«Ты не потянешь-
В поле  не воин -

Сказал мне Ангел,

-Номер двадцатый или какой-то».
Нет я дерзаю, Мудрый Мой Тенгрий,
Хоть увязаю
                    В песнях пророков,
                    Дважды перунов,
                    Крестных захватов,
                    И звездных приемов.

Дед мой я видел тебя уже мертвым
В песне веселой
О воинской чести,
Контрдевайсах  и контратаках,
Долгих осадах, мгновенных прорывах.
Ты научил быть в молитвах танцором,
Преумножая их силу позыва
Общим числом адресатов молитвы.

Я не один в этом мире жестоком.
Умер на благо нас всех не впустую-
Дед мой танцор, проповедник лафета.
Бога любивший его отрицаньем,
Черта бранивший смертельною бранью.

Скромно любивший своих близких смертных.
Дав им диагноз реального счастья.
После войны ты нашел свою долю.
Встретил с открытою грудью удачу.
Умер спасая друзей для победы
После победы для новой победы.

Душит за шею, артерии гложет,
Демон поганый, трусливый и мерзкий.
Хрен тебе демон, перец и струпья.
Чистое поле не можешь ты встретить.
Прыгать на спину, сменая лопатки,
Хрен тебе демон, мозоль и молитва.



Каждой роже – по розе –
                                на восьмое марта.
Каждому нагану по органу.
Каждому ищущему по находящемуся.
По открытой двери – каждому стучащемуся.

Снимая фильм о Боге – знай –
Что он снимает фильм
О нас, как мы с руки снимаем тонкую перчатку.

Для глухих к его трели – страдание
Для открытых сердец – испытание.
Только первые будут страдать вторыми,
Потому что, когда они радуются,
Вторые учатся.
А когда научаться – отмучаются.
А вот первые в номерах скрючатся.
Что ждет третьих, кто мне скажет?

Поистине, замысел Небес непросто прочитать.
А как же научиться сопрягать нам интересы?
И как отмерить единицы разных шкал,
Чем мы обязаны друг другу в своих делах, поступках?
Ведь Бог дает нам по молитвам и труду.
А так же просто так - как сыновьям любимым.
И отбирает тоже просто так, или за грех,
А часто – попуская тем, кто старается.
В одной молитве, сказанной вслух –
Сила двухсот стрел.
В одной молитве сказанной молча –
Трех тысяч луков.
А в тихой, несказанной вовсе,
Когда больше нет
Никаких измерений в линейке,
Когда номеров нет,
А только внимание?
Когда нет посредников –
Только обьятия.
А как измерить силу работы,
В соотношении с силой молитвы.
В одном перенесенном камне-
Сила двухсот зайцев.
В одной заячьей душе –
Сила трех тысяч молитв.
В одной с дедом Мазаем телеге,
Сколько уместится луков,
Лошадей,  штангенциркулей, камней, и прочей ноши ?

Когда великие мужья давнишнюю порой
Сбирались за столом на пир,
Средь них сидели,
Князь с княгиней,
Бояре с  дружиной,
писари, попы, подьяки,
Негоцианты, так же мастера дел изумрудных,
Умельцы славные ремесел излеченья, хлебопеченья,
Ваятели, примерные портные, звездочеты, приключений искатели,
Ловчие, кормчие, конюхи, ключники,
Специалисты  разных назначений,
Ученые умы, а так же всякие приезжие персоны.

Бывали и калики за столом.

Так как же всех там их усадишь,
В каком порядке их рассадишь,
Какое дашь им порученье,
С тем умыслом, что б пользы извлечение-
Другим глаголом КПД кагорты –
Было максимальным?
Чтобы функциональный реестр
Был в соответствии с ранжиром оральным,
То есть кулинарным?
Системы управления кагортой
Известны с давних пор.
Иные до разрыва аорты
Скулят о присужденьи шпор
Кабальеро - что бы ходить звенеть мудями,
Отдавать приказы, и кушать только одни зразы,
За стол садиться как верхом.
Иным положено в поклоне,
Поодаль чуть от места трона,
Садиться с умыслом служить- стараться,
Разламывая каравай, его частицей насыщаться,
Передавать соседям по столу
Сидеть пристойно, благочинно,
Укрепляя строй столов.
В конце на пире -  те, кто ждут своей чреды,
И получают щедрые дары –
Для них любой подарок щедрый,
Они в ряду рядов, как рядовые рядом,
Готовые с корпоратива аллюром три креста
Умчаться исполнять заданья наркомата.

