Царством правил царь Горох. Был Горох здоровьем плох. Кашлял, тек соплей под нос и внизу сплошной понос. А делами в государстве управлять совсем не просто. Царь слабеет с каждым часом: дело близится к погосту. Он, предчувствуя конец, дочку кличет во дворец.
- Эй, Ульянка.
- Да, отец.
- После Пасхи под венец.
- Не губи меня, отец. У меня амурный принцип: не любить заморских принцев. Честь девичью не продам.
- Я тебе острастку дам: прогуляюсь этой плеткой по девическим задам. Ишь, удумала перечить: заводить так дерзко речи. Как сказал – тому знать быть. Мне уже недолго жить. Надо царство в верны руки вместе с дочкой предложить.
- Хоть ты жги меня железом, в кабалу я не полезу. У меня уж есть жених.
В раз в палатах гомон стих. Навострились чутко уши: интересно всем послушать.
- Это как же понимать? Не шути со мной так, дочка. Я могу ведь «дуба дать».
- Да куда уж тут серьезней. Я хотела осторожней: честь по чести рассказать, чтоб не вызвать  осложнений и давленье не поднять.
- Да, серьезные дела. Я надеюсь, до кровати та любовь не довела?
- Нет, за это не волнуйтесь. Честь свою я берегла. Хоть два раза колебалась, но сдержалась, не дала.
- Значит все не так уж плохо, Поправимые дела: блуд в башке я плеткой выбью. Главное что честь цела.
- Без родимого Ивана эта честь уж не мила.
- Что за фрукт, каков он есть? Как он смог без приглашенья мне в зятья почти что влезть? Из какого парень роду?
- Он простой, он из народу.
- Неужели среди графов нет порядочных людей? Или может из князей ты б нашла себе друзей. Все одно не оборванцы. Не понятно, хоть убей…
- Чувства крепкие меж нами, и сердца уж бьются в такт.
- Мало девку в детстве били. Дура ты, и это факт.
- В общем, папа, не губите. За любимого Ивана замуж выдать вы велите.
- А развратного Ивана оскоплю я как барана. Ишь куда, подлец, наметил. Он, небось, здесь все пометил. И, поди, когда я спал – он сидел на этом троне и корону примерял?
- Он о том не помышлял. Любит Ванечка меня не за то, что дочь царя. Не за злато, что в казне. А за то, что есть во мне.
- Задурил девчонке мозги. Не помогут даже розги. Значит, слушай мой приказ – ты пойдешь к себе, зараз. За тобой приставят глаз. Будут день и ночь стеречь, пресекая моментально все возможности для встреч. Не усвоишь, коль урок, прикажу схватить Ивана и на десять лет в острог. Если будешь возражать, я могу, ведь передумать – и башку с Ивана снять.
- Не губи, отец родной. Ты с приказом то постой. Обожди, когда остынешь. Посоветуйся со мной.
- Как язык твой повернулся, что сказать ты мне смогла… Чтобы баба нос совала в мои царские дела? Эй, бегом сюда народ. Объявите мою волю, дайте ей законный ход.
- Подожди, отец родной. Попрощаемся с тобой. Я без милого Ивана жизнь закончу очень рано. С колокольни головой – пять секунд и все, отбой… Ты поверь – я не шучу: жить без Ваньки не хочу.
- Ну, зачем так радикально? Может, будет все нормально? Зря судьбу свою ты губишь: обвенчаем, отгуляем, а потом, глядишь, полюбишь… Жизнь ведь штука непростая – не всегда твоим желаньям, безусловно, потакает.
- Я не буду повторять. Где местечко здесь повыше? Чтобы «раз» и не собрать…
- Вынуждаешь нецензурно свои мысли выражать…. Что за моду дети взяли: чуть не так – в окно сигать.… То ли дело в наше время: дали – взял, и тащишь бремя. А позволишь выбирать: так ведь каждая захочет на полатях царских спать. Как прознают, что холопы на царевну глаз кладут – будешь шут на всю Россию, даже куры засмеют. В общем, дочка – мой вердикт: в деле, где кружат Амуры, лишь беременный спешит. Я сегодня соберу всех ученых ко двору. Покумекаем мозгами и решим, что делать с вами.

