От чего можно проснуться в день собственной свадьбы. От волнения, от надобности многое приготовить, от чувства утраты чего-то важного. Дракон проснулся от переливчатого колокольного звона. Пастор бил в колокол так, что его звон мог пробудить все рати небесные. Как натура увлекающаяся, удержу он не знал, поэтому наяривать начал с раннего утра. Подскочив на кровати, дракон столкнул шерстистого носорога на пол и пока кот спросонок ошалело водил по сторонам головой, бросился закрывать окно. Уронил горшок с геранью, ударился мизинцем ноги об угол кровати и кажется познал сущность бытия.
  На шум из своей комнаты выскочила Анника. В руке невеста сжимала скалку. В её глазах дракон прочёл «Кто виноват?!». По-видимому, что делать она знала и так. Нужно будет познакомить её с парой философов, решил дракон, любуясь избранницей. Та заметив восхищенный взгляд ударилась в краску. Но не успели молодожёны открыть рта, как в дверь забарабанили. Шипя под нос нелицеприятные пожелания в адрес визитёра, дракон пошёл открывать. На пороге стоял кузнец с молотом и ржавой старой пилой:
- Я, эта, пилу вам приготовил. Вы не смотрите, что она новая, пилить замаетесь, - ни с того, ни с сего объявил он. Дракон, только ставший узнавать людские обычаи, насторожился. Вспомнилась, против воли, попытка сельчан его лечить. Желудок свело, как в тот день. Кузнец тем временем продолжил: - А так я за тобой пришёл. Пока невеста приготовится, жениху в доме делать нечего. Не по-людски это.
  Крыть было нечем. Повздыхав для вида, дракон отправился в кузню. Где и провёл полдня. Когда же он вышел на улицу, деревню было не узнать. Подсолнухи преобразились. Повсюду была видна женская рука. Последние несчастные «добровольцы» мели улочки, вздыхая и вяло поругиваясь. Поперёк улицы болтались гирлянды и факела. Начиная от Анникиного дома были расставлены столы, на которые запасливые жители выставляли еду, шнапс и квас.
  И тут дракона пробил холодный пот: «Кольцо!». Обручальное кольцо, которое следовало торжественно одеть на палец при большом стечении людей, колокольный звон и пристальный взгляд пастора. Кляня всё на свете, он обернулся крылатым ящером и взмыл в небеса. Пещера встретила его прелой листвой, скалящимися рыцарскими черепами и сыростью. И никакой кровянки. В ответ на это желудок бессовестно квакнул, требуя подачки. Дав ему мысленного пинка, дракон приступил к разбору завалов.
  Никогда еще его собственная пещера с сокровищами не казалась ему бездонной. Поиски затягивались, нервы истончались, желудок в припадке бился о ребра настаивая на своём. Капитулировав в итоге, дракон вспомнил о кольце бабушки, нежно любимой и почитаемой. Кольцо лежало в отдельной нише, словно ожидая своего выхода. Подхватив искомое, дракон кинулся вон, по дороге ударившись коленкой. Искры из глаз помогли рассмотреть выход. Черепа всё так же скалились, от души потешаясь.
- Закопаю! – В сердцах рявкнул дракон, совершая вертикальный взлёт. Звери слыша это попрятались.
  Деревня встречала его гулом человеческих голосов и вялыми ударами в колокол. Пастор видимо всё-таки притомился. Спикировал дракон к своей суженой под бравурные звуки оркестра, старательно выводившего: «Ты - одна, ты такая - я тебя знаю,
                                                                  Больше в мире таких, таких не бывает…»
  Пастор к тому времени затих окончательно. Поэтому дослушав песню, молодожёны двинулись к церкви. Анника была одета в красивое белое платье, держа в руках букетик цветов лично надранных драконом в саду принцессы. Потоптавшись словно слон на грядках, дракон хотел оставить памятный след, но передумал, внезапно устыдившись. Поэтому сорвал всё до чего дотянулся.