Систему эту знают даже в НАТО,
Ведь светом Утренней звезды,
Погоны ныне полагают
Последних тысяч лет так пять.
Непомню, сколько уж стоят
Седые груды плит базальта,
Похожие на детские игрушки,
Детей, испорченных в различной мере хвастовством.
Чем ближе к трону, тем почетней – ясно.

Да были б там уста, которые не заняты обжорством непрерывно,
Сказать могли б главе стола,
Полезные слова.
Полезные для всех участников его состава.

По опыту, по знаньям, по заслугам
По длинной череде годин, наполненных трудами
Туда старались выбирали.
Что б скрипки первые играли.
Цензура к ним особый - знать - подход имеет.
А вдруг – он Брут брутальный и посмеет
Свой нож столовый не в кура вонзить, а в тело
Того, кто рядом за столом, иль в самого.
Он так же может завалить все дело-
Некомпетентность, ненадежность взглядов.
Уж скольких венценосцев низложили,
А скольких прочих оттеснили от
                                Руля
                        Как от фетиша.

И ради этого фальстарта
Туда влечет мужей Астарта?
Иль все же ход понятных мнений
Туда вбирает добрый гений -
В обход карьерных разных игрищ
На благо делу общежитья?
В угоду Богу и народу –
Что б днем и даже ночью –
Что б только полномочья
для блага исполненья инициативы конструктивной.

Система донесения команды
На разных уровнях триады
Имеет разные настройки при репетициях оркестра.

Солисты дружат с дирежором,
И номера свои считая,
вся рать им вторит громким хором.

Сливаются в единый строй все голоса.
Вопрос,  взыскающий отточий:
А как же можно между строчек
Всей этой вышкой управлять,
Что бы систему разветвлять.?
Наборы ситуаций жизни
Порою поливариантны,
Они друг другу не рефрены –
Пока зубрят пролегомены –
Сопливые десятые функционеры –
Весь ход событий может поменяться.
Как может ставить во главу угла
Набор заветов ранее сведенный с головы? 
А как система может выживать и развиваться,
Когда до центра им не достучаться,
Что б весть послать на благо всяк ее звена
И целого?

Как?

В движеньи разных мотиваций,
Несущих письма к пульту центра
Мы видели в кино такие варианты,
Когда вторым и третьим, энным
Сначала нужно прогибаться, потом подсиживать,
Подножки их там учат ставить,
Чтоб лишь бы инструмент доставить
Как важный механизм развития системы.

Богатырям противно это зреть.

Тошнит калик от этих игр.

Быть третьим, -
Значит признавать свою готовность
Ударить ниже пояса второго, первого, любого,
Что б выжить, и носить штаны
неважно колера какого –
но лишь бы выше этажом –
и даже если выполнить лишь функцию в бою свою.

Калики, как вам удавалось
В былые дни среди сует мирских,
Носить в душе монашеский удел,
И изливать любовь в миру, справляясь с грудой разных дел?

Калики не искали власти,
К себе и почестей особых.
И скомороший стиль отметил список их работ,
Как средство сильное от гордости и гнева,
А так же как лекарство от тщеты всех мирских забот.

И важный зиждится вопрос
В одном аспекте.
Кто первый номер здесь, в этой игре  на самом деле?

Кто? Как его зовут?



«Зачем меня искушаете?
Богу отдавайте богово,
Кесарю отдавайте кесарево.»




Если Херуков, товарищ Руков,
Дай мне заруку, а так же науку.

Кто положился всецело на Бога,
И без посредников с ним в обращеньи,
Терпит его непрерывно давленье,
Кто ему первый,
А кто двадцать третий?
Если пред ним непрерывно в ответе?
Все, что не делает,
Все через чудо, как ему смерить свое обещанье,
Где те команды, что б
                                          Его,
                                                  укрощали?

Если больной призывает хирурга,
И говорит ему, доктор, лечите,
Должен ли врач, принимая заявку,
Ставя компрессы, лонгеты, пиявки
Слушать команды его пациента,
Если уже операция в ходе?

Если у доктора, есть сообщенье,
План улучшения соотношений
Тела его пациента и мира,
Есть свой диагноз, а так же картина
Как применить список мер профилактик,
Будет ли слушать его подопечный?