***

Созывает царь совет.
- Вас умней в России нет. Спать не ляжете сегодня, не дадите коль ответ. Нужно знать, как дальше быть: как мне дочку урезонить и холопа приструнить.
  Поднимался дьяк Василий:
- Несерьезная забота. Без труда ее осилим. Отруби главу Ивану. Без башки любая личность безобидней таракана. Чтоб народ наш не подумал, что ты с Ванькой сводишь счеты, ты скажи, что он прилюдно про тебя плел анекдоты. Неприличные поклепы источал из мерзкой пасти - недостойным поведеньем подрывал устои власти.
  - Это номер не пройдет: дочь моя ведь не дурная - наши хитрости поймет. Кто ее, шальную, знает - вдруг с тоски себя убьет?
  Поднялась одна старуха, что по табелю имела званье бабки-повитухи.
  - Будь здоров, надежа-царь. Ты по Ваньке-хулигану из других концов ударь. Нет нужды казнить при всех: кончи тихо - то не грех. Пусть подумает Ульяна, будто Ванька сдох случайно. Подавился пирожком, придавило нужником. Может сердце подвело, может он случайно выпал, когда лез в ее окно. В общем, как любой дурак, смерть познал "за просто так". Нужно сделать все технично, не марая себя лично.
  - Складно баешь, все логично. Только все не так отлично. Нам нельзя Ивана грохать - это мне для кармы плохо. Проявите свой талант - я сегодня голосую за бескровный вариант.
  Все в раздумья погрузились: обсуждали, матерились. Тот предложит, тот поправит - Ванька снова умирает. Век жестокий на дворе - человека им зарезать, словно Жучку в конуре. В эти темные века в среднем люди помирали где-то возле сорока. Несознательный народ - эпитафии читает как какой-то анекдот.
  Наконец, дождавшись, молча, пока в зале стихнет шум, поднялся старик преклонный, весь в морщинах как изюм.
- Слово молвить мне вели.
- Ну, Абраша, говори.
- Предлагаю вам проверить верность Ванькиной любви. Парня нужно соблазнить: опоить хмельным напитком и бабенку подложить. Довести сюжет амурный до интимного греха -  показать дурной Ульянке на проделки жениха.
- Эта мысль не так плоха. Девку сыщем из продажных: чтоб ни бочка, ни доска. Есть ли зелье для подъема мест срамных у мужика?
- Я сварю такой компот, что одна лишь только капля попадет Ивану в рот: он на стенку будет прыгать, пока бабу не найдет.
- Надо Сеньку-малевалку  для фиксации позвать: голых Ваньку вместе с бабой на бумагу срисовать. И затем рисунок этот моей дочке показать. Пусть увидит, в чьи объятья хочет честь свою отдать.
  Разработав общий план, повитуха удалилась, приготовить, чтоб дурман. Зелье крепкое готовит - ночь в котле то зелье бродит: лягушачьи потрохи и собачьи котяхи, волоса морских бакланов, шкуры рыжих тараканов. Адской смеси той рецепт не дошел сквозь толщу лет.
  Время близится к утру, царь Горох зовет Ульянку прибыть снова ко двору.
- Дочка милая моя, мы вчера посовещались, и решенье принял я. Дам согласье я на брак.
  - Вау, клево, все ништяк.
  -Так то вроде оно так, только есть одно условье - незначительный пустяк. Пусть пройдет проверку боем, Ванька твой, коль не дурак. Не могу свою я дочку замуж выдать просто так. Вдруг окажется он бабник и семейный твой очаг венерической заразой превратит в полнейший мрак. А потом родятся дети - трудно скрыть проблемы эти. Да и нужно-то тебе, чтобы жизнь с таким супругом проходила вся в борьбе?
- Что предложишь, батя, мне?
- Сделать выбор, где купаться: в молоке или дерьме. Я хочу проверить Ваню на устойчивость к тебе. Ваньку девкой соблазним и украдкой подглядим: как хранит тебе он верность и заснет ли он один.
- Что-то сильно сомневаюсь, что пройдет такое с ним. Он в таких делах монах: баб чужих не обижает - ни по жизни, ни во снах.
- Ну, тогда пройдет проверку и сомнениям конец. Дам свое благословенье и в субботу под венец. Позови теперь Ивана поскорее во дворец. Ты скажи: с тобою, Ваня, хочет свидеться отец. Поболтать о том, о сем, обсудить прогноз погоды и на редьку цен подъем.