  Тем временем молодые перешагнули порог церкви. Пастор сиял, почти что ангельским светом. Особенно когда затянул первый строки Литургии Слова. У дракона в этот момент страшно зачесалось за ухом. Но так как руки были заняты, пытка продолжалась:
- Возлюбленные мои, вы слушали слово Божие, напомнившее вам о значении человеческой любви и супружества. Теперь от имени святой Церкви я желаю испытать ваши намерения, - вещал тем временем пастор. Чесотка усиливалась.
- Имеете ли вы добровольное и искреннее желание соединиться друг с другом узами супружества?
- Да! – не задумываясь ответили молодожёны. Рука дракона замерла на полпути.
- Имеете ли вы намерение хранить верность друг другу в здравии и болезни, в счастии и в несчастии, до конца своей жизни?
- Да.
- Имеете ли вы намерение с любовью принимать детей, которых пошлёт вам Бог, и воспитывать их в христианской вере?
- Да! – Вопль радости полетел к небу, дракон почесал таки за ухом.
- Отлично! – воскликнул пастор, - Ты, сын мой, встал на путь исправления! Теперь же протяните мне свои правые руки, - когда стола соединила их, дракон занервничал. Он слышал, что так бывает со всеми. Но, это почему-то не успокоило.
  Тем временем, пастор объявил черед надевания колец. И дракон с умилением увидел, что Анника тоже приготовила ему сюрприз. Её колечко в виде золотого свернувшегося дракончика, выбило таки слезу из его глаз. Никто еще не дарил ему колец. Добровольно.
  В зале плакали, умилялись, строили планы, завидовали. Но молча. На выходе из церкви из ниоткуда на голову Анники и дракона обрушился водопад зерна. Рыча и отплёвываясь, дракон искал взглядом кого бы сжечь, но невеста объяснила, что это традиция.
- Люди, вы больные, - прошептал в ответ дракон, но это были только цветочки. Путь молодожёнам преградили козлы, на которых лежало огромное бревно. Тут же рядом обретался и кузнец со своей пилой.
- Пилите, Шу…О нет, чего это я. Просто пилите, - пробасил кузнец. – Тем самым докажите, что вместе способны преодолеть любые препятствия.
  Фраза сказанная утром, наконец-то приобрела смысл. Дракон покосился на Аннику:
- Тоже традиция?
- Угу, - обречённо пробормотала она, впечатлённая размером бревна.
- Отлично, - буркнул дракон и спалил бревно вместе с козлами и бровями кузнеца. – Вот так мы справимся с трудностями.
- Ну…Дык…Эта, - расстроился кузнец, полночи тупивший пилу. – Можно конечно и так. А что?!
  Молодые продолжили путь к столам уставленным яствами. Гости, а это были все без исключения подсолнушцы, уже занимали места. Музыканты перебирали струны, настраиваясь на долгую ночь. Их угостили шнапсом первыми, чтоб веселей играли и понеслось: «Amadeus, Amadeus ... oh, oh-oh Amadeus
                      oh come on, rock me Amadeus….»1
  Молодёжь пищала, но старики хмурились и требовали классику. Дракон ничего не смыслил в человеческой музыке, но вскоре и он не устоял. Оторваться от Анники и двадцати блюд было невозможно. Они счастливо смеялись, хотя дракон подозревал, что традиции кончились не все. И как в воду глядел.
  Только музыканты согласились уважить стариков и над Подсолнухами полились первые аккорды: «Moskau, Moskau
                  Wirf die Gläser an die Wand
                  Russland ist ein schönes Land
                  Moskau, Moskau
                  Deine Seele ist so groß…»2
  Кто-то ностальгически вздыхал, кто-то украдкой подливал шнапс соседу. Дракон снова удивился. Он слышал про Московию всякое, но главное, что там жутко холодно и медведи ходят по улицам. Медведей он недолюбливал, о чём и хотел сказать Аннике. Но вместо неё, рядом с ним в белом платье сидел здоровый бородатый мужик похожий на медведя. И подмигивал ему, улыбаясь щербатым ртом. С перепугу дракон дал мужику в глаз, а когда тот обиделся дал еще раз. Крик «наших бьют» он не расслышал, но начало драки не пропустил. Между столами образовалась куча-мала. Староста смахивал скупые слёзы, приговаривая: - Какая ж это свадьба без драки!