Если в полку появился священник
Чтоб провести свой обряд освященья,
Что б всем солдатам жилось беспечально
И воевалось без страха с отчаяньем,
Должен полковник в течении мессы
Делать по ходу ему поученья,
Как ему службу его обеспечить?
Или священнику можно поверить
В ходе его выполнения долга?
Может ли быть, что священник
Быть может
                  Просто по факту его рода действий.
                  проводником чьей-то воли высокой
воли на благо полка обозначенного?

Если есть один новатор
Изученья темы,
Целины зовущей,
Кто тогда его куратор,
Кто его ведущий?
Если есть такой знаток,
Дока умудренный,
Будет ли ему внимать
В целину влюбленный?

    Где топтуньи вместо нянек,
    Где бациллы вместо соски,
    А в подушке гвозди –
Почему он не ушел, когда звали гости?
Почему он не хватал, когда дали кости?
Если дать ему проверку – может и поверить.
Как измерить силу веры –
Как ее измерить?

Пока не вторглись в дом души скука и тоска,
Проводят собственный осмотр шаманские войска.
Они хотели б выполнять патриотичный долг
На том участке фронта, где знают в этом толк.

Довольно формула проста, рецепт как бог один
Один мотив на благо всех,  ответственный один.
И что бы видели враги  в отсутствие замен
Один на всех как свой один отечественный  хрен.

Кесарю кесарево, богово богу.
Солдаты, священники,
В поле дорога.
И как камертон их единого духа
Медвежии чуткие функции слуха…


Звените, бубны ровным звуком.
Зовите всех, кто хочет света.
вокруг костра садитесь духи -
услышьте духи песню эту.

Храм подобен мирозданью -
ни начала, ни конца не видно.
Однако, свет, не встречая сопротивления среды,
может  достичь любой точки вселенной.
что в четверг, что в пятницу - все дело в сопротивлении среды
распространенью света.
И достигает свет своих адресатов в зависимости от
места их в календаре, на карте.

Любой источник света может
в одно всего мгновенье
рассеять тьму, которая столетьями копилась там,
где нет, ни света ни светил,
и царствовать.

Свет может сам сиять -
когда его источник мы видим.
А может отразиться от предмета,
который свет не пропускает,
но своей твердостью упругой
ему, иль нам, кто хочет свет увидеть,
друг.

Теряет свет свой светлый статус,
когда встречает он сопротивленье,
рассеянным становится, тускнеет,
утратив сосредоточенье, исчезает.

Или, когда совсем преграды нет,
уходит он, куда нам неизвестно -
в бесконечность,
совсем ни в чем не отражаясь.
И жаль бывает нам его,
ведь он уж боле не вернется,
покуда друга там не встретит.

Бывает, что друзья, посланье света получая,
нам возвращают этот свет как зеркало,
или как светочи сияют, свет не видят,
если он не слишком яркий.

Но свет свой по природе, тот, что чистый,
он резвый бодрый, словно мячик.
Он прыгает, когда прeграду видит,
И снова встреченный преградoй скачет.
И возвращается обратно,
Гонимый собственным светилом.


Гори костер источник света,
тепла и аромата  артыша.
Любуйся радостно планета
Земля не медля, не спеша.
На то, как свет свое призванье вспомнив,
полученное от малой искры,
которая его по воли смысла
горнего от Первосвета отделив условно
направило на Землю освещать
дорогу всем, кто ею порожден.

Сквозь среды разные та искра проходила
порою там, где свет почти не выживает,
порою там, где разум спит дремотой мутной,
и свет рассеяться готов совсем.
Но нет - он будет здесь сиять. 
Он свет, и может зреть в глаза и тьме,
свое призванье не теряя,  - светить.

Он, маленький костер, беря пример с светил высоких,
светить старается как может,
и греть наш род, рассевшийся вокруг.

Звените бубны, приглашайте всех, кто в этом храме хочет быть.
Бескрайний Света храм,
пределов много в нем и алтарей,
клиросов, куполов, купелей.
И маленький костер, свече подобный
тоже здесь поет, играет роль
в том фильме,
что на пленке нашей жизни
сквозь проектор воли неба
Первосвет снимает нами.

И храм вокруг костра,
снимает фильм про веру
в то, что фильм его про
то, что сквозь него
увидит Фильм себя.
Как в церкви Бог живет
как в фильме.