***

  Дело к вечеру идет, и Ульянка жениха в терема к отцу ведет.
  - Это, папа, мой жених.
Сразу шум в палатах стих. Тот жених как две телеги, если вместе склеить их. Руки словно два бревна: сила в бицепсах видна.
- Здравствуй, славный царь Горох.
- Что кричишь - я не оглох. Как такие габариты отрастить ты, парень, смог?
- Я из рода кузнеца. Силой я пошел в отца.
- Трудно было прокормить им вот такого молодца. А скажи-ка мне, Иван, ты не фронда, не смутьян? И не ценишь выше бога ты бутылку и стакан?
- Я и слов таких не знаю. Я не фронда - я Иван. Пить я страсти не имею - пью, да дело разумею. Был вчера на именинах - все надрались как скотины. Я ж почти совсем не пил: лишь ведерко самогона пару раз я пригубил. Что мне станется с ведра? Ну, проспал я до утра. Утром выпил квасу жбан - снова трезвый как баклан. К водке тяги не имею - трезвость нормой разумею.
- Как халва твоя мне речь: гладко стелешь - тянет лечь. Я о дочке беспокоюсь - сможешь ты её сберечь? Будешь верный ей супруг, коль войдешь ты в царский круг?
- Вот ей-богу, я не вру.  Дочку вашу больше жизни, крепче Родины люблю. Мне не нужен царский трон, я деньгами не стеснен. Год из кузницы на волю я почти не выходил и ударною работой пять рублей уже скопил. Так что купим мы корову, заживем с женой здорово.
- Посмешил меня, родной. Не смеялся так давно. Чтобы дочь моя мела пол крестьянского двора? На ведре сидя верхом, подтиралась лопухом? Нет, такому не бывать. Если будешь царский зять, то с работою завяжешь - будешь тестю помогать. Управлять большой страной будем мы с тобой вдвоем. Скоро я ведь "ласты склею" - ты же видишь: я болею. И тогда сидеть на троне будешь, Ванька, ты один. Будешь всем владеть законно: всем холопам господин.
- Не случиться бы беде... Мне ведь в кузнице сподручней: там как рыба я в воде.
- Ладно, братец, мы об этом уж потом поговорим. Дело к ужину подходит - так давай же поедим.
- Не хотелось вас стеснять.
- Ты, давай, кончай с подколом, мне ведь вредно много ржать. Не едал, поди, досель ты икорку и форель?
- Ну чего же, корку ел. Когда хлеба каравай я из печки доставал, то уж корку первым делом у буханки отъедал.
- Прост ты, Ваня, я гляжу. Что нашла в тебе Ульяна, я ума не приложу.