  Уложив последнего драчуна, который оказался одним из специально приглашённых кузнецом гостей, он отправился на поиски Анники. По традиции (при этом слове глаз дракона начинал дёргаться) он должен был обойти все дома, угощая всех внутри квасом, пивом и шнапсом. Пока не найдёт невесту. Оценив размеры Подсолнухов и умножив в уме на количество выпивки дракон приуныл. Но тут, на выручку другу пришёл кот, который бессовестно воровал сосиски со стола, на глазах у изумлённой публики. Раскачиваясь и теряя сцепление с почвой на поворотах, шерстяной мастодонт мчал по улице, призывно мяукая. Хозяйка обнаружилась в доме горшечника, развлекающая его детей. Которых, как говорили в деревне, он не иначе как лепил из глины. Столько их у него набралось. Поторговались, разлили, чокнулись.
- Я хочу маленького, - прошептала Анника. Дракон в этот момент пьющий шнапс поперхнулся и едва не задохнулся. Горшечник хлопнул мозолистой рукой его по спине и Дракон со слезами на глазах благодарно кивнул.
- Ч – чего?!
- Не чего, а кого, - насупилась невеста. – Маленькую лялю.
  У дракона маленькие ляли ассоциировались почему-то с капризной принцессой. И вот, представив себе полный дом принцесс, он зажмурился, хватаясь за сердце. В бок ему стукнул кулак Анники:
- Не бойся. Пошутила я. – Однако, что-то подсказывало дракону, что этот разговор просто отложен.
  Вернувшись к столу, молодожёны увидели огромный торт, рядом с которым уже крутился староста и пастор, в руках у обоих было по разделочному ножу.
- Режем! Режем! – во всю горланили дети. Анника шепнула, что резать придётся взявшись вместе за рукоять ножа. Дракон кивнул и несколькими быстрыми движениями, располовинил весь торт. Анника, так же держащая нож, вся перемазалась тортом так, что детворе пришлось объедать с неё розочки из крема.
«Oops... I did it again…» Тихонько наигрывали музыканты, задавая тон танцам. Пары кружились, сменялись партнёры. А у дракона стали слипаться глаза. Горевшие факела, обильная еда и тепло, делали своё дело. Он посмотрел по сторонам. Люди веселились от души. За несколько мест от стола молодожёнов, сидел пастор. Главная цель его жизни сбылась и он усиленно налегал на торт. Но торт, кажется выигрывал.
  Наконец, Анника объявила, что молодые отправляются спать, а гости могут продолжить веселье. Со всех сторон полетели здравицы, шутки и пожелания. Большинства дракон не понял, об остальном смутно догадывался. До дома их провожала маленькая армия молодых женщин. Дракон не понимал, почему все они тащатся за ними. Пока Анника не глядя бросила через плечо свой букет. Позади случилась куча-мала. Счастливица выбралась из-под груды тел в порванном платье, растрепанная и расцарапанная. Но довольная. Подумаешь, что букет к тому времени напоминал сено.
  Наконец, все треволнения остались позади. Точнее за закрытыми дверьми. Подхватив Аннику на руки, дракон вошёл в спальню. И…обомлел. На супружеском ложе расположилась довольная жизнью свинья. Хавронья довольно похрюкивала, не понимая, что сейчас в её жизни может случиться неприятный поворот. Из ноздрей дракона повалил дым. И быть бы хрюшке хорошенько пропечённой, если бы не Анника. Она прижалась своему мужу и произнесла: «Традиции». Дракон закатил глаза и вышвырнул свинью в окно. Визг, ругань и смех закончили этот день.
  А вот о том, что случиться утром будет совсем другая история…

Tweet