Кто будет роли здесь играть,
какие?

Мужские, женские, массовка...
Характерные, подтанцовка.
Вторые, третии, иные?

А кто супергерой?

В одной из серий
Биофильма
там был один старатель,
сказал, что он здесь  раб.

Он абсолютый раб Отца
пославшего его.

Он ноги мыл ученикам,
готовил всем еду,
служа их нуждам,
однажды двумя рыбинами, тремя хлебами
он накормил десяток тысяч человек.

Но жалко было повару, что он
не может всех попотчивать вином,
что б сердце радостно забилось в каждом,
и муки тела не мешали б больше духу, вкусив хлебов.

Однако повар был упорен.
И вот мы кушаем его как в ресторане
заказывая службы в храме.

И всякий "господин",
когда в себя приходит после сна
читает в своем имени "господь" -
хозяин -
И ноги лечаться от лени,
терпя мозолями колени.

Что дальше, что снимает фильм?

Костер звенит от бубнов,
от колоколов дорога.
Костер накормит сколько человек ¬¬-
пяток, десяток или боле?
Давать тепло и свет - костра работа.

И первофильм наказывал кострам
служить всем тем,
всем, кто не против.

Бубнисты, свои готовят аппараты-
снимать  молитвами кино,
свечу влагая в обьектив.
Любовь, работа, творчество, война,
свет просто,
так же свет и тьма,
- про жизнь.
Простой мотив.

И ждут, когда же посетит
их номер первый в этом фильме.

И будет штат укоплектован.
Идут упорно кинопробы.
Где те герои, кто готовы быть первыми,
их ждут в кино.
Как небу без светил не можно,
как храму без икон не должно,
так фильму быть без звезд,
без первых,
без светочей очей примерных.

Ведь должен кто-то эту роль играть.
Бубнисты ждут, готовятся снимать.

Духи вещие святые,
духи чистые живые,
духи света белой мысли,
духи молнии безмолвной,
духи вечной мегабитвы,
боевой мегамолитвы,
духи торжества свободы,
духи мудрости беспечной,
и отвественности вечной,
духи мужества и чести,
духи храбрости и гнева,
справедливого как небо,
духи праведного стяга
и всеобщего оттяга,
духи любомилосердья,
духи страстного усердья,
духи кары справедливой,
и прощенья терпеливых,
духи боевого строя,
духи каждого героя,
духи всех небес хрустальных -
всех чинов небесных славных
девяти ступеней мира -
девяти глаголов хора -
силы – власти – серафимы,
ханы - нойоны – тенгиры,
духи рода, духи предков
и хранения заветов,
сонмы воинства святого
круче некуда крутого,
духи грамоты и музы,
духи ремесла и дела,
духи лучшего чем Это
духи большие чем эго,
И жены небесной Светы
духи полного спасенья,
духи полного принятья,
духи мамкиной заботы,
духи дружеских обьятий,
духи мудрых наставлений
и тотальных исполнений,
духи нашего старанья
исполненья обещаний,
духи дома, духи поля,
духи нашей общей доли,
духи нашей тяжкой ноши,
духи нашего урока
избавленья от пороков
духи веры и науки  -

отдаюсь вам прямого в руки,
и вручаю угощенье -
можжевельника куренье!

Принимайте это грево,
свет костра его согрело.

Я шаман во славу духа,
духа вечного святого
неделимого, пустого
триединого
в сиянье света свет себя из света сотворившего.
Умахум.

Ради славы наших старших,
ради будущего юных
и семейного уюта,
ради радости всеобщей
избавления от нужды

дайте духи мне оружье!

Дайте в ум благие мысли,
в речь разумные регистры,
дайте телу силу воли,
лет достаточных для доли
исполнения зарока.

Дайте мне доспехи бога,
меч разящий козлоногих,
дайте гаджет мне конкретный
против суперсупостата!

На одном коне поедем,
одна шуба нас согреет,
мои братия стальные!

С лет младых ногтей напастям
чертовским привык я крепко
обещаниям обманам искушениям
побоям.

Для врага я череп смерти -
на спине моей начертан.