***

  Стол богатый у царя и глаза простолюдина разбегаются по яствам: от суфле и до угря.
- Мне б селедочки с лучком...
- Ты, зятюха, не тушуйся: будет все сейчас пучком. Угостим тебя нормально. Положите гостю мяса азиатского тушкана. И полейте божоле. Вот, отведай, силь ву пле. Если хочешь ты икорки, то возьми в большом ведре.
- Что, неужто эту крысу подают к столу царям?
- Я едва не подавился. Ванька, ну тебя к чертям.
  После ужина  Иван: сыт, согрет, немного пьян. Царь Ивану постоянно подливал вина в стакан.
  - Ну, теперь меня, Ванюша, вот о чем ты, брат, послушай. Мой теперь ты, Ваня, гость. Я в ответе перед богом, чтоб с тобою катаклизмов в моем доме не стряслось. Для тебя кроватка с периной приготовлена уже. Так что ты, давай, готовься. Ночку встретишь в неглиже. Эй, прислуга, проводите. Уморился гость уже.
- А Ульяна подойдет?
- Этот номер не пройдет. Нету брака - нету "фака". Я приверженец морали и серьезно возражаю, чтоб до брака вместе спали.
Отвели Ивана спать. Царь позвал свою прислугу, чтобы ей команды дать.
- Отнесите ему кваса. Выпьет пусть и будет классно. После бабу запускайте. В щель смотрите и вникайте. Сенька наш пускай рисует, без утайки все малюет. Красок только не жалейте: если будет отвлекаться - по рукам, собаку, бейте.
  Царь разбавил квас дурманом, потянулся за стаканом... Но на полпути подумал, оценил свои силенки и в сердцах два раза плюнул.
- При теперешних делах, мне проблемы с приапизмом нанесут здоровью крах. Кровь нужна сейчас для сердца, обойдемся мы без перца.
    Между тем прислуга Ваню до кровати бодро тянет.
  - Выпей, Ванечка, кваску. Разгони печаль-тоску. Квас холодный, с погребов: со вчера уже готов.
  - Квас поставь на табурет, я хлебну его попозже. Мне б сейчас сходить в клозет...
  - Дверь открой - иди на свет. Там по запаху узнаешь: где нужник, а где буфет.
    Возвращаясь с туалета, скинул квас он с табурета. Зацепил его в впотьмах и кувшин об доски "бах".
- Вот и выпил я кваску, - материл Иван доску. А на шум, что он создал, пес какой-то прибежал: все, что вылилось на доски, пес немедленно слизал.
- Бобик, вшивка, что с тобой? Неужели обзавелся торс еще одной ногой?
  Бобик, выпучив глаза, лишь хрипит, хвостом вращая, слов не зная, чтоб сказать. Выгнав Бобика за дверь, пожелав удачных случек, подремать решил теперь. Только голову к подушке - отворилась тихо дверь. В дверь молодушка заходит: вся как есть она нага. Из одежды всей имея только лапти на ногах.
- Здравствуй, славный богатырь. Что, не видел баб без платья? Ну, позырь, милок, позырь.
- А чего ко мне ворвалась? Может дверью обозналась? Много в этом коридоре одинаковых дверей. Ты иди, деваха, с богом. Баня дальше - во дворе.
- Я пришла к тебе по-делу: чтоб меня счастливой сделал. Подари свою любовь: раз за разом, вновь и вновь. Ночь не скоро завершится: можем плотно подружиться.
- Чтоб об стенку мне убиться. Мне в субботу ведь жениться. И всего лишь год назад я б исполнил твой подряд, а сейчас уже не время - опечатал аппарат.
- Сам, небось, поди не рад. Может разик соблазнишься и настроишь агрегат?
- Лучше скройся от греха. Ни полраза, ни разка.
- Может ты не пил кваска?
- Вот как значит обхитрили, обманули дурака. Неужели вы решили, что возьмет меня дурман? Будь я хоть три раза пьян - я любви не изменяю: не Иуда я.
- Болван. Посмотри еще разок: вот бедро, а вот сосок. Хочешь, боком повернусь? Ну, давай, Ванюш, не трусь.
- Повторять уже не буду. Я возьму тебя, зануду - дам всего лишь два раза: улетишь под образа. Несмотря на то, что девка - дар имеешь, баба, редкий. Пять минут тебя я вижу и до смерти ненавижу. Если хочешь ты любви, то пойди, найди Полкана, у него как раз бушует половой гормон в крови. Он хоть шкурой волосат, но вполне дееспособен - лично видел этот факт.
  Проводив ее за дверь, подремать решил теперь. На подушке он лежит, но заснуть никак не может: кто-то рядом говорит. Злость Ивана разобрала: он подумал, что девчонка снова страсти то взалкала. Поднялась в Иване желчь:
