке примирительно; это он из-за меня, подумала, это я во всем виновата.
Села на подоконник, отряхнула брюки от сигаретного пепла, сказала, - ладно, чего уж.
Спросила про жопу. После двадцати лет супружества Лена считает все, вплоть до органов, общей долевой собственностью и ей интересно как теперь эта часть используется.

- Ну вот еще, чего придумала, - возмутился муж, - да никогда, Леночка, ты что.

Полгода назад он примерил платье, не может объяснить зачем. Долго себя разглядывал, - чего-то не хватает, - тогда побрил ноги, одел колготки, но устыдился и выбросил вместе с одолженными у коллеги бусиками.
Однажды ему приснилось, будто девушка, тонкая и гибкая, танцует в таком летящем платье, какое забыть невозможно. Взмах ноги, поворот, прыжок, еще поворот - ах, у девицы-то его лицо. Глаз, говорит, не оторвать, какая духовность.

На сокрытую от жены часть доходов закупал красоту по оптовым ценам и складывал в бабкиной квартире, но быстро понял, что синтетика - от лукавого. Еще пару раз ошибся с обувью: очень неудобный супенатор, жмут аж до локтей, стальная шпилька - это только для томных фотосессий на диване. Углубился в интернет, открыл для себя новый увлекательный мир косметологии, браслетов пандора, базового гардероба и сумочек, маленьких таких сумочек с пайетками. И Лореаль очевидное говно в сравнении с диоровскими румянами, да.

- Нет, ну ты представляешь, - пишет мне Лена, - я-то уж и не помню, когда себе диор позволяла. А лифчик, Оля, какой у него есть сиреневый лифчик, с роду таких кружев себе не покупала.

Лена еще много чего про мужнины шмотки рассказывала, смеялась очень. Потом плакала.
Они, говорит, ряженые эти, тусуются в каком-то клубе по два раза в неделю. Возле Курской где-то, знать бы сука как называется. Обсуждают старые фильмы 20-х годов с женскими иконами, курят тонкие сигаретки, шмотками меняются, танцуют и делают друг другу комплименты. Красотули.

- Ленка, ты бы только знала, какие люди там интересные, - вздыхает ленин теперь уж ни пойми кто. - Никакого тебе быдла, я прям душой отдыхаю.

А у Лены больной отец, надо сиделку нанимать, работа-дом-работа, подковерные интриги в дочкиной музыкальной школе и ожесточенная борьба за первенство по скрипке, выплаты по кредитам и, в конце концов, мечта съездить уже в эту самую паттайю. Вроде и некогда о душевном отдыхе подумать, даже в контексте усыхающей осени или еще какой хрени.

- Смотри, Миша, выебут тебя там, - сказала она уходя и поцеловала мужа в щечку.
- Да ты мне просто завидуешь! - резюмировал супруг и подарил ей напослед чулки с восточным орнаментом.

А если без лирики, то я вот думаю: живут же люди. Истово, наотмашь. Туда едут - за ними гонятся, оттуда едут - за ними гонятся. Даже и не знаю, чувствую себя ущербной со своими мещанскими мыслями про как мне разнообразить свой досуг: то ли на барабанный концерт сходить, то ли съездить на ярмарку деревянных игрушек. Детских деревянных игрушек.

Tweet