Не согнусь пред вражьим строем,
где найдем - там и зароем.
Где увидим, там и сгинут,
как придут  - так и погибнут,
я зубами в них вонзаясь,
как смогу но постораюсь,
ненавижу скотобазу
как заморскую заразу,
я для вражьих этих дзотов
стану грозным антидотом.
Буду горло рвать кусками,
словно старую резину,
словно тузик колорифер,
или Тополь - старый  шифер.
В шепот старческой молитвы
был рожден я здесь для битвы.
Пусть простят мне этот пафос -
все равно пошлем их в хворост
для костра
                для храма
                                света.


Первый, первый, я на связи,
первый, первый ты на пробе.

Бубны бьют, сзывая духов,
бьют  в литавры и тимпаны.
Бьют по роже всех незваных
как часы на башне Главной


Отныне збирается вещий Илья
Куда-то нести свои мощи.
Он полон идей,
и моща его вся
похожа на курицу во щах.
Идеи его переполнены фраз
О лучшей несбыточной жизни
он хочет проснутся однажды хоть раз
в разгаре богатырской тризны.

В отступленьи от историй
параллельных траекторий
нет большого искаженья
в ходе фактоизложенья.
Есть немого упущений
Точность, меткость, достоверность –
Есть поправка на сценарий –
Драматурги нам прислали,
мы уж как могли старались,
как  бы мы не назывались.

Слово - тонкая перчатка
Резины
На руке-
Так выглядит ум человека
На его судьбе.
Кто пишет нашу жизнь,
Умом играя каждого из нас?
Где бог, и верный ему ангел, посланец
Воли наивысшей?
Где демон,
Олицетворенье зла?
И есть ли место человеку
В этой игре?

Кто разыграл сюжет сей-
Кто мне сажет?
Кого винить, вменять, казнить?
Кого помиловать немедля,
Карать кого, кого замедляя
  как в кино четвертовать.

Доктор видел эти мысли-
Хоть немного, но проснулся,
Доктор ищет там, где тело
Обустроено мышленьем,
Там где духи плоть окутав
В теле человека брезжат,
То внушат ему молитвы,
То сыграют злую шутку.
Пьеса нашей жизни эта –
Их игра, игра
                    в перчатку.

За что могу я обижаться на предмет,
За что хвалить его
Иль восхищаться,
                          Называя человеком
Целый хор,   
                устройства дергающие кукол?

Волки, роботы, вампиры-
Мув е бади эври бади -.
Нас вам дали в назиданье.
Я иду в глаза вам глядя,
Что бы спеть про состраданье.
Эльфы, гномы, Белоснежки,
Прочих рас незнамых твари-
Кто вас сотворил – едвали
Не единый мира автор,
Что и нас, людей капризных,
Тех , что лучше всех считают
Лишь себя и род свой.
Коммунальных сопряжений –
эгоистика наука.

…Два мента ломали череп,
Тот, что был уже проломлен,
И хотели чтобы лопнул,
Только, все-таки, не лопнул.
Лишь кувшин разбиться может
В этой пьесе про испуги.
Не поверите – напрасно-
Ой вы други, мои други.
Ой вы в глянцевых одеждах
Не совсем плохие девки,
Словно вышли вы из сказки,
Чудо-юдо Златовласки.
Ой вы веселы старперы,
В кабинетах институтов
Вы учите лучше юных,
Что бы не было вахтеров
Из великих бакалавров.
Два шакала из приезжих
Испытали силу рока,.
Похоронены до срока
Бумерангами хватаясь.
Люди в теле Вавилона
Жить не могут без соседей.
Ребра заживают долго,
Также мозгосотрясенье.
Волки, роботы, вампиры-
Вам подвластным быть не может
Тот, кто хочет быть полезным
Глубине души советской.
Вы певца не перегнете –
Песню лучше подпоете.
Нас воспитывали с детства
Как Эразмов Роттердамских,
Божьих так сказать угодников,
Ну и, так сказать, в потсдамcкой
Конференции мы помним,
чем кончаются берлины.
Ой вы други мои други,
Песни, виршы и былины.
Как хватал Илья за сиську
Бабу ту, что не давала,
лишь приманкою служила,
на кровати у подвала.
Уж усовестил старушку,
Посоветовал припарки
Разошлись они наружу,
Кто играл с судьбою в прятки.
И сидят теперь гурьбою.
Сказки в звуках магнитолы,
А они себе кружаться
Под фанфары брата Верди.
И томяться в неге длинной
Несколько парней веселых –
Что б продлить мотив старинный
Про исход из подземелья.