- Это что же за блудница - не дает спокойно лечь. Я ее сейчас ремнями прям на лавке буду сечь.
  Подбегает Ванька к двери и ушам своим не верит: кто-то с кем-то говорит, то, что царь Горох убит, будет через полчаса. Вот такие чудеса.
  - План Гороха не удался: Ванька честным оказался. Что ж, пойдем другим путем - мы Гороха из пистоля ночью этой же убьем. Ваньке, спящему, пистоль, мы подбросим: вот, изволь. Кликнем стражу - Ваньку свяжем. И не мешкая, казним. Девку сплавим в монастырь. Там читает пусть Псалтырь. Царством будем управлять: все нескромные желанья без задержек исполнять. Пока деньги есть в казне: мы в повидле - все в говне.
  Ванька слышит и не верит: "Тот мужик за дверью бредит. Как же можно на царя свои лапы поднимать? Что удумали, заразы, пресекать их нужно сразу. Но тогда улик не будет - не поверят Ване люди". Шум от двери отдалился, Ванька следом подрядился. Возле царского покоя зашептались снова двое.
  - Значит так, сейчас войдем: быстро свяжем - не убьём. Кляп воткнем мы в царский рот, чтоб не мог позвать народ. Завещанье пусть напишет, а потом уж и помрет. Царство, значит, по закону в наши руки попадет.
  Дверь в покои отворя, кляп царю втыкают в зубы, ничего не говоря. Быстро вяжут ноги-руки, заряжают пистолет. Понимают, паразиты, что назад дороги нет.
  - Ну, Горох, пришла пора выносить вперед ногами твое тело со двора. Ты уж небо покоптил, предостаточно пожил. Надо чтоб свое ты место для других освободил.
  Царь мычит, трясется весь, но не в силах даже сесть. Что-то доброе, родное хочет им Горох сказать, так как слышно из под кляпа: монолог идет про мать...
  - Что, Горох, уже не в силах повернуть планиду вспять? Не гадал, что нам ты царство будешь вскоре завещать? Вот тебе с гербом бумага, вот чернила, вот печать. Кляп, пожалуй, мы не вынем, чтоб не мог на помощь звать. Руку лишь одну развяжем: ты, какой привык писать? Дай, Горошек, отгадать... Ты, царь честный - всем известно и о том в народе слава, значит, правду непременно пишешь ты рукою правой. Вот рука тебе, пиши: кляп не вынем - не  взыщи. Пистолет направим в грудь, ты уж царь не обессудь. Чтоб не думал ты плохого - как от кары улизнуть.
  Царь дрожащею рукой на бумаге хрен рисует.
  - Значит вот ответ какой... По-хорошему не хочешь нам свое добро отдать? Значит, будем по-плохому: будем пальцы мы ломать.
    Тут всего лишь на секунду стоит Ване опоздать: и не свадьбу, а поминки предстоит потом справлять. Отворивши дверь пинком, пистолет мгновенно выбил, врезав мощно кулаком. Отпинав врагов ногами, отмутузив кулаками, он решил не добивать, чтоб потом под суд отдать. Развязал Иван Гороха:
- Завершилось все неплохо. Ты прости меня, Иван. Вел себя я как баклан. Не хотел свою Ульянку кузнецу я отдавать.
- Может этих развязать?..
- Ты дослушай, друг любезный, что тебе хотел сказать. Я, пока был под прицелом, многое успел понять: нужно быть к людям добрее, чтоб спокойно жить и спать. Человек - венец творенья, в этом нет уже сомненья. Бог затем мне царство дал, чтоб я людям помогал. Так что первый мой указ: рабство мы убьем зараз. Крепостным даю всем волю: всем кто хочет землю в долю.  Пусть плодятся и жиреют: богатеют, не болеют. Чтоб зачатки гуманизма в моем царстве утвердить, говорю официально: сих бандитов не казнить, а отправить в монастырь, чтоб грехи все отмолить. Свадьбе дочери с Иваном, я препятствовать не стану. Заслужил он дочь по праву. Пусть простит нас за подставу. А в награду за спасенье разрешаю им до брака половые отношенья.
- Ну спасибо, милый тесть. Я пойду, потренируюсь, пока сила в членах есть.

***

Все довольны - все прекрасно. Живы все и это классно. Молодые поженились: дочь и сын у них родились. Подержав своих внучков, царь вздохнул и стал "готов". И с улыбкой на устах отпустило тело душу для полетов в небесах. Добрым был Иван царем и серьезные реформы по стране прошли при нем. Тут и сказочке финал. Я надеюсь, что рассказчик ожиданье оправдал.

juriy © 2008

Tweet