Есть и прочие былины
Про Илью антифашиста,
Про того, который Богом был назначен на работу
Созерцать движенье Солнца
В разных ракурсах вращенья.
Как калика перехожий,
Так сказать, убогий, 
                      Рожей
Своей вроде бы не вышел,
тем не менее услышал
он намеков тонких шелест,
что б узреть в абсурде строгом
основных тенденций струи.
Если вспомнить эти саги,
Что на камне написали,
Кто ? – увы, не знаем сами.
Если ты пойдешь на лево-
То тебе убиту быти-
Знать жена тебе припомнит,
«Неморозь меня, напои коня.»
Если ты пойдешь направо,
Стало быть коню там крышка,
Так как сказано в писаньи,
Сивку-Бурку там обидят
Криминальные структуры
И лишат его соломы, ячменя, овса и пойла.
Ежели  прямой дорогой
ты решишь пойти отважно,
то твой конь идти устало
будет долго спотыкаясь,
перегружен под завязку,
ты же будешь петь крылато
ой-ты, злато, мое злато,
удался на славу бизнес.

В первом случае – не веришь
Во втором – ты не боишься
В третьем – ты просить не должен.

Если выполнишь условья,
Значит станешь джентельментом,
Или  рыцарем джедаем,
В общем парень ты приличный,
Что бы там не говорили.
Если даже и пройдешь ты
Все веселых мультигейма,
А потом не сдашь монахам
Средств своих на нужды храма,
Значит лох ты и зануда,
Потому , что ты не понял,
Что с Всевышним шутки плохи,
Будешь долго ахать –охать,
Проиграешь в этом сете,
И замучит тебя совесть,
Или на суде последнем
Будешь ныть как пень последний
Иль даже в жизни этой
Ты найдешь себе проклятье.

Много разных есть рассказов,
Про калик,  челом прекрасных,
Про веселых попрошаек,
И заступников за нравы,
И защитников от скверны,
Инвалидов, и пропойцев,
Кузнецов-молотобойцев,
Дипломатов и артистов,
Рыболовов и юристов,
Про целителей бездмездных,
И воителей ужасных,
И молитвенников русских.

Самым трудным же уроком
В протяженьи целой жизни-
Это Солнце видеть сбоку
Среди них всегда считался.
Это значит, что движенье
Темпоральных всех секвенций
Происходит против воли индивида, коллектива -
Против часовой стрелы полета.

Все равно, что ездить раком
на своем велосипеде,
или же учить собаку
петь куплеты на латыни –
С Богом поиграть в рулетку,
Когда крутится телеги
Колесо в обратном створе.
Горе -  горюшко, нам горе!
Где же взять теперь такого
мудреца, который может
Без посредников стучаться Богу в гости,

                  Бросив кости не смущаться,
                  Что за жребий выпал старцу,
                  И снискав его подмогу,
                    Прозревая ход событий
                Быть полезным своим людям
                  В самых сложных напряженьях.


 
Разве есть такой волшебник
В нашем царстве ойкумены?
Разве есть такой Учитель
в школе нашей серой жизни?
Тот, что может поделиться сокровенным и сакральным?

Запрос отправлен далеко –
До адресата как до Солнца,
Которое вращается вперед.


Продолжая вращенье планет,
Шелестенье календы в блокноте
Повторю свой запрос на безмолвный намек.

Пусть в сети прозвучит,
Как в степи простучит
Бой копыт колокольни великой,
И услышат князья и услышит народ,
И поймет каждый замысел Неба.

Небо глядит на небо –

                                          небо , творящую землю.
                                            В браке Земли и  Неба

есть лишь четыре дороги.
Мысль порожденная светом и тьмою невечна.
Белая сила света с темною силою служит
времени буйному танцу, танцу земли  и неба.
Время танцует в мыслях  словно четыре вопроса
Кто, что , зачем, и сколько будет ходить по свету.
Будет крутить колеса времени буйного танца.
И пока он не встретит меры своей дороги,
и пока он не станет снова стучаться в двери
с новым вопросом кто я зачем и что же
я здесь забыл блуждая сколько прошло стой встречи
времени в этом вращеньи разных кругов подобных
тех и иных событий, следствиям и их причинам.
Мудрый глядит бесстрастно в самое сердце страсти
Той, что шевелит мысли, той что  творит поступки
Той что его отпускает только на  миг на встречу
к вечному синему небу - к небу гледящему в небо.
Цепи событий служат цепью причин для связей
с теми людьми для встречи, что уже были прежде.
Кто кому что отмерил кто кому что надумал
будет решать сценарий высших существ решенье
волею их изьявлений будет игра в колесах,
кто как и скем встречаясь будет измерен исходом
смертью и новым рожденьем.
В центре вселенной – узел, мышца Великого неба
Сумбур – уул зовется или зовется «гол»ом,
так же зовется Древом, или небесной рекою.
Там сплетены причины и результаты действий
Всех в этом мире тварей всех, кто дышать способен.
В кроне пируют боги и наслаждаются счастьем
С ними враждуют подобные им же асуры –духи.
Люди во власти богов тех ярусом средним  селяться.
К нижнему миру  ближе – черти влекомые страстью.
Тупость животных там рядом расположила их время.
Ниже еще страдают в адском стенаньи кошмарном.
адских обителей жертвы, тяжких грехов страдальцы.
Мудрый стараясь к центру этих колес стремиться,
Не попадает в клещи той центробежной силы.
Это смягчает  страданье 
                           
  Все в колесе событий меряют груз страданий.
Счатье не длиться долго, бытро летят мгновенья
  Время меняет годы, часы, столетья полным их исчезновеньем.
  Миг его мало-мальский их исчезающий отклик
  Чем выше к кроне тем меньше тяжких страданий ужасных
Только и там есть вращенье спиц в колесе воплощений
Смерть и рожденье повсюду жизнь испещрили мученьем.
Только поднявшись до неба полного пустотою
можно дерзнуть исчезнуть с этого поля муки
Кто знает  тайну эту как избежать страданья
может великие боги или великое время
чтобы понять законы циклов, спиралей судеб,
вспомнить надо, что было, и посмотреть что будет.
Многое повторится, следуя логигики круга
что-то сумей исправить, не повторить ошибку.
Что-то принять без особых усилий, ломая душу.
Можно ли быть неподвластным кругу времен всемогущих
И быть свободным от рока – воли богов непечальных.

Есть вертикальный цикл –  десятилетний зовется 
Горизонтальный цикл –  это хозяин года ветви земные названье
также фронтальный цикл – это место на небе,  где человеку сидится
Есть циклы тайных вращений, родинка ему имя –
Время  считает обратно, то есть сколько осталось.
Так же есть белых гругов вращений те что видимы глазом при созерцании неба.
Дни, их планеты, неделя. Лунные так же стоянки,  месяц, созвездие солнца, год  …   
Центр небес хрустальных  –  кол золотой зовется
или полярною так же зовется он там звездою
Вокруг него небо крутит большую медведицу
Она в свою очередь также солнце несет и месяц
проходят они сквозь двенадцать зодиакальных созвездий
так же ведутся отсчеты двадцати восьми лунных стоянок.


Мудрые книги найдут своих авторов,
Если родятся они по канону
Или заказу читателей многих.
  мыслям, зовущим в движения                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                     












Время не знает меры,
Кроме своего теченья -
Кроме своего исчезновенья.

Время бежит упорно,
Бьют по часам секунды,
По волосам седины,
Беса в ребро не пускают
Пост и  еще молитва.

Да и зачем питаться, если
Если семья не сыта,
Если друзья не в сборе
И не танцуют  в хоре,
В хоре видео-храма.

Да и зачем дорога, если ведет не к храму.
Жалко лишь только время,
Сданное в утиль ожиданий,
Приготовлений и траты
Барской его понапрасну.
   
Воин мыслит стратегично,
Поэтапно, методично.
Строит план в четыре шага,
Строит дом в четыре хода.

И главы в  четыре
Книгу пишет смысла жизни.

Подобно времени великому,
Имеющему четыре шага,
Время малой своей жизни тоже поделить придется

Сначала Сати-юга, век золотой счастливый,
Потом серебро –Двапара- юга – она зовется,
Потом будет эра бронзы – Третою- югой зовется,
Ну а потом – век Кали – темное время железа.
Время суровых истин, время войны и раздора,
Время воров и пишачей – духов, мучителей плоти.
Время, в котором правду трудно найти при свете.
Время в котором люди много должны молиться
И проявлять особую мудрость и состраданье.
Ведь в дефиците эти качества в нашей жизни.
Слава лишь богу, что есть у нас сила от Неба пришедшая.
Та, что способна увидеть в каждом начало света.

Черной ужасной старухой к нам обращается Кали,
каждой минутой гложет, временем тянет жилы,
тот, кто увидит в старухе замысел божьих истин –
шутку, игривого Света, тот и получит в подарок
Великую Светлую Деву, мудрую и прекрасную,
Дерзкую и опасную,  Мать и еще Подругу,
Заботливую и упругую в своих всевластных обьятиях
Дарующую, снятие с распятие,  а так же воскресение,
На день рожденья варение, на елку – шарик ,
Пенсионный фонарик,
Заботу о роде, о самом народе,
Удачу в работе, победу на флоте,
На суше, на воздухе,
Над темным смрадом,
Опыт полученный старшим комрадом,
Знание жизни и смерти науку. 
   
Воин все отбросив тщеты,
Все ненужное оставив,
Выбирая курс линейный   
По дороге этой мчится.

И в четыре шага прыгнув,
Спину гордо в беге выгнув,
Не растрачивая силу,
Пашет, сеет, жнет и веет
Свою солнечную ниву.
Как свою лелеет «Ниву».

    
Сначала молись за себя и за всех
Потом будешь строить семью.

Потом ты построишь свой род-
Пусть будет счастлив тот,
Кто в нем родился и живет,
пусть будут сыты все.

Потом твой Храм сияет пусть,
И радует народ как может.

А вслед иди туда, куда зовут
Колокола и пушки,
Развеешь ты соседу грусть.
И на планете поддержать порядок  будешь должен.

Здравствуй Кали –
Тебя ждали.
Поглядели – обалдели.
Изо рта волосы, из ушей дым,
Неужто придется уйти молодым.

Мы не боялись,
Ты укрощалась.
Стала немного смиреннее.

Потом, обняла  нас, разинув свой рот,
Который номер два,
Мы не боялись-
Ешкин кот – кружилась голова-
От рвоты.
Потом вдруг стала ты светлеть,
Подобно лику Солнца,
И перестала нас вертеть,
Но стала нам как мать с сестрой.
Такой же чистой, молодой.

И скоро можно будет обалдеть
от  твоего величия,
морального приличия
планетарной святости,
всеобщей радости.


Скажи Гурджиев со звездой
На кедах,
разве ты не хочешь победы
разве тебе не охота охоты
на тех, кто мешает родному народу,
на тех, кто мешает Планете вертется,
глядит на нее через бруствер устройства
убийства?

Товарищ Товарищ,
Товарищ Комрад,
Разве ты не будешь рад,
Когда строй пойдет в атаку,
На соседскую ватагу,
Тех. кто хочет власть над миром
Захватить?

Товарищ Поруков,
ты поручился
Что будем как братия мы по оружию.

Дай время мне немного – год –
И наше церковь расцветет,
Прославивши народ.

А если в бой
– то я готов -
Родился, значит рядовой, -
Готов, хотя не к строевой.
По состоянию здоровья.

А если призовут войска,
Долой и нега и тоска,
И Бог поможет нам
В строю.
О том и песню я пою.

«Ты не потянешь-
В поле  не вои -

Сказал мне Ангел,

-Номер двадцатый или какой-то».
Нет я дерзаю, Мудрый Мой Тенгрий,
Хоть увязаю
                    В песнях пророков,
                    Дважды перунов,
                    Крестных захватов,
                    И звездных приемов.

Дед мой я видел тебя уже мертвым
В песне веселой
О воинской чести,
Контрдевайсах  и контратаках,
Долгих осадах, мгновенных прорывах.
Ты научил быть в молитвах танцором,
Преумножая их силу позыва
Общим числом адресатов молитвы.

Я не один в этом мире жестоком.
Умер на благо нас всех не впустую-
Дед мой танцор, проповедник лафета.
Бога любивший его отрицаньем,
Черта бранивший смертельною бранью.

Скромно любивший своих близких смертных.
Дав им диагноз реального счастья.
После войны ты нашел свою долю.
Встретил с открытою грудью удачу.
Умер спасая друзей для победы
После победы для новой победы.

Душит за шею, артерии гложет,
Демон поганый, трусливый и мерзкий.
Хрен тебе демон, перец и струпья.
Чистое поле не можешь ты встретить.
Прыгать на спину, сменая лопатки,
Хрен тебе демон, мозоль и молитва.

Tweet